Глава 3
Урожай выдался на славу, собрали его без потерь. Грядущей зимой его хватит, чтобы прокормить и скотину, и людей Гарнока. Лето было не таким сырым, как в Прошлые годы. Солнце помогло вырастить зерно и высушить сено. Когда урожай поспел, погода установилась солнечная и мягкая. Коровы мирно паслись на лесистых склонах холмов, где была густая и сочная трава. В садах висели яблоки, становясь с каждым днем тяжелее и слаще.
Уинн, Энид и малышка Map присматривали в зале за многочисленными приготовлениями к двум свадьбам, которые будут праздноваться через три дня. Дьюи и Эйнион в последний раз отправились поохотиться, чтобы пополнить запасы кладовой. Женихи, сопровождаемые Ризом, приедут только накануне свадьбы. Мейдока и его сестру ожидали завтра.
Три месяца назад он провел в Гарноке всего одну ночь и с тех пор больше не появлялся. За все это время он написал ей несколько писем, одни были нежными, другие носили деловой характер. Он прислал Уинн подарки, при виде которых Кейтлин позеленела от зависти, поскольку ее жених прислал всего лишь одно дурно исполненное ожерелье, которое даже Уинн вынуждена была признать уродливым. В шкатулке из слоновой кости лежало полдюжины красивых золотых заколок для волос, украшенных розовым жемчугом. Прекрасная ирландская цепь червонного золота. Гранатовое и аметистовое ожерелья, к каждому из которых подобраны серьги. А однажды Уинн получила от него клетку из ивовых прутьев с бледно-зеленым зябликом. Ей не доводилось слушать ничего лучше его нежного пения. Мягкосердечная Уинн попыталась выпустить маленькое создание на волю. Но птичка, налетавшись по залу и саду, каждый вечер возвращалась в свою клетку, где прятала под крыло свою крошечную головку и крепко спала всю ночь до первого луча солнца.
Через месяц после своего отъезда из Гарнока Мейдок с гонцом прислал несколько кусков ткани: парчу, шелк, прекрасную мягкую шерсть, легкое тонкое полотно и украшенные драгоценностями ленты всех цветов радуги.
— С поклоном от моего господина, — сказал юный паж, когда его стражники внесли все это внезапное и нежданное изобилие в дох — Мой господин подумал, что, возможно, вы найдете среди его даров ткани, которые понравятся вашим сестрам, и они сошьют из них свадебные платья.
С воплем восторга Кейтлин и Дилис, нимало не смущаясь, упали на ткани, и мгновенно началась дикая ссора из-за понравившегося куска материи.
— Передайте, пожалуйста, лорду Мейдоку мою благодарность за его доброту и заботу, — ответила пажу Уинн, предлагая ему и его людям отдохнуть и перекусить перед обратной дорогой. Затем ее внимание обратилось на сестриц. — Немедленно прекратите перебранку или ничего не получите, — пригрозила она им. — Напоминаю всем, что ткани мои и я вольна поступать с ними по своему усмотрению. Первой выберет себе бабушка, затем Дьюи и Map. И только после них я позволю вам.
— Несправедливо! — возмутилась Кейтлин. — Мы невесты! Мы первыми должны выбирать!
— Поспорь еще со мной, — мрачно сказала Уинн с угрозой в голосе, — и пойдешь под венец в сорочке с подстриженными волосами, чтобы показать лорду Коуду твою супружескую покорность.
— Я согласна подождать своей очереди, — быстро сказала Дилис, выронив из рук кусок парчи и проводя рукой по длинным золотисто-каштановым волосам, как бы желая убедиться, что они все еще на месте. Волосы были ее главным украшением, поскольку она была худенькой девушкой с резкими чертами лица, ее грудь только начала придавать ее фигуре мягкие очертания.
— Ты не посмеешь, — угрожающе зашипела Кейтлин, прижимая к груди особо полюбившийся ей кусок шелка и вызывающе глядя на Уинн.
— Ничто, моя сестра, не доставит мне большего удовольствия, — заверила она Кейтлин, — но запомни: первое впечатление очень важно. Если надеешься командовать своим мужем, а я знаю, что именно этого ты и хочешь, Кейтлин, тогда ты должна привязать его к себе с самого начала. Сможешь ли ты это сделать, если я остригу тебя, как Эйнион стрижет овец?
Шелк выскользнул из ее рук, и она раздраженно отбросила его прочь.
— Цвет все равно мне не подходит, — расстроенным голосом проговорила она.
Уинн улыбнулась.
— Не знаю, но, возможно, ты права. Твой вкус в этих вещах тебя не подводит.
В конце концов Кейтлин досталась ткань, которую она выбрала первой. Энид облюбовала себе сине-фиолетовую материю, которая подходила к ее серебристо-седым волосам, и еще розовый шелк. Дьюи взял черно-желтую парчу, оставив для Кейтлин медно-черную шелковую парчу, которая ей показалась необычной и элегантной. Дилис остановила выбор на своем любимом нежно-голубом шелке, который подходил к ее глазам и был расшит крохотными серебряными звездочками.
Энид настаивала, чтобы оставшиеся ткани взяла себе Уинн и сшила несколько новых красивых платьев и нижних туник Она же считала, что сестры могут сделать еще несколько лишних платьев.
— Не знаю, зачем ты настаиваешь, чтобы я нашила себе столько новых вещей, — возражала Уинн. — Мне есть что носить. Более чем достаточно!
— Дитя, ты никуда не уезжала из Гарнока, — наставляла внучку Энид. — Хотя мне не приходилось бывать в замке Скала Ворона, знаю, что это место, которое ты себе и представить не можешь. Мейдок был необычайно добр, прислав все эти ткани, чтобы ты могла обновить свой гардероб. Тебе он пригодится, когда станешь его женой. Подожди, и увидишь сама! Я права, потому что я жила не только в Гарноке. Я знаю!
Слова бабушки задели Уинн за живое, но она не знала почему. Какой провинциалкой она покажется тем, кто живет в замке Скала Ворона? А что, если она им не понравится? Ее всегда все любили, но это были обитатели Гарнока, а не незнакомцы с неизвестным образом жизни и в чужом месте. С тех пор эта мысль не давала ей покоя. И вот сейчас она ждала приближения завтрашнего дня. Мейдок с сестрой будут здесь.
Через несколько дней она покинет свой родной дом. Единственное место, которое любила.
Уинн сердилась на себя за свою робость. То малое, что она узнала о Мейдоке, говорило о нем как о добром человеке. Конечно, и его люди тоже будут добры. А если ей не хватит опыта для жизни в прекрасном замке, она быстренько научится, как вести себя, и восполнит все пробелы в своих знаниях. Она заведет себе друзей. У нее их никогда не было. Только сестры. Нет, это не совсем верно. Эйнион был всегда ее другом, но он должен остаться в Гарноке, чтобы оберегать Дьюи и Map.
