6
Мэтт знал, что это будет чертовски больно, но выбора у него не было. Он приподнялся, опершись на руки, сел и подвинул ноги к краю постели, стараясь не обращать внимания на острую боль в бедре. Это движение тут же привлекло внимание Скай Мак-Келлан, она резко отпрыгнула от посуды, которую мыла, и выхватила нож.
Риордан осторожно поднялся на ноги, опираясь на каменную стену. Он постарался перенести весь свой вес на здоровую ногу, но боль все равно пульсировала в такт биению его сердца, и он крепко стиснул зубы. Его бросало то в жар, то в холод, сердце билось сильнее и чаще, на лице выступили капли пота, голова закружилась так, что он едва удержался на ногах. Наконец Мэтт бессильно упал на постель.
— Что ты делаешь. Светловолосый? Мэтт открыл глаза и увидел, что Скай внимательно и подозрительно смотрит на него. Она не двинулась с места, не пришла к нему на помощь.
— Я хотел выйти на улицу.
— Зачем тебе это надо?
Он думал, что Скай поняла зачем, но, как оказалось, девушка считала, что за каждым его движением скрывается злое намерение. Похоже, она не считала его таким же человеком, как она, с такими же чувствами и такими же нуждами. А может, Скай так боялась его — страх светился в ее глазах, — что не могла сочувствовать ему.
— Мне надо выйти, Скай, — сказал Мэтт, немного помолчав, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил: — Чтобы… ну, в общем, по делам.
Смысл его слов доходил до нее постепенно. Девушка покраснела и смущенно отвернулась в сторону.
— Ах да, конечно.
— Ты не могла бы мне помочь? Мэтт услышал глубокий вздох и увидел ее перепуганное лицо. Он даже улыбнулся, несмотря на сильную боль. Его развеселило то, как превратно она поняла его просьбу.
— Просто помоги мне выйти на улицу. Остальное я смогу сделать сам.
«Как только поправлюсь, смастерю себе костыль, но сейчас мне нужна твоя помощь».
Мэтт решил, что она не хотела сейчас прикасаться к нему, боясь оказаться, что называется, лицом к лицу с медведем гризли, имея в руках только тоненькую тростинку. Но Скай смогла перебороть свой страх и подойти к Мэтту поближе.
Девушка обвила рукой его талию и подставила свое плечо. Когда ее теплая рука взяла его руку, чтобы помочь ему удержаться на ногах, по его телу, как вспышка молнии, пробежала волна тепла, Мэтт почти забыл и о боли в ноге и о том, что попросил ее о помощи. Вместо этого Мэтт представил, как лежит на постели из шкур рядом с ней, такой теплой, нежной и исполненной желания.
Девушка начала осторожно подталкивать его к выходу из пещеры. Он видел, как на ее шее двигалась жилка, и понимал, что такая ноша слишком тяжела для нее и она хотела бы как можно скорее избавиться от нее.
— Подожди, Скай. Мне надо немного отдохнуть, дай мне перевести дыхание.
В такие минуты она кляла судьбу за то, что си приходилось держать на себе его тяжелое тело, и Скай отвела взгляд, стараясь не смотреть на него.
— Ну хорошо, — наконец согласился он, — я попробую сам.
Прихрамывая и подпрыгивая время от времени на одной ноге, Мэтт выбрался из полутемной пещеры на яркое полуденное солнце. Пещера находилась достаточно высоко, и его голова снова начала кружиться. Ему казалось, что земля плывет у него под ногами. Отсюда открывался великолепный — вид, но для такого ослабевшего человека, как Мэтт, он был еще и опасным. Здесь были только камни, и поэтому ему было очень сложно устоять на ногах.
Скай помогла Риордану подойти к большому камню, и он с удовольствием сел на него.
— Теперь я оставлю тебя, — сказала она, обрадовавшись, видимо, тому, что наконец избавилась от такой тяжкой ноши.
Девушка робко улыбнулась и сразу же поспешила обратно в пещеру, подальше от его пристального взгляда. Он разозлился на то, что она так быстро ушла. Почему, черт возьми, она никак не хотела хоть немножко открыться? Почему она была так убеждена, что он должен сделать ей что-то плохое? Почему она прикасалась к нему, как к чему-то мерзкому и отвратительному, как к куску гнилья?
