• Сага о Скай О`Малли, #1

4

 Во время пребывания в обители Святой Непорочной Невесты как-то под вечер Скай прогуливалась вдоль берега и услышала жалобный лай. Обогнув скалу, она наткнулась на больного волкодава, почти еще щенка. Бедняга умирал от голода — ребра выпирали наружу. Шерсть так свалялась и пропиталась солью, что было трудно определить цвет собаки. Ногу зажало в трещине в скале. Скай подбежала к животному. Собака с надеждой посмотрела на девушку и дружелюбно завиляла хвостом.

 — Несчастное животное, — пробормотала Скай и принялась освобождать собаку. Прежде всего она убрала мелкие камни, а потом аккуратно, как только могла, вынула лапу из трещины Собака дернулась, но даже не зарычала. Скай похлопала ее по холке:

 — Ну вот, хорошо, теперь пойдем поищем еды.

 Пес с усилием поднялся на ноги и, спотыкаясь, поплелся за ней.

 Монахини, как и Скай, пожалели собаку и впустили в монастырь. Откуда взялся пес и кто его хозяин, они так и не выяснили. Крестьяне с острова никогда бы не решились завести собаку королевской породы. Они держали рабочих псов — терьеров, мастифов, дворняг. Ирландский волкодав — гроза волков и других хищников, как и ирландский сеттер, принадлежал к благородной породе.

 Скай назвала пса Инисом в честь знаменитой гончей Партолана — одного из первых поселенцев Ирландии. Собака была предана ей всей душой. Инис гулял с ней по утрам, плавал в монастырской лодочке и спал, распластавшись во весь свои огромный рост у кровати. Через несколько недель он окреп и набрал вес нормального взрослого пса — сто шестьдесят фунтов и в высоту достиг тридцати восьми дюймов. После мытья шерсть его стала серебристо-серого цвета и напоминала Скай глаза Найла. Уши же и лапы были черными. Пес стал настоящим рабом девушки, и его глаза каждый раз светились от восторга, когда он видел ее.

 Скай нуждалась в любви собаки — ведь Найл Бурк, казалось, ее совсем забыл. А потом наступил день, когда, как и полагалось, у нее начались месячные. С совершенно разбитым сердцем девушка разрыдалась на шее у собаки.

 Святая мать Этна отправила весточку молодому О'Флахерти, сообщая ему, что его жена не беременна. Дом приехал за ней. Настоятельница сама проводила его в покои Скай.

 — Я бы приехал и раньше, — мстительно процедил он, — но пришлось поехать на свадьбу Найла Бурка с Даррой О'Нейл.

 Скай лишилась чувств. А когда пришла в себя, обнаружила, что лежит на скамейке. Дом оправдывался перед монахинями:

 — Вот уж не думал, что новость о женитьбе лорда Бурка так подействует на миледи.

 — Так уж не думали? — холодно переспросила настоятельница.

 О'Флахерти улыбнулся и, пропустив мимо ушей ядовитый вопрос монахини, продолжал.

 — Не по правилам, чтобы мужчина ночевал в вашем монастыре. Но я не вижу другого выхода — жене нельзя пускаться в дорогу, пока потрясение не пройдет совсем.

 Хоть Дом и не понравился настоятельнице, она согласилась оставить его на ночлег в монастыре. О'Флахерти вежливо поблагодарил настоятельницу и попросил забрать собаку жены, чтобы накормить и поместить с его людьми и лошадьми в конюшне. Протестующего Иниса увели.

 Когда они остались одни, Дом О'Флахерти подошел к скамейке и холодно произнес:

 — Я знаю, что ты пришла в себя, Скай. Поднимись и поприветствуй как следует своего господина и повелителя.

 Медленно она приподнялась и быстро поцеловала его в губы. Он усмехнулся и с молниеносной быстротой притянул жену к себе. Скай напряглась, а он рассмеялся:

 — Да, да, ты ведь не любишь меня, жена? Тем хуже для тебя! Потому что скоро тебе придется ублажать меня и только меня. Уж я постараюсь вытряхнуть из твоей головы все мысли о Найле Бурке. — Дом прижался к ней губами. Скай уперлась ему в грудь сжатыми кулаками. Внезапный стук в дверь принес ей освобождение. Дом процедил проклятие и громко воскликнул:

 — Войдите!

 В комнате появились две монахини. Потупив глаза, они поставили поднос с дымящейся едой на стол и поспешили уйти. Скай вырвалась из рук мужа.