И сестра Мейдока вскоре покинет родной дом и поселится в Сант-Брайде. Возможно, это единственное сходство поможет им подружиться, а вот найдет ли она там еще друзей? На сердце было неспокойно, но она выбросила из головы эти тревожные мысли, так как считала все это глупостью.
— Все вычищено, — удовлетворенно сообщила Энид, — В этом зале нет ни единой вещи, которую бы дважды не вычистили и не отполировали. — Она оглядела все вокруг и улыбнулась, заметив облегчение на лицах присутствующих. Всем им пришлось потрудиться на славу — А если женихи поинтересуются, нам поклясться, что это все сделали Кейтлин и Дилис? — созорничала малышка Map.
Бабушка и Уинн громко рассмеялись.
— К счастью, Map, женихи молоды, их в первую очередь интересует красота невест. А так как наши сестры хорошенькие, мы можем смело так им и сказать, наши новые родственники не будут огорчены.
— Кейтлин и Дилис только и делали в эти последние недели, что поливались духами и натирались твоим кремом из жира ягненка и розовой воды, — сказала Map.
— В моем креме не только это, — засмеялась Уинн. — Мне стоит научить тебя готовить его до моего отъезда, вдруг не представится больше случая.
— Да, — согласилась Map, — лучше научи меня, сестра, а то Кейтлин и Дилис попрятали все баночки с кремом, которые ты запасла, в свои сундуки и ни одной не осталось!
Энид покачала головой.
— Что они станут делать, когда крем кончится, хотела бы я знать, ведь их совершенно не интересовало, как его приготовить.
— Они немедленно отправят ко мне гонцов, — со смехом ответила Уинн. Затем она посмотрела на сестричку — У меня припрятано немного крема, а завтра мы с тобой сделаем еще!
— Но уже не для Кейтлин и Дилис, — твердо сказала Map.
— Нет, не для Кейтлин и Дилис, — успокоила ее Уинн.
На следующий день ранний приезд Мейдока и его сестры застал ее врасплох. Она была вместе с Map в своей домашней аптеке, в старой выцветшей тунике, несколько коротковатой и с пятнами под мышками. Дьюи пришел позвать ее. В спальню можно было пройти только через зал. Не избежать осмотра со стороны принца и его сестры, утонченной сказочной девушки, у которой при виде босой Уинн глаза расширятся от удивления.
— Вы не могли прислать гонца, чтобы заранее уведомить о вашем приезде? — вместо приветствия раздраженно сказала Уинн.
— Но вы знали, что мы приедем сегодня, — смущенно ответил Мейдок.
— Но не точно, — смело ответила Уинн. — Я учила Map готовить кремы для лица и тела в домашней аптеке, поскольку Кейтлин и Дилис опустошили мой запас полностью. Что подумает обо мне ваша сестра, когда я встречаю вас в таком виде?
Неста из Пауиса рассмеялась.
— Ох, — задыхалась она от веселья — Я так рада, что вы не трепещете перед Мейдоком! Я очень боялась, что он достанется какому-нибудь смиренному безмозглому существу, которое будет подпрыгивать при каждом его вздохе. И если ваш восхитительный цвет лица от крема, то я тоже хочу научиться его делать! Мы можем вернуться в вашу аптеку, сестра? Мой брат в состоянии позаботиться о себе сам.
Сестра! Неста назвала ее сестрой так легко, словно они знали друг друга всю жизнь. Уинн почувствовала, как в глазах ее закололо от слез, она с трудом сглотнула их, лицо ее озарилось улыбкой, когда сестра Мейдока взяла ее под руку. Они станут друзьями!
— Вам не стоит бояться, что сестра моя послушна и застенчива, — подтрунивал Дьюи, — Она никого не боится… или по крайней мере в этом меня уверяет. Я ведь еще не взрослый.
— Паршивец. — Уинн рассмеялась, хорошенько шлепнув его.
Потом она повела Несту в аптеку, где Map добавляла розовую воду в жирную массу. Представив ей сестру Мейдока, Уинн начала обучать обеих девочек искусству приготовления крема красоты. С помощью трех пар рук ее маленькие каменные горшочки вскоре были наполнены, аккуратно запечатаны пчелиным воском, покрыты кусочками холста и поставлены подальше на высокую полку, где ни Кейтлин, ни Дилис не смогут найти их После этого Map убежала, а Уинн и Неста остались, чтобы навести в аптеке порядок.
— Расскажи мне о Ризе из Сант-Брайда, — попросила Неста. — Он ведь был твоим поклонником, верно? — Она мыла ступку и пестик, которыми недавно пользовалась Уинн.
— Нежеланным, — ответила Уинн, медленно вытирая утварь.
— Почему? — В слегка золотистых глазах Несты отразилось любопытство. — Он показался тебе физически неприятным?
— Нет, просто нежеланным поклонником, потому что я сейчас не хочу выходить замуж, — объяснила Уинн. — Что же до его внешности, думаю, ты сочтешь ее привлекательной. Он среднего роста, крепкого телосложения, с бычьей шеей. Воин до мозга костей. Похоже, в нем нет никакой деликатности. Сила буквально исходит от него. — Уинн начисто вытерла каменные стойки.
— И все же ты не боишься его, — заметила Неста.
— Я не показала своего страха, но боялась его. Вероятно, не столько его самого, сколько того, что он может увезти меня из Гарнока и причинить вред Дьюи. Он хотел взять меня в жены отнюдь не по романтическим мотивам. Брат слишком юн и не достиг зрелости. Если он умрет, я унаследую эту землю. Думаю, именно это и привлекало во мне Риза. Он честолюбив.
— В честолюбии нет ничего плохого, — задумчиво проговорила Неста, — но мне понятны твои опасения за маленького брата, ты умно поступила, послушавшись внутреннего голоса, сестра. Расскажи мне еще о Ризе. Какого цвета у него глаза? Волосы? Не могу представить себе его лицо.
— Ты не боишься? — спросила Уинн. — Твой брат обещал тебя человеку, которого ты даже не знаешь, и сможешь ли его полюбить.
Неста улыбнулась.
— У меня нет призвания служить Богу. Поэтому я должна выйти замуж.
Я никого не люблю. Я доверяю Мейдоку в выборе мне мужа. Надеюсь, он поступит мудро. Я унаследовала от матери Пендрагон, но не могу жить в нем без мужа. Выбери Мейдок человека с владениями внутри страны, что проку тогда в Пендрагоне для меня или для него? Замок Риза совсем близко от моего. Но расскажи мне о нем побольше! — Неста сняла фартук, который ей дала Уинн, чтобы не испачкать платье.