Мэтт пытался понять ее поведение. Она напоминала ему дикую лошадь, разгуливающую без узды и седла и имеющую смутное представление и лишь давние воспоминания о домашней жизни. Завоевать доверие этой девушки было так же трудно, как оседлать дикую лошадь. Возможно, ему даже никогда не удастся этого сделать. Потому что, когда животное почувствовало свободу, оно уже ни за что не подпустит вас близко к сердцу, не будет вам по-настоящему предано, хотя может позволить подойти поближе, прикоснуться к себе.
Когда Мэтт почувствовал, что может встать, он сделал то, что собирался и за чем, собственно, пришел, и снова опустился на камень, наслаждаясь тем приятным чувством, которое вызывало соприкосновение его разгоряченной ноги с прохладным камнем. Девушка разрезала его штаны по шву почти до конца. По-видимому, она делала это в спешке: края были неровные, скорее всего, эти брюки уже не починишь. К счастью, у него с собой была пара запасных.
Он внимательно осмотрел местность вокруг пещеры, ища свою лошадь. Конечно, Скай вряд ли оставила ее где-нибудь поблизости, .потому что это угрожало бы безопасности ее жилища.
Мэтт не мог сориентироваться, где находится, но, судя по всему, где-то очень высоко. Отсюда открывался вид на много миль вперед, до самого горизонта, где горы и небо сливались друг с другом, превращаясь в прозрачную голубую дымку. День стоял ясный, но после нескольких дней, проведенных в душной пещере, свежий ветерок казался прохладным. Мэтт сидел рядом с высокой сосной. Ветвей на ней почти не было, они начинали расти лишь наверху и были похожи на шапку густых волос. Там было огромное орлиное гнездо. Орел кружил над Мэттом, разглядывая его.
— Ты уже все?
Он вздрогнул от звука ее голоса. Как всегда, она подошла неслышно, как ветер. Взглянув на нее, высокую и стройную, как молодое деревце, ощутив на себе ласковый взгляд ее темных бездонных глаз из-под густых ресниц, Мэтт вдруг почувствовал непреодолимое желание, с которым он уже не мог бороться. При ярком солнечном свете она казалась еще красивее, чем при мерцающем пламени костра. Теперь она выглядела вполне реальной, осязаемой, но вокруг нес все еще витал едва уловимый дух таинственности. Казалось, что если к ней прикоснуться, то она снова исчезнет, опять превратится в сновидение.
Мэтт встречал много красивых женщин, но для него оставалось загадкой, почему красота этой женщины так трогала и волновала его. С одной стороны, казалось, что она читает все его мысли, добрые и злые, а с другой стороны, он чувствовал ее чистоту и невинность.
— На свежем воздухе я чувствую себя лучше, — сказал Мэтт, внимательно разглядывая се.
— Можешь побыть здесь еще. Мне надо кое-что сделать.
Девушка сразу же пошла в пещеру, наверное, желая уйти от него как можно скорее.
— Зачем же так быстро убегать? Скай замедлила шаг и на минуту остановилась. Подождав, девушка повернулась к нему лицом, ожидая, что он объяснит ей, зачем ему надо, чтобы она осталась.
Мэтт решил, что совсем сошел с ума, если испытывает к ней такие чувства. Скай была какой-то мистической богиней. Она была женщиной с поистине женским сердцем. А ведь давным-давно он для себя решил, что женщинам нельзя доверять, что мужчина не должен ставить женщину на первое место в своей жизни.
— Хороший выдался денек, — сказал Мэтт наконец. — Я просто хотел, чтобы ты осталась и поговорила со мной. Нам многое надо сказать друг другу.
— Мне не о чем с тобой говорить. Светловолосый.
Неужели она никогда не улыбается? Неужели жизнь вынудила ее быть такой суровой и несгибаемой? Он никогда не умел поддерживать светскую беседу, не касающуюся конкретных дел. Да и с Элизабет они никогда много не разговаривали. Нет, Элизабет интересовало только одно. Она была такой наивной. Элизабет сводила все свои желания только к одному — она считала, что секс и есть любовь. У нее были наивные мечты построить где-нибудь ранчо и жить там со своей семьей. Но он не подходил Элизабет как муж.
Мэтт взглянул на орла, летающего у них над головой.
— Тебе, должно быть, нравится жить здесь, ;а такой высоте, вместе с орлами.
Ее взгляд устремился туда, куда смотрел Мэтт. Было видно, как Скай любовалась грациозным полетом огромной птицы.
— Орел — владыка воздуха, — произнесла она. — Символ солнца и ветра. Мой дух-хранитель. Здесь, с орлами, мне нравится гораздо больше, чем где бы то ни было.
