• Дочери торговца шелком, #3

Глава 4

 Лучиане не хватало общества графа, однако вскоре она оказалась в плотной осаде кавалеров, упорно добивавшихся ее благосклонности. Синьору Аллибаторе забросали букетами и подарками, а в церкви не было покоя от бесцеремонных поклонников. Она решительно отправляла всех прочь, а однажды даже пожаловалась священнику, сказав, что ей мешают молиться.

 – Но разве вы не позволили английскому джентльмену сопровождать вас к мессе? – удивился падре.

 – Когда лорд Лайл впервые обратился ко мне с такой просьбой, я объяснила, что все еще соблюдаю траур по мужу и до окончания срока не могу даже думать об обществе другого мужчины. Граф отнесся к моим словам с пониманием, а когда год подошел к завершению, повторил предложение. Зная джентльмена как достойного клиента отца, я согласилась слушать мессу вместе с ним. А теперь, после отъезда лорда Лайла, дерзкие кавалеры решили, что вольны злоупотреблять моим обществом по собственной прихоти. Не могу допустить столь предосудительную самоуверенность.

 – Понимаю, – не раздумывая, согласился священник, но тут же добавил: – Разумеется, некоторые из них всерьез заинтересованы в ухаживании, синьора.

 – Не сомневаюсь, что куда больше они заинтересованы в состоянии, доставшемся мне от дорогого супруга, – возразила Лучиана. – Вы и сами об этом знаете. Пока я не готова общаться ни с кем, кроме родных. А если решу снова выйти замуж, мама посоветует, кого выбрать.

 – Вы хорошая дочь, синьора, – одобрил падре. – Доверять родителям весьма похвально.

 – И была хорошей женой, – резко парировала Лучиана. – Альфредо не скрывал, почему женился на мне. Он искал молодую хорошенькую сиделку. Учитывая пример сестер, я с радостью согласилась разделить жизнь с этим достойным человеком, даже несмотря на его преклонный возраст. Мы стали друзьями, хотя мысль о подобных отношениях супругов способна шокировать многих. Альфредо оказался добрым и щедрым, и я испытывала искреннюю благодарность; вот почему так строго соблюдала траур, да и сейчас не считаю возможным терпеть рядом охотников за богатством, будь то в церкви или где-нибудь еще. Прошу, святой отец, поговорите с развязными синьорами, чтобы мне не пришлось отказать себе в радости начинать каждый свой день с мессы.

 Откровенное признание чрезвычайно удивило священника. Господин Аллибаторе неизменно отзывался о молодой супруге с искренней симпатией и глубоким почтением, и, судя по всему, красавица испытывала к престарелому книготорговцу сходные чувства.

 – Непременно исполню вашу просьбу, сударыня, – пообещал падре.

 – Спасибо, – поблагодарила Лучиана и в сопровождении горничной отправилась домой.

 

 Миновало несколько недель. В воскресенье, когда синьора Аллибаторе осталась дома, а не пошла в магазин, чтобы научить Марко тому, что он должен был бы узнать сам, но не потрудился выяснить, ее навестила матушка.

 – По городу поползли неприятные сплетни, дочь моя, – строго заявила Орианна.

 Лучиана заранее знала, что скажет синьора Пьетро д’Анджело, однако с невинным видом осведомилась:

 – Какие же именно, мама? Я веду самую целомудренную жизнь: каждое утро хожу в церковь и шесть дней в неделю работаю в папином магазине. Что же могло расстроить тебя до такой степени, что ты даже не сочла за труд меня навестить?

 – Почему ты отказываешься принимать у себя кавалеров и даже отвергаешь цветы? Год траура по супругу остался в прошлом.

 – Кокетство совсем меня не интересует, мама. Разве это настолько ужасно? Ты готова наполнить мой дом цветами и мужчинами, которые совсем мне не нужны! – Лучиана ненавидела необходимость оправдываться и защищаться. Неужели мама так никогда и не позволит жить своим умом?

