- Дочери торговца шелком, #3
Глава 10
Хотя лорд Лайл еще не успел объявить слугам о скорой свадьбе, по действиям господина они поняли, что грядет важное событие. Когда в Лондон спешным порядком отправили гонца, чтобы тот привез брата миссис Аллибаторе, стало ясно, что венчание не за горами. Но когда Ардел спросила графа, следует ли готовить комнаты для гостей, тот ответил отрицательно: свадьба пройдет по-домашнему, в окружении обитателей Уай-Корта.
– Разве у вас нет близких, чье присутствие доставило бы радость? – удивилась Лучиана.
– Как и я, отец и мать были единственными детьми в своих семьях, – ответил Роберт. – Наверное, где-то живут люди, с которыми меня связывает дальнее кровное родство, но мне о них ничего не известно. А мой лучший друг – король. В детстве и ранней юности мы много времени проводили вместе, но сейчас Генрих занят главным делом своей жизни – управлением Англией. Так должно быть и так есть.
– А у меня очень большая семья, – вздохнула Лучиана. – Кроме родителей, братьев и сестер, есть еще мамины родственники в Венеции. Ее сестры нередко проявляют унизительное сочувствие, потому что Орианне пришлось выйти замуж за флорентийского купца, в то время как они стали супругами венецианских аристократов. Мы всегда были богаче их, и, несмотря на высокомерие сестер, мама регулярно дарила им щедрые подарки.
– Что-то подсказывает мне, что благородные особы принимали подарки с радостью. – Роберт понимающе улыбнулся.
Лучиана засмеялась.
– Вы не ошиблись, но при этом они непременно делали вид, что проявляют снисхождение. Помню, как одна тетушка приехала к нам вместе с дочерью, моей кузиной, чтобы выбрать лучший шелк на свадебное платье. Она не верила, что мы сами пришлем ткань наивысшего качества, и решила собственными глазами увидеть цены. К этому времени Бьянка и Франческа уже покинули дом, и тетя осудила меня за то, что я не так хороша, как старшая сестра: титулованного мужа мне не найти. Богатые и знатные синьоры хотят жениться на красавицах, заявила она моей матушке, и та не смогла ничего возразить, потому что в это время они с отцом обдумывали мой брак с книготорговцем. Рядом с сестрами бедняжка особенно остро переживала свое княжеское происхождение.
– Значит, брак с богатым и знатным джентльменом доставит вашей матушке особую радость, – заметил граф.
– А вы богаты? – поинтересовалась Лучиана. – Честно говоря, я настолько уверена в собственном благосостоянии, что о вашем финансовом положении даже не задумалась.
– Хвалиться богатством неприлично, – пожал плечами граф.
– Во Флоренции все знали, что Альфредо оставил мне немалое наследство, – призналась Лучиана. – Как правило, богатые семьи стремятся получить еще больше, а потому пытаются найти сыновьям невест с солидным приданым.
Роберт на миг задумался, а потом сказал:
– Думаю, что так поступают повсюду, но мне ваше богатство не нужно. Нужна только любовь.
Лучиана не усомнилась в искренности признания. Дело в том, что во время составления свадебного контракта граф уже успел настойчиво заявить, что состояние супруги останется за ней, чем немало шокировал отца Пола. Лорд Лайл не пожелал воспользоваться издавна устоявшимися традициями, согласно которым имущество невесты после свадьбы переходило к мужу. Он знал, что его позиция получит безусловное одобрение Луки Пьетро д’Анджело, так как докажет бескорыстие его намерений.
Священник пытался настаивать: поскольку после венчания жена безраздельно принадлежит мужу, то все ее состояние также должно перейти в его собственность. Однако Роберт Минтон остался непреклонным:
– Позаботьтесь, чтобы в контракте не осталось ни единой неясной строчки: все, что принесет в семью моя будущая жена, должно и впредь принадлежать ей, и только ей.
Лучиана знала, что подобное соглашение шокирует Орианну, но в то же время понимала, что если несчастье отнимет у нее мужа, только материальная независимость избавит от унизительной необходимости подчиниться воле неведомого наследника, ведь в Англии и титул, и богатство передавались исключительно мужчине, даже если он оказывался дальним родственником.
Настойчивость не прошла бесследно, и брачный договор был составлен вопреки общепринятым правилам – так, как требовал граф.
– Обвенчаемся через пять дней, – сообщила Лучиана Балии. – Подождем приезда Луки.
– Ваша матушка страшно расстроится оттого, что событие пройдет без ее участия и руководства, – усмехнулась горничная. – Но вы доказали, что обладаете не менее сильным характером.
