- Хроники границы, #3
Глава 8
Брачный контракт между Аликс и Малькольмом Скоттом был составлен. Невеста принесла священнику свое приданое.
— Это все, дочь моя? — спросил отец Дональд, взяв маленький замшевый мешочек.
Он посчитает монеты, когда останется один, и впишет в контракт их количество.
— Нет, — честно ответила Аликс. — Мой отец всегда говорил, что у женщины должны быть свои деньги.
Она вынула из кармана две полновесные серебряные монеты и отдала ему.
— Пожертвование на церковь, добрый отче.
— Ваш родитель был мудрым человеком, — улыбнулся отец Дональд, убирая монеты.
— Я оставила себе немного, — пояснила Аликс. — Когда-нибудь я истрачу их на то, в чем будут нуждаться дети.
— Вижу, ты не похожа на ту, другую, дочь моя. И ты любишь его.
— Люблю, — просто ответила Аликс.
— Я слышал, ты умеешь читать. И поскольку у тебя нет родных, можешь прочесть контракт.
— В этом нет нужды, — заверила Аликс. — Я вам верю и знаю, что вы сделаете все как надо.
Священник кивнул. Приятно, когда тебе доверяют! Конечно, она умна — это, правда, не является достойным качеством в женщине, — но, очевидно, росла в почтении к церкви.
— Когда ты хочешь подписать контракт и получить благословение, дочь моя?
— Мы с лэрдом это обсудили. День рождения Фионы — пятого числа этого месяца. Мы поженимся шестого, в праздник святого Николая. Мы уже успели позвать Роберта Фергюсона и его жену.
До свадьбы оставалось всего два дня, но священник не видел причин для проволочек. Независимо от того, поженятся они или нет, лэрд все равно будет проводить длинные зимние ночи в постели Аликс, стараясь наградить ее ребенком. Лучше, если дитя родится в законном браке, особенно если Господь подарит им сына и наследника.
— Будь по-твоему, дочь моя, — ответил он.
— Мы подпишем контракт в зале, а обвенчаемся в маленькой домовой часовне, — продолжала Аликс. — Приглашенных почти не будет. Летом, если не случится никаких набегов, мы пригласим соседей и устроим пир.
— Лучше отпразднуйте крестины вашего первенца, — предложил священник.
— Верно, — рассмеялась Аликс. — Прекрасный повод, ничего не скажешь!
После ее ухода священник опустошил замшевый мешочек и удивился тому, что увидел. Четыре золотые монеты и десять серебряных! И все полновесные! Их явно не подпиливали и не обрезали! Такое приданое достойно дочери аристократа! Священник знал, что отец Аликс был личным врачом королевы. Значит, господа его любили, а сам он был человеком экономным. И невеста оставила себе кое-что. Отец Дональд не был уверен, что такой поступок достоин одобрения, и все же интуиция подсказывала ему, что Аликс будет хорошей женой для Малькольма Скотта и доброй матерью для его малышки дочери.
Аликс вернулась в зал и увидела, что Фенелла закончила подвенечное платье, которое они шили вместе: из темно-голубой шелковой парчи, с высокой талией, длинными узкими рукавами и кремовыми меховыми манжетами. Подол и низкий вырез тоже были оторочены мехом.
— Как красиво! — восхитилась Аликс. — Спасибо, что дошила его.
— Почти ничего не пришлось доделывать, — отмахнулась Фенелла. — Но завтра день рождения Фионы, и Драмкерны приезжают, вот я и подумала, что нужно дошить его сегодня.
— Я отнесла священнику свое приданое, — сообщила Аликс.
Фенелла кивнула.
— Значит, дело почти сделано, — сказала она. — Я счастлива за вас, госпожа.
Аликс немедленно уловила перемену в отношении к ней Фенеллы.
— Мы ведь останемся друзьями, верно, Фенелла?
— Да, госпожа, — широко улыбнулась довольная вопросом экономка. — Я счастлива служить жене лэрда. По крайней мере второй жене.
На другом конце зала поднялась суматоха: это прибыли Фергюсоны. Большой жизнерадостный Роберт весело приветствовал племянника:
— Благодарение Богу и его Пресвятой Матери, Кольм! Мне нравится твоя невеста, хотя я бы сосватал тебе девственницу с большим приданым. Данглису не помещало бы приданое! Но все же девушка молода и, надеюсь, родит тебе наследников.
И Роберт, ухмыляясь, хлопнул племянника по спине.
—.Приданого из четырех золотых и десяти серебряных монет для тебя достаточно? — осведомился лэрд.
— Кровь Христова, племянник, более чем! Кто бы подумал, что хорошенькая англичаночка так богата! Умница она, Кольм. И большая. Что ты думаешь, Мэгги?
Жена Роберта, приятная женщина с теплыми янтарными глазами и каштановыми волосами, весело усмехнулась:
— Думаю, Кольм не нуждается в твоих советах, муженек! Похоже, он более чем способен найти жену без тебя. И к тому же богатую. Но где она? Я хочу с ней познакомиться.
В этот момент к ним подошла Аликс и поприветствовала Фергюсонов учтивым реверансом.
— Добро пожаловать в Данглис, господин, — сказала она Фергюсону и обратилась к Мэгги: — Я Аликс Гивет, мадам, и нареченная лэрда. Вы тоже желанная гостья в Данглисе.
