• Наследие Скай О`Малли, #4

Глава 12

 Лохленн Броуди умер в начале пятого утра двадцать пятого марта тысяча шестьсот пятьдесят первого года.

 Фланна сидела у его постели, клюя носом, когда на ее пальцы легла костлявая рука. Она встрепенулась и встретилась глазами со взглядом родителя. Нежным. Любящим.

 Таким она до этой минуты его не видела. Вымучив слабую улыбку, он прошептал:

 — Ты хорошая девочка, дочь моя.

 Это были его последние слова. Душа Лохленна Броуди отлетела со следующим вздохом.

 Она отняла руку и зажала себе рот, чтобы не закричать.

 Так он все же любил ее, хотя до своего смертного часа не давал это понять! «Ты хорошая девочка»… и это все чувство, что он смог ей отдать. Остальное принадлежало ее матери.

 Не той женщине, которая пробудила в нем молодую похоть и родила шестерых сыновей, не тем, кто после ее смерти согревал его ложе, а Мегги Гордон из Брея, завладевшей его сердцем и одарившей страстью. И Фланна — плод этой страсти. И как ни скучала она по матери, все же теперь осознала, что отцовская тоска была куда сильнее.

 — Доброго пути, па, — прошептала она и, поправив одеяло, вышла, чтобы известить Олея и остальных домочадцев о кончине отца.

 К тому времени, как над горами засияли первые лучи солнца, женщины постарше обмыли тело старика и зашили в саван. Его сыновья при свете факелов выкопали могилу между двумя почившими ранее женами:

 Джиорсал Эйрли и Маргарет Гордон. На кухне готовился поминальный обед, а старший сын Олея Броуди поехал в Килликерн за священником.

 Как только прибыл пресвитерианский пастор, тело патриарха положили в могилу и произнесли заупокойные молитвы. Справа стояли сыновья Джиорсал Эйрли и Лохленна Броуди с суровыми, обветренными лицами. Красные пледы в черную и желтую клетку развевались на холодном мартовском ветру. Слева встала единственная дочь в шали цветов клана Лесли. Ей было не по себе. Она и не ожидала, что кончина отца так ее опечалит. Вряд ли его можно было назвать хорошим родителем, но на смертном одре он, по-своему сдержанно, признал, что любит дочь. Разумеется, это не возместит ей несчастного одинокого детства, но теплые воспоминания о себе Лохленн все же оставил. Кроме того, если бы не он, Фланна вряд ли нашла бы себе такого жениха.

 Как ловко он воспользовался возможностью, неожиданно возникшей на пути Фланны Броуди!

 Легкая улыбка заиграла на ее губах.

 — Спасибо, па, — прошептала она так тихо, что никто не увидел, как шевельнулись ее губы.

 Дети закидали могилу Лохленна землей: каждый по очереди бросил по горсти на обернутое саваном тело. Солнце, не успев выйти, скрылось за тучами. Заморосил холодный дождик. Симон, как семейный волынщик, заиграл традиционный плач по усопшему вождю клана. Резкие, пронзительные вскрики и вопли, как ни странно, немного утешали скорбящих, и Симон, не переставая играть, повел всех в дом, на поминальный обед в честь Лохленна Броуди. Потомки выпили за упокой его души превосходного октябрьского эля, который так хорошо умели варить.

 Они ели и пили. Мужчины танцевали. Рассказывали истории, делились воспоминаниями и не заметили, как за залитыми дождем окнами стемнело. Наконец, устав перебирать собственные проделки, они взялись за сестру.

 — Своенравна с самой минуты своего рождения, — постановил Олей.

 — Откуда тебе знать? — возмутилась Фланна. — И как можно командовать невинным младенцем?

 — Я был там и знаю, — настаивал Олей.

 — Ты что, разум потерял? — усмехнулась она.

 — Вовсе нет, — вмешалась Уна. — Ты так стремилась войти в этот мир, Фланна Лесли, что даже не могла дождаться, пока настанет подходящий момент, чтобы появиться, как подобает приличному младенцу. Ты выскочила из чрева матери ногами вперед, и это когда всякий знает, что малыш вежливо выглядывает оттуда одним глазком, скрывая свое естество от любопытных глаз. Но только не ты, девочка! Ты показала всем, кто ты есть, не успели мы оглянуться. Роды были трудными, и именно поэтому твоя ма так и не смогла родить другого младенца. Правда, твой па не отчаивался. Говорил, что с него достаточно и шести сыновей, а вторая жена дала ему самый драгоценный дар — маленькую дочь. Он носил тебя по всему залу, завернутую в свивальник, а ты свирепо косилась на нас и ничего не боялась.

 — Я раньше никогда об этом не слышала, — удивилась Фланна.

 — Времени не было рассказывать, — пояснила Уна. — Сначала мы все тебя ревновали. Твои братья были уже взрослыми и имели своих детей. У старого Лохленна даже появились внучки. Он на них и внимания не обращал. Но с тобой все было по-другому. Стоило твоей ма обнаружить, что тебя нет в колыбельке, как она немедленно отправлялась на поиски мужа. И точно: он держал тебя на руках и одновременно занимался делами.

 — И этого я не знала. Помню только, что после смерти мамы ему вроде бы стало все равно, жива я или тоже отправилась вслед за ней.