Лучиана рассмеялась.
– Наверное, так и есть. Точно знаю одно: отец очень обрадуется, узнав, что брачный контракт сохраняет мое состояние при мне.
– А как распорядитесь домом во Флоренции? Продадите? – поинтересовалась Балия.
– Продам, но только не сразу, а через некоторое время. Не хочется обрывать связь с родным городом.
Балия понимающе кивнула и задала следующий практичный вопрос:
– А что наденете в день свадьбы? Подвенечного платья у нас нет.
– Не может быть, чтобы в багаже не нашлось ничего подходящего для вдовы, – пожала плечами Лучиана. – Давай посмотрим.
Балия принялась доставать одно платье за другим и вдруг радостно воскликнула:
– Вот то, что нам нужно! Вы даже еще ни разу его не надели! – Она извлекла из дорожного сундука прелестное платье из светло-голубой парчи. – Сидит безупречно и очень вам идет.
– Ах да, конечно! – мгновенно согласилась Лучиана. – Помню, что увидела ткань среди образцов и перед отъездом из Флоренции заказала фасон. Но как же могло случиться так, что ни разу не надела?
– Для зимы платье слишком легкое, – рассудила горничная. – А когда я собиралась в дорогу, вспомнила о нем и решила, что для поздней весны прекрасно подойдет.
– В свое время маме эта ткань очень понравилась, – задумчиво произнесла Лучиана. – Она будет рада узнать, что на свадьбу я надела такой чудесный наряд. Жаль, что ее не будет. Роберт не согласен ждать, пока она приедет: слишком долго.
– Лучше не тяните, а то появится какая-нибудь ловкая англичанка и уведет жениха из-под носа, – проворчала Балия.
Лучиана снова засмеялась.
– Рассуждаешь точно так же, как мама. Хорошо, что нашу семью сможет представить хотя бы Лука.
Следующие несколько дней слуги провели в суете и заботах, в то время как жених и невеста немало времени посвятили верховым прогулкам по окрестностям.
Граф с гордостью представлял крестьянам будущую супругу и сообщал, что свадьба состоится через четыре, три, два дня и, наконец, завтра. В поместье был объявлен праздник.
Владения лорда Лайла оказались огромными и простирались бесконечно. Лучиана сомневалась, что Медичи, при всем своем богатстве, располагали такими просторами: деревня интересовала их значительно меньше, чем город.
Лука приехал из Лондона, хотя срочный вызов без объяснения причин очень его удивил. Впрочем, Барак Кира сразу понял причину спешки, а в ответ на просьбу проследить за работой магазина лишь многозначительно улыбнулся и кивнул. В отличие от молодого флорентинца, проницательный приказчик заметил интерес графа к хозяйке и рассудительно предположил, что свадьба не за горами.
К Лучиане пришла повариха и спросила, сколько гостей ожидается на торжестве и какие блюда лучше приготовить.
– Граф сказал, что венчание состоится утром, – ответила Лучиана. – Насколько мне известно, из гостей будут только мой брат и священник отец Пол. У Лорда Лайла родных не осталось. Какое угощение ты предполагаешь подать на свадебный стол?
– Например, сваренные в вине марсала яйца-пашот, поджаренные ломтики бекона и особый праздничный пирог, миледи.
– Думаю, поскольку граф объявил этот день торжественным, нужно поставить столы на улице и накормить всех желающих. Что скажешь? Принято ли в Англии такое гостеприимство? К сожалению, я мало знаю о ваших обычаях.
– Яиц на всех, конечно, не хватит, миледи, но крестьяне будут очень рады любому угощению. Можно подать ветчину, свежий хлеб, сыр и несколько фляг эля. Людям это понравится.
– Значит, так и сделаем. А еще будь добра, кроме маленького пирога, испеки и большой, чтобы хватило по кусочку каждому из крестьян, – попросила госпожа.
– О, угощение будет очень щедрым! – одобрила повариха. – Сладкий пирог с изюмом у нас все любят. – Довольная разговором, она поклонилась и отправилась на кухню.
Лучиана умела управлять хозяйством, но в доме графа слуг оказалось намного больше, чем у Орианны или у синьора Аллибаторе. Она понимала, что придется распоряжаться слугами, выбирать меню, держать под неусыпным контролем огромное хозяйство, а потому сомневалась, что с первых же дней удастся справиться с многочисленными обязанностями. Что ж, если не получится, придется срочно научиться. Существовало и еще одно серьезное затруднение: здесь, в Англии, отмечали совсем другие церковные праздники. Требовалось срочно выяснить, в какие именно дни. Но у кого же узнать? Ее собственные познания в английских традициях оставались мизерными, а позорить Роберта невежеством очень не хотелось. На свадьбе будут одни лишь крестьяне, но, как только известие о женитьбе графа распространится по округе, от посетителей и гостей спрятаться не удастся.