Она расцеловала женщину в обе щеки.
— Красивая и воспитанная, — улыбнулась Мэгги. — Да, племянник, ты действительно выбрал прекрасную жену.
На следующий день, пятого декабря, они отпраздновали день рождения Фионы. Аликс подарила ей колечко с жемчужиной, полученное когда-то от матери. Теперь оно было слишком мало для нее, но прекрасно подошло Фионе. Девочка была в восторге и вертела рукой, показывая свое украшение.
— Моя первая настоящая драгоценность! — проворковала она и поспешно развернула подарок отца.
И завизжала при виде пояса из позолоченной кожи и красивого шарика- футляра для пряностей, который можно было вешать на пояс.
— О, па! Спасибо! Он так пойдет к моему новому платью.
— Новому платью? — деланно удивился лэрд. — И когда я увижу это платье, дочь моя? Боюсь, тебе понадобится богатый муж: последнее время ты слишком расточительна!
— О, па! Ты же знаешь, что на свадьбе я должна быть в новом платье!
— Какая еще свадьба? И когда она состоится?
— Завтра, па, — хихикнула Фиона. — Неужели не помнишь?
— А вот мне нечего надеть, — пожаловался лэрд, сделав грустное лицо. — Все, похоже, были заняты, обшивая дам.
— Перестаньте подтрунивать над девочкой, господин, — покачала головой Фенелла. — Вы ее расстраиваете. Сами знаете, что иногда с ней бывает.
На лице Малькольма появилось странное выражение.
— Д-да, — только и обронил он.
— А кухарка испекла яблочный пирог, чтобы отпраздновать день рождения нашей дочери, — объявила Аликс, стремясь рассеять неожиданно возникшее напряжение.
— Мой любимый пирог! — обрадовалась Фиона и стала кружиться по залу.
Лэрд взял Аликс за руку. Их взгляды встретились.
— Спасибо, — прошептал он. — Ты куда лучшая мать для Фионы, чем та проклятая девка, которая ее родила.
— Я люблю ее. И вижу, что она очень чувствительная. Как все девочки ее возраста. Я научу ее сдержанности. Но ей всего семь лет. Она не Робена, господин. Я воспитаю ее на собственном примере.
— Верно, — кивнула Мэгги. — Как мать дюжины дочерей, я многое могу порассказать.
— Ты очень добра к ней, — признал лэрд, глядя в глаза Аликс и улыбаясь. — Как ты ухитряешься меня понимать? Иногда я думаю, что ты знаешь меня лучше, чем я сам.
— Не оскорбитесь, господин, если я скажу, что вы не слишком сложны по природе? — рассмеялась Аликс. — Вы честны и откровенны, и мне это нравится. Мир, в котором я выросла, — это мир, где царят интриги и заговоры. Там нужно следить за каждым словом. Хотелось бы знать, каким правителем стал бы король Генрих, будь он в здравом уме и твердой памяти. Тогда бы я уж точно не очутилась в Данглисе.
— И ты скучаешь по этому миру? — спросил он.
Конечно, Малькольм знал ответ, но очень хотел еще раз услышать его из уст Аликс. Теперь, когда она вот-вот станет его женой, ему были необходимы уверения в любви. От Робены он ничего подобного не хотел.
Аликс погладила его по щеке.
— Я предпочту быть с тобой в Данглисе, чем в любом дворце. Я люблю тебя, Кольм Скотт, мой дорогой, дорогой лэрд. — И, понизив голос, чтобы только он мог ее слышать, добавила: — Ты стал моей жизнью. Я не хочу никакого другого мужчины, кроме тебя. Не бойся, Кольм. У нас будет прекрасная жизнь.
Встав на цыпочки, Аликс нежно поцеловала его.
Лэрд ответил так же тихо:
— Когда Робена предала меня, была ранена только моя гордость. Когда я увидел ее в объятиях своего единокровного брата, понял, что никогда ее не любил. Не отдал ей своего сердца. Но ты, ягненочек, пленила мое сердце. И всегда будешь его хозяйкой.
И он поцеловал ее, вложив в поцелуй все свое желание.
— Я принадлежу вам, милорд, — едва слышно прошептала Аликс.
— А я принадлежу тебе, любимая, — кивнул лэрд.
Глядя на эту счастливую пару, Фенелла взяла за руку Фиону и отвела в сторону. Слуги последовали ее примеру. Но, видя, что вносят блюда с ужином, Фенелла громко воскликнула:
— Господа, идите к столу! Все так вкусно пахнет! Смотри, Фиона, креветки!
Лэрд и Аликс поспешно взялись за руки и проследовали к высокому столу. Малькольм усадил дочь на почетное место, где она и царила весь вечер, пока не заснула. Отец отнес ее на руках в спальню, а Аликс укрыла одеялом, после чего они вернулись к гостям. Волынщик играл для господ, а старый бард, живший в Данглисе, рассказывал занимательные истории и пел.
— Ты действительно любишь его, — шепнула Мэгги. — Я вижу это в каждом твоем движении. И Фиона тебя обожает, а слуги почитают. Я не могла желать лучшего конца всех горестей Кольма.
— Я очень люблю его, — ответила Аликс.
— Ты хочешь детей, которых не хотела Робена?
— О да! Очень хочу!