 — Верно, — согласилась Уна. — В своей скорби он почти совсем забыл о тебе. Тосковал по ней до самой своей кончины. Ему было тем тяжелее, что своим присутствием ты постоянно напоминала об ушедшей жене, хотя у тебя его серебристые глаза и такое же выражение, когда рассердишься.

 — У меня отцовские глаза? — ахнула Фланна. Вот уж этого она не замечала!

 — Да. Тот же цвет, — рассмеялась Уна. — Как сейчас припоминаю: однажды вы с Лохленном из-за чего-то поссорились. Тогда тебе было не больше семи-восьми лет. Вы стояли нос к носу, злобно уставясь друг на друга, с совершенно одинаковыми лицами!

 Братья Фланны дружно вторили Уне, прекрасно помня тот случай.

 — Но он все равно любил тебя, несмотря на все ваши разногласия, — вмешался Олей. — Когда он не взял предложенное Патриком Лесли золото, я посчитал его безумцем.

 И сначала не понял его. Но отец был прав. Ты счастлива, Фланна, даже я это вижу. Ты замужем за хорошим человеком, и к тому же богатым и знатным, ведь его брат — кузен самого короля! И твой сын, Фланна, будет следующим герцогом Гленкирком! Подумать только, в его жилах будет течь кровь Броуди! Теперь и мы можем гордиться таким родством! И все благодаря тебе, сестрица. Думаю, нам всем будет немало пользы от этого брака.

 Фланна ловко воспользовалась таким оборотом разговора.

 — Я была в Перте, — начала она, — и виделась с королем. Он дал мне разрешение собрать для него войско, с тем чтобы отобрать у врага свое наследие и отомстить за казнь отца.

 В зале вдруг стало тихо.

 — Я знал, что ты убегала тайком от мужа, — заметил Олей.

 — Никуда я не убегала! — вознегодовала Фланна. — Отец Патрика, человек немолодой и, очевидно, глупый, отправился в бой, несмотря на мольбы жены. Он погиб при Данбаре, защищая страну и короля. Герцогиня Жасмин очень рассердилась. Покинула Гленкирк, отправилась в Англию, а оттуда, с младшей дочерью, — во Францию. Но перед отъездом сказала сыну, что царственные Стюарты приносят несчастье Лесли из Гленкирка, и запретила иметь с ними дело.

 Это, разумеется, чушь, в которую я ни на минуту не верю.

 — Зато верит твой муж, — возразил Олей, — а ты давала клятву перед алтарем подчиняться всем его велениям.

 — Но я должна прежде всего служить королю, — парировала Фланна, — ибо я его подданная!

 — Прежде всего, леди Лесли, вы обязаны Создателю нашему, — вмешался мистер Дандас, пресвитерианский священник. — Надеюсь, вы придерживаетесь заповедей ковенанта?

 — Разумеется, — не колеблясь ответила Фланна, — как и наш король! Я вместе со своим деверем, лордом Стюартом, была на коронации, и король с таким пылом клялся быть верным ковенанту, что даже у самых суровых его критиков выступили слезы на глазах. О, какое величественное зрелище!

 — И ты с ним говорила? — скептически ухмыльнулся Раланд, — До и после коронации, — похвасталась Фланна.

 — Но как?! — допрашивал Олей.

 — Он пришел в гостиницу, где мы остановились, и Чарли представил ему меня. А потом он, зная, что я должна вернуться домой, заехал еще раз попрощаться и поблагодарить за верность. Именно тогда я попросила и получила разрешение набрать для него добровольцев, — пояснила Фланна, не смея рассказать подробнее о своих встречах с Карлом.

 Братья были бы шокированы и возмущены, и не без оснований!

 — Ты была наедине с королем? — допытывался Олей.

 — Конечно, нет! — оскорбилась Фланна. — Какого ты обо мне мнения, если предполагаешь такое? Сначала с нами был лорд Стюарт, а потом и мой муж! Неужели ты считаешь меня такой дурочкой и к тому же дурно воспитанной, если вообразил, будто я могу нагло и развязно вести себя с королем и опозорить обе наши семьи?

 Она чинно поджала губы и неодобрительно покачала головой.

 — Прошу прощения, сестрица, — извинился новый лэрд.

 — Ты, разумеется, прощен, — чуть улыбнулась она. — Но поскольку я тут, приглашаю всех храбрых парней, которые стремятся возвыситься в жизни, а может, и найти свою удачу, вступить в войско короля. Наверняка он согласится отдать на разграбление те города, которые отказались покориться Стюартам. Чего вам ждать в Килликерне? У вас ничего нет: ни земли, ни скота, ни овец, ибо все принадлежит Олею. Вы живете здесь из милости, и хотя мой брат человек добрый, вас ничего хорошего не ждет, ибо лэрд — он, а после его смерти все перейдет старшему сыну. Пока вы остаетесь здесь, у вас не будет возможности жить своей жизнью. — Она обвела глазами молчавших мужчин. — Ну же, парни, когда было такое, чтобы Броуди отказывались от хорошей потасовки? Наша семья всегда верно служила королям. Броуди из Килликерна ни разу не запятнали себя изменой. Говорят, война продлится недолго, ибо англичане хотят вернуть своего короля и стыдятся того, что позволили умертвить первого Карла Стюарта, своего законного монарха.

