• Блейз Уиндхем, #2

Глава 12

 В дороге королева чувствовала себя гораздо свободней. Внезапно она оказалась окружена приятными молодыми людьми, единственной целью которых в жизни было получать удовольствие. Да еще приехала лучшая в мире подруга, с которой можно было поболтать и поделиться тайнами. Они проводили дни в охоте, а ночи напролет в танцах. Король бывал отличным компаньоном по утрам, но после обеда думал только о том, как бы поспать. Итак, угождать супругу надо было всего полдня. А в остальное время Кэт была сама себе хозяйкой и могла делать все, что заблагорассудится.

 Ниссе все это было отвратительно. Худшие дни в ее жизни! Неужели я старею, думала она. Почему я не могу бездумно наслаждаться жизнью, как делает это Кэт? Неужели все стало по-другому из-за того, что мы с Варианом поженились и завели детей? Впрочем, она сама понимала, что это не так. При дворе было множество молодых супружеских пар, которые развлекались от души. А бедняжка Нисса думала только о том, что надо наварить мыла да варений, запастись духами и сделать запасы съестного на зиму. Насолить рыбы и мяса, например. Как они там справятся со всем этим, если в доме нет хозяйки? Конечно, молодая госпожа Браунинг – женщина очень ответственная и умелая, но Ниссе отчаянно хотелось домой вместо того, чтобы в компании бездельников таскаться за королем по всей Англии.

 – Почему я не могу развлекаться, как все? – спрашивала она мужа.

 – По той же причине, почему не могу я, – отвечал Вариан. – В душе мы сельские жители, а не придворные, которые прожигают жизнь в праздности и легкомыслии. Уверен, что Смейли проследит за сбором урожая и стрижкой овец. Но я предпочел бы заняться этим сам.

 – С Кэт происходит что-то странное, – призналась мужу Нисса. – И, что бы там ни было, леди Хорек ей помогает.

 – Что ты имеешь в виду? – спросил граф.

 – Если бы дело касалось не королевы, а какой-нибудь другой женщины, – задумчиво продолжала Нисса, – то я бы сказала, что тут замешан другой мужчина. Но разве это возможно?

 Вариану де Уинтеру вдруг показалось, будто его сердце сжала ледяная рука. Неужели кузина настолько обезумела, чтобы завести любовника? Пресвятая Дева! Только не это! Говарды уже потеряли одну королеву, которая сложила голову на плахе. Если Кэтрин достало глупости связаться с другим мужчиной и изменить королю, это в конце концов откроется. Найдется внимательный наблюдатель, когда этого ждешь менее всего. Измена королевы приравнивается к государственной измене.

 – Вы не могли бы выяснить поточнее? – спросил он жену. – Не могу же я затеять разговор с дедом только на основе ваших подозрений!

 – Мне придется проводить с ней больше времени, – ответила Нисса. – А я пытаюсь избегать ее общества, чтобы побыть с вами. – Она нежно поцеловала мужа. – Предпочитаю развлекаться в постели с вами, милорд. Любовные утехи – самый большой довод в вашу пользу, – игриво сказала она и провела пальцем вдоль его бедра. Но Вариан был очень серьезен.

 – Если Кэтрин настолько глупа, чтобы завести любовника, – сказал он, – нам грозит опасность навлечь на себя гнев короля.

 – Мы не Говарды, – возразила Нисса. – Разве наша вина, что супруга короля ведет себя столь легкомысленно? Где мы и где Кэтрин Говард? Что у нас общего, Вариан?

 – Дорогая, ты не знаешь, как привык рассуждать король, – настаивал он. – А я воспитывался при дворе. Генрих никогда не признает, что виноват сам. Вечно ищет козлов отпущения, если что не так. Если Кэт его предаст, он ни за что не признается, что свалял дурака сам. Что человеку его лет не стоило жениться на молодой и любвеобильной девице, что Кэт – вовсе не роза без шипов, а легкомысленная кокетка, которая думает лишь о себе да собственных удовольствиях. Король почувствует себя оскорбленным и решит, что все вокруг его обманывают, он захочет выбить из нас правду – и сделает это непременно. В том, что произошло, будут виноваты все, и прежде всего мой дед и все Говарды вообще. Моя мать была Говард, и я – единственный внук герцога Томаса. Если Кэт сваляет дурака, беды не миновать нам всем.

 – Я разузнаю все, что смогу. – Тут Нисса по-настоящему испугалась. – Но, Вариан, если тут замешан другой мужчина, я уверена: дело ограничивается безобидным флиртом. Кэт никогда бы не нарушила брачного обета!

 – Молю Бога, чтобы ты оказалась права, моя дорогая, – сказал граф, привлекая ее в объятия. Его поцелуй был долгим и нежным.

 К восторгу королевы, Нисса начала проводить с ней гораздо больше времени. И, к всеобщему облегчению, перестала надоедать всем разговорами о близнецах. Разговоры о чужих детях всегда так утомительны!

 Королевский кортеж прибыл в порт Бостон, где король мог упражняться в искусстве мореплавания. Королева и ее свита, напротив, предпочитали катание на лодках по реке Уитхем, мимо изящной башни, что взмывала в небо над церковью Святого Ботольфа. Катающиеся забрасывали друг друга цветами, и река становилась похожей на цветущий луг. Потом, смеясь и распевая, они высаживались на берег, чтобы устроить пикник.

 Дальнейший путь лежал через Йоркшир и Нортумберленд в Ньюкасл – дальше этого города в своем королевстве Генрих Тюдор никогда не бывал. Вариан де Уинтер предоставил жене полную свободу действий, а сам держался в группе приближенных к королю мужчин – вдруг кто-нибудь из них проговорится о том, что услышал от жены или любовницы. Если они с Ниссой намеревались узнать правду, им лучше было побыть врозь.

 Том Калпепер, один из ближайших товарищей короля, проводил больше времени с королевой, чем с королем. А его приятель, сэр Синрик Воэн, самым бесстыдным образом начал преследовать Ниссу.