Аликс не сказала собеседнице, что знает, как предотвратить нежелательную беременность. Она глотала семена дикой моркови с тех пор, как стала любовницей лэрда. Завтра же она станет его женой и постарается поскорее дать ему сына.
Вечер подошел к концу, и все разошлись по своим комнатам. В эту ночь Малькольм не пришел к Аликс, что обрадовало ее. Каким-то образом это положило конец их прежним отношениям. Но завтра ночью она будет лежать в его объятиях как законная жена, и они все начнут заново.
Утром Фенелла велела принести чан, и спальню наполнил аромат благовоний, которые она насыпала в воду.
— Лэрд моется на кухне, — сообщила она. — А судомойки подсматривают за ним из кладовки. Боюсь, кухарка не в силах их обуздать.
— Пусть смотрят сколько хотят, — засмеялась Аликс. — Лэрд — мой!
Она вышла из воды и, завернувшись в полотенце, уселась у огня, чтобы просушить волосы.
— Я велела Джинни присмотреть за Фионой, пока одеваюсь, — сказала она и стала расчесывать волосы, наклонившись вперед, чтобы их касалось тепло.
Потом Фенелла помогла ей надеть камизу и платье. На бедра опустился позолоченный с серебром кожаный пояс, принадлежавший еще ее матери. К нему прикреплялись усыпанные драгоценными камнями материнские четки. Очень длинная нить жемчуга стала короче: Аликс сняла несколько жемчужин, чтобы сделать ожерелье для Фионы. И теперь улыбнулась, глядя на детские бусы и думая, как будет довольна девочка.
Она надела жемчуг и две золотые цепочки, красиво лежавшие на груди.
Фенелла расчесала длинные волосы Аликс и уложила в тонкую золотую сетку, усыпанную маленькими речными жемчужинками.
— Я позволила себе заказать это у деревенского сапожника, — объявила она, надевая на ноги Аликс пару изящных туфелек.
— О, Фенелла, спасибо! Мне пришлось оставить свои в Вулфборне, их было слишком тяжело нести.
— Леди не должна надевать сапожки под парчовое платье, — заявила Фенелла. — Ну вот, теперь вы готовы спуститься вниз.
Аликс встала и последовала за экономкой. У входа в парадный зал невесту ожидал лэрд Данглиса. Его одежда была совсем простой: красный шотландский плед, обернутый вокруг чресл, и белая рубашка. Какой же он красивый, подумала Аликс. Тихонько вздохнув, она вынула из кармана жемчужное ожерелье и надела на Фиону. Девочка приоткрыла рот от удивления, глядя на жемчужины, переливавшиеся на темно-розовом бархате ее платья.
— Теперь они твои, — тихо сказала Аликс. — Смотри береги их.
— О, спасибо, Аликс, спасибо!
— Мама, — мягко поправила Аликс. — С этого дня я твоя мама.
Лэрд судорожно стиснул ее руку. Она улыбнулась жениху. Втроем они вошли в зал и приблизились к высокому столу, где ожидал отец Дональд с брачным контрактом.
— Доброе утро, дети мои, — приветствовал он, подавая лэрду перо. — Подпишите здесь, господин. Оба документа. Один — для вас, другой — для церкви.
Лэрд дважды нацарапал свое имя и отдал перо Аликс, показав, где ставить подпись.
Она добавила свое имя изящным почерком.
Далее настала очередь Фергюсонов как свидетелей. Роберт, как и племянник, с трудом начертал свое имя. Его жена поставила крестики рядом со своим именем, написанным священником, и отдала перо.
Отец Дональд тщательно посыпал песком подписи, аккуратно свернул пергаменты и запечатал воском, к которому лэрд приложил свой перстень. Потом он отдал Малькольму один экземпляр, а другой опустил в карман длинной коричневой рясы.
— А теперь мы отправимся в часовню, где я благословлю сей союз, — объявил он с широкой улыбкой.
Малькольм протянул свиток управителю, чтобы тот положил его вместе с другими важными для Данглиса бумагами.
Домовая часовня находилась рядом с парадным залом. Помещение было маленькое, с одним арочным витражом. Внутри освинцованного круга сиял крест из красного и синего стекла, свидетельствующий о том, что это освященное место. Дубовый алтарь был застлан льняным полотном, на котором стояли два красивых канделябра из полированной меди и простое серебряное распятие в рамке черного Дерева.
Малькольм и Аликс опустились на колени перед алтарем, и священник благословил их союз. Новобрачные встали и вернулись к Фергюсонам и Фионе. Отец Дональд прочитал короткую молитву и причастил собравшихся, что считалось хорошей приметой для начала супружеской жизни.
Когда служба закончилась, все вернулись в парадный зал, где уселись за стол. Слуги подали вареные яйца в сливочном соусе с белым вином и мускатным орехом, овсянку с кусочками сушеных яблок и груш, медом и густыми желтыми сливками, ветчину и бекон, мягкий хлеб, масло, твердый желтый сыр и сливовый джем. Обедающие запивали еду водой с вином или сладким сидром.
Но когда слуги убрали со стола, Фергюсоны заторопились домой. День выдался ясный и теплый, и если они выедут сейчас, к вечеру будут в Драмкерне. Их каменный дом, в отличие от Данглиса, больше напоминавшего крепость, не был укреплен, и хотя зимой набегов обычно не было, все же им не хотелось оставлять дочерей на слуг более одной-двух ночей. Кроме того, в это время года в любую минуту могла начаться буря.