 — Если все так и есть, Фланна, — спросил один из племянников, — и они жаждут вернуть Карла, почему бы ему просто не отправиться домой? Он внук Якова, но рожден в Англии и, по слухам, ничуть не похож на Стюартов. Он не шотландец, он англичанин.

 — Он прежде всего король Шотландии, — возразила Фланна. — Если бы ты видел его, Йен, то не говорил бы так! Считается, что брат моего мужа пошел в своего отца, принца Генриха Стюарта, и совсем не похож на своего кузена. Но какое значение имеет его внешность? Он король! И нуждается в нашей помощи!

 — Но почему именно мы должны ему помогать, сестрица? — хмыкнул Олей. — Эти Стюарты — настоящие слабаки. И предпочитают удовольствия и роскошь Англии суровой жизни в Шотландии. Если Карла Стюарта короновали, так тому и быть, но я не собираюсь возвращать ему английский трон.

 — Англичане убили его па! — вскричала Фланна. — Даже наша церковь осудила убийц! И мы, шотландцы, будем сидеть сложа руки и не отомстим этим подлым тварям?

 — Мы здесь живем уединенно, — проревел Олей, — но не настолько, чтобы до нас не дошли новости! Кромвель и его приспешники все еще сидят в Эдинбурге! В прошлом месяце король приехал в Абердин, чтобы собрать войско, да так ничего и не вышло! Ты либо ничего не понимаешь, сестра, либо так глупа, что дала себя обмануть вкрадчивым манерам и льстивому языку! Стюарты всегда считались первыми лжецами во всем христианском мире, а уж когда дело доходило до женщин, тут им не было равных!

 Клянусь, в былые времена почти в каждой шотландской семье рос бастард Стюартов! Они даже лису могут выманить из норы, и думаю, сестричка, что и ты не осталась равнодушной к этому распутнику! Хорошо еще, что твой муж вовремя появился, иначе он наверняка сумел бы тебя обольстить, — хмыкнул Олей. Остальные добродушно засмеялись.

 Фланна мгновенно вспылила. Олей, разумеется, не знал, насколько близок к истине, но она не позволит ему испортить свои планы помочь королю и получить графство Брей для своей семьи.

 Она подождала, пока приступ веселья не улегся, и только потом уничтожающе бросила:

 — Не думала, что настанет день, когда Броуди из Килликерна будут праздновать труса. Благодарение Богу, что наш па в могиле и не видит этого.

 Лицо Олея потемнело от гнева.

 — Фланна! — сухо процедил он. — Будь ты мужчиной…

 — Ты вызвал бы меня на поединок? — насмехалась она. — Ну же, кто мешает?! Я могла бы побить тебя даже одной рукой! Да и всех вас! Итак, кто тут настолько храбр, чтобы отправиться со мной в Брей, где я собираю всех добровольцев. — Она повернулась спиной к задыхавшемуся от ярости лэрду. — Или останетесь здесь никчемными нищими?!

 — Мы не трусы, Фланна, — снова заговорил ее племянник Йен, — но устали от чужих войн. Если мы пойдем за тобой и когда-нибудь вернемся домой, что с нами будет? Только лишимся руки или ноги, ибо мало кто выходит из боя неискалеченным. Пусть даже мы принесем немного денег или добычи, которую сумеем утаить от других, но много ли при этом приобретем? Так или иначе, на этом не разбогатеешь. У нас по-прежнему не будет ни скота, ни овец, ни земли, и нашему лэрду придется содержать нас из милости.

 Но есть и другой способ найти свою судьбу для тех, кто хочет покинуть Килликерн и начать новую жизнь. Мы можем отправиться в колонии. Там земли хватит на всех и можно приобрести целое состояние. Но я не отдам жизнь за низложенного короля с шотландским именем, Фланна. Зато посмею переплыть море и приглашаю любого, кто наберется храбрости присоединиться ко мне.

 В зале снова стало тихо, но ненадолго. Племянники Фланны вскакивали один за другим и кричали, перебивая друг друга:

 — Я с тобой, Йен Броуди!

 — Вот видишь, что ты наделала, неугомонная! — рассердилась Уна. — Сколько материнских сердец будет разбито из-за твоей затеи!

 — Не срывай на мне злость! — запальчиво воскликнула Фланна. — Я хотела, чтобы они остались в Шотландии и сражались за короля! Это Йен Броуди толкует об отъезде!

 — У него духу бы не хватило заговорить об этом, не предложи ты парням выбирать: то ли оставаться здесь в нищете и безвестности, то ли погибать за короля, то ли искать удачу за морями! — огрызнулась Уна.

 — Если они не пойдут сражаться, пусть лучше плывут в Новый Свет! — парировала Фланна. — Значит, предпочитают служить себе, а не своему королю. Поэтому пусть убираются с позором, поджав хвосты. Мой отец стыдился бы собственной крови!

 — Если ты так считаешь, сестра, — буркнул Олей, — значит, совсем не знаешь нашего па. Выжить любой ценой — вот его девиз, как и у Лесли из Гленкирка. Клан вымрет, если станет посылать людей на каждую войну, которую ведет король. Карл Стюарт не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моим родственникам, но если здесь, в этом зале, есть такие, кто хочет последовать за моей сестрой, я не стану их отговаривать. Не помешаю и тем, кто, подобно Йену Броуди, воспылал желанием отправиться на поиски приключений. Семья у нас большая, и, по правде говоря, последнее время в доме не стало хватать на всех места. Может, кому-то и пришла пора уйти. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, Йен, и тем, кто пойдет с тобой, но ты должен дать слово, что, как только найдешь подходящее место и устроишься, с радостью примешь приехавших позже.