Мэтт внимательно посмотрел на серьезное лицо девушки, следящей за птицей в голубом небе.
— Что это значит — твой дух-хранитель? Скай сразу же оторвала взгляд от птицы, по его вопросу она поняла, что сказала то, о чем говорить было совсем не обязательно. ; Мэтт подумал, что девушка не хочет отвечать, и повторил снова:
— Как определить, какой дух тебя охраняет? Я бы смог использовать это в своей работе, — мягко сказал он в надежде хоть немного разговорить ее. Но девушка опять не улыбнулась.
— Тебе будет неинтересно.
— Если бы мне было неинтересно, я бы не спрашивал.
Но, казалось, она уже сложила свое мнение о Мэтте и относилась к нему очень настороженно. Скай прекрасно понимала, что таким образом он пытался завоевать ее доверие, и это еще больше отдаляло ее от него. Но Скай не знала, не верила, что Мэтту действительно все это интересно. Он хотел знать о девушке все.
— Ну ладно, — сказала она наконец с ноткой безразличия в голосе, соглашаясь ответить на его вопрос, — я расскажу то, что ты хочешь узнать так, как мне самой это когда-то рассказали. У многих индейских племен существует поверье, что у человека должен быть дух, который будет оберегать его от разных неприятностей в жизни. По обычаю, мальчики в юном возрасте отправляются на поиски своего духа-хранителя. Иногда девочки тоже так делают, но это необязательно.
Эти поиски чем-то похожи на крещение в вашей религии, и, кроме того, в этот момент мальчик становится мужчиной… Это первый и единственный раз, когда он общается с Великой Тайной. Но еще не однажды он обратится за помощью и покровительством к этой силе, которая властвует над всей землей.
Человек, ищущий своего духа-хранителя. Должен пойти туда, где он может остаться совсем один и где он чувствует себя ближе к Богу. Люди обычно выбирают горную вершину или какую-нибудь другую возвышенность. Он берет с собой дары, но не материальные — обычно приносят в жертву что-нибудь символическое вроде табака или священных зерен. Ищущий духа молится и постится два, иногда три дня и ночи. Все это время ему снятся «сны». Если у него было видение, то оно истолковывается как предсказание его будущего, как пророчество. Юноша, отправившийся на поиски духа-хранителя, изменит свое имя. Например, если он видел медведя, то его имя будет каким-то образом связано с названием этого животного, а сам медведь станет отныне и навсегда его духом — хранителем.
— А ты ходила на поиски своего духа-хранителя?
— Нет, мой дух-хранитель пришел ко мне, когда я страдала и была на пороге смерти. Потом я переселилась сюда, и орлы последовали за мной.
— Так, значит, ты соблюдаешь индейские религиозные обычаи, а не обычаи белых людей? Тебя так воспитали на ранчо в долине Долгой Луны?
С каждым его вопросом девушка становилась все нетерпимее и наконец резко ответила:
— Я не собираюсь перед тобой исповедоваться, Светловолосый.
Она решительно направилась к пещере, но Мэтт снова остановил се.
— Я здесь пробуду недолго, Скай. Мы могли бы попробовать узнать друг друга за это время.
— Мне не за чем узнавать тебя. Ты же скоро уедешь отсюда.
— Да, наверное, но ты не можешь винить меня за то, что я интересуюсь твоей жизнью, правда? И мне кажется, ты хочешь о чем-то меня спросить.
— Ты слишком высокого мнения о себе. Я не хочу ничего у тебя спрашивать. Я страстно желаю одного — чтобы ты оставил меня в покое как можно раньше. И, если это ускорит твой отъезд, я готова ответить на все твои вопросы, чтобы тебе больше нечего было у меня спрашивать. Я знаю обе религии — и отца, и матери. Но я выбрала тот путь, который мне больше по сердцу — Однако мне кажется, что я была ближе к Богу или к Великой Тайне, неважно, как называть эту высшую силу, в детстве. Наверное, возраст и мудрость дают человеку больше уважения к Богу.
Она посмотрела на открывающийся перед ними вид с любовью.
— Господь здесь. Светловолосый, — она уверенно продолжала. — Вселенная и есть его храм. Возможно, Он слышит достойного человека, обращающегося к Нему со скамьи в деревянном или каменном храме и окруженного толпой народа, — не знаю. Но я согласна с индейцами, которые считают, что вера — это глубоко личное и в ней участвуют только двое: человек и Бог. Я думаю, что, когда общаешься с Богом, надо быть одному. Поэтому индейская вера молчалива и индивидуальна. Живя здесь одна, я сумела узнать гораздо больше, чем можно высказать словами.