Аликс, которая успела подружиться с Мэгги, с неохотой отпускала их, но она понимала, что разлука неизбежна.
— Увидимся весной, — пообещала Мэгги. — Надеюсь, к тому времени в твоем чреве будет зреть новая жизнь.
— Сделаю что могу, — сказала Аликс.
— И я тоже постараюсь, дорогая тетушка, — вставил подслушавший разговор лэрд.
Под общий смех Фергюсоны пошли к выходу, а новобрачные проводили гостей.
Снова войдя в зал, Аликс заметила:
— Пойду переоденусь. Невозможно выполнять домашние дела в таком нарядном платье.
— Превосходная мысль, — согласился лэрд. — Я пойду с тобой, жена.
Это слово послало дрожь восторга по спине Аликс. Она замужем! За человеком, которого любит! Ее мечты исполнились! Браке Хейлом Уоттесоном был тяжким испытанием, и вряд ли она была бы счастлива с его отцом! При мысли об этом ее передернуло.
В спальне никого не оказалось:
— Где Джинни? — удивилась Аликс.
— Я сам помогу тебе, — промурлыкал лэрд, подходя сзади.
Легонько сжав ее грудь, он принялся целовать ее шею.
— Платья красивее у меня не было, — тихо напомнила Аликс. — Я взяла самую красивую ткань в кладовой. Другой такой нет.
— В таком случае мы должны быть особенно осторожны, — пробормотал он, осторожно распутывая завязки.
Сняв с нее платье, он повесил его на стул и принялся за камизу. На Аликс остались только чулки, туфли и драгоценности.
Отступив, он улыбнулся медленной коварной улыбкой:
— Ты мне нравишься такой!
Ее грудь с задорными сосками притягивала взор. Нежная кожа сияла в свете свечей. Было что-то восхитительно чувственное в обнаженной женщине, стоявшей перед ним в одних чулках и туфлях. Он снял с нее жемчуга и золотые цепи и положил на столик.
— Милорд, у нас много дел, — напомнила она.
— Сегодня день нашей свадьбы, мадам. В доме обойдутся без нас.
— Но Фионе нельзя пропускать занятия! — неубедительно запротестовала Аликс.
— Праздник есть праздник. О Фионе позаботятся. Думаю, сейчас больше всего в вашей заботе нуждается муж. Неужели вы забудете о своем супружеском долге? — Он снова встал у нее за спиной и стал ласкать обнаженную грудь. — Я горю в огне вожделения.
Он прижался поцелуем к ее голому плечу, продолжая ласкать грудь. Одна рука поползла вниз, к животу. Аликс блаженно вздохнула, когда его ладонь легла на ее венерин холмик, гладкостью которого он неизменно наслаждался — это давало ему свободный доступ к самым интимным частям тела.
Аликс повернулась и стала расстегивать его плед.
Красная с черным ткань упала на пол. Она расшнуровала его рубашку, стащила через голову, и их обнаженные тела и горячие губы слились. Малькольм опустил ее на кровать, встал на колени и, разведя ее ноги, принялся ласкать сначала мягкую внутреннюю поверхность бедер, потом сомкнутые створки лона.
Аликс тихо вскрикнула. С тех пор как он ввел ее в мир этих наслаждений, она не могла ими насытиться.
Первая разрядка пришла, и Аликс вздохнула от удовольствия, но желание вновь стало ее терзать.
— Скорее! — взмолилась она.
— Жадная девчонка, — поддел он ее. — Ты и вправду хочешь меня?
У Аликс перехватило дыхание. Сейчас она была совершенно беззащитна! Он навис над ней, проникая все глубже и глубже, пока Аликс действительно не взмолилась, прося его не останавливаться. Она сжала внутренние мышцы, и Малькольм застонал. Она улыбнулась, поняв, что они получают равное удовольствие.
Голова ее закружилась, и за сомкнутыми веками вспыхнули звезды.
— Пожалуйста! — услышала она собственный голос. — Пожалуйста! О, Кольм, пожалуйста!
Еще секунда — и она полетела в темную пропасть. Последнее, что она помнила, — как его семя исторгается в нее.
Когда она наконец снова пришла в себя, муж сжимал ее в объятиях.
— Но еще даже не полдень… — прошептала она.
Он тихо рассмеялся:
— Мадам, я не собираюсь выпускать вас из этой комнаты до завтрашнего дня. А если завтра пойдет дождь, мы уж точно останемся здесь.
— Но я голодна, — пожаловалась Аликс.
— Еду нам принесут, — пообещал он.
— Ты все это придумал заранее! — укорила она его.
— Конечно, — ответил Малькольм как ни в чем не бывало. — Я люблю тебя, и теперь, когда ты стала моей женой, больше нет надобности притворяться. Все в доме знали про нас. Но теперь мы муж и жена и проведем в постели этот день, а может, и завтрашний. Только мы вдвоем.
У них было три дня, потому что седьмого декабря шел ледяной дождь, а восьмого снег. И хотя наутро девятого снег по-прежнему падал, Аликс настояла на том, чтобы выйти из спальни, в основном ради Фионы. Лэрд хоть и ворчал, все же знал, что она права. Его дочь, живая и умная, была все же хрупкой и нервной девочкой и привыкла, что Аликс и отец всегда рядом. И когда они вошли в зал, приветствовала их почти с облегчением.