 – Теперь, когда ты перестала быть занудной мужней женой, – заявила Кэт, – многие джентльмены увидели, какая ты соблазнительная женщина!

 Они сидели в личных покоях королевы. Из Лондона спешно прибыли Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд. Совсем, как в старые времена, подумалось Ниссе, вот только одна стала женой и матерью, а другая – королевой…

 – Полагаю, джентльменам не следовало бы добиваться моего внимания столь очевидным образом, – заметила Нисса довольно сухо. – В конце концов, ваше величество, я замужняя дама. Кроме того, я подозреваю, слава о его подвигах нисколько не преувеличена, и подвиги эти не одобрила бы ни одна порядочная женщина, – продолжала она. – С таким-то именем! [1]

 Кэт захихикала.

 – Он действительно закоренелый грешник, – сказала она и понизила голос. – Я слышала, что он обожает соблазнять замужних женщин и делает так, чтобы они в него влюбились. Будь осторожна, Нисса, потому что Том говорит, будто Син сходит по тебе с ума и намерен добиться своего во что бы то ни стало.

 – Как тебе это удается? – спросила Ниссу Кейт Кэри. – Стоит тебе только появиться при дворе, как обязательно находится джентльмен, который пылает к тебе страстью. А вот мне не везет. Когда-нибудь меня просто выдадут замуж за какого-нибудь зануду, не познать мне ни страсти, ни любовного безумия!

 – Может быть, после того, как ты выйдешь замуж, нашим придворным будет легче завести с тобой интрижку, – лукаво заметила Бесси. – Говорят, что заигрывать с невинными девушками очень опасно – того и гляди придется жениться.

 – Это правда, – усмехнулась королева. – В конце концов, если дорога в рай уже проложена, какая разница, кто проскакал по ней раньше? Скажу так: мужчины обычно так торопятся пронзить тебя своей стрелой, что не успевают заметить, была ли девушка чиста или нет. – Она весело рассмеялась. – Мужчинами можно управлять, мои дорогие!

 Нисса была в ужасе. Такой Кэт Говард она никогда не знала – циничной, лживой. Это ли ее подруга? Но графиня Марч благоразумно придержала язычок: они и без того взяли в привычку дразнить ее деревенской простушкой.

 – Но ведь мужчина все равно должен получить доказательство девичьей чести, разве нет? – спросила любопытная Кейт Кэри. – Когда Нисса выходила за лорда де Уинтера, король, мой дядя, настаивал, чтобы наутро ему предоставили доказательство консуммации брака. И этим доказательством была простыня со следами девственной крови Ниссы. А если бы крови не было? Мужчина сразу бы понял, что его невеста не была чиста. Мне, например, было бы очень страшно.

 – Ты глупая гусыня, Кейт, – сказала королева. – Сколько девушек ложились в брачную постель с рыбьим пузырем, наполненным кровью! Его втайне клали под простыни. Вот тебе и доказательство невинности.

 – Но игры с мужчинами могут закончиться тем, что девушка понесет! – взволнованно воскликнула Бесси Фицджеральд.

 Но королева сделала им знак и заговорщицки зашептала:

 – Если девушка знает, что делать, она может развлекаться сколько угодно. – И хитро улыбнулась, сверкнув мелкими белыми зубками.

 Слова Кэт еще больше встревожили Ниссу. Откуда у королевы подобные познания? Узнала в замужестве или кто-то просветил еще раньше? Возможно, еще до того, как она стала женой короля? Страшно подумать.

 – Я хочу танцевать! – заявила королева, вскакивая со стула. – Кейт, пойди и позови музыкантов. Посмотри, нет ли кого из джентльменов в соседнем покое, скажи им, что мы сейчас придем.

 Явились королевские музыканты и начали играть. Молодые женщины и мужчины танцевали веселые деревенские танцы. Подали вино и крошечные сахарные вафли.

 Син Воэн некоторое время стоял поодаль, обдумывая план атаки. Несомненно, графиня Марч была восхитительнейшей из женщин. Его до крайности интриговали и ее холодность, и респектабельный вид. Он был стройный и очень высокий – мало кто из придворных доставал ему до плеча. Женщины его обожали, о его шарме слагали легенды. Серые миндалевидные глаза по обыкновению щурились, когда заядлый повеса обдумывал нечто важное. В густых волнистых каштановых волосах сверкали светлые пряди, в отличие от многих при дворе, он был чисто выбрит. Ямка на его квадратном подбородке сводила девиц с ума. У него был большой рот – под стать крупному телосложению.

 Схватив кубок с охлажденным вином, Воэн подскочил к Ниссе в тот момент, когда танец подошел к концу. Ее партнер при виде соперника поспешил ретироваться.

 – Мадам, – сказал Син, протягивая ей кубок. Нисса была прелестна: румяная, запыхавшаяся в танце.

 – Благодарю, милорд, – ответила Нисса, слегка улыбнувшись. Она понимала, что ей придется его поощрить: этот человек был поверенным Тома Калпепера во всех его тайных замыслах. А Том Калпепер оказывал явные знаки внимания королеве, когда поблизости не было короля. И Том, и Кэт вели себя безупречно, но, когда бы ни сводил их случай, воздух между ними напряженно искрился – так этих двоих влекло друг к другу. Неужели никто больше не замечает, гадала Нисса. Или ей уже начинает мерещиться?

 – Вы не танцуете, милорд? – спросила она его.

 – Не имею таланта к танцам, – ответил он с улыбкой, заглядывая Ниссе в глаза. Он даже взял ее свободную руку в свою. – У меня другие способности, мадам.

 – Вы со мной заигрываете? – с улыбкой спросила она.

 Он был приятно удивлен. Обычно женщины млели, когда он ухаживал за ними.

 – Полагаю, что да, мадам. А вы возражаете?

 – Сэр, я замужняя женщина, – возразила Нисса.

 – Тогда, наверное, возражает ваш супруг? – не отступал он.

 Нисса рассмеялась. Он остроумен, надо отдать ему должное.