Наконец приехал Лука Пьетро д’Анджело. Брат усомнился в правильности выбора сестры и не счел нужным скрывать беспокойство.
– Уверена, что поступаешь правильно? С какой стати этот иностранец так спешит со свадьбой? Почему не хочет подождать, пока приедут наши родители?
– А ты когда-нибудь влюблялся? – поинтересовалась Лучиана вместо ответа.
Лука взглянул на нее так, словно разговаривал с умалишенной.
– Влюблялся? Любовь – удел мечтателей, сестренка. Всегда считал тебя такой же практичной женщиной, как наша матушка. Существует только романтическое вожделение и ничего больше.
Лучиана с улыбкой покачала головой.
– А известно ли тебе, братец, что прежде чем дедушка из практических соображений выдал маму замуж за папу, она любила женатого мужчину? Мой брак с Альфредо тоже напоминал сделку.
– И все же мама стала папе хорошей женой, а ты сумела скрасить последние годы своего почтенного книготорговца. Но твой союз с графом кажется мне поспешным. Не могу не тревожиться: я осторожный человек.
– С каких это пор мой брат-военный стал осторожничать? – насмешливо поинтересовалась Лучиана. – Поверь, в моем браке с Роберто нет ничего недостойного. Он любит меня и горит нетерпеливым вожделением. И я испытываю те же чувства. Родителей наша свадьба порадует. Маме понравится, что я вышла замуж за аристократа, близкого друга короля, а папа одобрит то, что оставила все свое состояние при себе. – Она похлопала брата по руке. – Я счастлива, Лука. Впервые в жизни по-настоящему счастлива и уверена в собственном выборе. Приняла решение самостоятельно, по доброй воле, а не потому, что от меня этого ждали. Поступила так, как подсказало сердце. Так порадуйся же за меня!
Лука Пьетро д’Анджело вздохнул.
– Меня прислали в Англию для того, чтобы следить за сестрой. Как, по-твоему, оценят мою миссию родители?
Лучиана тихо засмеялась.
– Когда же ты, братец, научишься отвечать перед самим собой, а не перед родителями? Ты уже взрослый мужчина.
Лука задорно поморщился.
– А когда ты, сестренка, успела стать такой умной?
Лучиана лишь молча, нежно улыбнулась.
На следующий день ей предстояло выйти замуж, а будущий супруг уже несколько недель почти не целовал и не прикасался к ней. Он знал о девственности невесты, а потому хотелось верить, что в ответственный момент проявит понимание и обойдется терпеливо и ласково. Впервые в жизни Лучиана испытывала робость.
Однако стоило Балии заговорить о брачной ночи, как она немедленно заявила:
– Мне уже двадцать два года, так что объяснять не обязательно.
Настаивать горничная не решилась, однако задумалась, действительно ли госпожа представляет, чего от нее ждут: Альфредо Аллибаторе супружеских прав не предъявлял. Объяснила ли что-нибудь дочери синьора Орианна или, зная о платоническом характере брака, сочла разговор излишним? Оставалось одно: молиться за госпожу и надеяться на доброту графа.
В день свадьбы Лучиана проснулась очень рано и обнаружила возле камина уже готовую горячую ванну. Заметив, что синьора нервничает, Балия не стала спешить и медленно, обстоятельно вымыла волосы мылом с ароматом ночной лилии. Этот запах Лучиана особенно любила: он приносил успокоение. Закончив процедуру, верная служанка старательно вытерла локоны насухо и расчесала.
– Какую прическу ты решила сделать? – поинтересовалась Лучиана, полностью доверяя вкусу горничной.
– Никакой. Просто распустим волосы по плечам, и все, – строго ответила та. – Вы, синьора, девственница, а потому не должны скрывать дарованную Господом красоту.
– Но что же подумают люди? – встревожилась Лучиана.
– Я позабочусь о том, чтобы все слуги поняли, что первый ваш муж был очень пожилым человеком, не способным к исполнению супружеского долга, а потому оставил вас нетронутой.
– Не знаю, действительно ли это необходимо, – попыталась возразить Лучиана, поскольку подозревала, что даже Лука не знает правды, однако на этот раз Балия осталась непреклонной.
– Вашей матушке будет приятно, если я сохраню традицию, так что вопрос можно считать решенным, – авторитетно заявила она и принялась облачать госпожу к торжественному выходу.