 – Ты – богатая вдова, дочка, к тому же еще совсем молодая. Солидное состояние – лучшая рекомендация.

 – Не испытываю интереса к тем из мужчин, кому важна подобная рекомендация. – Лучиана равнодушно пожала плечами. – Если кавалер не видит в моей персоне ничего привлекательного, кроме золота Альфредо, то мне он не нужен. Возможно, признание тебя шокирует, мама, но пока я не имею желания снова вступить в брак.

 – Он не вернется, Лучиана, – веско произнесла Орианна.

 – Кто?

 – Не пытайся изображать невинность, дочка. Ты и сама прекрасно знаешь кто. Твой англичанин. Мне известно, что он тебе нравится. Граф красив и очень обаятелен. На твоем месте я бы тоже им увлеклась и предалась романтическим мечтам. Но беда в том, что английский аристократ не пожелает взять в жены дочь флорентийского торговца шелком. Поверь, что бы он тебе ни обещал, все равно не вернется.

 – Полагаю, на твоем месте, мама, я бы тоже предалась романтическим мечтам, – парировала Лучиана. – Но я – это я, а не ты, а потому вижу в Роберто только приятного собеседника и обходительного джентльмена. Ничего больше. Не собираюсь выходить замуж до тех пор, пока дражайший брат Марко не перестанет бредить своей восхитительной Клариндой и не научится, наконец, толково управлять семейным бизнесом. Ничего невероятно сложного в торговле шелком нет, надо только сосредоточиться и вникнуть в дело. Однако даже на такое скромное усилие Марко не способен. Сочувствую его милой, разумной жене.

 – Разумная жена не обращает внимания на создания, подобные Кларинде, а все друзья завидуют Марко оттого, что у него такая роскошная любовница.

 – Если я снова выйду замуж, супруг ни за что на свете не разрешит заниматься папиным магазином, – серьезно заметила Лучиана. – Как по-твоему, надолго ли роскошная Кларинда останется рядом с Марко, если ему не на что будет купить ей очередную побрякушку? При его нынешнем отношении к делу денег не будет. Преданность любовницы никогда не простирается за пределы кошелька покровителя. В юности брат стремился познать тонкости отцовского бизнеса, но после встречи с Клариндой все изменилось.

 – Любовница помогает ему забыть, – медленно произнесла Орианна.

 – Забыть? – удивленно переспросила Лучиана. – Разве Марко есть что забывать?

 – Ее. Мальчик не перестает винить себя в ее несчастной судьбе, даже после того, как она его простила.

 – Возможно, мама, если бы ты называла мою старшую сестру по имени – Бьянка, – а не ограничивалась унизительным «она», брату было бы легче почувствовать себя прощенным. Он понимает, как глубоко ты любишь первую из своих дочерей, как больно тебя ранит ее решение бросить семью ради принца Амира. Так скажи, наконец, Марко, что ты тоже его прощаешь. Без твоего прощения он никогда не станет тем человеком, каким должен был стать.

 – Ты опасно умна и излишне проницательна, Лучиана. Не уверена, что мне это нравится. К тому же мы, кажется, говорили об англичанине, не так ли?

 – Поверь, мама, здесь нечего обсуждать. Не пытайся придумать оправдание моему желанию сохранить свободу.

 – Судя по всему, до свадьбы Серены внуков у меня не будет, – недовольно проворчала Орианна. – Остается надеяться, что девочка окажется более покладистой, чем старшие сестры.

 – Мама, у тебя уже трое внуков! – со смехом воскликнула Лучиана. – У Бьянки растет маленькая принцесса; разве это не восхитительно? А у Франчески двое малышей: сын и дочка. Если хочешь продолжения, позволь Серене самой выбрать мужа. Знаю: ты хотела и надеялась, что дочери выйдут замуж чинно и благополучно, однако получилось иначе. Что ж, извини.