 – Придворные дамы вовсю флиртуют с Варианом, – сказала она, – значит, джентльменам позволено восхищаться мною. Что вы об этом думаете, милорд?

 – Я думаю, что вы красивы до невозможности.

 – А вы, сэр, вполне возможно, что опасны, – ответила Нисса, отнимая у него руку. Вернув ему кубок, она поспешила отойти.

 Синрик Воэн рассмеялся. Что ж, цель намечена, и охота начинается. Эта женщина сводила его с ума, он таких никогда не встречал! Нисса поражала своей прямотой и отсутствием всякой фальши. И он поклялся, что получит ее, он своего добьется.

 – Син, – сказал Том Калпепер, – ты что-то засмотрелся на леди де Уинтер. Но ты зря теряешь время. Ее величество говорит, что эта дама добродетельна до неприличия. Найди добычу попроще.

 – Нет, Том, – был ответ. – Она будет моей. Пока не знаю как, но будет! Ни одну женщину я не хотел так, как хочу ее!

 – Будь осторожен, друг мой, – предостерег товарища Калпепер. – Король питает к ней симпатию. Мать леди де Уинтер была когда-то любовницей Генриха. Как, по-твоему, деревенской простушке удалось выскочить за графа Марча? Он соблазнил девицу, и король не успокоился, пока их не поженил. Он лично присутствовал на бракосочетании и потребовал, чтобы ему представили доказательство консуммации брака. То есть чтобы у де Уинтера не было юридических оснований развестись с женой, оставив за собой ее приданое. Она дочь графа Лэнгфорда.

 – Значит, это не был брак по любви?

 – Насколько мне известно, они вполне ладят, и у них есть дети, – сообщил товарищу Калпепер.

 – Как продвигается твоя собственная охота? – мягко поинтересовался Синрик.

 – Ты ошибаешься насчет моих намерений, – возразил Том Калпепер. – Я всего-навсего хочу забраться повыше, как Чарльз Брэндон. Но увы! Это было тридцать лет назад. В наши дни, чтобы достичь высокой цели, следует заручиться дружбой королевы!

 Синрик Воэн рассмеялся.

 – Да, Том, кажется, сейчас я услышал лучшее оправдание прелюбодеяния. Но, если тебя застигнут, она начнет кричать, будто ты взял ее силой. Однажды король замял твое преступление против жены егеря, но в этом деле тебе не выйти сухим из воды. Обесчестишь его розу без шипов и останешься без головы. Неужели оно того стоит?

 – Мы с моей кузиной королевой всего-навсего друзья, – упрямо повторил Калпепер.

 Королевский кортеж проезжал мимо пологих холмов, через вересковые пустоши Йоркшира и Нортумберленда. Там, где охота бывала удачной, двор задерживался на несколько дней, прежде чем двинуться дальше. Нисса любила охоту, но ценила скорее азарт погони, нежели убийство животных. Выросшие в сельской глуши девушки обычно бывали хорошими наездницами, и Нисса не была исключением.

 Однажды ее лошадь захромала, и она отстала от своих. К тому же надвигалась гроза. В поисках укрытия Нисса набрела на развалины старинного аббатства и направила лошадь под защиту его стен. Спешившись, Нисса осмотрела копыто и увидела, что в подкове застрял камень.

 – Вот не было печали! – сердито воскликнула она и чуть не подскочила, когда ей вторил мужской голос. Обернувшись, Нисса очутилась нос к носу с Синриком Воэном.

 – Я видел, как вы отстали от охотников. Все ли с вами в порядке, мадам?

 – У моей кобылы в подкове застрял камень, а у меня нет ножа, чтобы его извлечь.

 – Которая нога? – спросил он. Нисса показала, и тогда он ловко извлек камень своим ножом. – Готово, мадам. Теперь с лошадью все будет хорошо. Но вот нам, боюсь, придется пережидать дождь.

 Выглянув наружу, Нисса увидела, что легкая морось успела перейти в сокрушительный ливень. Что ж, ей предоставлялась отличная возможность подружиться с Синриком Воэном и вызвать его на откровенность.

 – Давно ли вы при дворе, милорд? Я не помню, чтобы видела вас во время моего прошлого визита, – начала она светскую беседу.

 – Да, я бываю здесь почти постоянно, – был его ответ.

 – И вы друг господина Калпепера, – невинным тоном заметила она.

 Син рассмеялся.

 – Да, мадам, мы с Томом давние друзья. Но, если ваши помыслы устремлены в этом направлении, бросьте это дело. Боюсь, у Калпепера очень ревнивая любовница.

 – Меня вовсе не интересует Томас Калпепер, – возразила Нисса. – Сэр, я замужняя женщина.

 – Вы уже говорили это раньше, мадам. Это действительно так, или вы говорите так лишь для того, чтобы не забыть самой? – Он насмешливо хмыкнул. Протянув руку, намотал на палец прядь волос, выбившуюся из ее прически.

 – Мне говорили, что вы испорченный человек, – тихо сказала Нисса, обольстительно глядя на собеседника. Этот маленький флирт ей очень нравился. Молодой человек был поразительно красив и сейчас собирался ее поцеловать. Как странно! Ниссе совсем не было страшно. Просто очень любопытно, ведь она никогда не целовалась ни с кем, кроме Вариана. Ей бы следовало стыдиться своих неприличных мыслей. Но какой вред от одного-единственного поцелуя?

 Он взял в ладони ее лицо и, низко склонившись, легонько пощекотал ее губы своими губами.

 – Вы восхитительны, – нежно прошептал он. – И я хочу любить вас, мадам, прямо здесь и сейчас, на траве под этими стенами. Представьте, с каким интересом духи давно умерших монахов будут наблюдать за воплощением нашей страсти, изнемогая от собственных желаний, которым никогда не суждено было сбыться! – Одной рукой обняв Ниссу за узкую талию, он положил вторую руку ей на грудь.

 Нисса отпрянула.

