- Наследие Скай О`Малли, #3
Глава 15
Кайрен послал весточку в Магуайр-Форд с приказом как можно скорее подготовиться к путешествию, поскольку «Роза Кардиффа» бросит якорь у побережья Ирландии уже через несколько месяцев. Рори Магуайру был отправлен подробный список вещей, необходимых на новом месте. Единственной женщиной, которой позволили ехать с первой партией, оказалась мистрис Джонс, поскольку без ее знаний и услуг поселенцы не смогли бы обойтись. Ей рекомендовалось захватить с собой не только сухие травы, коренья и кору, но и черенки с семенами: никто не знал, какие растения можно будет отыскать в Мэрис-Ленде.
Остальным женщинам и детям предстояло ждать до будущего лета, когда «Роза Кардиффа» вернется за ними и вместе с «Горцем», груженным лошадьми и скотом, отправится к берегам Нового Света. Ожидалось, что за зиму будут выстроены жилища не только для Деверсов, но и для всех колонистов и семьи будут защищены от капризов погоды.
Высадившись на берег, мужчины купят в Виргинии быков, дойных коров и коня для Кайрена, Таким образом, уже весной можно будет начать сев. Они слышали, что виргинские колонисты не слишком дружелюбно настроены и завидуют особому статусу Мэрис-Ленда. Фортейн, однако, знала, что деньги способны преодолеть любые препятствия, и советовала мужу не торговаться, а купить все необходимое за любую цену, ибо от этого зависел их успех.
— Ты такая разумная и практичная, — вздыхал Кайрен, снова изучая список уже приобретенных припасов. — Жаль, что ты не можешь ехать со мной, милая.
— Я так хочу быть рядом с тобой, — улыбнулась Фортейн, — но понимаю, что это невозможно. Ты должен целиком сосредоточиться на том, чтобы сделать наше поместье доходным. Я же стану для тебя обузой. Будешь постоянно волноваться из-за моего нынешнего положения.
Кайрен накрыл ладонью слегка округлившийся живот жены.
— Подумать страшно, что меня не будет рядом, когда родится наш сын. Помню, отец рассказывал, как повитуха вынула меня из материнского чрева и передала ему. Как бы я хотел, чтобы и мне вручили моего первенца! Мой сын, — благоговейно повторил он, гладя ее живот.
— Наше дитя, — мягко поправила она. — А вдруг это девочка? Но мне все равно, лишь бы малыш родился здоровым. Кайрен поцеловал ее в губы.
— Согласен, милая.
Второй поцелуй был куда более страстным.
— Как странно! Всего год назад мы влюбились друг в друга. Фортейн счастливо рассмеялась:
— Ты самый сентиментальный мужчина из всех, кого я знаю, Кайрен! Пусть любовь к тебе стоила мне Магуайр-Форда, но я ничуть не жалею.
Лето прошло. Жасмин вместе с Отем приехала в Королевский Молверн. Герцог со старшим сыном решили остаться в Гленкирке, но герцогиня не пожелала бросить беременную дочь на произвол судьбы. Отем в одиннадцать месяцев вполне могла вынести путешествие. Кайрен чувствовал себя спокойнее, зная, что, когда родится младенец, рядом с Фортейн будет мать.
— Вы умно поступили, отложив отъезд Фортейн, — заметила Жасмин. — С первыми родами всегда трудно сказать, когда ребенок появится на свет. Фортейн лучше быть дома, с родными. Чарли скоро отправится ко двору, и мы останемся здесь полными хозяйками.
Чарлз Стюарт отпраздновал свой день рождения. Его брат Генри Линдли, маркиз Уэстли, старшая сестра Индия, графиня Окстон, и ее муж Деверелл Ли приехали из своих поместий поздравить родственника. Жасмин была счастлива. Четверо старших детей собрались вместе! Когда-то они были так близки, теперь же выросли и умильно ворковали над Отем Роуз.
Жасмин с улыбкой взглянула на Чарли:
— Ты просто копия отца. Жаль, что он умер всего в двадцать лет. Слава Богу, сложение у тебя куда крепче. Бедняжка родился в Шотландии, и с ним с самого рождения обращались, как с индийским идолом в моей родной стране. Слуги носили его на руках до четырех лет! Как-то он говорил, что, когда его оставляли по ночам одного, он выбирался из кровати и бегал по комнате. И хорошо делал, иначе его бедные ноги остались бы такими же слабыми, как у малыша брата. Твой дядя Карл был тихим мальчиком и с огромным трудом научился передвигаться. Даже сейчас иногда можно заметить, какая у него странная походка.
— Я все гадал, откуда у него это, — отозвался Чарлз. — Ты ведь была старше отца, верно?