 – Вижу, что переубедить тебя невозможно, – покачала головой Орианна. – Все равно поступишь так, как считаешь нужным. Надеюсь, твой выбор окажется разумным.

 Лучиана проводила матушку к выходу, открыла дверь, увидела, что на пороге стоит молодой человек с пышным букетом в руках, и устало вздохнула.

 – Ах, синьор Парини, – заворковала Орианна. – Вы пришли навестить мою дочь? – Она ободряюще улыбнулась.

 Однако не успел синьор Парини открыть рот, как Лучиана пропела сладким голосом:

 – К сожалению, сегодня я посетителей не принимаю. До свидания, мама.

 И решительно захлопнула дверь.

 «Матушка, конечно, строго отчитает за невежливый поступок», – подумала она, однако Гвидо Парини казался едва ли не самым скучным человеком в городе, и тратить на него единственный свободный день отчаянно не хотелось.

 – Прекрасная работа, госпожа, – со смехом заметила Балия, – однако синьора Орианна вряд ли вас похвалит.

 – Сомневаться не приходится, – согласилась Лучиана. – Но она не преминет воспользоваться ситуацией и заставит беднягу проводить себя до дома, всю дорогу шагая возле паланкина. А напоследок любезный господин порадует букетом цветов.

 – Я слышала ваш разговор, – призналась Балия. – Скорее всего, вы удивили синьору Орианну своими рассуждениями, однако она все равно продолжит настаивать на повторном браке, тем более что срок траура уже истек. По-вашему, она права? Англичанин действительно больше не вернется во Флоренцию?

 – Не знаю, – призналась Лучиана. – Впрочем, ничто не мешает немного подождать, особенно если синьор Парини и иже с ним продолжат изводить назойливым вниманием.

 – Не представляю, каким способом вам удастся избавиться от этих кавалеров, – посетовала Балия. – К тому же вряд ли матушка успокоится, пока вновь не выдаст вас замуж.

 Услышав о том, что Орианна навещала дочь, Джованни Пьетро д’Анджело решил, что пришла пора действовать. С тех самых пор, как англичанин рассказал о намерении миланских негоциантов отправить в Лондон своего представителя, глава флорентийской гильдии тайно выяснял, правда ли это. И выяснил, что действительно так: конкуренты планировали уже весной послать в Англию сына одного из торговцев шелком. Пришло время созвать общее собрание гильдии и поведать коллегам о грозящей опасности. Пьетро д’Анджело предвидел упорное сопротивление коллег и не ошибся.

 – Пусть делают, что хотят, – заявил один из присутствующих.

 – Если не обеспечим в Лондоне свое представительство, неизбежно потеряем значительную долю бизнеса, – предостерег Джованни. – Мы уже и так изрядно проигрываем Милану, а проиграем еще больше. Только представьте: если бы вы были английским купцом, разве захотели бы бросить бизнес и семью ради поездки за товаром в далекую Флоренцию?

 – Я бы в любую минуту уехал куда угодно, лишь бы не слышать постоянного нытья жены и любовницы, – отозвался один из членов гильдии, а все остальные добродушно рассмеялись.

 Джованни тоже не удержался от улыбки.

 – Согласен, что время от времени все мы так думаем, однако если существует способ облегчить англичанам доступ к нашим шелкам, почему бы им не воспользоваться? Огромных усилий от нас не потребуется. Необходим всего лишь небольшой магазин в хорошем месте, один-единственный толковый и обходительный сотрудник, достаточный запас тканей на складе и полный набор образцов, представляющих богатую цветовую гамму. Если поделим между собой и без того скромную стоимость предприятия, то получим отличную прибыль.

 – Откуда явилась информация относительно намерений наших конкурентов? – поинтересовался один из торговцев шелком.

 – Прежде всего, из уст того английского аристократа, который несколько месяцев назад купил у меня значительную партию тканей для своего короля. До того, как приехать во Флоренцию, граф посетил Милан, где и узнал о планах местных купцов. Ну, а потом не поленился проверить сведения и выяснил, что дело обстоит именно так.