 – Фу, сэр! Вы слишком нетерпеливы, я не разрешала вам вольностей. И я вам не пастушка, с которой можно кувыркаться на траве. Смотрите, дождь перестал. Мы должны вернуться прежде, чем нас хватятся. – Она вскочила в седло, даже не попросив его о помощи. – Вы едете, милорд?

 И, не дожидаясь ответа, пришпорила лошадь, пуская ее рысью. Он с улыбкой смотрел ей вслед. Горячая штучка! Она может сколько угодно твердить о муже, но время придет, обязательно придет…

 Король отправился в Ньюкасл с официальным визитом и снова повернул на юг в направлении замка Понтефракт, куда и добрался к концу августа. В Понтефракте предполагалось гостить неделю. В один из дождливых дней, когда королева и ее придворные дамы сидели за картами в ее покоях, вошла леди Рогфорд и сообщила Кэт, что ее аудиенции испрашивает некий джентльмен, ожидающий в передней.

 – Кто он? – спросила Кэт у леди Рогфорд.

 – Говорит, что его зовут Фрэнсис Дерем, ваше величество. Его послала к вам вдовствующая герцогиня, ваша бабка. Она просит, чтобы вы взяли его к себе секретарем.

 Королева побледнела. Казалось даже, что она вот-вот упадет в обморок, но она сказала:

 – Рогфорд, я приму господина Дерема в моих личных покоях. Придется быть любезной, раз уж его прислала бабушка.

 Она встала и направилась в кабинет, прислушиваясь к громкому стуку собственного сердца. Что ему нужно? Может быть, это просто случай, вроде того, когда к ней явилась Джоан Балмер с просьбой дать ей место при дворе? Их было множество, старых знакомых по прежней жизни, желающих напомнить о себе бывшей товарке, которая теперь взлетела так высоко. Кэтрин назначала их горничными, и девицы служили безупречно. Однако у нее было ощущение, что ею воспользовались; их напоминания о былых днях во дворце Ламбет наводили на мысль о шантаже. А теперь еще и этот пришел с просьбой оказать ему милость!

 Дверь открылась, и вслед за леди Рогфорд вошел мужчина.

 – Господин Дерем, ваше величество, – сказала леди Рогфорд.

 Сорвав с головы шляпу, он приветствовал ее изящным поклоном – только он один умел так поклониться.

 – Это великая честь, ваше величество! И позвольте также передать привет от леди Агнес.

 – Можете нас оставить, – сказала Кэт, и леди Рогфорд удалилась. Королева внимательно рассматривала стоящего перед ней молодого человека. В ее воспоминаниях он был гораздо красивее! Смуглый, с элегантной, ухоженной бородкой, черноволосый и черноглазый – о, этот бесовский огонек в его глазах! В ухе болталась золотая серьга. – Чего вы от меня хотите? – холодно поинтересовалась она. Ее тон был начисто лишен приветливости.

 – Как, милая женушка? Неужели вы не рады, что я наконец вернулся из Ирландии? – воскликнул он, улыбаясь во весь рот. Его ровные белоснежные зубы всегда придавали ему особый шарм.

 – Ты сошел с ума? – сердито вскричала Кэтрин. – Как смеете вы обращаться ко мне в такой манере, господин Дерем? Что тебе надо?

 – Ну как же? Разделить с тобой удачу, Кэт, – ответил он. – Разве жена не обязана поделиться своей удачей с супругом?

 – Мы не муж и жена, – сухо возразила она.

 – Как? Неужели ты так легко забыла, как всего три года назад мы обещались друг другу во дворце Ламбет? А вот я не забыл, – сказал Фрэнсис Дерем.

 – Мне тогда было четырнадцать, – ответила Кэтрин. – И все было неофициально. Глупость наивной девчонки! Ты ничего не сможешь доказать. А вздумаешь затеять скандал – вмиг угодишь на плаху, Дерем! Король меня обожает и не потерпит твоих домогательств.

 – Наша помолвка не была тайной, – ответил он. – О ней знали все. Насколько мне известно, Джоан Балмер и другие девушки сейчас у тебя в услужении, Кэт. Ты была так добра, что дала им место. Уверен, что и для меня найдется должность. Вдовствующая герцогиня – вознагради бог эту достойную леди – считает, что я мог бы пригодиться тебе в качестве секретаря.

 – У меня нет нужды в слугах, – упрямо повторила она.

 – Придумай должность, – настаивал Дерем, он уже угрожал.

 – Я должна спросить короля, – ответила она. – Я не могу назначить тебя без его согласия. Он строгий хозяин.

 – Но, моя красавица, он ведь тебя обожает! Ты сама так сказала, – ехидно заметил он.

 Как же она его возненавидела! С той же страстью, как любила когда-то. Она потерпела поражение, и негодяй это знал.

 – Ты можешь временно жить с джентльменами моей свиты, пока я не поговорю с его величеством, – холодно сказала она. – Можешь идти, Дерем.

 Повернувшись к нему спиной, Кэт напряженно ждала, пока не услышала, как за ним закрывается дверь. Затем она схватила первое, что попалось под руку, и швырнула о каменную стену.

 – Нисса! – закричала она. – Иди ко мне сейчас же!

 Услышав ее крик, дамы в соседней комнате перепугались. Королева никогда раньше не кричала! Они переглядывались в недоумении, а Нисса быстро встала и поспешила на зов своей царственной подруги.

 – В чем дело, Кэт? – спросила она, плотно закрывая за собой дверь.

 Королева судорожно разрыдалась. Схватив с буфета в углу кубок, Нисса торопливо наполнила его крепким красным вином и заставила королеву выпить. Когда Кэтрин немного успокоилась, Нисса повторила свой вопрос.

 – Ох, Нисса! – воскликнула королева. – Я вынуждена взять к себе в свиту одного грубияна! Как же я его ненавижу!

 – Почему? – спросила Нисса. – Говори правду, Кэт! Иначе я не сумею тебе помочь.

 – Его зовут Фрэнсис Дерем. Он жил в Ламбете в то же время, что и я. Он… он позволил себе такую вольность со мной, какой не следовало бы, а теперь угрожает рассказать обо всем королю, если я не дам ему должность при дворе. Моя бабушка ни о чем не догадывается, иначе не отправила бы его ко мне. Более того, она бы подстроила ему какой-нибудь несчастный случай, – заключила королева.