— На три с половиной года, — призналась Жасмин, — но никто не придавал этому значения. Думаю, что родители от души обрадовались, когда он взял любовницу, доказав этим, что может быть настоящим мужчиной. Ты ведь знаешь, какие слухи ходили о твоем дедушке, короле Якове. — Она улыбнулась и погладила сына по руке. — А ты, сын мой? Какой-нибудь леди уже удалось украсть твое сердце?
Чарли покраснел.
— Я — племянник короля и, пусть родился не в законном браке, все равно остаюсь родственником его величества. Придворные дамы неизменно ко мне добры, — признался он, лукаво блестя глазами.
— Жаль, что мама так и не вышла за принца Генри, — вздохнул Генри Линдли. — Сейчас королем был бы ты, и притом куда лучшим, чем недотепа Карл. Сознавая силу своей власти, он не может принять ни единого верного решения без того, чтобы все не перепутать и не испортить. И попробуй с ним не согласиться! Он не терпит ни критики, ни возражений.
— Не так уж он плох, — заступилась за короля Жасмин.
— Ошибаешься, мама. Даже если намерения у него самые добрые, все равно получается черт-те что. Зато наш Чарли по крайней мере счастливо отделался от такой жены, как Генриетта Мария. Мало того что гордячка, так еще и ханжа! Благочестивая католическая фанатичка! Само ее существование причиняет немало неприятностей Карлу.
— Генри! Вспомни, что твой зять католик. Разве ты слышал от меня подобные высказывания? Откуда такие предрассудки? Не так я тебя воспитывала! — возмутилась Жасмин.
— Мама, я не против католиков! — воскликнул маркиз. — Просто практичен и откровенен. И то же самое сказал бы, будь она фанатичкой-пуританкой. Религиозные распри опасны для страны. Англия меняется, и не в лучшую сторону.
— Англия несколько веков отдавала предпочтение одной вере, — вмешался Кайрен. — И не столько народ, сколько правители.
— Народ тоже, — грустно уточнил Генри.
— А мне казалось, что здесь празднуют мой день рождения, — ухмыльнулся Чарли. — Надоело обсуждать политику и религию. Поймите же, мы вместе и вряд ли еще когда-нибудь соберемся таким тесным кругом. Скоро наша сестра уедет на край света. Сегодня я хочу есть, пить и предаваться воспоминаниям. Ах, какие были времена! Вы помните, как мы все удрали во Францию, потому что мой дел, король Яков, и бабка, королева Анна, решили, что Джемми Лесли — идеальный муж для мамы?
— И он целых два года искал нас, потому что никто не хотел признаваться, где мы спрятались, — поддержала смеющаяся Индия.
— Пока мадам Скай не сжалилась и не просветила его намеком, достаточно прозрачным, чтобы даже последний болван сообразил, что к чему, — добавил Чарли.
— Он отыскал нас только потому, что последовал за прабабкой во Францию, когда та отправилась сообщить маме о смерти дедушки, — заметила Фортейн. — И папа действительно оказался прекрасным мужем и заботливым отцом.
— За исключением тех случаев, когда он ведет себя как упрямый осел и не поддается ни на какие уговоры, — фыркнула Индия.
— Кровь Христова, Индия, — упрекнул Генри Линдли, — неужели ты все еще таишь зло на беднягу Гленкирка? Я думал, ты давно его простила. Он сделал то, что, по его мнению, было правильно.
— О, я простила его, — отозвалась Индия, — просто не могу забыть, как он едва не лишил нас с Девом первенца.
— Лучше уж вспоминать наше детство, — отмахнулась Фортейн. — Как весело мы жили, когда мама отправлялась ко двору, а мы оставались с прабабушкой Скай и прадедушкой Адамом!
Какого вороного пони он подарил тебе, Индия!
— Я просила пони едва ли не с пеленок, — хихикнула Индия. — А в три года, Фортейн, ты каким-то образом ухитрилась залезть на спину пони, потом вывела его из стойла и шагом поплелась во двор, гордая своими успехами!
— А ты ужасно обозлилась, что я посмела сесть на твоего пони, и на следующий день прадедушка Адам подарил мне серого пони в яблоках, с темными пятнами на крупе. Я назвала его Веснушкой.
— Но как ты влезла на пони? — допытывалась Индия.
— Генри помог, — лукаво ответила сестра.
— Генри?! — пораженно повторила Индия. Маркиз Уэстли покаянно склонил голову.
— Я не ожидал, что Фортейн появится во дворе, — признался он, — а Фортейн так хотелось посидеть на лошадке! Я ужасно боялся, что мама узнает, поэтому проскользнул в конюшню с заднего хода и притворился, что изумлен не меньше остальных, когда она сделала круг по двору. Фортейн так и не проговорилась, кто был ее сообщником, за что я ей бесконечно благодарен.
Как ни удивительно, мать весело рассмеялась.