Светло-голубое платье со скромным треугольным вырезом и золотой вышивкой сидело восхитительно, а широкий пояс очаровательно подчеркивал стройность фигуры. Рукава оставались узкими вплоть до локтя, зато ниже переходили в широкие, щедро украшенные венецианским кружевом обшлага.
– Ах, синьора! – с чувством воскликнула горничная, отойдя на пару шагов и восхищенно любуясь своим произведением. – Если бы матушка могла видеть вас в эту счастливую минуту и в этом чудесном платье! Нет на свете невесты прекраснее! Не нужны никакие драгоценности: пусть жених любуется вашей красотой! – Она вытерла повлажневшие глаза. – Уверена, что синьор Аллибаторе хотел для вас такого будущего: хорошего мужа и счастливой семейной жизни.
Лучиана грустно улыбнулась.
– Да. Знаю, что Альфредо благословил бы мой второй брак; он был добрым человеком.
В дверь постучали, и на пороге показалась Ардел.
– Как хорошо, что вы уже готовы! – одобрительно заметила она. – Хозяин сгорает от нетерпения как мальчишка, мечтающий о первом поцелуе. Ах, миледи, до чего же восхитительно! Брат уже ждет вас, чтобы проводить к алтарю.
– А священник приехал? – осведомилась Лучиана.
– Давно готов к церемонии, – ответила экономка и с благодарностью добавила: – Слуги и крестьяне тоже собрались. Очень мило, что вы их пригласили. Все счастливы разделить с вами важное событие.
Лучиана кивнула.
– Отныне вы – моя английская семья, и я очень этому рада.
Выйдя в коридор, она увидела Луку.
– Святая Анна! До чего же ты красива, сестренка! – воскликнул тот и повел невесту в зал, где ждал жених.
Граф оделся скромно – очевидно, чтобы не составлять конкуренции: белая рубашка, синий камзол с меховой оторочкой, на шее массивная золотая цепь.
– Доброе утро, милорд, – приветствовала Лучиана. – Как вы элегантны! Еще ни разу не видела вас таким нарядным.
– Примите мое восхищение, мадам. Сегодня вы необыкновенно прекрасны, – с поклоном ответил лорд Лайл. – Впрочем, говорят, что все невесты красивы.
Лука громко хмыкнул.
Лучиана оставила реакцию брата без внимания.
– Рада слышать, милорд, что мой наряд вам нравится, – вежливо поблагодарила она и грациозно присела в реверансе.
Граф взял невесту под руку, отвел в сторону и прошептал на ухо:
– Подозреваю, однако, что без него вы еще лучше.
Лучиана слегка покраснела.
– Ах, дерзкий! – отозвалась она тоже шепотом, но не удержалась от улыбки. К удивлению, граф направился к выходу. – А куда мы идем?
– В деревенскую церковь, – пояснил лорд Лайл. – Немного прогуляемся, чтобы крестьяне смогли вдоволь на вас налюбоваться. Вы пригласили всех разделить с нами праздник, и мне хочется, чтобы они увидели церемонию с начала и до конца.
– Надеюсь, что долго идти не придется, – озабоченно заметила Лучиана. – Мои парчовые туфли не предназначены для прогулок по земле.
– Церковь совсем близко, – пообещал Роберт и повел невесту вниз с пологого холма, на котором располагался Уай-Корт.
Лука шел следом.
День выдался сияющим: на безоблачном небе ярко светило солнце. Вдоль дороги, по обе стороны, стояли нарядно одетые селяне.
Лучиана заметила несколько знакомых лиц и, к всеобщему восторгу, приветливо улыбнулась и помахала. К счастью, выяснилось, что граф был прав: церковь действительно оказалась в нескольких шагах от подножья холма. Там уже собрались слуги и самые почтенные из крестьян.
Жених и невеста подошли к алтарю, где их с улыбкой встретил священник. Выходя замуж за Альфредо Аллибаторе, Лучиана особого трепета не испытывала, но сегодня чувствовала себя настоящей невестой. А еще она внезапно поняла, что очень хотела бы видеть рядом родителей. К сожалению, даже если бы синьор и синьора Пьетро д’Анджело мчались во весь опор, дорога от Флоренции до Лондона заняла бы не меньше месяца, а до Херефорда и того дольше.
К тому же Орианна никогда не спешила и неизменно возила с собой несколько дорожных сундуков с самыми необходимыми вещами и нарядами. Нет уж, пусть лучше семью представляет один Лука. Вдруг Балия права и какая-нибудь соседка или придворная дама только и ждет удобного момента, чтобы умыкнуть Роберта из-под носа иностранки? Ничего не получится! Отныне он принадлежит ей, и только ей. Лучиана с улыбкой ответила на обязательные вопросы отца Пола и вслед за священником произнесла слова клятвы.