 – Кэт, кажется, ты рассказывала мне о том, как Дерем ухаживал за тобой? – Нисса пристально взглянула на королеву, и та покраснела.

 – Я просто хвасталась, – мрачно призналась она.

 – Я же тебя предупреждала – расскажите королю! – воскликнула Нисса. – Нужно было все рассказать до свадьбы, и теперь никто бы не посмел тебя шантажировать. А король бы тебя простил, Кэт! Теперь негодяй загнал тебя в ловушку. Признаваться королю уже поздно. Значит, придется терпеть в своей свите этого Фрэнсиса Дерема.

 – Знаю, – грустно ответила Кэт и осушила кубок.

 – Утрите слезы, ваше величество, – сказала Нисса, подавая королеве платок. – Никто не должен видеть тебя такой, иначе пойдут слухи.

 Кэтрин взяла маленький квадратик льняной ткани и обтерла лицо.

 – Ох, Нисса, – со стоном произнесла она. – Что бы я без тебя делала? Ты моя единственная подруга. Я даже не подозревала, что королева может быть так одинока. Ты должна остаться со мной навсегда. Обещай мне это!

 – Нет, Кэт, как я могу дать тебе такое обещание? – воскликнула Нисса. – Если ты меня любишь, значит, скоро отпустишь домой. Я ужасно соскучилась по детям.

 – Но, если ты вернешься домой, Нисса, ты никогда больше не увидишь Сина Воэна! – Кэт засмеялась, ловко меняя тему беседы, чтобы забыть о неприятном. – Он от тебя без ума! Парень очень красив, как ты считаешь? Так же красив, как мой кузен Вариан?

 Нисса тоже рассмеялась.

 – Мой муж гораздо красивее. Но Син приятный джентльмен, привыкший к победам. Опытный соблазнитель, как мне говорили. Нам с вами не следует появляться в его обществе, Кэт.

 Она умолчала о давешнем происшествии. Кэт обожает сплетничать и не преминет добавить пикантных подробностей, которых там вовсе не было.

 – Кажется, то ли Кейт, то ли Бесси однажды сказали, что красивый повеса всегда интересней, чем красивый порядочный джентльмен, – припоминала королева, и они с Ниссой весело рассмеялись.

 Вечером того же дня король был в особо хорошем расположении духа, поскольку днем лично завалил шесть крупных оленей. Кэт и Нисса танцевали для его удовольствия, и он совсем размяк. Его маленькие глазки следили за грациозными движениями обеих молодых женщин, которые кружились и выписывали перед ним пируэты. На супруге короля было шелковое платье его любимого оттенка розового цвета, который необыкновенно шел к ее рыжим волосам. В своей красоте Нисса не уступала королеве: на ней было платье нежно-зеленого шелка, корсаж которого украшали жемчужины и блестящие зеленые камушки.

 Танец закончился, и король усадил обеих красоток себе на колени, но заговорил сперва с Ниссой.

 – Моя дикая роза, вы доставили мне такое удовольствие своим танцем, что я хочу вознаградить вас. Чего бы вам хотелось?

 – Ваше величество, я бы очень хотела оказаться к Рождеству дома, вместе со своей семьей! – весело воскликнула она и поцеловала короля в щеку.

 Король громко хмыкнул.

 – Ах, проказница! Я ведь знаю, что ваше желание идет вразрез с желанием моей королевы. Но я дал слово и должен его держать.

 – Благодарю, ваше величество, – почтительно ответила она.

 Но король снова рассмеялся.

 – Мадам, у вас не выйдет меня одурачить. Я вашим уловкам не поверю – не то что ваш добрый супруг, которого вы столь ловко обвели вокруг пальца! Но я тогда поступил правильно, не так ли, Нисса? Признайтесь, вы ведь счастливы?

 – Я очень счастлива, ваше величество, – честно ответила она.

 Король повернулся к Кэт:

 – А теперь, мадам, какой щедрой награды вы потребуете от меня на сей раз? Еще одно платье? Или, может быть, новая драгоценность?

 – Нет, сир! Только одну мелочь, – ответила королева. – Вдовствующая герцогиня Агнес отправила ко мне своего дальнего родственника и умоляет подыскать ему место в свите. Милорд, мне, возможно, понадобится еще один секретарь. Вы позволите оказать милость леди Агнес?

 – Да, – ответил он. – Ибо она тоже оказала мне огромную услугу – не явилась сюда лично, чтобы досаждать постоянными жалобами на состояние своего драгоценного здоровья. Назначай этого парня, если хочешь. Как его зовут?

 – Фрэнсис Дерем, милорд, – ответила королева, встречаясь глазами с Ниссой, хранительницей ее тайны.

 Вскоре король покинул замок Понтефракт и к середине сентября прибыл в Йорк. Погода клонилась к осени, и почти все время лил дождь, отчего путешествие превращалось в сущее мучение. В Йорке Генрих Тюдор намеревался встретиться с племянником, королем Джеймсом Шотландским. Ходили слухи, что Генрих захочет короновать в Йорке свою королеву. Но король выразился предельно ясно: коронация состоится лишь после того, как она родит ему наследника. Но Кэт никак не беременела, и это видели все.

 На этот раз королевский шатер был воздвигнут на земле старинного аббатства, которое меблировали и отделали нарочно для Генриха и его переговоров с королем Джеймсом. Охота в этих местах была знатная. В один особо удачный день король и его охотники застрелили двести оленей. Болота по берегам реки изобиловали утками, гусями и лебедями, а уж всевозможной рыбы здесь было не счесть. Ничего не пропадало, повара хлопотали на кухнях день и ночь, как будто они находились где-нибудь в Хэмптон-Корте или Гринвиче.