— Лицом он настоящий кельт. У него светло-зеленые, почти серебристые глаза, а волосы темно-каштанового цвета. Он носит бороду, думаю, это предмет его неустанной заботы, поскольку она красиво подстрижена, и усы, которые обрамляют рот и спускаются к бороде.
Рот у него большой, губы полные и чувственные. Да, он привлекателен.
Не думаю, что он разочарует тебя, но что касается характера, знаю только, что он упрям.
Неста опять заливисто рассмеялась.
— Иначе говоря, тебе не удалось отпугнуть его, — сказала она.
Уинн печально покачала головой.
— Я не смогла. Если б не появился твой брат, не знаю, что со мной было бы.
— Мейдок искусен в этом, — ответила Неста. — Он всегда появляется в тот момент, когда в нем больше всего нуждаются.
— Это правда, что люди говорят о вашей семье? — спросила Уинн, одолеваемая одновременно любопытством и страхом, какой последует ответ. Неста улыбнулась.
— Да, — просто ответила она, — но одни искуснее других.
— А Мейдок?
Неста кивнула.
— Он умный человек, Уинн, но я не знаю ни одного случая, чтобы он использовал свою волшебную силу несправедливо либо со злобой.
По правде говоря, мне даже неизвестна глубина его мудрости.
— А твои способности? Они такие же? Прости меня, но мне надо знать, с чем я столкнусь в замке Скала Ворона. Мне неведом другой мир, кроме Гарнока. Наверное, по-твоему, я рассуждаю, как ребенок, — закончила Уинн, вытерев каменный стол.
— Нет, ты не ребенок Твои заботы, сестра, естественны. — Неста вновь взяла ее под руку. — Мои способности лить чуть больше твоих Видишь ли, я сводная сестра Мейдока. У нас разные отцы, а лорды Венвинвина наследуют свою силу по мужской линии, не по женской. Большинство людей не знает об этом и думает иначе. У нас с Мейдоком есть еще брат, Брайс, у которого со мной один отец. Брайс позволяет людям думать, что он тоже наделен волшебной силой, хотя на самом деле это не так.
— Я и не знала, что у тебя есть еще брат!
— Брайс отдалился от нас. У него свое поместье в Кей. Не думай о нем. Теперь скажи мне, когда приедет Риз? Мне не терпится познакомиться с ним.
— Он будет накануне свадеб, — сообщила ей Уинн по дороге к дому. — Риз сопровождает двух женихов, своих кузенов. Но я предложила ему погостить у нас несколько дней после торжества, поскольку подумала, что тебе потребуется время для знакомства с ним.
— Вероятно, мы позволим ему вместе с нами вернуться на Скалу Ворона. Не знаю, что из себя представляет Сант-Брайд, но, думаю, будет справедливо дать Ризу возможность познакомиться с моим изысканным домом, чтобы он мог как следует подготовиться к моему приезду после свадьбы, — гордо сказала Неста.
Уинн кивнула.
— Да, ты умна, сестра. — Она покраснела, произнеся слово «сестра», хотя ей казалось, что они давно знают друг друга. С Нестой было так легко говорить, и она была столь искренна в своих суждениях. — Риз долгое время жил холостяком, некому было присматривать за домом.
Если он подобен большинству мужчин, тогда дом его, возможно, похож на свинарник!
А в зале, удобно устроившись, Мейдок беседовал с Энид. Уинн отметила, что впервые за долгие месяцы бабушка чувствовала себя счастливой и спокойной. Принц явно нравился ей. Если б только я могла быть уверена, подумала про себя Уинн, затем вся вспыхнула, когда Мейдок поднял глаза и посмотрел прямо на нее, словно она вслух произнесла эти слова, — Не делайте этого! — сердясь, сказала она ему. — Вы не имеете права.
Чувствуя за собой вину, он покраснел.
— Простите меня, дорогая, но моя душа настолько созвучна вашей, что трудно не услышать ваши мысли.
— В таком случае научите и меня, чтобы мы с вами были на равных, — сказала Уинн, слегка смягчившись.
— В чем дело? — спросила Энид, смущенная их словами.
— Ничего такого, бабушка, что обеспокоило бы тебя, — ответила ей Уинн.
— Погуляйте с принцем в саду, который выходит на реку, — посоветовала она внучке. — Пока ты трудилась в аптеке, он все это время развлекал старую женщину. Восполнила запасы крема?
— Да, и спрятала так, что ни Кейтлин, ни Дилис не найдут. Они не подумали о других, взяв без разрешения весь запас.
— Но это так на них похоже, — ответила Энид. — Пойди с Мейдоком, дитя. А я провожу Несту в спальню, чтобы она смогла там отдохнуть. Пока она у нас в гостях, вы будете спать на одной кровати.
— Расскажите мне про этот сад с видом на реку, — сказал Мейдок, беря Уинн за руку, когда они вышли из зала в солнечный полдень.
— Это всего лишь маленький клочок земли, — ответила с улыбкой Уинн. — Моя мать и бабушка настояли разбить на нем сад и выходили его.
Как вы видите, дом построен на высоком мысу, который выдается в реку Завладеть домом с тыла невозможно, поскольку стены предохраняют с двух сторон, а скала такая крутая, что с реки на нее влезть невозможно. — Она грациозно взмахнула рукой. — А вот и наш крошечный садик, мой господин. Ничего в нем нет особенного, но бабушка его очень любит.
— Вам он тоже нравится, — заметил Мейдок, и она кивнула в знак согласия.
— Да, я люблю сидеть здесь на маленькой скамье и смотреть на дальние холмы. Так спокойно. Как вы успели заметать, стена тут совсем не нужна, садик обрывается над рекой, но матушка посадила там розы, чтобы нельзя было подойти к краю и упасть.
— Дамасская роза, мне нравится аромат.
— Вам знакома дамасская роза? — удивилась Уинн.
— В моем поместье, дорогая, есть красивые сады, и они с нетерпением ждут прикосновения ваших нежных и умелых рук Вот уже два года, как умерла моя мать, и они несколько запущены. Вам бы понравилась моя мать. Неста на нее очень похожа.
— Неста мне сказала, что у вас есть еще брат, — обронила Уинн.
Тень промелькнула по лицу Мейдока.
— Брайс из Кей. Да, но мы не встречаемся. К сожалению, у Брайса беспокойный характер. Он мог бы оказаться опасным, если бы я допустил это, но я этого никогда не сделаю. Я вижу, вы в своем саду выращиваете душистые травы, — обратил внимание Мейдок, ловко меняя тему разговора, которой он явно не хотел касаться.