На этом торжественная брачная церемония закончилась. Лорд Лайл заключил супругу в объятия и, к всеобщему восторгу присутствующих, поцеловал. Лучиана залилась краской, тем более что кто-то во всеуслышание произнес:
– Кажется, долго ждать наследника не придется.
Прихожане заулыбались и согласно закивали, и только Лука нахмурился: ему подобная откровенность показалась неприличной, но ведь у этих англичан все не так, как на родине…
Выйдя из церкви, супруги обнаружили, что кто-то позаботился, чтобы им не пришлось идти пешком в гору, и привел лошадей. Роберт бережно поднял жену в седло. Взгляды на миг встретились, однако никто не произнес ни слова. Лучиана напомнила себе, что до конца праздничного завтрака необходимо сохранять спокойствие. Слуги побежали вперед, чтобы подготовиться к встрече.
Супруги медленно ехали сквозь праздничную, шумную толпу. Знакомых граф дружески приветствовал и называл по именам; смеялся фривольным шуткам, а на смелые реплики отвечал живо и находчиво. Лучиана восхищенно наблюдала за искренними, теплыми отношениями господина с подданными. Эти люди принадлежали графу и полностью от него зависели, и все же он обращался с ними уважительно, как с равными.
– Крестьяне вас любят, – заметила Лучиана.
– Со многими из них я вырос, – ответил Роберт. – Мой отец был хорошим лордом. Надеюсь не посрамить его память.
– А мой отец часто повторял, что лучше работают те, с кем лучше обращаются, – поддержала Лучиана.
Утро медленно перетекло в долгий день. В конце весны солнце заходит поздно. Ближе к вечеру многочисленные гости насытились, фляги с элем заметно обмелели, а некоторые и вовсе пересохли. Столы, расставленные на берегу реки, постепенно начали пустеть: народ привык возвращаться домой засветло. Даже в зале стало свободно. Лука воспользовался удобным моментом и удалился с хорошенькой деревенской девушкой.
– Сегодняшний день стал для тебя счастливым, дорогая? – спросил Роберт, бережно приподняв лицо любимой и заглянув в глаза.
– Да, милорд, – ответила Лучиана. – Никогда не думала, что вторая свадьба может оказаться настолько чудесной.
– Значит, первая была не такой? – удивился граф.
– Альфредо сразу предупредил меня, что романтической связи между нами не будет. Он искал миловидную молодую жену, способную скрасить старость, а родители дали согласие от безысходности. Венчание состоялось в фамильной церкви Пьетро д’Анджело, и на мне было самое настоящее подвенечное платье. Однако родители пригласили мало гостей, так как обиделись на то, что те семьи, которые добивались Бьянки и Франчески, не проявили интереса ко мне. Праздничный ужин прошел скромно и тихо.
– Полагаешь, что наши отношения можно назвать романтической связью? – уточнил Роберт, кажется не услышав ничего, кроме этих двух слов.
– Я люблю вас, – просто ответила Лучиана. – А вы признались, что любите меня. Разве это не романтическая связь?
Граф обнял жену и посадил к себе на колени.
– Да, действительно очень романтично! – согласился он. – И все же для любви одних слов мало.
– Знаю, – покраснев, ответила Лучиана. – Знаю, что должна делать и чего от меня ожидают.
– В первый раз ни одна женщина не знает этого наверняка, а ведь для тебя эта ночь станет первой, – прошептал граф на ухо, властно обнимая ее за талию. – Слышал, что первая ночь способна обернуться и раем, и адом.
– Кто же вам такое сказал? – скептически осведомилась Лучиана.
– Достопочтенная леди Маргарет. Когда мы с королем немного подросли и из детей превратились в пылких юношей, она провела с нами поучительную беседу. Не знаю, внимательно ли слушал Генрих, но я не пропустил ни слова.
– Много ли женщин прошло через вашу постель? – строго спросила графиня. Отныне она стала супругой и должна была знать, насколько опытен муж. Впрочем, пальцы, дразнившие грудь сквозь ткань платья, подсказывали, что опыта достаточно.
Роберт рассмеялся.
– Не стану скрывать: женщин вполне хватало, чтобы удовлетворить здоровый мужской аппетит, но отныне у меня есть ты, и только ты.
– Не давайте рискованных обещаний, милорд, – неожиданно посоветовала Лучиана. – Все богатые и знатные мужчины держат любовниц. Это считается правилом. До тех пор, пока будете относиться ко мне с любовью и уважением, не услышите ни слова жалобы. Мудрые женщины не ропщут.