 — В этом можешь не сомневаться, дядя, — с довольной улыбкой ответил тот. — Дай нам пять лет, и мы пошлем за теми, кто захочет пойти по нашим стопам, а заодно и за нашими женами. Пока мы берем только мужчин, ибо дорога нелегка.

 — А кто хочет сражаться за короля? — не выдержала Фланна.

 Ответом ей было молчание.

 — Подлые ублюдки, вот вы кто! — завопила она вне себя.

 Каллум взвился как ужаленный:

 — Только посмей обвинять нас в трусости, Фланна Лесли! Броуди всегда выполняли свой долг перед страной и кланом! Не то что ты! Лучше возвращайся домой и рожай мужу детишек, как полагается честной женщине! Какое право имеешь ты требовать, чтобы наши сыновья и внуки стали пушечным мясом для этого короля-сассенаха!

 — Он Стюарт! — воскликнула она.

 — Английский король, — подчеркнул Каллум, и в зале послышались одобрительные возгласы.

 — В таком случае я завтра же отправляюсь к Гордонам! — сообщила Фланна. — А потом посещу Кэмпбеллов, Хеев и всех других, кто захочет меня выслушать. Я дала королю слово и сдержу его!

 — Завтра, — сказал Олей, — ты вернешься в Гленкирк.

 Я сам тебя отвезу.

 — Не поеду! — вызывающе бросила она.

 — Ради Бога, девочка, ведь ты беременна, — раздраженно буркнул Олей.

 — Я… ты сам не знаешь, что говоришь, — пролепетала Фланна, краснея.

 — Зато я знаю! — вмешалась Уна Броуди. — Я с первого взгляда могу распознать, носит ли женщина ребенка, и говорю тебе, Фланна Лесли, ты беременна!

 Более того, тебе самой все известно, и ты, хитрая лиса, ни в чем не призналась мужу, ибо упорствуешь в своей глупости.

 Ну так вот, я тоже поеду в Гленкирк, и если ты сама не скажешь Патрику Лесли правду, я все открою ему, как открыла своему Олею, от которого у меня нет тайн. А теперь сядь и заткни рот!

 По залу пробежала волна смеха. Фланна окинула взбешенным взглядом свое большое семейство, но все же послушалась.

 — Я не ребенок! — прошипела она.

 — В таком случае и веди себя как подобает герцогине, тихо ответила Уна. — Будешь сегодня спать со мной. Не желаю проснуться и обнаружить, что ты успела улизнуть! А потом Олею отвечать перед твоим мужем?

 — Но, Уна, я обещала королю, — едва не заплакала Фланна.

 — Не думаю, чтобы король, даже король Шотландии, всерьез принял обещание деревенской девчонки, — уничтожающе фыркнула Уна. — Так сказал Олей. Стюарты славятся своими чарующими манерами, и король был просто вежлив с тобой. Уверена, что он крайне тронут твоим предложением, доказывающим, что ты верна ему и стране, но при этом прекрасно знает, что твои усилия ни к чему не приведут. Кроме того, у тебя есть достойный предлог: твоя беременность. Кто позволит женщине, которая носит в чреве ребенка, разъезжать по стране, вербуя солдат для короля? — Она ободряюще похлопала Фланну по плечу. — Скоро тебе будет не до того, Флана. Первая беременность особенно трудна. Дай Бог тебе удержаться на ногах и не мучиться тошнотой по утрам! Зато ты исполнила свой долг перед нашим па и своим мужем. Пойдем, девочка, я уложу тебя в постель.

 Она встала и протянула золовке руку. Та со вздохом поднялась.

 — Ты права, я ужасно устала.

 — Вот и молодец, — утешила Уна. — Когда впервые окажешься в положении, все вдруг предстает в ином свете. Самое лучшее и худшее время в жизни. По крайней мере это то, что испытывала я. Твой муж будет очень доволен тобой, Фланна, особенно если родится мальчик.

 — Кого Господь пошлет, — отозвалась Фланна. Кровь Христова, она совсем измучена и сбита с толку. Что это стряслось с мужчинами ее семейства? Она-то воображала, что они обеими руками ухватятся за тот шанс, который она предлагает! Но они не задумываясь отказались, а молодые люди открыто говорят о намерении покинуть Килликерн и Шотландию, чтобы искать счастья в Новом Свете. Вряд ли они осмелились бы на такое, будь жив ее отец!

 — Ты что-то притихла, — заметила невестка, раздеваясь. — О чем думаешь?

 Фланна отставила ночной горшок и легла в постель, которую на эту ночь предстояло разделить с Уной.

 — Не понимаю, — призналась она.

 — Что именно, девочка? — спросила Уна, укладываясь рядом.

 — Почему мужчины не хотят сражаться за короля. Броуди всегда отвечали на зов и храбро дрались. Почему же сейчас отказываются?

 Уна привстала и покачала головой.