 – Торговому представителю придется платить достойное жалованье, а Лондон – очень дорогой город, – заметил другой торговец. – К тому же будет нелегко найти человека, понимающего толк в нашем деле, да еще и способного сносно изъясняться по-английски. У кого из нас есть на примете достойный кандидат?

 Наступило долгое молчание. Никто из присутствующих не мог похвалиться ценным знакомством, и Джованни Пьетро д’Анджело удостоверился, что получил желанное и ожидаемое преимущество.

 – Можно послать в Лондон мою дочь, – негромко произнес он. – Лучиана прекрасно разбирается в нашем деле и свободно говорит по-английски.

 – Женщину?

 – Вдову книготорговца?

 – Невозможно! Нас засмеют!

 – Но почему? – потребовал ответа Джованни. – Только из-за ее пола? Но синьора Аллибаторе лучше любого мужчины справится с торговлей и бухгалтерией, да и за словом в карман не полезет.

 – А что думает по этому вопросу прекрасная Орианна? – осмелился уточнить один из коллег.

 – Жена вам голову оторвет, как только заикнетесь о дерзком намерении, – поддержал товарища другой купец.

 – Жена не управляет ни моим бизнесом, ни этой гильдией, – ледяным тоном ответил Пьетро д’Анджело. – Если вы настолько глупы, что готовы позволить Милану одержать верх, отправлю дочь от своего имени, чтобы она торговала только моими шелками, и останусь единственным процветающим членом нашего союза. Итак, решение за вами, синьоры. Продолжать обсуждение бесконечно не хотелось бы.

 – Поручить важное дело женщине – шаг неожиданный и новый, – произнес Карло Альберти, всеми уважаемый купец. – И в то же время невозможно отрицать, что ваша дочь отлично разбирается в шелках и сможет с честью защитить интересы Флоренции. Готовы ли вы, Джованни, уступить нам и отправить вместе с синьорой Аллибаторе мужчину? Жена рассказывала мне, что Орианна не одобряет военной карьеры младшего сына Луки. А ведь они с Лучианой близнецы. Разве невозможно охладить его воинственный пыл и убедить заняться коммерцией? Почему бы полному сил и энергии молодому человеку не составить сестре компанию и не отправиться вместе с ней в Лондон? Она могла бы научить брата нашему ремеслу. Учитывая, что старший из ваших сыновей семейным бизнесом не интересуется, а средний посвятил себя служению церкви, участие в деле еще одного наследника принесет ощутимую пользу.

 Послышались одобрительные возгласы: коллеги дружно поддержали предложение. Поразмыслив пару секунд, Джованни пришел к выводу, что Альберти подал прекрасную идею. Удивительно, как он сам не догадался отправить вместе с Лучианой Луку.

 – Согласен с вашим предложением и готов послать в Лондон сразу двух своих детей, – заключил глава гильдии торговцев шелком. – А теперь давайте проголосуем и поставим в этом вопросе точку.

 Голосование состоялось и показало, что хотя кое-кому идея не понравилась, значительное большинство присутствующих высказались в пользу открытия в Лондоне небольшого, но элегантного магазина, работать в котором предстояло Лучиане Аллибаторе и Луке Пьетро д’Анджело. Синьору все знали как достойную дочь своего отца, а на молодого человека возлагали большие надежды.

 Когда собрание закончилось, один из коллег шутливо посоветовал:

 – Ну, а теперь, Джованни, иди домой и расскажи жене о том, что только что сделал.

 Послышался дружный смех.

 Да, он непременно расскажет Орианне, но только вечером, после того как побеседует с Лучианой. Синьор Пьетро д’Анджело сел в паланкин и приказал немедленно отнести себя к дому дочери. Путь освещали два факелоносца, а еще двое бежали сзади. Выйдя возле крыльца, Джованни предупредил слуг, что надолго не задержится.