— Я никогда не задумывался над такими вещами, — признался Мэтт.
— Индейцы — глубоко религиозные люди, Светловолосый. Они считают, что на все происходящее в мире воля Божья, что все их радости и горести ниспосланы им свыше. За годы, проведенные здесь, я стала ближе их вере, чем раньше, когда была ребенком, я смогла лучше понять их внутренний мир. Надо быть мудрым, чтобы выжить в этих горах, но в то же время нельзя забывать, что только Бог обладает силой давать и забирать.
Мэтт сам никогда не был религиозным человеком. Его не воспитывали в религиозном духе, и он не получил соответствующего образования. Он даже ни разу не читал Библию. Мэтт не мог вспомнить, была ли она вообще у его матери. Он привык принимать решения и заботиться о себе сам и считал, что так и должно быть. Человек должен быть сообразительным и сильным, чтобы выжить; он даже и предположить не мог, что во все его дела вмешивается некая высшая сила.
— А твое имя, Скай, как-нибудь связано с тем видением, в котором к тебе пришли орлы.
Девушка не сводила глаз с огромной птицы, парящей над ними, и Мэтт решил, что она просто не хотела встречаться с ним взглядом.
— Нет, — ответила она. — Мой отец дал мне его, когда я родилась. Я не стала менять его, потому что оно имеет для меня особый смысл. Я думаю, что отец с матерью не захотели бы, чтобы я изменила имя.
— А какой особый смысл?
— Какая тебе разница, Светловолосый? — раздраженно спросила Скай? — Это касается только меня и моего отца.
Мэтт пожал плечами.
— Я знаю, что задаю слишком много вопросов.
— И ты мучаешь людей, пока не получишь все нужные тебе ответы?
— Обычно да.
Девушка никак не прореагировала на эту его попытку немного разрядить обстановку. Ее взгляд скользнул по горам и долинам, а мысли обратились к давно ушедшим дням. К удивлению Мэтта, Скай продолжила свой рассказ:
— Однажды, когда мне было лет пять, отец взял меня из теплой постели. Я была сонная и едва могла открыть глаза. Стояло морозное зимнее утро. Он вынес меня на руках во двор и указал на юго-восток. «Взгляни туда, — сказал он. — Видишь восход солнца?» Солнце только начинало всходить. Все небо было в тонких перьях облаков, окрашенных в восхитительные оттенки красного цвета. Даже снег казался алым. Ничего прекраснее этого мои юные глаза еще не видели. Я помню все очень отчетливо. Мой отец сказал тогда: «Ты родилась в такое утро. Поэтому тебя и назвали Скай». Благодаря ему я почувствовала себя какой-то особенной, я считала, что нет на свете ребенка счастливее меня, потому что именно мне оказали такую честь.
Внезапно оживление, с которым Скай рассказывала всю эту историю, куда-то пропало. Она снова погрузилась в свои мысли, не собираясь делиться своими тайнами. По ее взгляду можно было понять, что она рассказала гораздо больше, чем собиралась, и теперь сожалела об этом.
— Хочешь вернуться в пещеру? — спросила она.
— Я нет, — ответил, улыбаясь, он. — Но моя нога решительно не соглашается со мной.
Девушка без колебаний подставила ему свое плечо, и Мэтт оперся на него рукой. Тепло и какая-то скрытая сила, исходящие от нее, ее мягкое тело напомнили Мэтту, что рядом с ним женщина, и он невольно представил, что может достичь вершины блаженства с ней, только с ней. На некоторое время он даже забыл о боли в ноге. Но Мэтт тут же напомнил себе, что всего лишь делает свою работу. Только работу И ничего больше.
Скай видела, что Риордан заснул почти тотчас же, как только его голова упала на подушку из мягкого заячьего меха. Она присела на корточки у огня и начала внимательно разглядывать спокойно лежащего Мэтта, пользуясь тем, что его синие глаза не посмотрят на нее волнующе и пристально и из его уст не посыпятся дотошные вопросы. Ведь Мэтт даже не пытался напасть на нее. Он просто хотел поговорить об орлах, видениях и Боге. Но не была ли эта видимая доброта лишь маневром, чтобы перехитрить се, а потом, встав на ноги, сделать ее своей пленницей?
Она не могла ответить на эти вопросы, но была уверена, что ей не следует терять бдительности. Сделать это становилось все сложнее и сложнее, потому что Мэтт пробудил в ней воспоминания и чувства, о которых она уже почти забыла за долгие годы ежедневной борьбы за выживание в горах.