 — Как предусмотрительно, — радостно воскликнула она, — нам прислали ужин!

 — Я еще не хочу есть, — заявил он угрюмо. Она подняла крышку с блюд:

 — Посмотри, вареные креветки! А здесь замечательный каплун! А вот баранина! Если мы сейчас не поедим, все остынет.

 — Ну и пусть! — Он подошел к ней сзади и принялся распускать корсет, потом обхватил руками и сжал грудь. — Вот по чему я изголодался, Скай. Еда подождет. Иди в спальню, разденься и жди меня в кровати.

 Скай крепко зажмурила глаза, чтобы не расплакаться:

 — О, Дом, не здесь, — попросила она. — Я сделаю все, что ты потребуешь, но не здесь. Не в этом святом месте!

 — Да, действительно, я не думал об этом, — задумчиво ответил он. — Но мысль овладеть тобой в монастыре мне нравится. Давай представим, что ты молодая монахиня, которую насилует вождь викингов. — Скай содрогнулась от святотатства мужа, но Дом только ухмыльнулся. — Ну, быстрей же, я горю нетерпением. Ты и так целый месяц не выполняла супружеского долга! — Он почти выкрикивал слова и легонько похлопывал ее по щеке.

 У нее не было сил сопротивляться — весть о женитьбе Найла надломила ее, совсем лишила сил. Она проскользнула в спальню, трясущимися руками стянула с себя одежду и забралась в кровать. Через минуту в дверях появился Дом, потягивая вино из бокала. Поставив его на ночной столик, он быстро разделся, разбросав одежду. Когда он повернулся к кровати, Скай пришла в ужас. Найл выглядел внушительно, но ее муж был огромен. Заметив ее испуг, Дом рассмеялся:

 — Девицы в Париже называли меня» Ле Торс «! Знаешь, что это значит?

 В страхе она кивнула.

 — Бык, — только и смогла прошептать девушка.

 — Да, бык, — гордо повторил он. — Таков я и есть! А теперь, жена, приготовься. Я иду к тебе. — Он сорвал одеяло, которое Скай натянула себе на грудь. Вид ее нагого тела воспламенил Дома, он бросился на жену.

 — Но, Дом, я не готова, — еле выдохнула она. Он приподнялся и посмотрел на Скай сверху вниз.

 — Не готова? — недоверчиво переспросил он. Если бы он не был так поражен, наверное, ударил бы ее. — А тебе, Скай, и не надо готовиться. Я ведь готов!

 В следующий миг она была оглушена. Но прежде чем смогла закричать, почувствовала, как его ладонь зажимает ей рот. Он был уже в ней, но все приговаривал:

 — Ты твердая, как барабан; знать, у Бурка член не больше червя, раз ты совсем не помягчела.

 Он бился на ней, а в ее глазах кричали боль и испуг. Она попыталась лежать спокойно, чтобы уменьшить боль, но не смогла. Хотела ускользнуть, но он принял ее движение за пробудившуюся страсть и рассмеялся:

 — Я ведь знал, что, несмотря на свои приличные манеры, ты хорошая шлюха! Мне повезло! — И он еще глубже и энергичнее вошел в нее. — Не бойся, любимая, я научу тебя таким штучкам, которые доставят удовольствие нам обоим. — И с удовлетворенным ревом он содрогнулся от страсти.

 Несколько мгновений О'Флахерти еще лежал на ней, потом поднялся, вышел в гостиную и налил себе еще вина. Скай чувствовала, как по ее щекам струятся слезы, но боялась всхлипнуть, чтобы не разозлить мужа. Потом услышала, как он поднимает крышки и пробует еду. Он и не подумал предложить что-нибудь жене.

 В спальню Дом вернулся, сжимая в руке цыплячью ногу. Подойдя к кровати, он похлопал жену по щеке. Скай притворилась спящей, надеясь, что он оставит ее в покое. Она слышала, как он методично, не спеша, пережевывает мясо. Потом кость полетела на пол.

 — Готовься!

 Сопротивление было бесполезным. Она его жена, его вещь. И снова боль, и снова унижение. На этот раз он откатился от нее, лег на спину и вскоре захрапел. Скай подождала немного и выбралась из постели. Она едва передвигала ноги, но поползла бы и на четвереньках, только бы убраться из комнаты.