 Увидев отца в столь поздний час, Лучиана удивилась. Пригласила пройти, проводила в небольшую библиотеку и предложила устроиться в глубоком кресле.

 – В чем дело, папа? Дома все в порядке? – спросила она, подавая серебряный кубок.

 – Только что имел безрассудство резко изменить твою жизнь, – заговорил Джованни и пригубил сладкое вино. Заметил реакцию дочери и быстро поднял руку: – Нет-нет, не волнуйся: о замужестве речь не идет. Уважаю твое мнение по этому поводу.

 – Что же ты сделал? – с улыбкой уточнила Лучиана. Все, что не касалось брака, вполне ее устраивало.

 – Скоро поедешь в Англию, дочка, – ответил отец и, заметив, как округлились от удивления ее зеленые глаза, поспешил пояснить: – Перед возвращением домой граф Лайл рассказал, что миланская гильдия намерена учредить в Лондоне собственный магазин, чтобы английские коммерсанты могли покупать шелка, не утруждая себя поездками в Италию. Ясно, что Флоренция вынуждена сделать то же самое. По моему совету наша гильдия выбрала тебя в качестве ответственного коммерческого представителя. Ну, а я решил, что ты не откажешься провести некоторое время подальше от мамы и ее бесконечных наставлений. Вместе с тобой отправлю Луку, чтобы ты научила брата тонкостям торговли шелком. Марко интереса к делу не проявляет, так что помощь Луки окажется весьма кстати. Да и маму подобное решение порадует. Граф сказал, что присутствие молодой дамы даст нам серьезное преимущество перед миланскими негоциантами: с твоим очарованием не сможет соперничать ни один из их кандидатов. Разумеется, официальным лицом будет числиться Лука, однако подозреваю, что превысить полномочия ты брату не позволишь. – Джованни усмехнулся.

 Лучиана понимающе улыбнулась.

 – Ни за что не позволю, – согласилась она и добавила: – Мама, конечно, ничего не знает, так ведь? Но наверняка будет счастлива услышать, что Лука оставит военную службу.

 – Пока не знает, но, как только вернусь домой, обязательно расскажу. – Отец покачал головой: – Ты права: Орианна одновременно и расстроится, и обрадуется. Расставание с третьей из дочерей ее огорчит, а освобождение любимого младшего сына от военных амбиций принесет облегчение. Но мы с тобой должны думать об интересах Луки.

 – Сейчас войн нет и в ближайшем будущем не предвидится, так что в армии и делать-то особенно нечего, – заметила Лучиана. – По-моему, брат выбрал военную службу только потому, что Марко – наследник семейного бизнеса и состояния, а Джорджио пошел по клерикальной стезе. У Луки живой ум; он быстро схватывает все новое. – Она на миг задумалась. – Но если поеду в Англию, не решат ли все вокруг, что вдова Аллибаторе преследует графа Лайла?

 – Насколько могу судить, англичанин мечтает жениться на тебе, – негромко сообщил Джованни, немало удивив дочь. – И даже просил моего официального согласия на ухаживание. Я объяснил, что поскольку ты вдова, решение остается за тобой. Не знаю, чем объяснить столь импульсивный поступок: возможно, графа покорила и вдохновила красота Италии, а вернувшись на родину, он отвлекся и забыл о намерении. В любом случае давай попытаемся переключить мамино внимание с досадного вмешательства в твою личную жизнь на устройство личной жизни Серены. Конечно, если тебя не удерживает во Флоренции сердечный интерес.

 – Нет, – просто и искренне ответила Лучиана. – В нашем городе нет человека, за которого я с радостью вышла бы замуж. Возможно, Роберто действительно меня забыл, но выяснится это только после того, как удастся снова с ним встретиться.

 – Значит, готова поехать?

 – А как же твой магазин? Марко не проявляет ни малейшего интереса к торговле шелком. Боюсь, оставить бизнес на него – все равно что бросить на произвол судьбы.