— Когда-нибудь ты станешь моей женой, Скай Мак-Келлан, и мы станем управлять долиной Долгой Луны, как. король с королевой.
— Не говори глупости, Монти. Кто же захочет быть королевой? Короли ведь ничего не делают. Да к тому же мне всего четырнадцать, и я совсем не собираюсь выходить замуж, пока мне не исполнится хотя бы двадцать лет.
— Двадцать! Ты думаешь, я стану ждать шесть лет?
— Это твое дело. Появится другой мужчина, который понравится мне больше тебя.
— Не очень-то надейся на это, Скай Мак-Келлан. Красивые незнакомцы не каждый день забредают в долину Долгой Луны.
Воспоминания вдруг прервались, и Скай снова переключила свое внимание на Мэтта Риордана. Она все еще ощущала прикосновение его теплой руки к своему плечу, чувствовала на себе ее вес. Она, наверное, уже не сможет теперь заснуть в своей постели, не подумав о том, что он когда-то лежал здесь. Сохранит ли мех его особенный мускусный мужской запах, который бередил в ней такие непонятные чувства?
— Ты бежишь от этого рыжеволосого Монти Глассмена, Скай. Ты убегаешь от меня. Почему бы тебе не выбрать одного из нас?
— Я убегаю, просто потому что мне нравится бегать. Серый Медведь. Я ни от кого не убегаю.
— Но ты бежишь из его объятий и попадешь в мои.
— С чего ты взял? Я даже не знала, что ты притаился за деревьями и ждал меня.
— Скажи Глассмену, что ты принадлежишь мне.
— Я принадлежу только себе и никому больше, Серый Медведь! Я пока еще не встретила такого:
мужчину, за которого хотела бы выйти замуж. Но, когда это произойдет, он не будет пытаться сделать меня своей собственностью, как делаете это вы оба, ты и Монти. Я буду свободной. Мужчина, за которого я выйду замуж, будет меня очень хорошо понимать.
Девушка отвернулась от Риордана и прервала воспоминания о своих бывших женихах. Монти Глассмен мертв, его убили вместе с ее родителями. А Серый Медведь, скорее всего, жил в резервации. Скай никогда не спрашивала Много Когтей о нем. Она считала, что лучше ничего не знать о его дальнейшей судьбе. Он был лишь ее Другом и не более того. Лучше, чтобы он считал ее погибшей.
Взволнованная и опечаленная нахлынувшими воспоминаниями детства, девушка резко поднялась и отошла от Риордана. Он единственный, кто вошел в ее жизнь за семь лет. И она Должна как можно скорее вычеркнуть его из своей жизни.
Скай вышла из пещеры. Уже смеркалось. Из леса выбежал Эсуп и последовал за хозяйкой. Как обычно, она прислушивалась к малейшему шуму и внимательно оглядывалась вокруг, чтобы быть уверенной, что рядом с ними никого нет. Они зашли в сосновый лес, Скай хотела найти там подходящую для костыля палку. Когда девушка вернулась к себе в пещеру, уже совсем стемнело.
Девушка обрубила с найденной палки ненужные сучки, приделала удобную ручку и подогнала костыль под рост Риордана, пока он спал. Скай нашла маленькие кусочки кроличьего меха серо-коричневого цвета и обмотала их вокруг ручки, чтобы падка не поранила кожу, когда Мэтт будет на нес опираться. Все время, пока девушка работала, Эсуп лежал на своем излюбленном месте у костра. Наконец она смастерила костыль и отложила его в сторону.
Но Скай сделала еще не все, что задумала. Она постирала рубашку Риордана. Затем девушка спустилась к подножию скалы и искупалась в ледяной воде при лунном свете, как делала это каждый день в более теплую погоду. Зимой она обычно грела на костре воду и ополаскивалась в пещере.
Дрожа от холода, Скай снова оделась и пошла обратно. В первую же ночь, когда Риордан остался у нее, девушка сделала себе еще один тюфяк, набила его сухими листьями и травой, накрыла шкурами и положила с другой стороны костра. И теперь она с блаженством растянулась на нем. Но ее одолевали тревожные мысли. Несмотря на то что Скай целый день работала, заснула она только под утро.
Девушка спала всего несколько часов, но, как всегда, проснулась с восходом солнца. Что-то было не так. В пещере витал какой-то бодрящий запах. Внезапно в ее мозгу возникла яркая картинка из прошлого. Отец сидит за столом и завтракает, помятая ковбойская шляпа сдвинута на затылок, а в руках покачивается деревянная кружка, начиная слегка дрожать, когда он подносит ее к губам.