— Повезло, что вы всегда были вместе и жили в дружбе и согласии. Моя несчастная Отем вырастет в одиночестве. Между ней и самым младшим братом разница в двенадцать лет. В Гленкирке никого не осталось, кроме Патрика, а в свои шестнадцать он куда больше интересуется девушками, чем малышкой сестрой.
Вечер прошел весело и непринужденно. Назавтра Генри Линдли вернулся домой. Индия с мужем уехали в Окстон, а Чарли отбыл ко двору. В Королевском Молверне остались Жасмин с двумя дочерьми и Кайрен. Чудесный старый дом окутала меланхолическая тишина. Фортейн и Кайрен старались не отходить друг от друга, и Жасмин их понимала. Скоро влюбленным предстоит расстаться.
Приехавший гонец сообщил, что экспедиция отплывает из Грейвсенда в середине октября.
— Глупо ехать в Лондон, когда «Роза Кардиффа» пришвартована в Ливерпуле! Ты отправишься прямо туда, — решила Фортейн, и мать согласно кивнула. — Корабль отплывет за колонистами, и ты встретишься с судами Леонарда Калверта… — Она вопросительно взглянула на мать:
— Где, мама?
— Кейп-Клир, недалеко от побережья Ирландии, — подсказала мать. — Корабли должны пройти этим путем при пересечении пролива Святого Георга и перед выходом в море.
— Утром нужно послать весточку лорду Балтимору и подтвердить наше участие в экспедиции, — продолжала Фортейн. — И предупредить ирландцев, чтобы вовремя были в Дандолке. Я провожу тебя в Ливерпуль.
— Ни за что, — твердо возразила Жасмин. — Поеду я, а ты попрощаешься с Кайреном здесь. Нам некогда возиться с дорожным экипажем, а проделать верхом такое долгое путешествие ты не сможешь. Это слишком рискованно, Фортейн. Если хочешь родить здорового ребенка, с которым можно совершить тяжелое плавание, ты останешься в Королевском Молверне.
На этот раз Фортейн без споров сдалась, поняв, что мать права.
— Я не стану противиться, но как бы мне хотелось подольше побыть с тобой, Кайрен! — вздохнула она.
На следующий день все депеши были разосланы, и в течение нескольких недель курьеры постоянно курсировали между поместьями. Рори Магуайр передал, что в назначенное время доставит будущих колонистов в Дандолк. Пришла пора и Кайрену покинуть Королевский Молверн и молодую жену. Фортейн изнывала от тоски.
— Мы сошли с ума, — всхлипывая, твердила она. — Такое опасное предприятие! Что, если судно застигнет шторм? Вдруг оно потонет и мы больше никогда не увидимся?
Она разрыдалась, насквозь промочив его рубашку.
— Мы уже говорили об этом, родная, — тихо успокаивал Кайрен. — Новый Свет — наша судьба. В старом мире у нас нет будущего.
Он нежно погладил ее по растрепанным рыжим волосам.
— Я могу перейти в католичество, — предложила Фортейн. — В конце концов, меня крестили в католической церкви. Мы уедем во Францию или Испанию. Поселимся в Бель-Флер, мамином замке. Родные прадедушки Адама живут неподалеку, в Аршамбо. Там мы будем счастливы!
Она с надеждой подняла на мужа мокрые глаза. Кайрен вздохнул.
— Возможно, ты и была бы счастлива, Фортейн, но я — нет. Пойми, моя гордость и так немало пострадала за эти последние месяцы. Многие считают, что я женился на тебе из-за денег и приданого, а не потому, что люблю тебя. Да, спасибо отцу, у меня есть небольшое наследство, но что оно в сравнении с твоим! В Новом Свете мы построим новую жизнь, создадим свое поместье, пусть не такое большое, как то, которым пришлось пожертвовать, но я сделаю это сам, и никто не станет смотреть на меня искоса и с завистью. Раньше мне всегда было безразлично, что обо мне думают, но теперь, женившись на тебе, любимая, я не хочу быть мужем, живущим за счет жены. Никто не посчитает меня содержанкой в штанах! Мы пройдем жизненный путь вместе, Фортейн, а это возможно только в Новом Свете. Не здесь. Не в Англии, Ирландии, Испании или во Франции — только в Мэрис-Ленде. Теперь ты понимаешь, любимая, что мне нужно ехать?
— Я не знала, что ты так страдаешь, — удивилась Фортейн. — Все, что имею я, принадлежит тебе, дорогой, и пусть никто не смеет лезть не в свои дела! Если это доставит тебе радость, я немедленно перепишу на тебя все свое состояние.
— Нет, сердце мое, — усмехнулся Кайрен, — я не хочу твоего золота. Твоя семья совершенно права, когда заботится о том, чтобы у женщин были свои средства. Кроме того, не в этом дело, Фортейн. У меня, как и у тебя, есть чувство собственного достоинства. Мужчина должен сам прокладывать себе дорогу в этом мире. Что случилось с моей маленькой практичной женой?