 В первое утро в Йорке у Ниссы болела голова, и на охоту она не поехала. Королева также осталась в лагере, и Нисса, когда ей стало полегче, отправилась ее искать. Скука легко одолевала королеву, и Нисса хотела предложить ей партию в карты. Охраняющие вход в шатер стражники кивнули Ниссе и улыбнулись, никто ее не остановил. Но, к немалому удивлению Ниссы, в шатре никого не оказалось. Ни суетливых дам, старающихся угодить малейшим капризам Кэт, ни снующих туда-сюда слуг, которых королева обычно заваливала поручениями.

 – Кэт? – тихо позвала Нисса. – Кэт? – Она вошла в личные покои королевы. – Кэт? – Но маленькая комнатка, примыкающая к спальне королевы, была пуста. Может быть, Кэт спит? Нисса осторожно отодвинула портьеру, не желая будить подругу, если та отдыхает. И в крайнем изумлении вытаращила глаза.

 Ее взгляду открылась настолько чувственная картина, что она едва могла вздохнуть, не могла двинуться с места. Просто смотрела как завороженная. На королевской постели, среди шелковых простыней и меховых одеял, лежали Кэт и Том Калпепер. Единственная лампа, благоухающая ароматическим маслом, бросала золотистые блики на их тела, потому что Кэт была обнажена, как в тот день, когда появилась на свет, а на Калпепере была только распахнутая шелковая рубаха. На краткий миг взгляду Ниссы открылись полные груди королевы, круглые и роскошные, но потом ее любовник переменил позу. Теперь он расположился между ног королевы и вошел в нее одним мощным ударом. Прекрасное лицо Кэт исказила страстная гримаса. Она застонала от наслаждения.

 – Ох, боже, да, Том, да! – закричала она, поощряя его усилия. – Бери меня, дорогой! Ох, да! Не останавливайся! Я хочу тебя, Том!

 – Я не собираюсь останавливаться, Кэт, – отчетливо произнес он. – Не путай меня с этим немощным стариком, за которого тебя угораздило выйти, маленькая сучка! Я хорошенько отымею тебя сегодня, как было раньше и будет еще не раз! – И он вонзился в нее с удвоенной силой, отчего королева громко застонала.

 Нисса уронила портьеру, обретя наконец способность двигаться, и выскочила из шатра точно ошпаренная.

 Неужели ей не померещилось? Она видела все это собственными глазами? Нет, зрение ее обмануло. Ах, нет! Она видела то, что видела. Однако что же ей теперь делать? Остановившись, Нисса крепко зажмурилась и сделала глубокий вдох, чтобы перестала кружиться голова. Ее преследовало чувственное видение, она снова открыла глаза. Ей нужно было время, чтобы подумать и решить, как следует поступить. Или ей стоит оставить все, как есть?

 Очутившись возле своего шатра, Нисса кликнула конюха Боба, чтобы оседлал мерина, на котором она любила кататься верхом.

 – Желаете присоединиться к охотникам, миледи? – поинтересовался Боб.

 – Нет, – покачала головой Нисса. – Просто разболелась голова, вот и решила прокатиться. – Я не поеду далеко, Боб. Тебе не нужно меня сопровождать.

 Войдя в шатер, она попросила Тилли помочь ей переодеться.

 – Принеси сапоги и юбку для верховой езды цвета вереска.

 – Вы бледны, точно увидели привидение, миледи! Здоровы ли вы? – заботливо спросила Тилли. – Может быть, вам стоит прилечь?

 – Нет, – ответила Нисса. – Мне нужно убраться отсюда, и скоро я приду в себя. Ох, Тилли! Как я ненавижу королевский двор!

 Тилли помогла Ниссе переодеться. Наряд для верховой езды состоял из бархатных юбок и корсажа с отделкой золотой тесьмой по краю. Опустившись на колени, служанка натянула сапоги на стройные ножки хозяйки.

 – Вы поедете искать охотников, миледи?

 Нисса покачала головой.

 – Хочу прокатиться. В одиночестве.

 – Нет, миледи, с вами должен поехать Боб. Его милости не понравится, что вы ускакали куда-то одна. Это опасно, – всполошилась камеристка.

 – Ах, Тилли, опаснее, чем жизнь при дворе, ничего не может быть, – ответила Нисса. – Так что я попытаю счастья в ближних холмах. Кроме того, я не поеду далеко, и его светлость не узнает, если ты ему не скажешь, верно? – Похлопав девушку по плечу, Нисса торопливо вышла из шатра и вскочила в седло.

 Покинув лагерь, Нисса ехала вперед, толком не зная куда. Местность вокруг была довольно унылой. За пределами городских стен Йорка не на что было смотреть – только небо да бесконечные холмы. Осень уже вступала в свои права – там и сям вспыхивали яркие цветовые пятна. Взобравшись на самую вершину холма, она остановила лошадь и стала разглядывать лежащую внизу равнину. Итак, она застигла королеву за прелюбодеянием. Нисса тяжело вздохнула. Что ей теперь делать?

 Король обожал свою молодую жену. Вряд ли он станет слушать, если кто-то осмелится сказать о ней хоть одно дурное слово. Особенно она, Нисса. Нельзя обвинять королеву в легкомысленном поведении, не имея на то достаточных доказательств. Пусть даже она видела это собственными глазами – мало ли что! Люди скажут, будто она просто завидует, ведь король женился не на ней, а на Кэт. Будто хочет отвратить короля от королевы и занять ее место. Снова вспомнят подробности ее брака с Варианом, подвергнув сомнению ее собственное поведение. Нет, она ничего не сможет сказать. Перед лицом супружеской измены и предательства ей придется хранить молчание. Она не скажет даже мужу, потому что Вариан тут же бросится к деду, после чего герцог Норфолк пойдет к королеве. Кэт это не понравится, и она наверняка изыщет способ с ней поквитаться. Царствующая королева – слишком сильный противник. Итак, она будет молчать ради спасения своей семьи.

 – Ни разу не видел столь серьезного выражения в женских глазах, – весело произнес знакомый голос. – Какие мировые беды вы обдумываете, моя дорогая графиня Марч? Вы слишком красивы, чтобы грустить.