Кофе!
Скай тут же вскочила. Риордана на постели не было. Костыль, который она сделала для него прошлой ночью, тоже исчез. Огонь ярко горел и рядом с ним стоял железный котелок с кофе, бодрящий запах которого наполнял все ее жилище. В какой-то момент ей показалось, что он уехал, и она была очень этим расстроена.
Нет, она не должна расстраиваться из-за этого, а, наоборот, ей надо радоваться тому, что, он ушел из ее жизни так же внезапно, какпоявился.
Однако девушке стало не по себе при мысли о том, что, пока она спала, он встал, сварил у кофе, взял костыль и прохромал мимо нес к выходу. Мэтт без труда мог связать ее. Он даже мог убить ее. Он не разбудил се. Ждал ли он, пока окрепнет, чтобы поймать, обмануть ее?
Мэтт может еще вернуться, чтобы выпить кофе. Девушка начала быстро причесываться, пока он не увидел ее такой растрепанной. Ночью несколько прядей выбились из кос и торчали в полном беспорядке. Глупо, что она думает о том, как будет выглядеть перед этим человеком, который, возможно, должен был убить ее, но сейчас ей почему-то захотелось быть особенно красивой.
Ее пальцы быстро и немного нервно начали расплетать косы.
Скай подошла к корзине, в которой хранилась расческа и кусочки кожи, которыми она завязывала волосы. Но сегодня ей решительно не везло: когда она провела расческой по волосам, вход в пещеру заслонила тень человека. Сердце у — нее подпрыгнуло, и девушка взглянула на Мэтта.
— Ты рано встал, — сказала она нервно, изо всех сил стараясь не смотреть на его обнаженную грудь, хотя ее взгляд притягивало туда, словно магнитом. — Я не слышала, как ты уходил. Почему ты не разбудил меня?
Но Мэтт не слышал се слов. И ничего не ответил. У него перехватило дыхание при взгляде на облако черных волос, спадающих ей на плечи, как великолепный переливающийся шелк, и возникло непреодолимое желание прикоснуться к этим мягким волосам губами.
Он подошел ближе к девушке, покачиваясь на костыле. Мэтт не мог дать волю желаниям, охватившим его. Эта женщина никогда не позволит ему прикоснуться к себе. А возможно, это даже и к лучшему, ведь она обладала таинственной властью над его чувствами — если он прикоснется к ней, то может стать пленником ее чар навсегда.
Наконец до Мэтта дошло значение слов, произнесенных ею.
— Ты так сладко спала, что я не захотел будить тебя, — сказал он. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я воспользовался твоим котелком, чтобы сварить кофе, лошадь со всеми припасами куда-то сбежала от меня. К счастью, у меня оказался с собой небольшой мешочек с кофе в сумке.
Скай отвернулась от него. Ей казалось, что, если она посмотрит на Мэтта чуть дольше, это может повредить ей. Его злило, что она считала, что в нем нет ни капли благородства, но мог ли он винить ее за это? Возможно, она даже знала его лучше, чем он сам. А он знал лишь одно: вес то время, которое он провел лежа на тюфяке, он безумно желал только одного — чтобы она была рядом с ним и он мог бы крепко прижать ее к себе.
Мэтт внимательно наблюдал за тем, как ее пальцы быстро заплетали волосы в косы. Она не смотрелась в зеркало. Скай завязала на концах свои косы, чтобы было не просто удобно, но и красиво. Девушка изящно встала.
— Я выстирала твою рубашку. — Скай указала тонким пальчиком на рубашку, висящую на деревянном крючке. — Она уже, наверное, высохла. А там, в небольшом котелке, припарки для твоей ноги. Если тебе надо помыться, можешь нагреть воды в глиняных горшках. А теперь мне надо проверить силки и отвести твою лошадь на свежую траву. Когда вернусь, приготовлю что-нибудь поесть. Пока меня не будет, смени повязку на ноге.
Девушка на секунду замешкалась, и Мэтт понял по ее глазам, что она боится проходить мимо него. Ее рука потянулась к ножу, висевшему на поясе, она шагнула вперед и оказалась всего в нескольких шагах от него.
Мэтт сначала хотел встать так, чтобы ее грудь коснулась его, когда она будет проходить мимо. Но он все-таки отошел в сторону. Осторожно приходя мимо, Скай нечаянно дотронулась рукой до его руки. Это приятное, почти электрическое прикосновение пронизало все его тело, и он еле удержался от того, чтобы не заключить девушку в свои объятия.