— Где вы были? — допытывалась она. — Я боялась за вас, но Фенелла сказала, что новобрачные по обычаю должны несколько дней провести только вдвоем, а когда это время выйдет, вернетесь. А что вы делали?
— Делали то, что полагается делать жениху и невесте. Когда-нибудь сама все узнаешь, — ответил отец.
— Зато ты, наверное, радовалась, что уроков нет, — заметила Аликс.
— Вместо тебя приходил отец Дональд, каждый день, если не считать дня свадьбы, — проворчала Фиона. — С ним не так интересно, как с тобой, Ал… мама. Он только и требовал, чтобы я читала на латинском. А про математику сказал, что мне не обязательно ее знать. Что всеми важными вещами когда-нибудь займется мой муж, а я всего лишь женщина. Но я люблю математику.
— И мы ею займемся сегодня утром, — пообещала Аликс. — Дивер, пойди к отцу Дональду и передай, что я вернулась и сама буду заниматься с дочерью.
— Сейчас, госпожа, — кивнул управитель.
— Я так рада, что вы вернулись! — воскликнула Фиона. — Просто истосковалась по вас! Я боялась, что вы меня бросили. Теперь ты больше любишь Аликс, па?
— Нет, — покачал головой отец. — Аликс — моя госпожа, а ты всегда будешь моей любимой девочкой. Даже когда у тебя будут братья и сестры, с которыми можно поиграть.
— А когда у меня будут братья и сестры? — обрадовалась девочка.
— Мы с Аликс усердно трудимся, чтобы сделать их для тебя, — сказал лэрд дочери, и та восторженно захлопала в ладоши. — Поэтому нас и не было.
— Но теперь мы всегда будем рядом, малышка, — заверила Аликс. — Сделаем сестер и братьев прямо здесь, в Данглисе, верно, господин?
— Да, мадам, — ухмыльнулся лэрд. — Совершенно верно.
Фиона довольно улыбнулась.
Дни становились все короче. Аликс, верная своему обещанию, разрешила Фионе самой командовать слугами, украшавшими зал. Но прежде они вместе с Фенеллой отправились в лес за сосновыми ветвями и другой зеленью. Вскоре зал был украшен соснами и остролистом, а также восковыми свечками.
Двадцать пятого начались двенадцать рождественских дней, которые закончились шестого января. Они вволю повеселились. Малькольм не мог припомнить такого великолепного праздника в Данглисе. Он был безоблачно счастлив. По-настоящему счастлив, впервые в жизни.
Отец его был человеком суровым, но и они все жили в суровом мире. Мать была любящей и терпеливой. Малькольм был вторым сыном, первый умер, едва родившись. Как и дочь, которая родилась после Малькольма. Отец любил мать и, как ни странно, довольствовался единственным сыном, хотя после ее смерти взял молодую жену.
Кольм рос в очень трудные времена. Король Яков I с одиннадцати лет был почетным пленником в Англии. Последний потомок Роберта III был послан отцом во Францию ради его же собственной безопасности. Но судно, на котором плыл мальчик, захватили пираты и молодого шотландского наследника привезли к английскому королю. Хотя его престарелый отец умер, узнав о судьбе сына, Яков взошел на трон только в двадцать девять лет. Он вернулся с женой-англичанкой, Джоан Бофор, праправнучкой короля Эдуарда III Английского.
Королева Джоан родила мужу восьмерых детей, но, к сожалению, шесть были дочерьми. Потом в Холирудском аббатстве осенью 1413 года родились близнецы, Александр и Яков. Из двоих выжил только Яков. Когда семью годами позже его отца убили в Перте, во время рождественских праздников, он стал королем. Королеву ранили, когда та пыталась спасти мужа. Она постаралась, чтобы убийц казнили быстро и жестоко. Два года спустя она снова вышла замуж за одного из кузенов мужа, Джеймса Стюарта, известного как Черный Рыцарь Лорна. У них родились трое сыновей, но хотя теперь другие опекали ее первого сына, молодого короля, Джоан Бофор сумела послать к нему достойных компаньонов, не принадлежавших ни к одной из враждовавших партий, которые старались манипулировать королем.
Малькольм улыбнулся, вспоминая, как все было. Его призвали на службу королю в девять лет. Король был на два года его старше. Малькольм вообще был из незнатной семьи, и непонятно, почему его выбрали в компаньоны королю. Они быстро подружились, и в то время как родные многих мальчиков потребовали, чтобы они примкнули к какой-то партии, Малькольм оставался верен Якову II. Его верность не принесла ему ни титулов, ни богатства, но они всю жизнь, до самой гибели короля, оставались добрыми друзьями. Тогда он тоже был счастлив, но не так, как с Аликс.
Прошел январь, и на второй день февраля Аликс принесла отцу Дональду годовой запас прекрасных восковых свечей. Этот день назывался Сретением и отмечался церковным благословением горящих свечей. Снова начался окот, и дни становились длиннее. Жизнь обитателей Данглиса вошла в спокойное русло. Фиона очень вытянулась за зиму, а ночи ее родителей были долгими и сладостными: лэрд и его жена упорно старались завести ребенка.
В конце апреля оказалось, что снег сошел с пустошей и холмов, а дороги немного просохли. Однажды стражник крикнул с башни, что к ним приближается отряд вооруженных людей. Мостик немедленно подняли, а ворота закрыли. Однако незваные гости, казалось, не имели враждебных намерений. Впереди ехал незнакомый джентльмен.