 Нисса подняла голову и в замешательстве уставилась на сэра Синрика Воэна, который восседал на прекрасном вороном жеребце.

 – Я вспоминаю своих малюток и мечтаю, как оставлю придворную жизнь и вернусь домой, в Уинтерхейвен, – солгала она. – Вы, конечно, знаете, милорд, что я предпочитаю жить в деревне.

 – Когда я увидел, как вы уезжаете из лагеря, то решил – дамочка наверняка собралась на свидание к любовнику! – с усмешкой заявил он.

 – У меня нет любовника, кроме мужа! – сердито воскликнула Нисса.

 – Вот странная причуда, – лениво протянул он. – И какая скука!

 К чему играть с ним в слова, быстро поняла Нисса. Он никогда не поймет, как сильно они с Варианом любят друг друга.

 – Вы сегодня не на охоте, милорд?

 – Как и вы. Мне осточертела эта вечная погоня за дичью, которой развлекается король. Скажите, мадам, чем бы вы сейчас занимались, будь вы дома, а не в Йорке?

 – Собирала бы яблоки и закладывала их на сидр. А через несколько недель придет время варить октябрьский эль.

 Синрик расхохотался так громко, что его лошадь нервно взбрыкнула.

 – Мадам, разве у вас нет слуг?

 – Разумеется, есть, но слуги – это рабочие руки. Нужна же и голова. Мама учила меня, что без строгого надзора слуги сбиваются с пути истинного.

 – А экономка, а управляющий? – удивился он.

 – Да, они могут помочь и в некоторых случаях действуют от имени хозяина или хозяйки, – сказала Нисса. – Но разве могут они их заменить? Поместья, которыми не занимаются хозяева, часто нищают. Без господского руководства люди могут облениться.

 Он задумчиво хмыкнул.

 – Возможно, вот почему мое поместье не приносит дохода. Чтобы его восстановить, мне нужна богатая жена. Но как могу я найти богатую жену, если у меня нет доходов от поместья? – он снова рассмеялся. – Вот ведь головоломка, мадам! Поэтому я живу при дворе.

 – А где ваш дом? – спросила она, пытаясь повернуть лошадь в обратном направлении.

 – В Оксфордшире, – ответил Синрик. – Вам бы понравилось там, вы ведь любительница сельских идиллий. Я владелец рассыпающегося на глазах дома, охотничьих угодий и нескольких сотен акров заросших бурьяном полей. – Его жеребец шел бок о бок с мерином Ниссы.

 – Вы не возделываете свои поля? – спросила изумленная Нисса. – А ваши арендаторы? Разве у вас нет коров или овец?

 Он усмехнулся.

 – Право, какая вы серьезная деревенская кумушка. Может быть, вы просто притворяетесь, чтобы казаться интереснее?

 – Сэр, земля и живущие на ней люди – это единственное, что верно и незыблемо. Это Англия. Король сказал бы вам то же самое.

 – Мне стало ужасно стыдно, мадам, – с улыбкой сказал он. – Вы должны научить меня, как исправиться и сделаться образцовым хозяином.

 Теперь улыбнулась Нисса.

 – Сэр, я думаю, что вы надо мной смеетесь.

 – Нет, мадам, разве я мог бы осмелиться? – притворно возмутился он.

 – Тогда, сэр, вы снова флиртуете? – весело спросила она, про себя задаваясь другим вопросом – возможно ли, чтобы Калпепер рассказал этому человеку о своей преступной связи с королевой? Чем больше людей знает, тем опаснее положение. Придется выяснить.

 – А мне кажется, мадам, что это вы со мной флиртуете, – заявил Син Воэн.

 Нисса засмеялась.

 – А мне казалось, вы полагали, будто я положила глаз на Тома Калпепера! – лукаво поддела она.

 – Но разве я не предупредил вас о том, что у Калпепера ревнивая любовница? – хрипло прошептал он, склоняясь к Ниссе так, что едва не касался губами ее щеки.

 – А вам какое дело? – храбро спросила она и улыбнулась, глядя в его красивое лицо. Нисса удивлялась собственной дерзости, но время поджимало. Если Кэт, вернувшись в Лондон, продолжит эту опасную игру, ее, без сомнения, застукают. И гнев короля обрушится на их головы.

 – Дело в том, – продолжал нашептывать Синрик, – что я вас хочу, Нисса! И я начинаю сходить с ума при мысли, что вас интересует другой. Калпепер – неопытный юнец. Вы заслуживаете большего.

 – Мне казалось, что господин Калпепер вам друг, – мягко укорила его Нисса. – И разве я не говорила вам, сэр, что счастлива в замужестве? Я догадываюсь, куда направлены помыслы вашего товарища. Ах, милорд, весьма опасную игру он затеял! Вам следовало бы предупредить его.

 – Вы думаете, я ему не говорил? – воскликнул Синрик Воэн. – Он решил, что влюбленная леди поможет ему сделать карьеру!

 Они были уже в лагере. Возле шатра де Уинтеров Синрик спрыгнул с коня и подхватил Ниссу на руки, помогая ей спешиться. Теперь они стояли рядом, едва не соприкасаясь. Когда Нисса сделала попытку уйти, он крепко обнял ее за талию. На краткое мгновение их губы оказались в опасной близости. Потом он улыбнулся, глядя ей в глаза.

 – В этой замечательной игре, мадам, у вас совсем нет опыта, – тихо сказал он. – Но, если желаете, я сыграю с вами.

 Он разжал объятия, коротко кивнул ей и взял коня под уздцы.

 – Я возьму вашего мерина, мадам? – спросил Боб у нее за спиной.

 – Да, уводи его, – велела она конюху. – Я его особо не гнала, он только размялся. – Бросив конюху поводья, она отправилась в шатер.

 О чем она только думала, затевая флирт с Синриком Воэном? Инстинкт твердил Ниссе, что он очень опасен, этот человек без совести и моральных принципов. Нисса решила не испытывать больше судьбу и не кокетничать с ним впредь. Она уже выяснила, что хотела: Синрик знает об измене королевы.