– Возможно, такой порядок заведен у вас во Флоренции, – невозмутимо рассудил граф. – И даже здесь, в Англии, кое-кто действительно заводит интрижки на стороне. Но в то же время верные мужья никогда не подвергаются насмешкам.
– А внебрачные дети у вас есть? – спросила Лучиана, вновь удивив безыскусной прямотой.
– Нет! Во всяком случае, мне о них ничего не известно. – Лорд Лайл рассмеялся. – Интересно, найдутся ли еще молодые супруги, способные в первый же день брака обсуждать подобные темы. Мы отлично подходим друг другу: ты, милая, так же смела и свободна, как я.
Лучиана лукаво улыбнулась.
– Мою бедную матушку наш разговор привел бы в ужас. Но что, если я вам не понравлюсь, милорд? Обещаю, что если не смогу доставить удовольствия, добровольно освобожу вас от нелепой клятвы верности.
Граф на миг задумался.
– Это скоро выяснится, – заключил он и снял жену с колен. – Поднимись к себе и приготовься.
Ни разу не обернувшись, Лучиана вышла из зала. Возле лестницы ее уже ждала Балия.
– Отныне вы больше не будете ночевать в своей спальне, – предупредила горничная. – Специально для графа и графини приготовлены новые покои: сегодня мы с Ардел полдня занимались уборкой и украшением комнат. Получилось просто восхитительно; надеюсь, вы будете там счастливы. – Она проводила госпожу в новый будуар, который и вправду оказался прелестным. – Теперь, когда вы стали супругой лорда, необходимо выбрать достойную девушку, способную помочь мне заботиться о вас. Я, конечно, останусь главной горничной, но аристократическое положение обязывает иметь двух служанок.
– Но ведь мы никого здесь не знаем; как же можно выбирать?
– У Ардел есть племянница, Мали. Очень скромная, воспитанная и прилежная девушка. Я попросила ее помочь мне вас раздеть. Заодно решите, подходит она вам или нет.
– Очень хорошо, – согласилась Лучиана. – Полагаю, если она понравилась тебе, то понравится и мне.
Мали уже ждала в новых апартаментах графини, а едва завидев госпожу, склонилась в глубоком реверансе. На вид ей можно было дать не больше тринадцати лет. Девочка смущенно улыбнулась, и на простом веснушчатом лице блеснули безупречно ровные, красивые зубы. Темно-каштановые волосы были собраны на затылке, но несколько непокорных волнистых прядей постоянно норовили выскочить, и Мали то и дело привычным жестом их поправляла. Карие глаза светились симпатией и готовностью услужить.
Балия начала обучение с простых заданий.
– Сними с госпожи туфли и чулки, – распорядилась она. – Пока отложи в сторону, а потом покажу, куда убрать.
Мали принялась неуверенно выполнять задание.
– Сегодня выдался замечательный день, – заметила Балия. – Ваша матушка была бы очень довольна.
– Возможно, – согласилась Лучиана. – Но количество приглашенных крестьян наверняка бы ее удивило.
Балия засмеялась.
– Да, скорее всего, к участию простых людей в господском празднике синьора Орианна отнеслась бы скептически. Обязательно высказала бы свое мнение о том, как следует все устроить, и предложила бы остаться, чтобы помочь.
– А отец, скорее всего, позволил бы ей задержаться и вернулся бы во Флоренцию один, – продолжила Лучиана. – И все же хорошо, что ее не было. Вряд ли Роберт смог бы целый год терпеть присутствие тещи, а раньше она бы ни за что не уехала. Но вот Лука надолго не задержится: скоро вернется в Лондон.
– А как же ваша младшая сестра? – удивилась Балия. – Разве матушка согласилась бы отправиться в дальний путь и оставить девочку без присмотра? Не верится, что это возможно.
– Ни за что бы не согласилась и обязательно привезла бы Серену с собой. Что ж, по крайней мере, сестра составила бы мне приятную компанию, – ответила Лучиана и задумчиво добавила: – А может быть, даже нашла бы себе мужа-англичанина.
Мали внимательно слушала разговор, так как он шел на английском языке, а не на том чудном непонятном наречии, которое госпожа и горничная часто использовали, когда беседовали между собой. Она задумалась, стоит ли постараться, чтобы научиться чужой речи, и решила, что пока это не главное: сначала следовало освоить сложную профессию горничной. Должность второй служанки графини сразу ставила счастливицу выше остального персонала, и девушке это очень нравилось. Особенно хотелось поважничать перед двумя бойкими подружками, которые поступили на службу из ближайшей деревни: обе вели себя слишком смело, постоянно хихикали и флиртовали, а одна ушла сегодня вместе с братом госпожи. Мали понимала, что Балия выбрала ее за скромность и спокойное поведение.