 — Видишь ли, много лет подряд кланы сражались друг с другом. Наверное, во всей Шотландии не осталось и клочка земли, не политого кровью. Но Килликерн, подобно Гленкирку, был защищен лучше других благодаря своему уединенному расположению. Наши ближайшие соседи. Гордоны и Гленкирки, более могущественны и поэтому не считали нас угрозой для себя. Когда-то здесь были владения Хеев, но это было давно. Они утратили влияние и либо отдавали земли в приданое, либо уступали более сильным врагам. В год моего рождения старая английская королева умерла и наш король Яков унаследовал трон. Он не мог дождаться, пока уедет из Шотландии. Здесь никогда не бывало мира и спокойствия, да и мы люди нелегкие. Сколько королей из династии Стюартов пали от рук убийц или на поле боя! Король Яков был человеком миролюбивым, поэтому и поспешил убраться в Англию вместе с женой и детьми.

 Не знаю, возвращался ли он еще раз, но пока Шотландия принадлежала Стюартам, у нас не было своего монарха. И если с влиятельными людьми, делавшими невыносимой жизнь Стюартов, до их отъезда в Англию невозможно было справиться, не представляешь, что они вытворяли после того, как Яков оставил нас без короля, без двора и его увеселений! Говорят, что англичане презирали нашего короля Якова за его шотландское происхождение, но у них не было иного выхода, кроме как принять его. Он был законным наследником старой королевы. И при этом так привольно чувствовал себя в этой мирной стране, что не обращал внимания на своих английских подданных. И не интересовался тем, что они думали. После его смерти на престол взошел его сын Карл. И хотя он родился здесь и считался шотландцем, все же к нему относились немного лучше, потому что он почти всю жизнь прожил в Англии. Но потом начались беспорядки. Беда в том, что наследником Якова должен был стать его старший сын, который умер совсем молодым. Говорят, англичане очень его любили.

 — Это, должно быть, отец Стюарта-с-другой-стороны-одеяла, — догадалась Фланна.

 — Верно. Только вместо него на престол взошел младший брат. Он был плохим королем, если верить людям. Я не совсем понимаю, из-за чего началась война, но она стоила Карлу жизни. Теперь его сын, рожденный в Англии, коронован в Сконе, и ты видела это своими глазами. Но ему мало власти. Он не довольствуется шотландским троном. Желает пойти на Англию и снова нас бросить. Но без войска у него ничего не выйдет.

 Пойми, Фланна, в войне нет ничего благородного. Опустошенная земля. Уничтоженный урожай. Убийства невинных женщин, стариков и детей. Насилие и грабежи. Наша история пестрит войнами. И честно говоря, мы от них устали. Тебе не зря сказали: мы не знаем этого короля. И хотя уважаем законы этой страны, вовсе не обязаны воевать непонятно за что. Нам это надоело!

 — Но в Килликерне так много народа, — запротестовала Фланна, — Наши молодые люди не могут жениться, потому что для их жен попросту не хватит места. А если у них не будет детей, клан вымрет. Согласись они пойти со мной, могут разбогатеть!

 — Если выживут, — мрачно добавила Уна.

 — Но ты слышала Йена! Он собирается отправляться в Новый Свет и взять с собой остальных. Те, кто будет сражаться за короля, могут по крайней мере вернуться домой. Вернутся ли они из Нового Света или останутся там навсегда?

 — Понятия не имею. Йен и те, кто помоложе, уедут.

 Признаться, они давно поговаривали об этом. Когда ты сегодня высказалась так откровенно, они воспользовались случаем. Вполне разумное решение. В этом Новом Свете полно земли, и многие шотландцы уже собрались туда. Мы поможем нашим мужчинам чем только можно.

 — Я не знала, — прошептала Фланна.

 — Они не могли говорить открыто, пока был жив старик, — хмыкнула Уна. — Лохленн Броуди не хотел терять ни одного человека из клана. Считал, что наша сила в количестве, но теперь нас защитит Гленкирк. Поссориться с нами — все равно что поссориться с Лесли. Кроме того, у нас ничего нет, кроме земель и скота. Это не так уж и много. Не то, из-за чего затеваются свары.

 — Неужели Лесли когда-нибудь постигнет судьба Броуди? — подивилась Фланна вслух.

 — Лесли всегда заботились о том, чтобы наделить каждого ребенка либо приданым, либо землями. Если король, которым ты восхищаешься, в самом деле твой друг, в один прекрасный день ты можешь получить титул, принадлежавший семье твоей матери, и передашь его сыну. Разумеется, всегда есть способы получить все, что хочешь, Фланна, но мы, Броуди из Килликерна, недостаточно богаты или влиятельны, чтобы ими воспользоваться.

 — Ты права, я думала восстановить графство Брей для второго сына, — кивнула Фланна.

 — Вот видишь, девочка, ты уже мыслишь, как герцогиня Гленкирк, хотя не прошло и года с твоей свадьбы. Но довольно болтовни! Давай спать.

 Уна Броуди быстро захрапела, но Фланна долго не могла заснуть, разочарованная тем, что так и не сумела помочь королю. Но может, ее план действительно немного амбициозен? Как сказала невестка, она, молодая деревенская девчонка, сделала великолепную партию, и еще есть время оставить след в истории Лесли из Гленкирка.

 Может, ее и не будут считать никчемной герцогиней?

 Она положила ладони на живот, по-прежнему плоский.

 Но где-то там, в самой глубине, растет дитя.

 И неожиданно ей страстно захотелось вернуться в Гленкирк. Как обрадуется Патрик будущему наследнику! Да, видно, ей не суждено сражаться за короля. Зато она выполнит долг перед мужем. К концу года у нее будет ребенок!