Проявив уважение к его желанию избежать дальнейшего разговора о брате, хоть ей и было интересно, Уинн сорвала кусочек лаванды, растерла между пальцами и поднесла руку к его лицу — Моя лаванда необычная, я ее выращивала так, как кто-то, возможно, выращивает корову Мне кажется, она душистее других, я захвачу с собой семена, чтобы посадить в замке Скала Ворона.
Он оценивающе понюхал траву, а затем, взяв ее пальчики, поцеловал их.
— Мне кажется, вы питаете склонность к пальцам, мой господин. — И, хотя взор ее был мрачен, в глазах загорелись огоньки.
Отпустив ее руку, он сказал:
— Вы для меня загадка, Уинн. Я не знаю, как обращаться с вами, чтобы своими действиями не напугать и не обидеть вас. То вы колючи, как морской еж, то пугливы, как лань. Мне приходится действовать интуитивно. Что мне еще остается делать?
— Что вы хотите от меня, мой господин? — прямо спросила его Уинн. — Я чувствую, что здесь кроется нечто большее, чем просто женитьба.
— Сейчас, дорогая, мне бы просто хотелось вашей любви, — ответил Мейдок, искусно избегая прямого ответа, поскольку правда сейчас была бы слишком крепким напитком для нее.
— Не знаю, смогу ли полюбить вас, мой господин. Я люблю своего брата, Map, бабушку. Думаю, могу питать чуточку нежных чувств к Кейтлин и Дилис Я любила родителей, люблю Эйниона, который оберегает меня с детства. Я даже привязана к большому ворону, которого зову старина Дью. Но то, что я питаю к этим добрым душам, мне кажется, совсем не то, что вы ждете от меня, Мейдок Пауиса. Я даже не знаю, способна ли я на это. Кроме того, существует ли на самом деле чувство, именуемое любовью?
— Вы говорите мне, дорогая, что никогда не любили мужчину, однако рассуждаете как опытная женщина, которую кто-то глубоко обидел, — ответил он.
— В самом деле? — Уинн искренне была удивлена. — Как странно, тем не менее я сказала вам правду, так я чувствовала с детских лет.
— Вероятно, в другое время и в другом месте вы приобрели этот печальный опыт, который сохранился, чтобы мучить вас в это время и в этом месте.
Она медленно кивнула.
— Возможно.
Мейдок счел весьма интересным то, что она приняла на веру его слова, его занимала мысль, поняла ли она теорию перевоплощения. Это была мудрость, старая как мир, понимаемая и признаваемая их кельтскими предками и когда-то даже проповедуемая христианской верой.
Жертва Христа делала это простое учение еще более понятным для тех, кто верил. Бессмертная душа, дар Творца, будет возрождаться вновь и вновь в человеческой оболочке, борясь за свое совершенствование. Человеческая душа, как необработанный драгоценный камень в своей первоначальной ипостаси, постоянно трудится над собой, отшлифовывая себя до совершенства, чтобы однажды она могла переместиться на следующий уровень духовного существования. Много веков назад церковь перестала проповедовать учение о перевоплощении. В те далекие времена масса верующих состояла из простых людей, которые не правильно понимали его. Перевоплощение для них было оправданием порочной жизни, расплата за которую наступит для них в другой жизни. Но поскольку цель учения состояла не в этом, церковь просто перестала проповедовать достижение высшего духовного совершенства. Это знание составляло существенную часть многих других религий.
Сердцем и душой Мейдок был кельтом. Он знал, что нежелание Уинн выходить замуж исходит из другой жизни. Причина этого, конечно, таится не в сегодняшнем дне и не в этом месте. Он знал, откуда оно пришло. Эту загадку Уинн должна решить для себя сама. Он ничем не мог помочь ей, только любить и успокаивать. Возможно, со временем в ее душе воцарится согласие. Или, может быть, она вспомнит. Он ждал и одновременно боялся этого момента.
— Когда ваши сестры выйдут замуж, мы возвратимся в мой замок Скала Ворона. Там мы лучше узнаем друг друга. Возможно, вы даже научитесь любить меня. Придет праздник Белтейн, и я возьму вас в жены, Уинн Гарнока.
— А вы, Мейдок, научитесь любить меня?
— Думаю, я уже научился, дорогая. Разве вы забыли, что я знаю вас с детства?
— Как это может быть, мой господин? Я ведь узнала вас всего три месяца назад! Вы выглядите льстецом.
— В свое время вы все узнаете, Уинн, — пообещал Мейдок, — но до многого вам придется дойти самой. Я расскажу вам только часть и только тогда, когда наступит нужный момент.
Она рассмеялась.
— Вы говорите загадками, мой лорд Пауиса, но вы по крайней мере не напыщенны и не скучны.
Мейдок сорвал цветущую дамасскую розу с живой изгороди и вдел в густую косу Уинн.
— Неужели я такой прозрачный, что вы видите меня насквозь, — с улыбкой подшутил он над ней.
— Не уверена, что вообще вижу перед собой вас настоящего, мой господин, — мудро ответила Уинн.
Он засмеялся.
— Это временное преимущество, которое я буду недолго смаковать, потому что мужчина не может хранить его при более длительном знакомстве с дамой сердца.
Уинн рассмеялась.
— Так вот, мой господин, я бы вам не посочувствовала, знай я вас лучше.
— Насколько я понимаю, мне не ждать от вас пощады, госпожа?
— Никакой, — весело согласилась она, удивленная тем, что ей начинает нравиться этот человек.
Кейтлин и Дилис не вышли к ужину, передав со служанкой, что им нужно отдохнуть перед утомительными празднествами.
— Я бы могла понять их, если б они помогли в приготовлениях к их же свадьбам, но ведь они палец о палец не ударили, часами отмокали в дубовой ванне и мазались кремом, пока, должно быть, не стали скользкими как угорь, — пробормотала Энид.
— Неужели, бабушка, тебе на самом деле хотелось, чтобы Кейтлин и Дилис помогали тебе? — сказал Дьюи, озорно сверкая голубыми глазами. — Нам всем гораздо лучше было без них. Что касается меня, я просто благодарен им за их отсутствие.
— Дьюи! Что подумают принц и его сестра, не увидев у тебя братской любви к сестрам?
— Есть сестры, — тихо заметила Неста, — которых нелегко, нет, просто невозможно любить. Боюсь, мы не можем любить человека только потому, что он наш родственник.
— Вот видишь! — воскликнул Дьюи. — Леди Неста понимает, а ты, Уинн, нет.
— Я вижу, у леди Несты манеры лучше, чем у лорда Гарнока, мой брат.
