- Хроники границы, #3
Глава 1
Королева поняла — все потеряно. По крайней мере, на ближайшее будущее. А может, и навсегда… но нет! Нет, пока они живут и дышат, пока их сын остается здоровым и сильным, Йоркам не удастся украсть наследие Эдуарда Плантагенета! Не удастся, пока жива она, Маргарита! Эдуард Йорк сменит их на троне?! Немыслимо!
— Мадам, нам пора ехать, — сказал сэр Удолф Уоттесон королеве.
Маргарита Анжуйская кивнула.
— Да, — коротко обронила она по-французски.
При этом она даже не оглянулась: все должны быть готовы следовать за своей госпожой, ибо это их долг. Никак нельзя, чтобы их сейчас схватили, и, кроме того, если их схватят, что станется с немногими оставшимися им верными подданными? Их преданность заслуживает большего, чем плен и смерть от рук йоркистских предателей.
Королева покрепче закуталась в тяжелый, подбитый мехом плащ и подняла капюшон.
— Вперед, — приказала она, переступая порог.
Снег по-прежнему не унимался.
Пятнадцатилетняя Аликс Гивет последовала за хозяйкой, обнимая за плечи своего отца.
— Тебе тепло, папа? — прошептала она.
В ее зеленовато-карих глазах плескалось беспокойство.
— Все хорошо, малышка, — утешил он. — Ты слишком тревожишься обо мне.
— Ты — все, что у меня осталось, папа, — ответила Аликс.
Солдаты помогли отцу сесть на коня, потом и ее подняли в седло. Девушка ехала верхом по-мужски: так было проще. Беглецам не до церемоний.
— У нас будет по крайней мере несколько дней отдыха, прежде чем снова придется пуститься в путь, — ответил Александр Гивет. — Мне нужна небольшая передышка, чтобы согреться и оправиться, малышка. Думаю, поездка окажется тяжким испытанием.
— Но куда же нам деваться, папа? — спросила Аликс, взявшись за поводья. — Ведь нас выгнали из Англии.
— Королева попросит убежища у своей дальней родственницы, Марии Гелдернской, королевы Шотландии. Она обязательно согласится принять нас. А потом нам, возможно, удастся пробраться во Францию. Ты наконец увидишь Анжу. Там у нас осталась родня. И я сумею найти для тебя хорошую партию, так что ты будешь в безопасности, когда я уйду навсегда.
— Я не хочу выходить замуж, папа. Я хочу остаться с тобой, — возразила девушка, следуя за маленьким отрядом на север, где бушевал буран.
Отец усмехнулся.
— Твой долг — стать женой и матерью, малышка, чтобы у твоего папы в старости было теплое место у очага, — пошутил он. — Если только ты не собралась в монастырь.
— Нет, папа, я не предназначена для церкви, — отозвалась Аликс.
— В таком случае мы должны найти тебе доброго и благородного мужа, который примет нас обоих, — заключил Александр Гивет. — Или мне придется найти славную богатую вдову, которая согласится взять и тебя. Но две женщины в одном доме — это не слишком хорошо. И кроме того, я вряд ли могу жениться еще раз после стольких лет, прожитых с твоей мамой.
— О, папа, почему только мама умерла? — всхлипнула девушка.
— За последние три года сердце ее совсем ослабело, — пояснил отец. — Тяготы и невзгоды королевской четы в эти два месяца оказались для нее слишком тяжким бременем. Я бы отвез ее домой, в Анжу, но она и слышать ничего не хотела. Она любила свою госпожу, ведь они дружили с детства. Преданность друг другу была их главным качеством. — Он тяжко вздохнул. — Мне очень не хватает ее, малышка. Бланш де Флери для меня — единственная на свете женщина.
Голос его слегка дрожал. Воспоминания нахлынули на почтенного доктора.
Александр Гивет встретил Бланш де Флери при дворе графа Анжуйского. Двор никогда не задерживался надолго в одном месте, поскольку граф Рене, который считался также номинальным королем Неаполя и Сицилии, и его жена, герцогиня Лоррен, были правителями без трона. Младший сын мелкого анжуйского дворянина, Александр стал врачом. Привезенный ко двору отцом, питавшим надежды добиться должности для сына, он получил место при дворе Иоланды Арагонской, матери графа, которая воспитывала его вторую дочь — Маргарет. Тогда ему было двадцать два года.