 Наконец, примирившись с собой, Фланна закрыла глаза. Интересно, означает ли беременность, что с восторгами любви покончено? Нужно утром спросить Уну.

 Так она и сделала.

 — Можете наслаждаться друг другом еще несколько месяцев, но нужно быть поосторожнее, — объяснила невестка, пока они готовились к отъезду. — И тебе не стоит расстраиваться, если он забудется с одной из женщин клана, когда уже не сможет взгромоздиться на тебя. Все мужчины таковы, и тут ничего нет особенного!

 — Не позволю! — взорвалась Фланна.

 Уна рассмеялась:

 — Если будешь так злиться, он постарается, чтобы до тебя не дошли никакие слухи. Но поверь, девочка, мужчины — всего-навсего большие дети.

 — Я рада, что ты едешь со мной, — вздохнула Фланна.

 — Интересно посмотреть на замок, — призналась Уна. — Говорят, там такая роскошь!

 — Я тоже рот разинула, когда впервые туда попала, — призналась Фланна. — У замка большая история. До сих пор никак не могу привыкнуть к мысли, что мой сын когда-нибудь станет герцогом!

 — Да уж, — кивнула Уна. — Когда я тебя растила, в жизни не думала, что ты так высоко взлетишь.

 Они выехали после завтрака. Все шестеро братьев решили ее проводить. Что-то тревожило их в младшей сестре. Слишком уж она откровенна и независима! Им хотелось заверить герцога, что примут его сторону в любом споре между ним и Фланной. Хорошо иметь такого могущественного друга, как герцог! А сестра — всего-навсего бунтарка, от которой одни неприятности. Ее вчерашние речи пугали их. Замужество не пошло ей на пользу: она по-прежнему дерзка и своевольна.

 Они миновали фамильное кладбище, и Фланна, оглянувшись на могилу отца, произнесла про себя молитву. Тучи развеялись, и выглянуло неяркое солнце. Они пересекли земли Броуди и вступили во владения Гленкирков. Только когда они очутились на берегу озера Брей, Фланна объявила:

 — Муж подарил мне замок Брей и разрешил его отремонтировать. Когда-нибудь я подарю его второму сыну. Таков обычай Лесли — наделять владениями всех своих детей.

 — Разве у твоего мужа нет младших братьев? — спросил Олей.

 — Есть. Двое. У их матери большое поместье в Ирландии, которое она разделила между младшими детьми. И ухитрилась получить для обоих титулы.

 — Значит, твоя свекровь — ирландка? — не отставал Олей.

 — Нет. Она родом из чужеземной дальней земли, на самом краю света. Патрик говорит, она называется Индией.

 Ее отец был великим королем.

 — Но что делает дочь великого короля в Гленкирке? — презрительно фыркнул Каллум. — Кто наговорил тебе таких глупостей?

 — Мой муж, — объяснила Фланна. — У него необыкновенная семья. Бабушке, старой графине Броккерн, сказали, что ее муж убит на дуэли. Безутешная вдова уехала вместе со старшим братом в Индию, к родителям. Но ее похитили и отдали могучему правителю, сороковой женой.

 — Сороковой? — ахнул Симон. — Помилуй Господь беднягу! Для меня и одной жены более чем достаточно!

 Остальные дружно поддержали Симона.

 — Твой муж, должно быть, сочиняет эти сказки, чтобы поиздеваться над такой простушкой, как ты, — решил Каллум.

 — Нет, это правда. Патрик говорит, что его дед заключал большинство браков по политическим соображениям, чтобы скрепить договор или покончить с рознью, хотя некоторых жен он любил. И леди Велвет тоже. Называл ее своей английской розой. Но вскоре после того, как она родила королю дочь, из Англии пришла весть, что граф Броккерн выжил и семья ждет ее возвращения. Король, человек благородный, отослал леди Велвет домой, но оставил себе ребенка, будущую герцогиню Жасмин.

 Первым ее мужем был принц. Но брат леди Жасмин убил его, и отец на смертном одре приказал Жасмин уезжать. Она тайком отправилась в Англию, к деду и бабке. Ее приняли с радостью и вскоре выдали замуж. От второго мужа, маркиза Уэстли, у нее было трое детей. Это он получил от короля Якова поместье в Ирландии и подарил жене. Они поехали туда погостить, и там маркиза застрелили. Она покинула Ирландию, вернулась ко двору и встретила принца Генриха Стюарта. Он дал ей сына, но вскоре умер, и она посчитала, будто приносит несчастье любящим ее мужчинам.

 Братья Фланны, забыв обо всем, зачарованно слушали захватывающую историю. Они и представить не могли, что такое существует на свете.

 Фланна продолжала объяснять, как король Яков приказал Жасмин выйти замуж за овдовевшего герцога Гленкирка. Яков хотел защитить маленького внука и убедиться, что его будет растить и воспитывать человек порядочный. Не многим он доверял так, как Джемми Лесли. На своей шкуре узнал, что такое жить среди чужих людей, и не желал, чтобы его внука постигла та же участь. Только маркиза не хотела выходить замуж. Она знала и уважала Гленкирка, но не собиралась идти к алтарю по чьему-то приказу. Поэтому взяла детей и сбежала во Францию. Два года ушло у Гленкирка на то, чтобы отыскать ее, да и то с помощью мадам Скай.