Она пришла тебе на помощь, а ты поставил нас всех в неловкое положение.
Дьюи быстро понял свою сестру и покраснел.
— Прошу прощения, мой лорд, дамы.
Следующие два дня пролетели незаметно. В Гарноке стояла суматоха от приготовлений к свадьбам. Дьюи объявил праздник в честь двух невест, и его крепостные в тот день будут освобождены от работ в поле, хотя коров дважды в день все равно надо будет доить. Надеялись, что день будет ясным, поскольку торжества хотели проводить вне дома.
Хотя их семья была невелика и они пригласили всего несколько близких соседей, народу ожидалось много. Риз прибудет с большим отрядом воинов, и женихи, конечно, приедут со своими родственниками.
Они получили известие от Риза, когда тот со своими людьми был лишь в часе езды от Гарнока.
Уинн пробежала глазами послание. Лорды Коуда и Длина везут с собой вдовствующих матерей и еще есть сестра, правда, Риз не сообщал, чья она.
— В коровнике рядом с домом хранятся кровати, — вспомнила Энид. — Пошлю за ними, мы поставим их в спальню. — Она повернулась к Кейтлин и Дилис, которые мазали друг другу руки кремом. — В конце зала, в сундуках, есть матрасы и занавески. Принесите их и приготовьте постели для наших гостей.
— Но мы испортим себе руки, — заскулила Дилис.
— Если вы этого не сделаете, — пригрозила Энид, — никто за вас не станет делать. Вы думаете, матери женихов позволят вам выйти за них замуж, если вы не удосужились позаботиться об их удобстве? Но если вы предпочитаете остаться здесь старыми девами, я вам в этом не помеха, Без возражений Кейтлин и Дилис поднялись и поспешили исполнить бабушкино поручение. Энид хитро улыбалась.
Риз и его отряд наконец прибыли. Когда лошадей поставили в конюшни, а гостей провели в зал, началось знакомство.
Артур из Коуда был долговязым парнем с большим адамовым яблоком. Цвет его прямых волос не поддавался описанию. Как ни старалась Уинн, она не смогла определить и какого цвета его внимательно разглядывающие все глаза. Он ухмыльнулся, довольный, показав дурные зубы, когда его представили Кейтлин. Он сгреб ее и запечатлел мокрый звонкий поцелуй на ее безупречной щечке.
— Клянусь распятием, кузен, — обратился он к Ризу, словно Кейтлин вовсе здесь не было, — ты посадил прелестную голубку в мое гнездо! С радостью наполню ее живот своим семенем. — Он крепко обнимал Кейтлин за талию и, похоже, не скоро собирался отпустить ее.
Кейтлин вспыхнула. В глазах появилось злое выражение, но она не могла дать выход ярости, так как будущий супруг представлял ее женщине огромных размеров, чьи крошечные глазки едва виднелись на заплывшем жиром лице. Это была его мать, леди Блодвен.
— Какая ты хорошенькая, — медовым голосом сказала леди Блодвен. — Я так рада, что мой сын берет тебя в жены и ты приедешь в Коуд ухаживать за мной. Ты, должно быть, знаешь, что у меня слабое здоровье.
Прежде чем Кейтлин смогла произнести хоть слово, Риз вытолкнул вперед другого кузена, Хауела из Длина, чтобы представить Дилис. Это был необыкновенно красивый молодой человек, со светлой кожей, темно-карими глазами и белокурыми волосами. Он критически оглядел Дилис, потом заскулил.
— Риз, она не такая хорошенькая, как первая. Почему у Артура должна быть лучше? Что ты думаешь, матушка? — Он обратился к женщине, которая могла сойти за его сестру Она совсем не была похожа на мать.
— Она прекрасно подойдет, Хауел. Не все такие красивые, как ты, мой дорогой мальчик. Она довольно хорошенькая, и ты сможешь получать от нее удовольствие без отвращения, но не такая красивая, чтобы другой мужчина домогался ее. С ней ты будешь уверен, что сыновья будут твоими. Поцелуй ее сейчас же, а то люди подумают, что я совсем не научила тебя хорошим манерам.
Дилис, несмотря на их слова, пришла в восторг. Красивее Хауела из Длина она никого не видела.
— Ох, — прошептала она тихо, — как вы красивы, мой господин!
Довольный ее почтительностью, Хауел поцеловал Дилис и, отступив назад, улыбнулся ей.
— Я дам тебе красивых сыновей, госпожа, — сказал он.
Леди Глэдис, так звали мать Хауела, затем представила свою дочь, Пвенду, гордую девочку одиннадцати лет. Она взяла ее с собой, узнав, что лорд Гарнока еще ни с кем не обручен. Пвенда была такая же светленькая, как ее мать и брат. Чертами характера девочка напоминала Дьюи его сестрицу Кейтлин, и он не проявил к ней большого интереса. Поскольку это осталось незамеченным, леди Глэдис возлагала на Дьюи большие надежды. Она нашла Дилис безобидной, и тем не менее оставаться в Алине вечно леди Глэдис не хотела.
Хорошо было бы закончить свои дни в Гарноке. Да и старая бабушка не вечна.
Обрученные пары гуськом удалились. Энид предложила матерям вино и удобно усадила их у камина, думая при этом, как привлекательны стоящие рядом Мейдок и Уинн. Риз нервно переминался с ноги на ногу, стараясь не слишком явно оглядываться по сторонам.
— Вы найдете мою сестру в саду за залом, — сказал ему Мейдок. — Она не захотела уменьшать радостного волнения Кейтлин и Дилис. — Он улыбнулся, Уинн тоже. — Ступайте к ней, мой лорд.
Риз могучим усилием воли постарался не показать своего нетерпения, но он едва смог сдержать себя, чтобы не броситься опрометью из зала. Когда он вошел в маленький садик, у него от изумления открылся рот. Самая восхитительная в его жизни девушка, безусловно, самая утонченная на всем белом свете, стояла, ожидая его, протянув к нему навстречу руки. Его поразила мысль, что он всю жизнь ждал эту женщину, он понял это с первого взгляда. Она стояла у живой изгороди из цветущих дамасских роз — дикий завораживающий фон для ее темно-рыжих волос с огоньками цвета меди, которые, кажется, перемещались по ней почти как гранатовая изморось. Ее лицо напоминало сердечко, с прямым крохотным носиком, ротиком, словно бутон розы, по обеим сторонам которого были глубокие ямочки, и самые восхитительные золотистые глаза, которые Ризу доводилось видеть.
Неста была облачена в голубовато-зеленую с золотом парчу, а под ней виднелась нижняя шелковая туника такого же цвета. Узкий золотой обруч обвивал лоб, удерживая ее замечательные волосы. В центре его украшал лунный камень.