 Оказавшись в гостиной, она дрожащей рукой налила себе вина, половину пролив на стол. Подбросив дров в камин, она рухнула в кресло.

 Найл! Какие у него нежные руки и губы! Он стремился доставить ей радость, обучая доставлять радость ему. Будь он проклят! Будь он проклят! Он предал ее. Все правильно. Наследник знатного рода позабавился с ней, удовлетворил свое желание лишить ее невинности — такое схожее с желанием Дома подчинить ее всю. Рука легла на ее плечо, и Скай в страхе вскинула глаза.

 — Я заснул, и ты ушла, — произнес он бесцветным голосом. — Ты плачешь. Все еще печалишься, что я не Найл?

 Скай с виноватым видом быстро утерла слезы и покачала головой. Его голос стал чуточку мягче.

 — Может быть, я сделал тебе больно. Не тревожься. Со временем ты привыкнешь и приспособишься ко мне. Ну пойдем, дорогая, я хочу любить тебя еще. Ведь если ты не можешь заснуть, значит, я мало потрудился над тобой. К тому же, — он похотливо ухмыльнулся, — ты слаще, чем я полагал.

 Остаток ночи, мучаясь в объятиях мужа, Скай чувствовала, как растет в ней ненависть к Найду Бурку. Она обдумывала, как когда-нибудь сумеет ему отомстить. О, она сумеет отплатить ему за разбитые мечты.

 Подобная сцена происходила и вдали от монастыря, в замке Мак-Уилльяма.

 С рождения Дарра О'Нейл была предназначена для служения церкви. Ее старшая сестра была помолвлена и вышла замуж за О'Коннола, средняя — помолвлена с Найлом Бурком, но прошлой зимой Сейт внезапно заболела и умерла. Дарру, которая с пяти лет находилась в обожаемой ею обители Святой Девы Марии, забрали домой, чтобы она заняла в брачной постели место сестры.

 Для Дарры это оказалось настоящей трагедией — она родилась невестой Христовой. Когда ее забирали домой, ей оставалось только два дня до пострига. С шумом и криками отец со своими людьми ворвался в монастырь как раз вовремя, чтобы уберечь от ножниц золотистые волосы дочери. О'Нейл махнул рукой на деньги, которые были внесены в монастырь, зная, что так настоятельница окажется сговорчивее. К тому же он ничего не терял: деньги были уплачены восемь лет назад, когда приданое Сейт передавали Мак-Уилльямам во время помолвки.

 Настоятельница объявила пришедшей в ужас молодой послушнице, что Богу и Непорочной Деве Марии угодно, чтобы девушка шла иным путем. Дарра должна смиренно принять волю Божью и своего отца и немедленно покинуть монастырь, чтобы выйти замуж за лорда Бурка. Горько рыдая, послушница повиновалась.

 И вот в день свадьбы Найла Бурка познакомили с девушкой, чье бледное лицо и покрасневшие глаза озадачили жениха. Он не знал, что девушка готовила себя совсем к другой жизни

 Позже, когда вечером жених и невеста отправились в спальню, Дарра упала в обморок при виде обнаженного мужчины. Бурк выслушал объяснения пришедшей в себя жены, нежно погладил ее светлые волосы и растроганно произнес:

 — В таком случае нам не стоит спешить. Сначала узнаем друг друга получше.

 Найл никогда не был склонен к насилию над девственницами и теперь проклинал и своих родителей, и родителей Дарры за безоглядную глупость, которую они совершили. Девушка была глубоко религиозна, и он не был уверен, сумеет ли она заглушить это чувство. Найл горько рассмеялся. Они отняли его у любимой женщины, которая с радостью подарила бы ему сыновей. Но ее происхождение посчитали недостаточно высоким. А вместо нее навязали монашку! Как это было смешно, как это глупо, как это страшно! Он горько рассмеялся, а жена обеспокоенно спросила.

 — А что скажут люди, если завтра заметят, что простыни не запятнаны кровью?

 — Ах, Дарра Бурк, как ты еще невинна, — усмехнулся Найл. — Сколько молодых развлекаются до свадьбы, а наутро как ни в чем не бывало вывешивают простыни. Сейчас, девочка, я тебе все покажу.

 Пораженная, с расширившимися глазами, она наблюдала, как муж взял нож для фруктов и воткнул его себе в бедро. Тоненькая струйка крови побежала вниз н запятнала простыню. Невинность Дарры доказана, честь мужа спасена, мужская сила установлена.