 — А кто такая мадам Скай? — осведомился Олей.

 — Бабка леди Жасмин, но это уже другая история. Я сама с трудом могу поверить всему, что слышала об этих женщинах. Поэтому мне так важно не войти в историю рода никчемной герцогиней. Помогая королю, я стала бы знаменитой. Но позвольте мне закончить историю. Леди Жасмин и Джемми Лесли все же поженились. У них родилось три сына и две дочери, только одна девочка умерла совсем маленькой. Другая, самая младшая, сейчас во Франции. Она пришла в этот мир, когда герцогиня уже не чаяла иметь детей. Патрик рассказывал, как все были поражены, когда родилась леди Отем. Это было в Ирландии, куда родители отправились, чтобы выдать замуж одну из дочерей леди Жасмин от маркиза Уэстли. Еще одна занимательная история. Их в Гленкирке хоть отбавляй! — смеясь, закончила Фланна.

 — Да, девочка, — заметила Уна, — теперь я понимаю, почему ты так стремишься помочь королю. Но возможно, Патрик Лесли вполне счастлив иметь жену, которая никуда не убегает, не затевает никаких проделок, да и его не подбивает на озорство. Мне он показался человеком спокойным.

 — Зато все женщины Лесли обожали приключения. Он говорит о них с любовью, и, возможно, прав. И еще упоминал, что его сестры были упрямыми, избалованными сорванцами, крайне огорчавшими родителей.

 — Вот видишь! — пропела Уна. — Твой муж, несмотря на титул и богатство, — простой вождь клана. И ты можешь стать ему прекрасной женой, если выбросишь из головы все эти глупости. Содержи в порядке дом, дай ему здоровых детей и воспитай порядочными, честными людьми. И, глядя на твой портрет, потомки не посчитают тебя никчемной герцогиней. Они скажут, что вторая герцогиня сделала своего мужа счастливее всех владельцев Гленкирка, которые были до него. И что он горячо любил ее и никуда не хотел от себя отпускать.

 — Ты так думаешь, Уна? — пробормотала Фланна, пораженная словами невестки. Она и не подозревала, что Уна так романтична!

 — Да, это куда лучше, чем приобрести славу наивной девчонки, разъезжавшей по всему нагорью, чтобы приобрести пушечное мясо для низложенного короля, который навсегда покинул Шотландию, едва возвратив себе потерянное, — резко бросила Уна. — У тебя хороший муж, Фланна. Не отталкивай его неповиновением и своеволием! Если Патрик Лесли считает, будто род Стюартов приносит ему беду, тебе следует уважать его убеждения, даже если находишь их глупыми. Так поступают все хорошие жены! Восхваляют любые поступки мужа и закрывают глаза на его ошибки… почти во всех случаях!

 — Так вот как ты умудрилась столько лет прожить к моим братом в мире и согласии! — поддразнила Фланна.

 Уна легонько шлепнула молодую женщину, скорее в шутку, чем со злости.

 Они уехали из Килликерна в середине утра, и к концу дня впереди показались башни Гленкирка. Радость захлестнула Фланну при виде дома. За время, прожитое здесь, она полюбила Гленкирк.

 Фингал придержал лошадь и улыбнулся тетке, — Я рад, что вернулся, — признался он. — Соскучился по Стюартам, даже по крошке Уилли, который целыми днями орет.

 — Веди себя прилично! — одернула мать. — Не хватало еще, чтобы тебя отослали домой, Фингал Броуди! Тебе выпала редкая удача! Не желаю потерять тебя навсегда, как другие матери, чьи дети отправились в Новый Свет!

 — Мне здесь нравится, — признался Фингал. — И уроки у нас каждый день! Леди Сабрина учится со мной и с братом. Лесли считают, что девушки должны получать такое же образование, как парни. Даже Фланна, и то научилась читать и писать!

 — Неужели?! — ахнула Уна.

 — Не могу же я оставаться неграмотной! У меня немало обязанностей. Герцогине Гленкирк не пристало быть невеждой! Меня Энгус научил, — пояснила Фланна.

 — А что он еще делает, кроме этого? — полюбопытствовала Уна.

 — Я назначила его мажордомом. Когда герцогиня Жасмин жила здесь, ее доверенный слуга управлял хозяйством.

 Но, уезжая, она взяла его с собой. Правда, у нас есть экономка, но слуги нуждаются в твердой руке. Энгус пришелся им по душе. Кстати, ты знала, что он мой дядя?

 Брат моей мамы, только незаконный.

 — Знала, конечно. Повезло ему, что его сестра, а потом и племянница любили его настолько, чтобы никогда не расставаться. А как поживает Эгги?

 — Она счастлива здесь, — заверила Фланна. — И поскольку я сама справляюсь со своим туалетом, она помогает мне с детишками Стюарта. У них есть своя няня, англичанка, но она уже стара и рада любой помощи.

 Едва они приблизились к Гленкирку, из ворот выехал всадник и помчался им навстречу. Фланна пришпорила кони и вырвалась вперед.

 — Лохленн умер? — спросил Патрик, когда они встретились.

 — Вчера похоронили, — откликнулась Фланна. — Со мной приехали братья и жена Олея. Думаю, их ждет радушный прием. — И, понизив голос, добавила:

 — Все сгорают от любопытства.