Он стал нежно ласкать ее.
— Не хочу, чтобы ты меня покидал, — всхлипнула она. — Я лучше разделю с тобой твою судьбу, чем останусь в Англии, одна и беременная!
— Но ты не будешь одна, — урезонивал он. — С тобой останется твоя мать.
— Не хочу! Мне не нужна мама — только ты! Жасмин предупреждала зятя, что женщины в положении иногда ведут себя по меньшей мере неразумно, и оказалась права. Ни с того ни с сего прелестная жена, едва не приказавшая ему отправляться в Мэрис-Ленд с первыми колонистами, теперь плачет и отказывается отпустить мужа. Кайрен не знал, как утешить Фортейн, и поэтому решил, что лучше всего как следует ее приструнить, пока дело не дошло до истерики.
— Неужели ты хочешь уничтожить все наши шансы на успех? — строго начал он. — Сама утверждала, что у нас ничего не выйдет, если не получим плодородные луга для наших лошадей. Если я не отплыву сейчас, что нам выделят? Ты вполне обойдешься без моей заботы. Разве Индия не родила первенца в заброшенном охотничьем домике, с помощью всего двух слуг? Роды — самая естественная для женщины вещь. Возьми себя в руки, Фортейн!
Пораженная неожиданным выговором, она рассердилась:
— Как ты можешь говорить подобные вещи?
— Что поделать, если ты ведешь себя как избалованное дитя, — возразил он, радуясь, что ее слезы мгновенно высохли.
— Никогда не прощу, что бросаешь меня, — величественно объявила Фортейн. — Ты просто ужасен, Кайрен!
— Когда следующим летом ты приедешь в Мэрис-Ленд и увидишь прекрасный дом, ожидающий хозяйку, зеленые всходы пшеницы и луга, поросшие густой травой, то наверняка простишь. Я еду ради тебя, Фортейн, и наших детей. Неужели ты можешь злиться на меня за это?
Он приподнял прелестное личико и взглянул в огромные глаза.
— Да! — отрезала она.
— Правда? — допытывался он, нежно касаясь губами ее губ.
— Да! — прошипела она, но уголки рта чуть дернулись.
— Неужели?
Он стал жадно целовать ее, опрокидывая на подушки и припадая к налитым грудям. Фортейн тихо вздохнула, и Кайрен накрыл губами мягкую кремовую плоть. Сжав округлившийся холмик, он подался вперед и прошептал:
— Неужели ты не понимаешь, как сильно я стану тосковать по тебе, дорогая? Говорят, что женщина теряет желание по мере того, как чрево ее набухает младенцем, но мужчина лишен такого счастья. Если хочешь знать, я нахожу тебя куда более волнующей, чем раньше.
Голубовато-зеленые глаза широко распахнулись.
— Тогда тебе придется как можно лучше использовать немногие оставшиеся дни, муж мой. Я знаю, ты не будешь мне изменять, ведь так? — Она привлекла его к себе и прикусила мочку уха. — Так ведь, Кайрен?
— Так, Фортейн, — кивнул он. — Я буду верен тебе. Он осторожно уложил ее на спину и поднял подол батистовой сорочки. Фортейн самозабвенно откинула голову, когда Кайрен вошел в нее. Кто, интересно, поведал ему глупую бабушкину сказку о том, что беременная женщина лишена желаний? Может, позже такое и случится, но, уж конечно, не сейчас!
Фортейн прижалась к нему, блаженно мурлыча, едва он стал ласкать ее груди и живот, пощипывать чувствительные соски.
— Ты изведешься без меня, — предсказала она, отдаваясь экстазу, который он ей дарил.
— Это правда, — простонал он, содрогаясь в конвульсиях собственного наслаждения.
Следующие несколько дней они провели в тумане страсти. Но вот Кайрену настала пора ехать в Ливерпуль. Фортейн сумела достойно проводить мужа. Она вышла на переднее крыльцо и протянула ему прощальную чашу. Он принял ее, осушил, отдал обратно и только потом поцеловал жену в последний раз.
— Я делаю это для тебя и нашего ребенка, — тихо напомнил он. — Я люблю тебя, Фортейн, и всегда буду любить. Помолись за нашу удачу, милая. Даст Бог, мы увидимся будущим летом в Мэрис-Ленде.
Он крепко обнял ее, отпустил и, пришпорив коня, выехал со двора. Кевин поскакал следом.
— Мама! — окликнула Фортейн. Жасмин обернулась. — Возвращайся быстрее и, перед тем как расстаться с ним, помоги добрым советом.