 Прошло две недели после первой брачной ночи. Дарра считала, что ее девственность останется с ней навсегда. Когда-то она завещала ее Богу и не имела намерения отдавать Найду. Она станет хозяйкой в его доме — и это все. Доброту, которую муж проявил в брачную ночь, она приняла за слабость и решила ее использовать.

 Снова и снова Найл пытался мягко уговорить жену. Из-за невежества Дарра так и не поняла, насколько добр и терпелив ее муж. Она заупрямилась, но и он решил настоять на своем. Если уж его заставили жениться на этой девушке, она должна стать матерью его детей. И тут Дарра объявила, что лишь формально будет его женой. Ее девственность принадлежит Богу.

 — Ты не смеешь меня принуждать, как сделал это с бедной Скай О'Малли, милорд. Представляю, какого стыда натерпелась бедная женщина, — заключила она.

 При упоминании о Скай голова у Найла закружилась, и он взглянул на холодное, набожное, бесчувственное существо, на котором его женили. Хрупкую, белокожую, плоскогрудую девушку с водянистыми глазами и белокурыми волосами смешно было сравнивать со Скай — женщиной с кожей цвета жасмина, со струящимися иссиня-черными волосами и зеленовато-голубыми глазами, с милой маленькой округлой грудью, подобным розовому бутону ртом, с ее невинной страстью. Скай! Жена Дома О'Флахерти, подарившая Найлу ночь и разрушившая его счастье, прислав ледяное письмо. Он застонал. Скоро Скай подарит Дому сына. И Дарра О'Нейл, решил Бурк с гневом, тоже должна родить ему сыновей.

 Разглядев твердое намерение в глазах мужа, Дарра упала на колени, сжимая в руках четки и шепча молитвы. Он взял у нее четки, сорвал полотняную ночную рубашку, и, поцеловав, заставил раздвинуть губы. Она билась в его руках, царапалась острыми ногтями, извивалась. Она искренне верила, что Бог поразит мужа ударом молнии за его насилие, и молила, чтобы это произошло быстрее. Когда они упали на кровать и Дарра почувствовала, как муж проникает в нее, она призвала всех святых, умоляя оградить ее от Найла. Но вскоре она уже просила любить еще и еще, обнимала мужа тощими ногами, подлаживаясь к его ритму.

 Он почувствовал отвращение и к самому себе, и к ней. Никогда в жизни он еще не совершал насилия над женщиной, но жена принудила его к этому своими отказами и упоминаниями о любимой Скай. Предательницы Скай!

 Женщины! Они все похожи друг на друга. Говорят одно, думают другое, а делают третье. Вот и сейчас жена начала хныкать и жаловаться:

 — Ты сделал мне больно! Как ты мог!

 — В первый раз всегда больно, Дарра. Потом будет лучше.

 — Никогда больше ты не сделаешь со мной такого. Никогда.

 — Я что-то не слышал о непорочном зачатии, жена. Кроме того, ты явно получала удовольствие. Я всегда распознаю, если женщине это нравится. Хочешь ты или нет, дорогая, твой долг — родить мне сыновей. Может быть, ты когда-нибудь и признаешь, что любовь приятное занятие. Ничего нет зазорного в том, что женщина наслаждается с мужем.

 — Никогда! — Она оттолкнула Найла, когда тот снова попытался ее обнять. Он успокаивающе похлопывал ладонью по ее напрягшемуся телу. — Я перенесу надругательство, потому что это воля Господня. Но каждый раз, когда ты будешь запихивать в меня эту ужасную штуку, знай, я буду ненавидеть тебя!

 — Как хочешь, — ответил он. — Не забывай только, что я не больше, чем ты, жаждал этой свадьбы. Я бы тоже предпочел, чтобы ты оставалась в своем монастыре. — Он навалился на жену, и она закричала. — Роди мне пару сыновей, Дарра, и я навсегда оставлю тебя в покое.

 А далеко от них, через протоку, на острове Инништурк Дом О'Флахерти, обхватив руками красавицу жену, тоже учил ее любви. Скай была слишком чувственной женщиной, чтобы не получать удовольствие от его объятий. Она позволила себе унестись в мир сладостного наслаждения. Дом достиг экстаза, не заботясь о жене. Не то что Найл. Скай отвернулась от Дома, и слезы покатились по ее щекам. Будь ты проклят, Найл! Неужели он никогда не перестанет ее преследовать?