Отряд остановился, ожидая окрика.
— Кто вы? — спросил часовой.
— Я сэр Удолф Уоттесон из Вулфборн-Холла. Мне нужно поговорить с вашим хозяином, и я прошу убежища на ночь для меня и моих людей.
— Вам придется подождать, — ответил часовой, и гость кивнул. — Иди в зал, — велел часовой одному из солдат, — и скажи лэрду, что сэр Удолф Уоттесон просит разрешения поговорить с ним и умоляет дать приют на ночь. Правда, он англичанин, но кажется довольно мирным.
Солдат кивнул, спустился в зал, где сидели лэрд и его жена, и поклонился господам.
— У ворот стоят англичанин и шестеро солдат. Он хочет поговорить с вами, господин, и просит приютить их на ночь.
— Как зовут этого англичанина? — спросил лэрд.
— Сэр Удолф Уоттесон из Вулфборн-Холла.
Лэрд услышал, как Аликс тихо ахнула. Он повернулся к ней и увидел ее побледневшее лицо и широко раскрытые глаза.
— Иди к себе, — тихо велел он, — и не выходи, пока я не пришлю за тобой. Я скажу Фионе, чтобы поднялась наверх и посидела с тобой.
Аликс без единого слова выбежала из зала.
— Фенелла, — позвал лэрд, — найди Фиону и отведи к моей жене. Они останутся наверху до отъезда гостя. Это тот англичанин, от которого она сбежала.
— Иду немедленно, господин, — сказала Фенелла и поспешила за Фионой.
— А ты возвращайся на башню, — велел лэрд солдату. — Сэр Удолф — желанный гость в Данглисе. Отведи его людей в конюшню, там они переночуют. Покормить их можно в зале, но сделай так, чтобы наших людей было вдвое больше. Осторожность не помешает. Понятно?
— Да, господин, — кивнул парень.
— Айвер, а ты проводи нашего гостя в зал, — распорядился лэрд.
Айвер поклонился и вышел из дома. Он уже знал, кто такой их гость, поскольку Фенелла рассказала ему историю Аликс. Лэрд совершенно прав, приказав жене уйти. Все обойдется, если сэр Удолф не узнает о присутствии Аликс в Данглисе.
Айвер оказался во дворе, как раз когда англичанин спешился.
— Господин, я Айвер, управитель лэрда. Добро пожаловать в Данглис. Я отведу вас к своему хозяину.
— Спасибо, — поблагодарил барон.
Он едва не объехал стороной этот укрепленный небольшой дом, совершенно ничем не примечательный. Однако решил обыскать все приграничные поместья, хотя очень устал и измучился после долгого бесплодного пути. Нужно признать, он уже не так молод и силен, как когда-то.
К его удивлению, оказалось, что парадный зал чист и очень уютен. Здесь наверняка живет женщина!
Лэрд вышел вперед, протягивая руку.
— Сэр Удолф, я Малькольм Скотт, лэрд Данглиса. Поскольку наши страны находятся в мире друг с другом, я приветствую вас. Что привело вас в мой дом?
С этими словами лэрд бросил быстрый взгляд на Айвеpa, который, в свою очередь, сделал знак служанке. Та немедленно вынесла поднос с двумя кубками вина и, сделав реверанс, предложила их хозяину и гостю.
— Садитесь у огня, — пригласил лэрд и, когда оба устроились у очага, выжидающе взглянул на барона. — Вы едете издалека? — спросил он.
Барон кивнул.
— Вот уже несколько месяцев, как я объезжаю границу с той и другой стороны. Ищу молодую женщину, мою нареченную. Она была замужем за моим близким родственником. Когда он трагически погиб, я решил взять ее в жены, так как моя жена давно умерла. Леди, о которой идет речь, мила и добра, и где я найду женщину лучше, с которой смогу провести остаток дней моих? Пока я ждал из Йорка разрешения на свадьбу, она, потеряв всякую надежду, ушла из моего дома. С тех пор я ее ищу.
— Печальная история, — вздохнул лэрд. — Но почему вы думаете, что она в Шотландии?
— Здесь ее крестная, — пояснил барон. — Я уже навестил ее и получил разрешение жениться на крестнице, поскольку у той нет родных.
— Как удачно, — пробормотал лэрд.
— За последние несколько месяцев я объехал множество поместий, но нигде не слышали о моей нареченной. Я уж готов сдаться… — признался сэр Удолф.
— Если дама путешествует в одиночку… — начал лэрд. — Кстати, вы уверены, что она путешествует одна?
— Абсолютно, — кивнул барон, слегка оскорбившись. — Она женщина нравственная и порядочная.
— Женщина, путешествующая одна, подвергает себя страшной опасности. На нее могли напасть и убить за лошадь и ценности, которые у нее были, — заметил лэрд.
— Она шла пешком, — ответил барон. — Оставила кобылу в моей конюшне. Решила, наверное, что неприлично брать лошадь без согласия хозяина дома.
— Пешком! — воскликнул лэрд. — Поверьте, милорд, женщина давно мертва. Одинокая женщина на пустошах — легкая добыча не только для грабителей, но и для диких зверей. Всего пять лет назад на склоне холма нашли кости женщины.