— Приветствую вас, мой дорогой лорд Сант-Брайда, — сказала Неста своим чистым музыкальным голосом и шагнула ему навстречу Риз из Сант-Брайда упал перед ней на колени и поцеловал маленькие ручки девушки. Это замечательное создание предназначено ему!
Внезапно он почувствовал робость и чуть не закричал от радости, если б его не душили слезы. Чем он, большой грубый человек, заслужил такое истинное сокровище?
— Госпожа, — смог наконец вымолвить он, нимало не смущаясь тем, что, должно быть, выглядит нелепо.
Обхватив своими пальчиками, насколько можно было, его руки, она заставила его подняться и с восхищением сказала, когда он снова встал:
— Вы такой огромный! Мне кажется, я никогда не знала такого большого человека, но я вижу, вы еще и нежны, хотя и скрываете это, чтобы никто не подумал, что вы слабый. — Она поднялась на цыпочки и, наклонив его голову, нежно поцеловала в губы.
К своему удивлению, Риз почувствовал, как по бородатой щеке его скатилась слеза.
Неста широко улыбнулась ему и пальчиком смахнула слезу — Все хорошо, мой господин. Мы нашли друг друга, и ничто не разлучит нас. — Потом она еще поцеловала его. Риз задрожал, обняв ее сильными руками, опасаясь, как бы ненароком не причинить ей боль, уж таким она была хрупким созданием.
Уинн вместе с Мейдоком, наблюдая за ними, покачала от удивления головой.
— Она совсем не боится его, а я боялась. Не понимаю.
— Он был не для тебя, моя дорогая, — ответил Мейдок.
— А вы? — слегка улыбнувшись, спросила она.
— Я — да, — тихо ответил он, крепко обнимая ее рукой. Затем, нежно взяв пальцами за, подбородок и слегка повернув к себе ее голову, он на миг коснулся губами ее губ.
Почувствовав тепло его прикосновения, она от удивления широко раскрыла глаза. Услышав в его голосе веселые нотки, Уинн резко заметила:
— Конечно, я не знаю, как надо целоваться! Я никогда не занималась этим раньше. Несомненно, вам достанется не распутная жена! — Затем она подступила к нему ближе. — Научите меня правильно целоваться, Мейдок. Я заметила, что люди, должно быть, находят в этом большое удовольствие.
— С радостью научу вас, моя дорогая, и доставлю столько удовольствия, сколько захотите, клянусь вам! — пообещал Мейдок.
— Хорошо! Начнем сегодня после ужина, когда я освобожусь от дневных забот. Хотя мы и обещаны друг другу, вы должны ухаживать за мной, если хотите завоевать меня. Поцелуи ведь часть ухаживания, не так ли, мой господин?
Он заметил, как щеки у нее порозовели.
— Да, очень большая часть, — ответил он.
Держась за руки, они вернулись в зал. Уинн не позволила бы собственному любопытству одержать верх над обязанностями хозяйки дома. Она, к своей радости, не застала ни одного из кузенов Риза, а у сестер жалоб не было вовсе. После первого потрясения, когда жених обращался с ней, как с племенной кобылой, Кейтлин искусно приступила к завоеванию Артура и леди Блодвен. Она пришла к заключению, что ее суженый клюнет на лесть, несмотря на его мужественность. И она немедленно начала ему льстить, позволив самые неистовые и смелые вольности, включая страстные поцелуи и шаловливые ласки в укромных уголках зала, где их никто не мог видеть.
— Ox, — нежно воскликнула Кейтлин, когда Артур с жаром стиснул ее полную грудь. — Вы разожгли во мне пожар, мой лорд! Я невинная девушка, но чувствую, вы будете могучим любовником. Я никого, кроме вас, никогда не захочу! — Она прижалась к нему, влажные губы полуоткрыты, вытянутая рука смело ласкала его. Кейтлин едва не рассмеялась над его остекленевшим взглядом, увидев, с какой легкостью она превратила его в своего раба. И теперь, принимая его влажные поцелуи, она была уверена, что в браке будет поступать по-своему Что же касается старой жирной коровы, то есть леди Блодвен, Кейтлин моментально поняла, что ее свекровь желает только выслушивать лесть, иметь неиссякаемый запас засахаренных фруктов и ничего не делать. Девушка надеялась, что в Коуде есть умелые рабы. А если они окажутся неумехами, Кейтлин проследит, чтобы в доме все шло гладко, хотя сама предпочитала не заниматься домашними делами. Она многому научилась, наблюдая за старшей сестрой. То, что она руки не подняла, чтобы сделать какую-нибудь работу по дому, не означало, что Кейтлин не знала, как ее следовало выполнить. Своим женихом она осталась довольна.
И Дилис тоже. Она не отличалась умом, как Кейтлин, но своим постоянным невинным обожанием сразу же завоевала расположение Хауела. Красавец Хауел был тщеславен сверх меры. Дилис, очевидно, не собирается ничего менять в их жизни. Так же как леди Глэдис, она будет осыпать похвалами красивого супруга. Ее сразу же радушно приняли в новую семью. Ее свекровь была особенно нежна с Дилис. Она надеялась лестью найти в девушке союзницу, которая помогла бы повлиять на Дьюи, чтобы тот был благосклонен к ее дочери. Леди Глэдис не знала, что Дилис совсем не имеет влияния на юного лорда Гарнока.
После ужина женщины удалились в спальню. На первой мессе завтра утром молодые будут обвенчаны. До полудня их будут чествовать, затем они уедут, — в Гарноке не было возможности разместить одновременно две пары новобрачных в первую брачную ночь. Поэтому они разъедутся по своим поместьям, чтобы завершить свадебный обряд.
Уинн лично проследила, чтобы дамы с комфортом расположились на ночь в спальне. Были поставлены две кровати для свекровей. Гвенда будет спать в одной постели с матерью, а две служанки, сопровождающие этих дам, разместятся на выдвижных кроватях подле своих хозяек. Для умывания приготовили большой запас воды.
Внизу в зале Энид проследила за приготовлением постелей для мужчин и проводила каждого на его место, проверила, достаточно ли покрывал и сгребли ли угли в очагах на середину. Стражников устроили в конюшне и надежно закрыли дверь. Заметив Мейдока, устремившего взор на лестницу, Энид тихо сказала;
— Она должна отдохнуть, мой господин. Все завтрашние приготовления лягут на ее плечи.
— У нас назначена встреча, госпожа, — признался он.
Энид покачала головой.
— Думаю, не сегодня.
Он учтиво поклонился.
— Как пожелаете, госпожа. Но передайте Уинн мои сожаления.