— Скай.
Она оказалась в луче света и поспешно выбежала за дверь. В ее взгляде было беспокойство.
— Спасибо за костыль.
Какое-то странное чувство промелькнуло на ее лице и тут же исчезло.
— Ерунда, — сказала она. — Тебе надо было подняться на ноги, а у меня слишком много дел. Не могу же я постоянно помогать тебе.
Пока Мэтт собирался что-то сказать, девушка ушла. Она притворялась, что помогать ему — тяжкая для нее обязанность, но на самом деле где-то в глубине души она ему искренне сочувствовала.
Как только Скай ушла, в пещере установилась странная тишина и чувствовалась какая-то пустота, несмотря на уют, который создавал горящий огонь. Даже ее вещи, молчаливые спутники се одинокого существования, казалось, утратили свое значение и сущность без оживляющего дыхания хозяйки.
Как же Скай жила здесь все эти годы, общаясь с одним волком? Мэтт сам любил бывать один. Но женщина… В мире найдется совсем немного женщин, которые смогли бы выдержать это, и еще меньше тех, кто смог бы выжить в таких условиях. Но, казалось, ей даже нравилось так жить. Скай сама выбрала и предпочла этот образ жизни.
Мэтт опустился на один из больших камней, служивших ей стульями, и вытянул вперед ногу, Она все еще сильно болела, но он знал из прошлого опыта, что всякая рана заживет быстрее, если больше двигаться, не обращая внимания на боль. Чем дольше человек остается в постели, тем слабее он становится.
Риордан поставил греться воду, чтобы помыться и побриться. Когда она стала теплой, Мэтт разделся. У него в сумке было мыло, бритва и зубная щетка, а вот полотенце надо было постирать. Мэтт нашел чистый кусок мягкой замши, лежащий рядом с корытцем, и решил, что она послужит ему полотенцем.
Через тридцать минут Мэтт уже чувствовал себя гораздо лучше. Со свежей примочкой и повязкой на ноге, одетый в чистые штаны и рубашку, Мэтт чувствовал себя почти во всеоружии. Только вот чертовски непривычно не ощущать на бедрах тяжесть револьвера и охотничьего ножа.
Мэтт начал по всей пещере искать, куда Скай могла спрятать его оружие. Он смущенно перебирал ее вещи, чувствуя неловкость из-за того, что ему приходилось обыскивать Скай. На работе ему часто приходилось производить обыски, но это совсем другое, ведь она не преступница и он искал совсем не улики против нее.
Мэтт нашел в пещере предметы обихода и продукты, которые можно достать только в городе. Скорее всего, Скай поддерживала через кого-то связь с внешним миром, возможно, через Много Когтей, а может быть, и через кого-то еще.
Мэтт даже забыл, что искал. Все его внимание было приковано к вещам девушки. В корзинах и деревянных мисках было все, что только можно себе представить: травы, нитки с иголками, бусы, колючки дикобраза, ножи, тарелки, различная утварь, продукты. Из кусков кожи были сшиты сумки всевозможных размеров. Некоторые из них были пусты, а в одной Мэтт обнаружил платье из тонкой светлой кожи и брюки, обшитые покрашенными в синий, красный и желтый цвета иглами дикобраза и расшитые бисером. Наверняка, чтобы выполнить такую работу, необходимо затратить уйму времени.
Из шкурок зайца, бобра, белки, горностая, куницы и норки были сшиты теплые одеяла. На тюфяке лежала накидка из шкуры бизона, разрисованная с внутренней стороны. Мэтт решил, что это подарок Много Когтей. Шкуры, которые Скай не использовала для одежды и других целей, были качеством похуже, чем другие, и лежали на полу как коврики, чтобы защитить от холода каменного пола.
В кожаных колчанах лежало несколько стрел. Мэтт увидел еще пару великолепных луков, металлические и деревянные капканы, а также материал для силков. Но он не обнаружил ни ружья, ни какого-либо другого огнестрельного оружия. Это можно было объяснить тем, что стрельба могла бы привлечь незваных гостей.
В одной деревянной миске Мэтт нашел пулю.
Интуиция подсказала ему, что это была та самая пуля, которую Скай извлекла из его ноги, и он взял ее, чтобы получше рассмотреть. Пуля была примерно пятьдесят второго калибра. К сожалению, это никак не могло помочь ему узнать, кто же в него стрелял, но он все-таки спрятал ее в карман на всякий случай.