Жасмин кивнула и вскоре тоже исчезла из виду. Фортейн уныло побрела к дому. Мама приедет не раньше чем через неделю. Она осталась совсем одна, если не считать преданной Ройс.
— Ненавижу все это, — пробормотала она и позвала горничную, надеясь найти утешение в ее обществе. Но оказалось, что и у Ройс глаза красны и распухли от слез.
— Не плачь, иначе я тоже заплачу, — попросила Фортейн. — Мне так плохо, Ройс.
— Знаю, им необходимо ехать, — всхлипнула горничная. — Кевин все твердит, что мы будем счастливы на новых землях, а в Ольстере ничего хорошего нас не ждет. Но почему сейчас, когда я ожидаю нашего первенца?
Она снова разрыдалась.
— У тебя тоже будет ребенок? — охнула Фортейн, хотя тут не было ничего удивительного. — Когда?
— Немного позже, чем у вас, миледи, — объяснила Ройс.
— А Кевин знает? Ройс покачала головой:
— Боялась, что, если признаюсь во всем, он останется, а ведь Кевин так мечтал о будущем! Не хотела лишать его шанса выйти в люди.
Фортейн расхохоталась. Ну что за абсурд? Она вышла замуж не за того брата, потому что влюбилась, потеряла приданое и теперь осталась в положении с беременной горничной, пока их мужья отправились искать счастья. Предскажи ей кто такую участь, она рассмеялась бы в лицо этому человеку. Разве может практичная и разумная леди Фортейн Мэри Линдли до такой степени потерять голову?
— Ну, Ройс, — едва выговорила она, — ничего не остается, кроме как надеяться, что наши мужчины сумеют победить природу и разбогатеть. Мы же станем спокойно ждать, пока дети не запросятся на свет. Ты умеешь вязать? Я так и не научилась, зато прекрасно шью. Давай готовить малышам приданое. Хороший способ скоротать время!
Молодая мистрис Брамуэлл, помощница экономки, порылась в кладовых и принесла тонкий батист, нитки и иголки. Отыскались также старые выкройки детских одежек. На помощь пришла не пожелавшая ехать с хозяйкой Рохана. Всю неделю женщины кроили и шили. Малютка Отем ползала по полу у их ног, играя с обрезками ткани.
Через восемь дней вернулась Жасмин вместе с вооруженным эскортом — Они благополучно отплыли в Ирландию, — сообщила она. — Ветер был попутный, а море спокойное. Не волнуйся, малышка. Я полгода провела на корабле, когда покинула Индию, и, как видишь, все обошлось.
— Он уже добрался до Ольстера и принял на борт колонистов, — подсчитала Фортейн. — И скорее всего сейчас плывет на встречу с Леонардом Калвертом. Тот уже наверняка поднял паруса.
Экспедиция лорда Балтимора действительно отплыла из Грейвсенда, но далеко суда не ушли. Сесил правильно поступил, оставшись в Англии. Его враги распространяли слухи, что два корабля, «Ковчег»и «Голубка», перевозят в Испанию солдат и католических монахинь. Лорду Балтимору пришлось отбыть ко двору и защищать себя и свое дело. Его суда были арестованы флагманом военного королевского флота и отведены в Каус, на остров Уайт. Капитан «Ковчега», зная, что «Роза Кардиффа» ждет у Кейп-Клира, послал весточку Кайрену с попутным кораблем и предложил, чтобы «Роза Кардиффа» плыла на Барбадос и ждала экспедицию там.
Двадцать второго ноября экспедиция наконец двинулась в путь. Едва берега Англии скрылись из виду, как разразился ужасный шторм, но потом погода установилась прекрасная, и до самого Барбадоса небо ни разу не нахмурилось. Капитан повторял, что никогда еще не видел такого безмятежного плавания. Однако в том, первом шторме корабли потеряли друг друга. Оставалась надежда, что «Голубка» уцелела и прибудет на Барбадос, где уже ждала «Роза Кардиффа».
Кайрен и его спутники отправились в безбрежное море навстречу неизвестности. День за днем солнце освещало им дорогу. Чем дальше они удалялись от Ирландии, тем теплее становилось. Жара стояла такая, что мистрис Джонс и Тэффи вынесли наверх рассаду и нашли для нее местечко на носу судна.
Губернатор острова Барбадос, сэр Томас Уорнер, довольно сдержанно приветствовал прибывших. «Роза Кардиффа» принадлежала компании «О'Малли — Смолл»и, следовательно, заслуживала теплого приема, но на борту было полно ирландских католиков. Не так много, чтобы вызвать беспорядки, но все же губернатор встревожился. Он послал Кайрену и капитану приглашение на ужин, желая разузнать об их намерениях. Кайрен разрешил колонистам сойти на берег, но потребовал ни в коем случае не затевать ссор и драк, иначе провинившихся посадят в трюм.