В то время уже велись переговоры о женитьбе молодого короля Англии на Маргарите Анжуйской. Бланш де Флери выросла вместе с Маргаритой. В шесть лет ее привезли ко двору графа Анжуйского. Мать умерла, отец женился во второй раз и, по правде говоря, считал свою дочь помехой.
Она была на три года старше Маргариты, но герцогиня решила, что у Бланш де Флери прекрасные манеры и она достойна стать компаньонкой ее дочери.
Сначала Бланш была для Маргариты кем-то вроде старшей сестры, но с годами девочки подружились. Когда в двенадцать лет Маргариту отослали к бабке со стороны матери, которой предстояло сделать из девочки достойную королеву, Бланш поехала с ней. Как и молодой врач Александр Гивет. Но перед их отъездом Иоланда Арагонская решила, что его нужно женить. Мать графа поискала невесту среди компаньонок внучки и остановила свой выбор на пятнадцатилетней Бланш де Флери. Послала за разрешением к отцу девушки, — впрочем, это было простой формальностью, поскольку граф уже одобрил этот союз. Мать Аликс позже сказала дочери, что брак оказался очень удачным. Она была знакома с доктором и, как большинство девушек в кругу Маргариты, находила его красивым. И была не против стать его женой. Александру тогда было двадцать пять, ей — на десять лет меньше. К ее удивлению, оказалось, что он интересуется, о чем она думает и чего желает. А Бланш действительно знала, чего желает. Оставаться с Маргаритой Анжуйской. В этом муж был с ней согласен: ехать в Англию в числе других придворных новой королевы считалось честью. Поэтому Бланш каждое утро принимала изготовленное мужем снадобье, чтобы не забеременеть, о чем не рассказывала никому, даже своему исповеднику. А если мудрая Иоланда Арагонская и подозревала что-то, то вслух на эту тему не высказывалась. Бланш де Флери благотворно влияла на ее внучку. И именно Иоланда решила, что доктор Гивет и его жена будут среди тех, кто последует за Маргаритой в Англию.
Но, оказавшись в Англии, Александр и его жена стали мечтать о ребенке. И единственное дитя, дочь, родилось в апреле 1446 года, тогда как Маргарита оставалась бездетной до 1453-го. Английский король был человеком набожным и чурался юной жены, считавшейся ослепительной красавицей. Умная и энергичная юная королева мгновенно распознала все слабости мужа. Генрих не подходил для роли монарха. И все же она прекрасно к нему относилась, по-своему любила и стала союзницей придворной партии Бофоров— Суффолков, чтобы укрепить позиции мужа с помощью его более опытных родственников, пока тот изучал труды философов и богословов. Это он основал Итон и Королевский колледж в Кембридже.
Но слабый король — это всегда опасно, потому что легко найдутся те, кто пожелает свергнуть его с трона. В довершение ко всему он тронулся рассудком. Первый приступ безумия настиг его вскоре после рождения единственного сына, принца Эдуарда.
В следующем году ближайший после принца наследник короля, герцог Йоркский, получил титул протектора и стал править от имени Генриха VI. Когда год спустя король оправился, королева и Эдмунд Бофор, герцог Сомерсет, захватили всю власть, став поистине всемогущими. Между придворными кликами Ланкастеров и Йорков разгорелось соперничество. Эдмунд Бофор был убит в первом же сражении при Сент-Олбансе в мае 1455 года.
За сражением последовал худой мир, но через четыре года вновь начались распри. Короля Генриха захватили в плен в Нортумбрии летом 1460 года и вынудили сделать своим наследником герцога Йоркского, лишив всех прав своего сына, маленького Эдуарда Плантагенета. Королева Маргарита собрала войска сторонников Ланкастеров и пять месяцев спустя одержала победу в битве под Уэйкфилдом, в которой погиб герцог Йоркский. Еще через четыре месяца войска королевы одержали вторую победу при Сент-Олбансе, освободив короля, находившегося в плену у сторонников Йорков еще с июля прошлого года.