 – Придется мне вернуться в магазин, дочка. Надеюсь, что знаю верный способ отвадить от парня синьорину Кларинду. Буду отдавать жалованье не самому Марко, а его жене. Пусть она выделяет муженьку ровно столько, чтобы хватило на кутеж с друзьями, но не на содержание жадной любовницы.

 – Марко будет вне себя от бешенства, – предупредила Лучиана.

 – Ничего, переживу. Зато увидит пассию во всей красе. Разочарование заставит на время отказаться от женщин и заняться бизнесом.

 Лучиана рассмеялась.

 – Уже глубокая осень. Когда я должна отправиться?

 – Чем скорее, тем лучше. Не хочу давать Орианне возможность разрушить планы. Ну, а к приступам гнева я давно привык.

 – Позволь позвать Балию и спросить, согласится ли она поехать со мной.

 – Думаю, согласится с радостью, – ответил Джованни. Лучиана открыла дверь библиотеки и окликнула горничную. Та явилась через несколько секунд.

 – Да, госпожа? Чем могу служить?

 Синьора Аллибаторе быстро объяснила суть дела, а в заключение спросила:

 – Поедешь со мной?

 – Конечно, – без раздумий согласилась Балия. – Кто же, кроме меня, за вами присмотрит? Когда выезжаем?

 – Как можно скорее, чтобы избежать семейных проблем, – ответила Лучиана. – Сколько времени потребуется на сборы? С собой возьмем только одежду, драгоценности и постельное белье: это мои вещи, а все остальное принадлежит Альфредо и его первой жене. Дом запрем. Если когда-нибудь вернусь во Флоренцию, то буду жить здесь. Ну а если решу навсегда остаться в Англии, то продам.

 – Не хочешь подарить дом Норберто? – уточнил отец.

 – Нет. Это часть наследства, которое Альфредо оставил мне, и отдавать его просто так я не намерена; если считает нужным, пусть покупает, – спокойно пояснила Лучиана. – У Норберто есть собственный дом, подаренный родителями жены. Когда-то она отказалась жить со свекром и свекровью, потому что не захотела за ними ухаживать. Именно поэтому Альфредо и оставил свой особняк мне, а не сыну. – Она немного помолчала и поинтересовалась: – А каким путем мы поедем?

 – Думаю, по суше в сторону пролива под названием Ла-Манш, а потом на корабле в английский порт. Поручу своему банку предупредить лондонское отделение о твоем приезде, подготовить небольшое помещение для магазина и удобный дом неподалеку. Поверенные помогут тебе устроиться на новом месте. Повезешь с собой послание к английскому королю, в котором флорентийская гильдия торговцев шелком представит вас в качестве своих уполномоченных, а также еще несколько писем в наиболее важные лондонские гильдии. Попроси банкиров найти надежного человека для работы в магазине и положись на их мнение. Впрочем, о подробностях бизнеса поговорим перед отъездом. Балия, сколько времени понадобится на сборы?

 – Шесть дней, синьор, – ответила горничная. – Раньше никак не справиться.

 – Что ж, прекрасно! – одобрил Джованни. – О дне отъезда маме не скажем, так будет меньше суеты. С Лукой встретишься где-нибудь по дороге или уже на месте. Горжусь тобой, дочка. Испытание серьезное, но ты с честью с ним справишься. В магазин больше можешь не приходить: лучше займись подготовкой к отъезду.

 – Завтра утром все-таки приду, – возразила Лучиана. – Позволь мне поговорить с Марко наедине. Хочу сама все объяснить и предупредить, что Лука поедет в Лондон со мною.

 – Пожалуйста, – согласился синьор Пьетро д’Анджело и встал. – А сейчас мне пора: надо сообщить маме важную новость. Хочется верить, что ночью удастся хоть ненадолго уснуть. – Он вышел из дома, сел в паланкин и неохотно направил носильщиков к своему палаццо, чтобы рассказать жене о том, что через неделю третья дочь уедет в Англию на неопределенный срок.