— Мы должны ждать лорда Калверта, — объяснил он, — и лучше всего на берегу. Нам еще долго плыть. Всякий, кто напьется, будет сидеть под арестом, пока мы не доберемся до Мэрис-Ленда.
Удостоверившись, что все его слышали, Кайрен вместе с капитаном О'Флаэрти направился к дому губернатора. Их сердечно встретили и усадили за стол. Кайрен зачарованно рассматривал гроздья похожих на огурцы желтых плодов, свисавших с деревьев за окнами столовой.
Проследив за направлением его взгляда, губернатор усмехнулся:
— Это бананы. Снимите желтую кожуру, и внутри окажется сладкая, похожая на джем мякоть. Я дам вам несколько штук, когда вернетесь на корабль.
— Мы останемся на острове до прибытия экспедиции лорда Балтимора, милорд, с вашего разрешения, конечно, — учтиво сказал Кайрен. — Мои люди много недель провели в море, а они не привыкли к таким долгим путешествиям. Они в большинстве своем фермеры.
— Могу я осведомиться, куда вы направляетесь? — спросил губернатор.
— В Мэрис-Ленд, новую колонию лорда Балтимора.
— Мне говорили, что там живут одни католики, — продолжал сэр Томас.
— Нет, сэр, Мэрис-Ленд открыт для всех добрых людей, и католиков, и протестантов, — возразил Кайрен. — Там никого не будут преследовать за веру. Поэтому мы и отправляемся туда. На кораблях Леонарда Калверта почти сплошь протестанты.
— Не нравится мне сама мысль о католической колонии, — проворчал губернатор. — У нас и без того немало бед с испанцами.
— Мэрис-Ленд — не испанская колония, милорд, а английская, и все мы — верные подданные его величества. Знаете ли вы, что единоутробный брат моей жены — племянник короля?
— Неужели? — с легким недоверием бросил сэр Томас — Лорд Чарлз Фредерик Стюарт, герцог Ланди, — добавил Кайрен. — Его еще называют не совсем законным Стюартом.
— Да-да, я что-то припоминаю о бастарде принца Генри, — кивнул сэр Томас. — Его любовница была поистине прелестна! Темные волосы и бирюзовые глаза.
— Это моя теща, герцогиня Гленкирк, хотя в то время она еще не была замужем за Джеймсом Лесли.
— Вы вольны оставаться на острове при условии, что ваши люди не устроят беспорядков, — решил губернатор.
— Спасибо, милорд, — вежливо поблагодарил Кайрен, принимаясь за еду.
— Вы отлично справились, сэр, — прошептал капитан, подмигнув. — Семья будет вами гордиться.
Кайрен присмотрелся к капитану и вдруг понял, что уже гае-то видел эти лучистые глаза.
— Господи помилуй! — воскликнул он. — Вы один из них!
— Уолтер О'Флаэрти, сын Юана, внук великой Скай, правнук самого Дубдары, — усмехнулся тот. — Мы с вашей женой родня, хотя я никогда не имел удовольствия познакомиться с ней и ее ближайшими родственниками. Я всего дважды в жизни встречал бабку Скай. Мой отец — хозяин Баллихениесси в Ирландии. Я единственный из его сыновей, которого позвало море. Бабушка позаботилась о том, чтобы мое желание исполнилось. Я не первый, кто стал капитаном «Розы Кардиффа». Прекрасное, надежное судно. Правда, в основном плавало в Средиземном море. Алжир, Сан-Лоренцо, Марсель, Неаполь, Венеция, Афины, Александрия, Константинополь…
— Почему я не знал, кто вы? — удивился Кайрен.
— Это так важно для вас, сэр? — поинтересовался капитан.
Кайрен рассмеялся:
— Ну и странная же семейка, в которую меня угораздило войти, Уолтер!
— Ваша правда, сэр, — жизнерадостно согласился тот.
Они добрались до Барбадоса в начале декабря и встретили здесь Рождество. С ними не было католического священника, который мог бы отслужить мессу, поэтому католики сами пропели гимны и помолились. На берегу их ждало пиршество. В песке вырыли яму, где жарили большую свинью, купленную на рынке. К свинине подавались жареный яме, бананы, дыни-канталупы, ананасы и арбузы. До сих пор ирландцы не пробовали ничего подобного и с опаской клали в рот каждый кусочек, но, поняв, как это вкусно, стали с аппетитом уничтожать десерт.
В первых числах января к острову пришвартовался «Ковчег», который радостно приветствовали экипаж и пассажиры «Розы Кардиффа». Подобно Кайрену Деверсу и его людям, прибывшие на «Ковчеге» были поражены и очарованы экзотической красотой здешней природы, яркими цветами и птицами невероятной раскраски. На борту «Ковчега» отслужили благодарственную мессу, на которой присутствовали и католики с «Розы Кардиффа».