— Хорошо, — пообещала Энид и ласково похлопала его по щеке. — У вас будет много времени узнать мою внучку после завтрашних торжеств.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Теперь я вижу, откуда берет силы Уинн, госпожа.
Энид рассмеялась.
— Возможно, но Уинн очень самостоятельна, мой господин. Никогда не забывайте об этом.
— Подозреваю, что она не позволит мне забыть, госпожа, — последовал его ответ. Энид кивнула, поднимаясь по лестнице в спальню. Там она увидела Уинн, собиравшуюся спуститься в зал.
— Нет, дитя, я сказала Мейдоку, что тебе нужен отдых Завтра у нас будет трудный день и большая часть забот ляжет на тебя. Я слишком стара для этого.
Уинн была разочарована, но понимала, что бабушка права. Кроме того, ей хотелось услышать впечатление Несты о Ризе. Ей было интересно, как миниатюрная сестра Мейдока столь легко покорила великана Риза. Как только они вернулись вдвоем в зал далеко за полдень, стало ясно, что он трогательно влюблен в сияющую Несту Пауиса.
Оставшись в одной рубашке, Уинн, как обычно, умылась и забралась в постель.
— Я думала, у тебя встреча с Мейдоком, — сказала удивленная Неста.
— Бабушка велела ложиться спать, завтра у нас тяжелый день, — ответила Уинн. — Расскажи о Ризе. Ты, должно быть, так легко приручила столь свирепого человека с помощью волшебных чар?
Раздался нежный, как звон колокольчика, смех Несты.
— Уинн, здесь нет никакого волшебства, клянусь тебе! — Она перевернулась на своей половине кровати и посмотрела в красивое лицо Уинн — С детства я мечтала выйти замуж за человека, похожего на Риза.
Огромного, как медведь, и с сердцем нежным, как яичная скорлупа.
— Риз? Мягкосердечный? — не веря своим ушам, прошептала Уинн.
Неста опять рассмеялась.
— Да, — ответила она. — Мягкосердечный! Клянусь, это правда, Уинн.
Только он не смеет показать себя таким на людях. Ты ведь понимаешь, верно?
Уинн кивнула.
— И ты его любишь?
— Сейчас еще нет, — честно призналась Неста, — но когда узнаю лучше, полюблю. — Она улыбнулась. — Когда твои сестры выйдут замуж и разъедутся, мы так хорошо будем проводить время! Возьмем хлеб, ваш замечательный сыр, сладкое вино и устроим пикник в холмах около Гарнока.
— Если позволит погода, — практично заметила Уинн.
— Она будет хорошей, — убежденно ответила Неста — Давай спать, леди Энид права. Тебе нужно отдохнуть.
Впервые за долгое время Уинн хорошо выспалась. Когда главная домашняя рабыня Ди коснулась ее плеча, чтобы разбудить за час до зари, Уинн поднялась освеженная. Одеваться в нарядное платье было слишком рано. Она вынула из сундука старую тунику, перехватила ее поясом и поспешила вниз. С удовольствием она отметила, что огонь в камине весело полыхал. Отперев дверь зала, она заторопилась в пекарню, где из печей вынималась уже вторая порция свежих хлебов. Одобрительно улыбнувшись и помахав рукой пекарю, она поспешила в хлев, где коров уже подоили, а в сыроварне на каменных столах лежали свежие сыры, приготовленные для отправки в зал. В домике, где размещалась кухня, повар Гвир, размахивая ложкой, давал указания помощникам, что они должны сделать на кухне и на дворе, где были уже установлены вертелы для большой туши оленя, быка и четырех молодых барашков, которых сейчас поворачивали над огнем. На кухне повар жарил каплунов, уток и молодого кабана. Уинн чуть не столкнулась с поваренком, несущим в пекарню противень пирожков с дичью.
Гвир, суетливый малый, громко закричал:
— Только урони пироги, ты, неуклюжий дурак, — угрожал он, — и я из тебя самого сделаю фарш!
Мальчик бросил на повара нахальный взгляд, нисколько не боясь его угроз.
— Сначала поймай меня! — засмеялся он.
— Рыба будет к столу? — спросила Уинн.
— Да, моя госпожа! Морская форель, фаршированная лобаном, который начинен устрицами. Она будет сварена в вине и с травами на пару и подана с ломтиками лимона на листьях свежего кресс-салата.
— Ты художник, — похвалила Гвира Уинн. — А сладости готовы?
— Да, Гарри, пекарь, приготовил невестам сахарный торт, а мы залили в формочки розовое желе, сделали засахаренные фиалки и еще яблочный пирог.
— Вы все так хорошо потрудились, что мне почти ничего не осталось, — похвалила Уинн Гвира и его помощников.
— Вы должны беречь свою красоту для принца, — лукаво сказал Гвир.
Уинн рассмеялась.
— У меня нет времени для моего лорда Мейдока, пока я не увижу благополучный отъезд своих сестер.
Гвир не сказал ничего, но голос откуда-то из глубины кухни отчетливо произнес:
— Который нельзя, к сожалению, ускорить, госпожа!
— Как не стыдно! — ответила Уинн, погрозив пальцем провинившемуся, едва сдерживая смех. Ни Кейтлин, ни Дилис не пользовались любовью слуг, и, надо заметить, вполне заслуженно. Обе были грубы, требовательны, им трудно было угодить.
Затем Уинн заторопилась в церковь, где застала отца Дрю, под руководством которого несколько молоденьких девушек украшали церковь свежими цветами, еще влажными от росы, и зелеными ветками.
Отперев длинную, узкую шкатулку, Уинн вынула несколько свечей из пчелиного воска и дала их священнику.
Возвратившись в зал, она обнаружила, что мужчины уже зашевелились. Уинн подозвала Эйниона и сказала:
— Позаботься, чтобы лорды Коуна и Длина помылись перед свадьбой. Подозреваю, что они не видели воды несколько недель. Вчера от них несло. Возможно, от быстрой езды.
— Я вымою их сам, госпожа, — с усмешкой сказал Эйнион. — Не могу сказать, что ваши сестры заслужили мою любезность. Принц поможет мне. Он любит воду.
— Возьми их на реку, а потом проследи, чтобы как можно скорее наполнили дубовую ванну для дам.
Большая дубовая ванна, используемая для мытья, быстро была установлена в алькове спальни и наполнена горячей водой. Уинн разбудила сначала своих гостей, но и леди Блодвен, и леди Глэдис пришли в ужас от предложения Уинн принять ванну.
— Я продрогну до костей, если вымоюсь, — запротестовала слабым голосом леди Блодвен. — И, уж конечно, умру от простуды, а если и выживу., то месяцы проваляюсь в постели…
— А я моюсь только в своей ванне, — высокомерно ответила леди Глэдис, — и мылась всего лишь в прошлом месяце. Мне, безусловно, не нужно принимать ванну.