— Но как вы узнали по костям, что это женщина? — удивился сэр Удолф.
— На костях остались обрывки одежды. Если ваша дама не добралась до крестной матери и с тех пор никто ее не видел, возможно, бедная женщина мертва.
— Я тоже этого боюсь, — вздохнул барон, — но как только снег стаял, подумал, что неплохо бы поискать ее еще раз. А у вас уютный дом, господин. Ваша жена и слуги содержат его в порядке.
— Так и есть, — согласился лэрд, — и прошу простить за то, что жена не может к нам присоединиться. Последние несколько дней она и дочь болели. Маргарет — хорошая мать нашей маленькой Фионе и, возможно, снова ждет ребенка. Мне не терпится получить сына.
— Да, мужчине нужен наследник дома и земель, — заметил сэр Удолф.
— Ваши люди переночуют в конюшне, ибо мой дом, как видите, мал. Но для вас найдется удобное спальное место у очага.
Айвер объявил, что сейчас подадут ужин, и мужчины, захватив кубки, перешли к высокому столу. Сэр Удолф был откровенно удивлен качеством блюд. Все было просто, но вкусно и хорошо приготовлено. Сначала подали рыбу, сваренную в белом вине. Лэрд сказал, что это форель из его собственных речек. У него есть разрешение короля ловить лосося и форель в протекающих по его землям реках и ручьях.
— Но как вы получили такое разрешение? — снова изумился сэр Удолф.
— Мы с покойным королем Яковом Вторым были друзьями, — честно ответил лэрд. — Наши шотландские короли не гнушаются дружбой с простыми приграничными лордами вроде меня.
Барон кивнул, зная, что это правда. И все же до чего поразительно!
Но тут его внимание отвлекли жирный, хорошо прожаренный каплун и вкусное оленье жаркое.
.— У вас прекрасный стол, — похвалил он лэрда, наполняя хлебную корку жарким и четвертушкой каплуна.
— Я передам Маргарет ваши похвалы. Ей будет приятно, — кивнул Малькольм.
Естественно, он не мог назвать настоящее имя жены, но понимал: сэру Удолфу покажется странным, если он не упомянет в разговоре имени своей супруги. Поэтому он вспомнил ее второе имя. Марго — французское уменьшительное от «Маргарет», а имя Маргарет было широко распространено в Шотландии. И к тому же здесь очень почитали святую Маргариту.
Сэр Удолф оторвал кусок от каравая и отрезал кусок от половины головки сыра.
— У вас хорошая жена, — промямлил он, набив рот.
Он был голоден, и прошло немало времени с тех пор, как ему в последний раз довелось так хорошо поужинать. Счастлив тот хозяин, у которого есть не только умелая кухарка, ной жена, знающая, как этой кухаркой командовать!
После ужина лэрд пригласил гостя сыграть партию в шахматы. Они играли часа два, после чего Малькольм поднялся:
— Я оставляю вас, милорд. Моя экономка Фенелла покажет вам, где лечь. Увидимся завтра. Спокойной ночи.
Он поклонился.
— Спокойной ночи, милорд, и спасибо, — кивнув, сказал барон.
Лэрд поспешил в хозяйскую спальню. Жена грела руки у очага.
— Он уехал? — сразу спросила она.
— Спит в зале и уедет утром, — ответил муж, обнимая ее. — Не бойся, девочка. Он готов оставить поиски. Но, знаешь, он уже побывал у твоей королевы, чтобы получить разрешение жениться на тебе.
— Да, и привез ей мешок с деньгами, чтобы облегчить ее совесть, — горько вздохнула Аликс. — Бедная королева! Она в отчаянном положении. Два года прошло с тех пор, как они бежали из Англии. Новый король уже успел укрепиться в своих правах. Почему моя королева, принц и бедный король не перебрались во Францию? В Англии почти не осталось их сторонников, и хотя Шотландия предложила им убежище, помощи от королевы Марии все равно не дождаться, тем более что она предложила свою дружбу Англии.
— Что дало нам передышку на границе, — напомнил Малькольм. — Не помню такого спокойного года.
— Ты уверен, что он ничего не подозревает? — нервно спросила Аликс.
— Я извинился, сказав, что моя жена Маргарет не может принять его, потому что и она, и дочь больны. И жена к тому же, вероятно, ждет ребенка.
— Неужели? — улыбнулась Аликс.
— Что же, мадам, если вы уверены, что ребенка нет, мы должны немедленно приступить к работе, чтобы исправить положение и доказать, что я не лгу, — шутливо заявил лэрд.
Аликс весело рассмеялась.
— Я так тебя люблю, Кольм, — прошептала она. — Никогда не вышла бы замуж за сэра Удолфа, даже если бы не возымела такого отвращения к браку вообще. Как он выглядит? Здоров? Я не желаю ему зла.
— Он, похоже, очень устал. И грустен. По всему видать, человек он порядочный, как ты и говорила. Мне понравилось его общество, и надеюсь, я отговорил его от дальнейших поисков. Он немолод, но еще способен зачать ребенка. Какая-нибудь женщина из приличной семьи, возможно, согласится принять его предложение.
— Вполне вероятно, — кивнула Аликс. — Удачи ему, но я буду рада, когда он покинет этот дом.
Утром, после вкуснейшего завтрака, сэр Удолф распрощался с хозяином и покинул Данглис. Но когда они отъехали на почтительное расстояние, его капитан тихо сказал:
— Она там, господин.