Следующие несколько недель корабли загружались семенами кукурузы, картофелем и съестными припасами. Бочонки с водой были вновь наполнены. К восторгу будущих колонистов, в бухту вошла «Голубка» вместе с большим торговым судном «Дракон». Спасаясь от шторма, они повернули назад и нашли убежище в безопасной гавани, пока небо вновь не прояснилось. Теперь, когда на Барбадосе собрались все участники экспедиции Леонарда Калверта, настало время плыть на север, в Новый Свет. Губернатор острова не скрывал своего облегчения. Он, как и многие англичане, не мог отделаться от мысли, что католики верны римскому папе и Испании, а отнюдь не королю-протестанту.
К марту они достигли виргинского побережья. Хотя лорд Балтимор советовал переселенцам не иметь ничего общего с виргинцами, чьи представители при дворе делали все возможное, чтобы воспрепятствовать созданию новой колонии, Леонард Калверт вез губернатору Виргинии послание от самого короля вместе с подарками, которые хотел доставить лично. Колонисты провели здесь девять дней, и местные жители, к величайшему удивлению Калверта, были неизменно добры и сердечны. При отплытии он взял на борт торговца мехами, капитана Флита, попросив его служить переводчиком при переговорах с индейцами, а заодно проводником, поскольку тот прекрасно знал местность.
Пока суда пересекали Чесапикский залив, пассажиры столпились на палубе, впервые обозревая свой новый дом.
Берега поросли великолепными лесами, и даже издали доносилось пение птиц. Кайрен с изумлением почувствовал, что наконец обрел приют. Сам не понимая почему, он ощущал это сердцем. Жаль, что рядом нет Фортейн и она не видит дикой прелести этой природы. Но когда она приедет, дом уже будет готов. Ей наверняка понравится здесь!
Он поспешил в каюту написать жене письмо. После разгрузки судно отправится в обратный рейс, и Кайрен хотел, чтобы Фортейн поскорее узнала обо всем, что с ним произошло. Он каждый день вел дневник, стараясь, чтобы и она увидела мир его глазами. Родился ли уже его сын?
Они высадились на необитаемом острове Сент-Клемент. Индейцы, в ожидании колонистов усеявшие берега к востоку и западу, неожиданно исчезли. Из стволов срубленных деревьев сколотили высокий крест, и духовник губернатора, отец Уайт, отслужил мессу. Потом Леонард Калверт объявил, что берет в руки бразды правления Мэрис-Лендом от имени Господа, короля Карла и своего брата, лорда Сесила Балтимора, в двадцать пятый день марта года 1634 — го от Рождества Христова.
Именно в этот день у Фортейн вскоре после полудня начались схватки. По ее подсчетам, роды запаздывали почти на неделю. Фортейн благодарила Бога за то, что рядом оказалась мать, поскольку от Рейс, которая сама должна была скоро разрешиться, не было никакого толку. При взгляде на лицо горничной Жасмин тут же велела ей убраться и прислать Торамалли и Рохану.
Ройс признательно улыбнулась герцогине и немедленно исчезла.
— Иисусе, как больно! — выдавила Фортейн. — В жизни не представляла таких мук! Когда Индия рожала, я отправилась за тобой и папой. 0 — о-ой! Сколько времени это продлится, мама?
— Вставай, — приказала Жасмин. — Мы немного походим по комнате и посмотрим, не легче ли тебе станет. Жаль, конечно, но роды — тяжелое испытание. Дети появляются на свет, когда время приходит, не раньше и не позже.
— Звучит не слишком ободряюще, мама, — пробормотала Фортейн.
Дверь спальни распахнулась, и на пороге появились две верные служанки герцогини.
— Мистрис Брамуэлл спрашивает, куда поставить родильный стол, — выдохнула запыхавшаяся Рохана.
— Здесь, у камина. И позаботьтесь о колыбели, воде, тряпках и свивальнике, — бросила Жасмин, обуреваемая воспоминаниями. Ее сын Чарли тоже родился здесь, в Королевском Молверне. Отец, принц Генри, не отходил от роженицы. Сначала стоял сзади, прижимая к столу ее плечи, утешая ласковыми словами, нежно массируя огромный живот. Он словно каким-то инстинктом знал, как действовать, хотя позже сам признавался, что ни разу не присутствовал при родах. Когда стало ясно, что малыш вот-вот появится, принц скомандовал Адали занять его место, обошел вокруг стола, оттолкнул бабушку Скай и вынул ребенка собственными руками.
Жасмин почувствовала, как повлажнели глаза, и отвернулась. Ах, Генри Стюарт был таким чудесным человеком!
— Мама, — вскрикнула Фортейн, — я больше не сделаю ни шагу! Схватки становятся все сильнее, и между ними почти нет перерыва!