 Орианна отреагировала именно так, как предполагал Джованни.

 – Ты с ума сошел? – воскликнула она. – Собираешься послать в чужую страну хрупкую молодую женщину и заставить ее защищать интересы целой гильдии? Нет, Джио, этому не бывать! Не позволю!

 – Дорогая, твое мнение не имеет ни малейшего значения, – возразил муж, вызвав еще большее раздражение. – Таково общее решение. Хочешь, чтобы мы окончательно уступили бизнес Милану? К тому же я заставлю Луку продать офицерскую лицензию и отправиться в Лондон вместе с Лучианой. Она обучит парня торговому делу, а заодно освободит от армии. Думаю, дорогая, тебя это обрадует.

 Орианна задумалась, а потом провозгласила:

 – Но ты не смеешь превращать мою дочь, внучку князя, в торговку!

 – Девочке нравится заниматься коммерцией, – возразил Джованни. – Хочешь, чтобы она сидела, пришпиленная к твоей юбке, пока ты будешь искать для нее нового мужа? Учти, что всех женихов интересует только богатство. Неужели ты готова обречь мою умную, образованную дочь на ту скучную, пустую жизнь, которая устраивает тебя? Нет, она поедет в Лондон и, если повезет, снова встретит своего графа.

 – Веришь, что английский лорд женится на дочери купца? Возможно, возьмет в любовницы, но к венцу ни за что не поведет. Джио, этот человек – друг короля!

 – В тот день, когда граф у нас обедал, он попросил у меня разрешения ухаживать за Лучианой. – Джованни выложил главный козырь.

 – Об этом ты мне не говорил! – удивленно воскликнула Орианна.

 – Не говорил, потому что не хотел, чтобы ты вмешивалась. У нас с тобой четыре дочери, но вот эта, третья, – моя. Все остальные принадлежат тебе, а Лучиана – мне и только мне. Поэтому прекрати спор и оставь девочку в покое. А сейчас я устал и мечтаю об одном: добраться до постели и уснуть. Спокойной ночи, дорогая. – Джованни Пьетро д’Анджело поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты.

 Орианна застыла от изумления. Что все это значит? Лучиана принадлежит ему? Однако после долгого размышления пришлось признать, что третья из дочерей действительно очень похожа на отца. Спокойная, вдумчивая, сдержанная в выражении чувств. Она послушно выполняла все, о чем ее просили, и даже безропотно вышла замуж за человека, который по возрасту вполне годился ей в деды.

 И только вдовство принесло Лучиане независимость.

 «Да, – мысленно согласилась Орианна, – третья дочь действительно ближе отцу, чем матери». И все же отпускать девочку в чужую страну очень не хотелось. Рада ли сама Лучиана представившейся возможности вырваться на свободу? Скорее всего, в восторге. И наверняка заберет с собой эту несносную Балию. Орианна терпеть не могла горничную: та изначально служила в доме Аллибаторе и отличалась безусловной верностью госпоже. О шпионаже в пользу синьоры Пьетро д’Анджело не могло быть и речи. Как узнать подробности из жизни дочери, если никто за ней не следит и не доносит? Кто будет сообщать правду обо всем, что произойдет в Англии? Придется ограничиться письмами дочери, если Лучиана вообще когда-нибудь что-нибудь напишет. Орианна решила, что будет регулярно отправлять в Лондон послания и тогда упрямице придется отвечать. Способ достаточно утомительный, но необходимый. Хорошо, что Лука тоже поедет в Англию. Если Лучиана – папина дочка, то ее брат – самый настоящий маменькин сынок. Стоит попросить его подробно рассказывать обо всех достойных внимания событиях, и он непременно исполнит просьбу.