 Падение Кэтрин Говард будет означать падение дома Говардов. Нисса помнила слова Вариана. «Я единственный внук герцога!» Надо надеяться, что король не станет вымещать гнев на де Уинтерах, но ведь может же! Генрих Тюдор не ведает жалости. Всем известно, как Генрих послал на смерть Анну Болейн, когда она не смогла родить ему сына, а он положил глаз на Джейн Сеймур! А как ловко избавился король от Анны Клевской! Как позволил казнить верного Томаса Кромвеля! Как осудил на смерть несчастную графиню Солсбери! Нисса содрогнулась. Она должна выяснить, не знает ли кто другой о грехопадении королевы?

 Генрих Тюдор отправил приглашение племяннику, Якову Пятому, королю Шотландскому, который был сыном его сестры Маргарет, пусть приезжает к нему в Йорк! Старинное аббатство, предполагаемое место встречи двух властителей, привели в порядок и обставили новой мебелью. Мария де Гиз, супруга короля Якова, носила их третьего ребенка. Ей надлежало беречься, поскольку совсем недавно оба их маленьких сына умерли, и Шотландия осталась без наследника. Мария не хотела, чтобы супруг ехал в Йорк. Его Совет тоже был против. Яков был далеко неглуп. Стоило пересечь границу – и окажешься в пасти льва, в заточении у дорогого и любимого дядюшки, короля английского! И в итоге король никуда не поехал.

 Англичане заняли наблюдательные посты вдоль границы и ежедневно отправляли Генриху донесения. Нет, шотландцы не едут! Как правило, на границе то и дело вспыхивали стычки, что с английской, что с шотландской стороны, но на сей раз все было необычно тихо. Через пять дней король был вынужден признать поражение и взглянуть правде в глаза. Племянник не собирался почтить его своим присутствием. Генрих пришел в ярость, и приближенные едва смели вздохнуть, пока монарший гнев не уляжется. Королева проявила немалое искусство, уговаривая и увещевая владетельного супруга. Наконец его доброе расположение духа было восстановлено, и король отдал приказ двинуться на юг. Пришло время возвращаться в Лондон. Надвигалась осень, с каждым днем становилось все холоднее, дожди шли почти непрерывно.

 Двигаясь на юго-восток, они пересекли Деруэнтуотер, направляясь к городку Гулль, что на реке Хамбер. Изумрудно-зеленые холмы были почти без лесов. Королевский двор упорно продвигался вперед. Кареты и грузовые телеги кренились на склонах, придворные весело смеялись и пускали лошадей наперегонки. Своры гончих собак возбужденно лаяли, едва не кусая коней за ноги.

 Гулль, рыбацкий порт, получил особые права указом Эдуарда Первого в 1299 году. Первоначально он именовался Кингстауном. Никто в точности не знал, что забыл в этой глуши Генрих. Но первого октября, когда они сюда добрались, погода, к всеобщей радости, вдруг прояснилась. В синем небе не было ни облачка; ярко светило солнце. Воздух был напоен мягким осенним теплом. С моря, которое было совсем близко, дул свежий соленый ветерок. Шатры разбили с видом на море. Казалось, король вознамерился порыбачить. Его энергия была неистощима. Но во время рыбалки хотя бы можно было сидеть в лодке или стоять на берегу. Дамы, которым это грубое занятие претило, воспользовались передышкой, чтобы отдохнуть, искупаться и заняться починкой одежды, поскольку король предполагал задержаться здесь дней на пять.

 Явившись однажды к королеве, Нисса увидела, что леди Рогфорд и Том Калпепер о чем-то сосредоточенно шушукаются, прячась в тени навеса. Она быстро прошла мимо, и они ее не заметили, скрытая от их глаз Нисса тем не менее начала прислушиваться.

 – Нужно быть терпеливым, Том, мальчик мой, – выговаривала леди Рогфорд. – Она жаждет свидания ничуть не меньше вашего, но мы здесь очень рискуем. Дамы так и шныряют вокруг, и никак нельзя найти предлог отослать их прочь, не возбуждая подозрений. Увы, слишком много у нее завистников! Но она, разумеется, и слышать не желает. У нее такое доброе сердце! Не верит, что они могут ее предать! Что ж, надо ждать: настанет благоприятный момент, тогда и увидитесь.

 – Вы знаете, Джейн, что я не стал бы подвергать ее опасности, – отвечал Том Калпепер. – Помоги мне бог, ведь я ее люблю, и мне невыносимо быть вдали от нее! И меня тошнит, когда я слышу, как король хвастает тем, как спит с ней и как она кричит от удовольствия в его объятиях!

 – Том, дорогой мой, вам не следует ее ревновать, – принялась уговаривать леди Рогфорд. – Король стар. Долго ли он проживет? И вот тогда-то вы будете любить Кэт, ничего не опасаясь. Однако сейчас вам рисковать никак нельзя.

 Нисса пошла прочь. Ей не хотелось, чтобы они ее заметили. Да и подслушивать было противно. Положение было хуже некуда. Они осмеливались говорить о смерти короля! Это государственная измена! Но, если она предъявит обвинение, они будут все отрицать. Ее слово против их слова! Нисса Уиндхем, которой однажды посчастливилось приглянуться королю, но пришлось уступить его Кэтрин Говард. Простушка Нисса Уиндхем, загадочным образом выскочившая замуж за внука герцога Норфолкского. Безнадежное положение. Что же ей делать?

 Может быть, поговорить с Кэт? Вразумить ее. Разве они не подруги? Да! Вот что ей следует сделать. Она отправится прямо к Кэт и скажет, что знает ее тайну. Что не желает оскорбить подругу, но хочет, чтобы та взялась за ум, чтобы прекратила эту опасную игру, ибо в конце концов все откроется. Они все падут жертвой монаршего гнева. Кэт же не дура! Она поймет, что Нисса говорит дело, а леди Рогфорд просто старая сводница, потакающая греху. Решено! Она должна поговорить с королевой.