– Куда поставить туфли? – уточнила она у старшей горничной, предположив, что чулки отправятся в стирку.
– В гардеробной есть специальная полка. Отнеси туда и сразу возвращайся: поможешь мне с юбками, – деловито распорядилась Балия.
Мали послушно отправилась выполнять поручение.
– Твоя протеже выглядит работящей, – заметила Лучиана по-итальянски.
– Так и есть, – ответила Балия на родном языке. – Спокойная разумная девочка, совсем не похожа на развязных болтушек и сплетниц, которых в этой стране так много. К тому же достаточно смышленая, чтобы быстро научиться всему, что необходимо в нашем деле. Говорят, английские зимы требуют привычки. Что, если я заболею? Рядом с вами, синьора, обязательно должен быть кто-то еще, особенно теперь, когда вы стали благородной дамой. Если в вашем распоряжении не окажется хотя бы двух личных служанок, супруг будет выглядеть скупым.
– Как скуп король по отношению ко всем, кроме матери и жены, – с улыбкой добавила Лучиана и снова перешла на английский: – Но мне повезло: Роберт очень мил и добр.
– И это правда! – с энтузиазмом поддержала Балия. – Ах, Мали, вот наконец и ты. Давай снимем с госпожи эти громоздкие юбки. Потом надо будет их почистить и аккуратно сложить.
Скоро Лучиану освободили от свадебного наряда. Она с удовольствием погрузилась в горячую ванну и с любопытством услышала, как Балия велела девочке наполнить водой большой кувшин и поставить в камин, чтобы согреть воду. Заметила она и то, что молоденькая служанка смущенно отвела взгляд от наготы. Что ж, скоро привыкнет.
Балия тем временем вытерла госпожу теплым полотенцем и надела на нее шелковую сорочку.
– Займись кроватью! – приказала горничная помощнице и объяснила, что та должна аккуратно отвернуть покрывало ровно настолько, чтобы графине было удобно лечь. Когда задание было исполнено, служанки заботливо помогли госпоже подняться на ложе, вежливо поклонились, пожелали доброй ночи и ушли.
Лучиана лежала неподвижно и прислушивалась к тишине. Даже дрова в камине не трещали; огонь тускло освещал просторную комнату. Одно из окон оставалось приоткрытым, и из сада доносилось пение ночной птицы. Но слух ждал иного звука: шагов в коридоре. Когда же он придет? Второй брак, первая ночь. Какой она станет? Как супруг поведет себя в постели? Мама всегда говорила, что даже неопытная женщина способна отличить хорошего любовника от плохого. Действительно ли это так или Орианна просто пыталась успокоить дочерей?
Послышался легкий щелчок, и через небольшую дверь в боковой стене, о которой Лучиана даже не подозревала, в комнату вошел граф. С губ сорвался негромкий возглас удивления.
– Разве ты не знала, что наши спальни сообщаются? – спросил Роберт. – Прости за то, что невольно напугал.
– У меня не было времени осмотреться, – пояснила Лучиана. – Балия и ее новая помощница очень торопились, чтобы успеть подготовить меня к встрече. Завтра обязательно обойду весь дом и выясню, есть ли здесь еще какие-нибудь сюрпризы.
– Надо будет поблагодарить их за старание, – с улыбкой заметил Роберт. Зная историю любимой, он догадывался о том напряжении, которое она испытывала в эту минуту, но в то же время не хотел усиливать страх, оттягивая неизбежную встречу, а потому откинул одеяло и лег рядом.
Лучиана замерла и напряглась. Невольная реакция неприятно удивила, но она ничего не могла с собой поделать.
– Не надо меня бояться, милая, – спокойно произнес Роберт. – Я здесь вовсе не для того, чтобы тебя обидеть, и ты это знаешь.
– Умоляю, не заставляйте меня чувствовать себя еще глупее, чем я есть, – ответила Лучиана. – Страсть мне незнакома. В свои двадцать два года я еще ни разу не встречалась с плотской любовью.
– И все же твои поцелуи выдают страстную натуру, – возразил Роберт и, словно желая доказать собственную правоту, накрыл губы молодой жены долгим, глубоким поцелуем, на который она ответила с пылкой готовностью. – Вот видишь, – заметил он, отстраняясь.
– Да, – согласилась Лучиана. – Но в таком случае объясните, почему взрослая женщина чувствует себя неопытной девочкой?