Его взгляд привлек небольшой блокнот, лежащий на полке. Что-то подсказало ему, что это было чем-то личным, возможно, даже дневником. И именно поэтому он не смог удержаться от того, чтобы не взять его.
Мэтт долго колебался, заглянуть ли внутрь, и наконец открыл блокнот. Там он увидел выполненные углем рисунки, на которых были изображены деревья, горы, животные и даже люди. Мэтт с удивлением узнал одного из них — Много Когтей. Этот портрет был выполнен особенно тщательно, была четко видна каждая черточка его старого лица и каждая деталь одежды. Похоже, что шаман специально позировал для этого портрета.
Другие люди — мужчины, индейская женщина, двое мальчиков и девочка лет десяти-двенадцати, — видимо, были членами се семьи. Там был так же портрет ковбоя лет двадцати и индейского воина примерно того же возраста, но больше всего в блокноте было рисунков животных и горных пейзажей.
Внезапно кто-то вырвал блокнот из его рук с такой силой, что Мэтт потерял равновесие. Костыль выскользнул у него из-под руки и упал прямо в костер, разведенный на каменном полу. Мэтт не устоял на одной ноге, оперся на раненую ногу и, закричав от боли, начал падать. Скай стала Мэтту помогать, хотя очень злилась на него, но Мэтт был слишком тяжелым для нее, и они вдвоем повалились на постель.
Ненадолго Скай оказалась под его мощным телом. Девушка начала колотить его по голове и плечам. Но Мэтт почти не чувствовал ударов, настолько сильна была боль в ноге. Постанывая, он перевернулся на спину и схватился за ногу. Девушка тут же отскочили от него на безопасное расстояние. Когда боль постепенно утихла, Мэтт с трудом приоткрыл глаза.
— Черт побери, женщина… Зачем ты это сделала?
Гнев бурлил в ней с силой мощного водопада. .
— Ты не имеешь никакого права рыться в моих вещах! Что ты хотел найти? Что? Скажи мне!
Ее грудь поднималась и опускалась под кожаной курткой, а карие глаза буквально метали в него стрелы. Мэтт через силу приподнялся на локти и осторожно сел, крепко сжав зубы от очередного приступа боли, когда ему пришлось опереться на больную ногу.
— Я искал свое оружие, черт побери! А потом нашел записную книжку и подумал, что там может быть какая-нибудь информация об убийцах.
— Так знай же, там очень личные вещи! — Девушка потрясла перед ним записной книжкой.
Мэтт не любил, когда его уличали в неправоте, и попытался защититься:
— Да, у меня есть кое-какие подозрения, и я хотел хоть что-нибудь про тебя узнать, ведь ты отказываешься разговаривать со мной.
— Мне нечего тебе сказать! И я хочу, чтобы Ты убрался отсюда, как только сможешь сесть на лошадь!
— Клянусь жизнью, черт побери, именно это я и собираюсь сделать! Но я никуда не поеду, дока ты не вернешь мне мой револьвер и нож. у Скай крепко прижала к груди блокнот, будто пытаясь защитить свое сокровище.
— Ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы дать тебе оружие и позволить убить или поймать меня?
— А может быть, ты используешь свой нож против меня?
— Может быть.
— Вот именно. Я могу только надеяться, что после того, как ты спасла мне жизнь, ты не будешь пытаться убить меня. Тебе придется научиться доверять мне, как я доверяю тебе. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я никогда не подниму руку на женщину и не имею ни малейшего желания делать это сейчас. К тому же я совершенно не хочу твоей смерти. Ты единственная свидетельница убийства твоей семьи. Я не хочу арестовывать тебя, но мне бы очень хотелось, чтобы ты добровольно поехала со мной в Шайенн.
— Мне нечего сказать тебе. Я не помню лиц тех людей, которые убили мою семью. Все происходило, как в тумане, к тому же я не знаю их имен!
— Это звучит как заученная речь, которую попросили произнести еще раз. Ты убежала от них, Скай, значит, твои глаза не были завязаны. Не знаю, что с тобой произошло, и не прошу тебя об этом рассказывать, но держу пари. что ты все-таки кое-что помнишь.
Девушка помолчала, но ее карие глаза смотрели на Мэтта с крайним негодованием. Наконец она повернулась и направилась, к выходу из пещеры.
— Верни мне мой револьвер! — крикнул он ей вслед. — И мой нож!
Она сделала вид,
что не слышит.
Вслушайся
в обманывающую песнь волка.