— Мама! Можно мне? — капризно захныкала Гвенда.
— Конечно, нет, мое сокровище, — ответила Глэдис дочери.
— Как вам будет угодно, леди, — учтиво сказала Уинн и разбудила сестер.
Увидев большую ванну, Кейтлин и Дилис тотчас же заспорили, кто будет первой.
— Кейтлин старшая, — уладила спор Уинн.
— Самая старшая ты, — выпалила Map.
— Я буду последней, как подобает хорошей хозяйке дома, — ответила Уинн. — Пусть сначала вымоются невесты, а потом уже мы. Кейтлин — старшая из невест.
В спальню вошли несколько служанок помочь в приготовлениях к торжеству К удивлению Уинн, все были готовы за несколько минут до начала мессы. Уинн про себя поблагодарила Мейдока за его щедрость, поскольку она, бабушка, Дьюи и невесты выглядели замечательно в новых туалетах. Им не пришлось краснеть перед гостями.
Кейтлин была элегантна и выглядела почти что красавицей в медно-черной парчовой тунике, под которую надела блестящую шелковую, тоже цвета меди. Верхняя была перехвачена поясом из чеканных медных колец, покрытых черным эмалевым рисунком. Мягкие кожаные туфельки плотно облегали ее ножки. Шею обвивала длинная нитка жемчуга, а из каждого ушка свисали большие серьги из крупных жемчужин. Длинные темно-каштановые волосы свободно струились по спине, сдерживаемые на лбу золотым обручем, украшенным мелкими жемчужинками.
У хорошенькой Дилис был тоже красивый свадебный наряд. Поверх бледно-голубой нижней шелковой туники она надела небесно-голубое платье, расшитое изящными серебряными звездочками и перехваченное плетеным серебряным пояском. На ножках были крошечные серебряные туфельки. Шею украшала такая же, как у Кейтлин, нитка жемчуга. Аквамариновые сережки в виде капелек были в серебряной оправе и подходили к овальному аквамарину в центре обруча, который удерживал на лбу золотисто-каштановые волосы. Как и у Кейтлин, волосы были распущены по спине.
— Ваши сестры замечательно одеты, — с завистью заметила леди Глэдис, которую затмила юная красота невест. — Никак не ожидала этого, вы ведь простые сельские жители.
— Гарнок — поместье отнюдь не бедное, госпожа, — мягко ответила Уинн. — У моих сестер солидное приданое, и они хорошо одеты, как и подобает сестрам лорда Гарнока.
— Какой у них замечательный жемчуг, — заметила леди Блодвен, уставившись на ожерелье Кейтлин.
— Мой покойный сын подарил своей жене по нитке жемчуга после рождения Кейтлин и Дилис, — пояснила Энид. — Я подумала, что будет правильно, если девочки возьмут их себе, когда будут выходить замуж.
— Отец Дрю будет искать нас, — сказала Уинн. — Пойдемте в церковь, чтобы наконец наши семьи породнились. — Она грациозно отошла назад, пропуская вперед гостей, но Неста задержалась подле нее.
— Предупреди своих сестер, чтобы они не позволили этим двум гарпиям запугать их. — Они жаждут жемчуга, но если Кейтлин и Дилис проявят твердость, этим ведьмам не удастся заполучить ожерелья.
— О, Кейтлин, не стоит беспокоиться, — ответила Уинн. — Леди Блодвен не получит от нее ничего, как бы она ни старалась. Подозреваю, что ее счастливые дни в Коуде сочтены. Насколько я могу знать, она мечтает иметь невестку, которая будет угождать ее прихотям. Но ее ожидает разочарование, единственная забота Кейтлин — это она сама.
Дилис другое дело. Я прослежу, чтобы мой брат удостоверился, что леди Глэдис не давила на бедную Дилис. Если ему удастся скрывать свою неприязнь к ее дочери Пвенде достаточно долго, думаю, все будет в порядке. Без Кейтлин Дилис не такая плохая. Она несмышленая девочка, но в ней есть привлекательность.
— Думаю, нам больше повезло с сужеными, — заметила Неста.
Энид улыбнулась про себя, услышав эти слова. Она так же полюбила Несту, как и Мейдока. Девушка своей чувствительной душой напоминала ей Уинн. Неста даже смогла приручить Риза есть из ее рук, чего Энид никогда в жизни не видывала. Она расправила ткань на платье, довольная богатым видом сине-фиолетовой серебристой парчи. Риз из льва прямо на глазах превратился в ягненка, и это дело рук Несты. Если это не волшебство, так что же тогда, хотелось бы ей знать? Энид глубоко вдохнула теплый воздух позднего лета и ощутила, как чувство глубокого удовлетворения окутывает ее. Если бы полгода назад ей сказали, что к осени в Гарноке все будет именно так, она сочла бы человека безумцем. Она посмотрела вдаль на холмы, где похоронен ее сын.[Ах, Оуен! Судьба милостива к нам. Кейтлин и Дилис сегодня выходят замуж и покидают Гарнок. За Уинн явился ее суженый, он защитит права Дьюи. Нам не надо его бояться, как боялись других. Верю, мы в безопасности, хотя с тобой, мой сын, нам было бы спокойнее. Если б только Уинн была счастлива в будущем браке, но это все девичьи заботы. У одних они есть, у других нет.
Думаю, все будет хорошо».
Старая женщина стояла в маленькой церквушке Гарнока, с улыбкой наблюдая, как отец Дрю соединяет священными узами брака ее внучку Кейтлин с Артуром из Коуда и внучку Дилис с Хауелом из Длина. Она, довольная, кивнула головой, заметив, как Мейдок взял в свою руку ручку Уинн и та не нахмурилась и не отдернула ее! Ох эта любовь! Ох эта любовь! И все же, мудро подумала она, в ее возрасте есть тоже свои преимущества. Юность не может знать столько, сколько зрелость. С возрастом приходит терпимость, а иногда, как в ее случае, мир и покой. Хорошо подниматься рано утром, несмотря на боли то тут, то там, радуясь, что жив и впереди предстоит новый день. Не менее приятно лежать на перине после длинного дня, в тепле и спокойствии, и позволить сну овладевать твоими мыслями. Энид снова улыбнулась. Если б только Господь Бог дал ей время увидеть невредимыми других, подумала она. Вдруг малышка Map потянула ее за руку.
— Бабушка, пошли! Служба кончилась, — радостно сказала она. — Пора праздновать!
— Да, — ответила Энид. — Конечно, пора праздновать!