– Потому что она и есть неопытная девочка, – мягко ответил Роберт. – Полагаю, как только исчезнет преграда девственности, нам обоим сразу станет намного легче.
– В таком случае, милорд, вам следует как можно скорее избавить меня от этой досадной помехи, – заключила Лучиана. – И тогда каждый из нас снова станет самим собой.
Роберт рассмеялся.
– Не спеши, детка. Всему свое время. – Он заключил любимую в объятия. – Для начала позволь прижать тебя к сердцу и немного отдохнуть, ведь неделя выдалась долгой и хлопотной. Теперь, когда ты наконец-то стала моей дорогой женой, мы сможем провести летние месяцы вместе, чтобы лучше узнать друг друга и насладиться теми радостями, которые способна доставить супружеская жизнь в Уай-Корте.
Слова принесли успокоение и облегчение. Только сейчас Лучиана начала в полной мере осознавать глубину наступившей в судьбе перемены: она вышла замуж за человека, которого едва знала. Позволила заманить себя в деревню и опутать узами брака. Роберт совсем не нуждался в ее богатстве, так как сам обладал огромным состоянием. Мог бы обратиться с просьбой к матери короля, и та нашла бы ему жену среди придворных, тем самым еще больше приблизив к Тюдорам. Но вместо этого граф Лайл, знатный аристократ, сделал своей графиней дочь флорентийского торговца шелком и с неумолимой решительностью устранил все преграды.
Подобная уверенность льстила и в то же время тревожила. Супруг производил впечатление человека честного и искреннего, признавался в любви. Однако Лучиана не очень ясно понимала, что означает это слово. По ее мнению, большое чувство неизбежно вело к несчастью, а порою и к трагедии. Старшая из четырех сестер, Бьянка, ради этой самой любви отдала все: оставила семью, церковь, родной город – и без тени колебания пошла за мужчиной, для которого стала третьей женой. Сумела ли она найти истинное счастье?
А вторая сестра еще девочкой отдала сердце венецианскому синьору, который отверг ее обожание и женился на другой. Потом, по милости судьбы, Франческа вышла замуж за герцога Террено Боскозо, однако семейная идиллия продолжалась недолго: предатель-слуга убил ее возлюбленного Рафаэлло, и молодой вдове пришлось одной растить близнецов – сына и дочь. Выйти замуж во второй раз она категорически отказалась.
Сама Лучиана, третья дочь торговца шелком, уступила родительской воле и вышла замуж за состоятельного престарелого книготорговца. Альфредо Аллибаторе стал ей верным другом, но в силу почтенного возраста и физической слабости мужа о супружеской близости мечтать не приходилось. Овдовев, она не обсуждала эту сторону жизни ни с кем, даже с матерью, и рассказала свою историю только Роберту. К счастью, он не стал насмехаться над немощью покойного, а принял ситуацию как вполне понятную и естественную. Более того, он ни разу не воспользовался положением и не попытался соблазнить.
Когда Лучиана приехала в Лондон, граф Лайл галантно предложил дружбу. Представил матери короля. Открыто и с достоинством признался в любви. Пригласил поехать в Херефорд, чтобы здесь, в деревне, сделать окончательное предложение и убедить выйти замуж. И вот сейчас, в тишине спальни, Лучиана задала главный вопрос:
– Почему вы женились на мне, милорд, когда без труда могли бы заключить значительно более выгодный союз?
– Потому что я тебя люблю, – просто ответил Роберт. – Понимаю, что во многих браках любовь серьезной роли не играет, но только не в нашем. Другой жены мне не нужно.
– Не понимаю значения этого слова ни в вашем языке, ни в моем, – честно призналась Лучиана.
Граф приподнялся на локте и заглянул в прелестное взволнованное лицо.
– Одна лишь мысль о том, что кто-то назовет тебя по имени, прикоснется, увлечет в постель, приводит меня в бешенство. С первого взгляда я понял, что ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе. Неужели сожалеешь о том, что согласилась стать моей женой? – во взгляде мелькнула неподдельная тревога.
– Нет, милорд, – поспешила успокоить Лучиана и кончиком пальца нежно провела по темным густым бровям. – Наш с вами союз прекрасен. Мы друзья, а без дружбы в браке не обойтись. У каждого есть собственное состояние. Знаю, что вы женились на мне не ради богатства, а это означает, что будете относиться с уважением.
– Но пока еще ты меня не любишь, – продолжил граф.
– Честное слово, вы мне очень симпатичны! – искренне заверила Лучиана. – Просто не понимаю, что такое любовь.
– В таком случае мне предстоит объяснить самое главное, – заключил он с уверенностью влюбленного мужчины.