 Герцог едва заметно кивнул, остановил коня и широко улыбнулся:

 — Добро пожаловать в Гленкирк, сыновья Лохленна Броуди, и вы, мистрис Уна. Отдохните и освежитесь с дороги!

 Он повернул коня и повел их через мостик, во двор Гленкирка. Гости очень старались не глазеть по сторонам, но ничего не могли с собой поделать: они впервые были в настоящем замке. Здание, хоть и не слишком большое, но все же впечатляющее, окружали четыре темные каменные башни. Тяжелые дубовые двери гостеприимно распахнулись. Вновь прибывшие вытаращили глаза, когда из конюшни выбежали несколько конюхов, чтобы принять поводья. Братья Фланны принялись неуклюже отряхиваться, неожиданно осознав, что им предстоит ступить в дом знатного господина. К их изумлению, сестра чувствовала себя совершенно свободно и мягко, но властно велела одному из конюхов как следует растереть Глейс и расчесать ей гриву, перед тем как дать лишнюю меру овса. Обернувшись, она громко сказала:

 — Добро пожаловать в Гленкирк, братья. И ты, Уна.

 Заходите.

 — Н-не знаю, Фланна, — нерешительно пробормотал Каллум.

 — Но не поедете же вы сразу назад. Останьтесь хотя бы на одну ночь! День клонится к вечеру, — настаивала она.

 На пороге их встретил Энгус.

 — С возвращением, миледи, — приветствовал он с почтительным поклоном и повел всех в зал. Откуда ни возьмись появились слуги с серебряными кружками октябрьского эля Мужчины поспешили припасть к ним — не столько из жажды, сколько из потребности успокоить бурно бьющиеся сердца. Все нервно оглядывали парадный зал, с его гигантскими каминами, свисающими с потолочных балок красочными знаменами и чудесными портретами. Если не считать Олея, никто из них до этого не бывал в столь богатом доме, и теперь всем было не по себе.

 — Мне тоже было неловко в первый раз, — тихо заметила Фланна. — Не смущайтесь. Энгус, позаботься о том, чтобы моим братьям и мистрис Уне было где провести ночь.

 Энгус снова поклонился.

 — Сейчас, миледи.

 — И передай повару, что у нас гости.

 Он кивнул.

 В зал вбежали трое детишек, зовущие Фланну. Та встала на колени и поцеловала каждого.

 — А вот и наши детки. Вы скучали по мне?

 — А ты привезла нам подарки? — смело спросила девочка.

 — Я уезжала на похороны моего па. Бри. Там было не до подарков. А теперь со мной приехали братья и Уна, о которой я говорила. — Она поднялась и окликнула:

 — Братья, Уна, познакомьтесь с детьми моего деверя. Это леди Сабрина Стюарт и ее братья лорд Фредрик и лорд Уильям.

 Дети, это мой брат Олей, лэрд Килликерна, его добрая жена Уна и пятеро моих братьев: Каллум, Джиллис, Раналд, Симон и Болтер.

 Сабрина вежливо присела. Мальчики поклонились. Сыновья Лохленна ответили на поклон, а Уна тоже присела.

 — Ну, теперь, когда все узнали друг друга, — начал Патрик, заметив, как смущены новые родственники, — давайте сядем за стол и подождем, пока слуги не принесут ужин. Вы, разумеется, проголодались. Да и на улице еще довольно холодно, хотя в воздухе уже повеяло теплом.

 Я рад, что дни стали длиннее и зима окончилась.

 С этими словами он повел всех к столу.

 — Когда ты собираешься ему сказать? — прошептала Уна.

 — Погоди, вот останемся одни — тогда. Думаю, о таких новостях нужно сообщать с глазу на глаз.

 — Скажи лучше, что хочешь сначала позабавиться с ним, — хмыкнула Уна. — Тебе, кажется, пришлись по душе такие игры.

 Флана кивнула.

 — Значит, тебе и тут повезло. Не всякой выпало на долю заполучить мужа, искусного в обращении со своим оружием.

 — Неужели не всякой? А я всегда считала, что при таком количестве детей в Килликерне женщинам Броуди не на что жаловаться, — парировала Фланна.

 Уна громко рассмеялась:

 — Верно, Фланна. Это всегда было их особым талантом, как могла бы подтвердить твоя ма. Но ты любишь мужа или просто наслаждаешься его ласками?

 — Нет, кажется, люблю, хотя временами он может быть ужасно упрямым. Все же мы неплохо подошли друг другу, — решила Фланна.

 — Но ты ему скажешь? — настаивала Уна.

 — Обещаю, что завтра он войдет в зал, улыбаясь от уха до уха, — поклялась Фланна. — То, что ты рассказала сегодня, имеет для меня огромный смысл. Я была так занята, пытаясь подражать своим предшественницам, что совсем забыла одну простую истину: я совсем другая. Принцессы, жены султанов… а я всего лишь простая девушка с шотландских гор, и моя сила в том, чтобы сделать Патрика и наших детей счастливыми. Если мне суждено большее, то это станет ясно со временем.

 Уна кивнула:

 — Ты меня успокоила, Фланна. Сразу легче стало на сердце!

 — После смерти мамы ты растила меня. В прошлом мы не всегда ладили и можем еще не раз поссориться, но ты всегда была для меня хорошим примером.

 Я не настолько глупа, чтоб не понять этого. — Фланна обняла Уну и шепнула:

 — Как думаешь, кого я ношу: мальчика или девочку?