— Точно? — так же негромко спросил барон.
— Да. Я назначил свидание одной из служанок. После того как мы вволю повалялись в сене, я спросил о жене лэрда. Оказалось, что она англичанка, но все любят ее, особенно маленькая дочь лэрда. Она сказала, что два года назад люди лэрда нашли ее полумертвой на пустоши. Он взял ее в компаньонки дочери и сделал своей любовницей. А в декабре они поженились. Леди зовут Аликс.
— Их брак не может быть законным! — рассерженно воскликнул барон. — Она уже была моей нареченной женой, и я верну ее обратно!
— Значит, мы возвращаемся в Данглис? — спросил капитан.
— Нет. Едем домой, и там я решу, что делать. Если поведу себя так же умно, как лэрд, смогу заполучить свою Аликс, а он останется ни с чем, — усмехнулся сэр Удолф.
Приехав в Вулфборн-Холл, хозяин уселся в зале и принялся размышлять. Наконец он призвал священника.
— Ваши претензии вполне законны, господин, — заявил отец Питер. — И у вас есть разрешение королевы Маргариты, бывшей опекунши дамы.
— В таком случае я верну ее, — решительно заявил Удолф.
— Да, господин, если пожелаете. Но стоит ли эта женщина таких трудов? Разве не она предала вас, сбежав из Вулфборна? И разве не она раздвигала ноги перед другим мужчиной? Разве на такой женщине вы мечтали жениться? Неподалеку живут две дамы из приличных семей, которые были бы счастливы разделить с вами жизнь. Это женщины с хорошим характером и твердыми моральными принципами.
— Достаточно ли они молоды, чтобы дать мне сына? — осведомился барон. — Насколько мне известно — нет. А я должен иметь сына и наследника!
— Второй сын вашей сестры станет достойным наследником Вулфборна, — осмелился возразить священник.
— Нет! Мне нужен собственный сын, которого может дать Аликс. Ты сам говорил, что мои права неоспоримы. И я заполучу ее!
— Но как, господин? Как? Я не верю, что лэрд так просто отдаст ее вам. Он, несомненно, любит ее, иначе бы не женился.
— Он вынудил ее пойти под венец, я в этом уверен! — отмахнулся сэр Удолф. — Ему нужна мать для его дочери. И он наверняка хочет собственного сына. Он не может ее любить.
— А вы? Вы любите ее? — вырвалось у священника.
— Она принадлежит мне, — твердо заявил сэр Удолф. — Церковь поддержит мои притязания. Королева Маргарита встанет на мою сторону.
Священник вздохнул. Не то чтобы он был не согласен с сэром Удолфом, но женщина, которую тот так отчаянно желал, сбежала от него и отдалась другому мужчине.
— Каким же образом, господин, вы вернете даму?
Лэрд Данглиса не сдастся без борьбы.
— Мой капитан наткнулся на отряд изменников-шотландцев. Они готовы на все. И похитят даму, когда она будет кататься верхом. С виду все будет казаться обычным набегом. Затем поблизости найдут обнаженное изуродованное тело молодой женщины и решат, что это жена лэрда. После этого он и не подумает ее искать, и Аликс будет моей, как и сказал архиепископ Йоркский.
— Милорд, вы предлагаете убить невинную женщину? — в ужасе пролепетал священник.
— Я желаю вернуть себе нареченную, и мне все равно, каким образом это будет проделано. Я ни в чем не буду замешан, — отчеканил сэр Удолф.
— Господин, полагаю, вы обезумели от похоти. Я стану молиться за то, чтобы вы не совершили смертного греха, — прошептал сэр Питер.
— Если он не поверит, что она мертва, — упрямо стоял на своем сэр Удолф, — значит, станет ее искать и рано или поздно явится в Вулфборн. Я предлагаю это ради их же самих. Если он поверит, что она мертва, оплачет жену и начнет новую жизнь. А если Аликс будет знать, что муж считает ее мертвой, значит, смирится со своей судьбой и выйдет за меня. И даст мне другого сына, взамен умершего.
— Ваш сын проводил в ее постели почти каждую ночь, но она не понесла, — заметил священник. — Возможно, она бесплодна, Ее мать родила всего одного ребенка, и к тому же девочку. Неужели вы рискнете своей бессмертной душой, зная, что невинную жертву убьют только ради того, чтобы вы смогли вернуть женщину? И еще воображаете, будто Господь вознаградит вас за это сыном?
— Аликс Гивет — моя, по законам божеским и человеческим, — отпарировал сэр Удолф. — И сам Господь привел ее к нам. Сам Господь вложил мне в голову мысль сделать ее своей женой после гибели моего сына, и он позаботится о том, чтобы я получил от нее сына.
Священник покачал головой. Сэр Удолф безумен. И поэтому считает, что прав и что Господь на его стороне. Но он не прав, и Господь непременно накажет барона за то, что он задумал. Девчонка этого не стоит.
Но что может он сделать, чтобы помешать хозяину?
Ответа не было, и поэтому отец Питер решил молиться. Если он будет молиться достаточно истово, Господь ниспошлет ему решение. Конечно, можно отправить лэрду Данглису записку с предупреждением. Но отец Питер этого не сделает. Пусть он не одобряет поступков хозяина, но никогда его не предаст!