Наступили сумерки. Фортейн мучилась уже несколько часов.
— Давай-ка поможем тебе лечь на родильный стол, — решила Жасмин и вместе с Торамалли взгромоздила дочь на столешницу. Рохана, зайдя сзади, держала молодую госпожу за плечи.
— Я присутствовала при рождении твоей матери, братьев и сестер, — перечисляла она, — и вот теперь дожила до того, что увижу и твое дитя. Как жаль, что ты покидаешь нас! Кто знает, сколько еще малышей ты принесешь своему красавцу мужу!
— Ненавижу его! — завопила Фортейн. — Как он мог сотворить со мной такое и как ни в чем не бывало удрать в Новый Свет, оставив меня на пытки?! Господи, когда же он родится? Мама, я не выдержу!
— Сейчас ты похожа скорее на Индию, чем на Фортейн, — упрекнула Жасмин. — Я же сказала: все идет своим чередом!
Только к полуночи показалась головка ребенка. Жасмин приказала дочери тужиться. Наконец выскользнули плечи, а за ними и все тельце. Глазки новорожденного открылись, из крошечного ротика немедленно послышался негодующий визг.
— Это девочка! — радостно воскликнула Жасмин.
— Правда? — с усталым облегчением пробормотала Фортейн, протягивая руки. — Дай мне посмотреть, мама. Жасмин поднесла малышку дочери, и та вскрикнула:
— Она вся в крови! Неужели ранена?
— Роды — штука кровавая, как объясняла моя бабка принцу Генри, — ответила Жасмин. — Сейчас мы ее оботрем. Здоровая красивая крошка. Послушай только, как она кричит, благослови ее Господь!
Фортейн взглянула на краснолицего младенца. Маленькая физиономия искажена гневом, рот широко распахнут: по всему видно, малышка крайне оскорблена столь быстрым переходом из тепла и покоя к свету и шуму.
— Ш-ш, детка, — прошептала Фортейн свои первые слова дочери.
Ребенок неожиданно смолк, моргнул и взглянул прямо в глаза матери. Фортейн словно громом поразило: это сердце наполнилось невероятной любовью к крошечному существу.
— У нее голубые глазки, — восторженно охнула она.
— Как у всех новорожденных, — объяснила Жасмин. — Неужели до сих пор не заметила? По-моему, у тебя было достаточно братьев и сестер, куколка.
— И она лысая, — продолжала Фортейн.
— У девочек это часто бывает. Но смотри, головка покрыта красноватым пушком. — Она осторожно коснулась макушки девочки. — Как ты ее назовешь?
— Эйн. В память сестры Кайрена. Я не ждала, что будет дочка! Думала, что рожу сына, и собиралась дать ему имя Джеймс, в честь папы, но, теперь… сама не понимаю почему, но твердо знаю, что малышка должна зваться Эйн Мэри Девере. Я окрещу ее по католическому обряду. Кайрен наверняка хотел бы этого.
— Ты не можешь привести католического священника в дом брата! Вспомни о положении Чарли. Эйн должна быть крещена в англиканской церкви. Когда окажешься в Мэрис-Ленде, делай что хочешь, здесь же ты обязана следовать законам данной страны, как это делает королева. Понятно?
Фортейн кивнула.
— Теперь отдай мне внучку. Ее следует обтереть теплой водой, да и послед еще не вышел. Мы зароем его под дубом, чтобы Эйн Мэри Девере всегда была сильной.
Вскоре мать и дочь, обмытые и переодетые, мирно лежали на чистом белье. Эйн устроили в колыбели у камина, и верная Рохана зорко оберегала сон новорожденной. Жасмин принесла дочери укрепляющий настой. Фортейн медленно цедила глоток за глотком. Глаза сами собой закрывались, и Жасмин едва успела подхватить кубок, выпавший из руки Фортейн. Какое счастье, что все обошлось и мать с ребенком здоровы!
Жасмин улыбнулась. Пусть годы летят, но все же хорошо, что она оказалась рядом с Фортейн в трудную минуту. Скоро средняя дочь упорхнет от нее и вряд ли когда-нибудь вернется. Ни у нее, ни у Жасмин нет ни сил, ни мужества второй раз совершить путешествие через океан!
Она нежно погладила дочь по щеке и подошла к колыбели. Даже сейчас видно, что девочка вырастет красавицей. Кайрен не будет разочарован. У них вся жизнь впереди. Родятся еще и сыновья!
— Посиди немного, Рохана, — попросила она. — Скоро я пришлю Джоан или Полли сменить тебя.
— Хорошо, миледи. Чудесная малышка, верно? Обидно, что мы не увидим, как она растет.
— Очень, — со вздохом отозвалась Жасмин. — Но у Эйн своя судьба, и только время покажет, как все сложится.