 На следующее утро Джованни Пьетро д’Анджело сразу после завтрака отправился в свой магазин – впервые за несколько месяцев. Орианна поняла, что отныне мужу предстоит делать это изо дня в день, потому что Лучианы там больше не будет. Даже любящая матушка была вынуждена признать, что Марко бизнесом не интересуется. Чтобы научить сына уму-разуму, Джио придется приложить немало усилий, однако скорее всего у него уже родился какой-нибудь действенный план.

 Когда Джованни подошел к магазину, Лучиана уже открывала ставни.

 – Доброе утро, папочка, – с улыбкой приветствовала она. – Сегодня ты выглядишь свежим и отдохнувшим.

 – Вчера вечером сказал Орианне все, что должен был сказать, а она, разумеется, изложила свою точку зрения. Потом, чтобы не ввязываться в спор, я пошел спать, – объяснил он. – А где твой брат?

 – Сегодня понедельник, – пожала плечами Лучиана, – а по понедельникам Марко появляется только после десяти.

 – Скоро все изменится, – угрюмо заключил синьор Пьетро д’Анджело. – Значит, ты с ним еще не разговаривала?

 Лучиана покачала головой.

 – Пока нет, но обязательно поговорю.

 Когда Марко наконец явился, он с удивлением обнаружил в магазине отца. Поздоровался и с порога предупредил:

 – Сегодня надолго не задержусь, потому что обещал Кларинде отвезти ее на скачки.

 – Не забывай, что твое место в магазине, – напомнил отец, – так что развлекать любовницу некогда. Уж не вообразил ли ты себя всемогущим Лоренцо Великолепным?

 – Я обещал и не могу обмануть. К тому же Лучиана все время здесь и отлично справляется с делами, – самоуверенно возразил Марко, вызвав заметное недовольство отца.

 – Скоро меня в магазине не будет, – вступила в разговор Лучиана. – Как ты тогда справишься?

 – Что значит не будет? – удивился Марко. – Но я же на тебя надеюсь! Неужели бросишь?

 – Гильдия выбрала меня своим представителем в Англии. В Лондоне открывается небольшой магазин флорентийского шелка, чтобы купцы могли знакомиться с товаром на месте и заказывать большие партии, не утруждая себя дальними путешествиями. Миланские торговцы также открывают собственный филиал.

 – Гильдия выбрала женщину? – недоверчиво уточнил Марко. – Неужели не нашлось мужчины? Неслыханная вольность! Откажись немедленно!

 Лучиана рассмеялась.

 – Очень горжусь оказанным доверием и поеду с удовольствием. Главным образом потому, что таким способом смогу избавиться от маминого надзора и сводничества. Да, кстати: Лука оставит военную службу и отправится в Лондон вместе со мной, чтобы вникнуть в тонкости торговли шелком.

 – Но я без тебя не справлюсь! – в отчаянье воскликнул Марко, почти не слыша, что говорит сестра, однако в следующий момент осознал смысл ее слов и переспросил: – Что ты сказала? Лука?

 Лучиана вновь рассмеялась.

 – Пока действительно не справишься, но придется постараться и как можно быстрее набраться опыта, потому что от успеха бизнеса зависит благосостояние всей нашей семьи. Пока я буду наставлять Луку в Лондоне, папа вернется в магазин, чтобы научить тебя.

 – Но Кларинда… – начал Марко и осекся. Странно: Лука бросает военную службу ради тряпок, пусть и красивых. Что все это означает? Он снова подумал о Кларинде.

 – Если синьорина не готова добровольно занять то положение, которое обычно занимают любовницы, то будет вынуждена смириться, – заключил Джованни. – Если любит, согласится на любые условия. А теперь давай поговорим о твоем жалованье.

 – Пожалуй, мне пора домой, – решила Лучиана. – Надо помочь Балии собраться в дорогу. Желаю вам обоим удачного дня. – Ей совершенно не хотелось присутствовать при объявлении суровой отцовской воли. Марко придет в бешенство. Изменить все равно ничего не сможет, но кричать будет долго и громко. Синьора Аллибаторе попрощалась с отцом и братом и поспешно вышла из магазина – в последний раз.