Но торжество короля было недолгим. Две недели спустя в Лондоне наследник герцога Йоркского был коронован под именем Эдуарда IV, что формально смещало с трона Генриха Плантагенета. Новый король стал упорно преследовать прежнего и его семью по всей Англии, до самого Тоутона, где произошла последняя битва. И вот теперь Генрих Плантагенет, его жена, сын и немногие оставшиеся сторонники мчались на север, к границе, в снежном вихре ранней весны в надежде на гостеприимство сэра Удолфа Уоттесона, нортумбрийского мелкопоместного барона, не имевшего никаких связей при дворе. Их короткое пребывание в его доме вряд ли будет замечено властями, потому что сэр Удолф, один из безвестных небогатых дворян, до битвы при Тоутоне в жизни не видел короля. У него самого почти ничего не было, кроме не слишком плодородных земель и каменного, ничем не примечательного дома. И никаких ценностей, которые привлекли бы врагов или грабителей. Как можно наказать такого человека, даже если те, кто сейчас пришел к власти, узнают, что он предоставил убежище Генриху Плантагенету? Но сомнительно, чтобы король Эдуард проведал о роли сэра Удолфа Уоттесона в спасении Генриха. Барон был персоной незначительной…
Снег продолжал идти. Лошади вытянулись длинной цепочкой: нос к хвосту — единственный способ не заблудиться в метель. Сэр Удолф, ехавший во главе отряда, вел их вперед, пока наконец через два часа, проведенных на ледяном ветру, они не увидели впереди очертания дома.
Всадники дружно натянули поводья. Сэр Удолф спрыгнул на землю и заколотил в дверь. Она тут же отворилась, и на землю пролились отблески неяркого света.
— Заходите! Заходите! — пригласил барон.
Из дома выбежали мальчишки, чтобы принять лошадей. Аликс тоже спешилась и погладила свою низкорослую кобылку, грива которой смерзлась от холода. Отцу помогли слезть с гнедого мерина. Он едва держался на ногах.
— Обопрись на меня, папа, — тихо сказала подбежавшая Аликс.
— Я совершенно оледенел, — невнятно пробормотал он и зашелся в приступе зловещего кашля, терзавшего его последние несколько недель.
Немного помедлив, он обнял худенькие плечи дочери, и они медленно пошли к дому.
Там их провели в парадный зал, где в большом очаге горело жаркое пламя. Королева уже грела руки над огнем. Рядом стоял маленький принц. Король сидел поблизости на стуле с высокой спинкой. Ему тут же поднесли кубок с вином. Глаза короля были закрыты, и Аликс заметила, что его бьет легкая дрожь.
— Добро пожаловать в мой дом! — воскликнул сэр Удолф. — Я приказал слугам приготовить для вас место. Ваше величество, моя королева, дом этот не слишком роскошен, но у вас будет лучшее, что я могу предложить. Я предлагаю вам свою спальню.
— Спасибо, сэр Удолф, — тихо поблагодарила Маргарита Анжуйская. — Когда подадут ужин? Королю нужно поесть и отдохнуть. Это был ужасный для него день, а, как вы знаете, он нездоров.
Видя растерянное выражение лица хозяина, Аликс выступила вперед.
— Мадам, возможно, будет лучше сначала уложить короля, а потом принести ему горячий ужин? — тихо предложила она.
— Ах, милая Аликс, так действительно будет лучше, — облегченно вздохнула королева, поняв, что кухарка сэра Удолфа не знала о прибытии гостей и не успела ничего приготовить.
Маргарита приблизилась к мужу:
— Генри, пойдем в наши покои. Аликс, ты последишь за Эдуардом? Его нянька заснула, бедняжка. Слишком она стара для таких треволнений.
Королева помогла мужу встать, и чета беглецов последовала за управителем барона.
— Какой кошмар! — пробормотал Барти. — Чтобы короля изгнали из собственных земель! Он хороший человек, а она хорошая королева. Какое счастье, что я человек простой! Страшно иметь так много власти, чтобы другие захотели ее отнять.
Он со вздохом покачал головой.
— Вынужден согласиться с вами, сэр, — кивнул Александр Гивет. — Но когда-то двор короля Генриха был очень приятным местом. Он человек ученый и покровитель наук.
— А какую должность занимаете вы, сэр? — полюбопытствовал сэр Удолф.
— Я врач королевы. Много лет назад приехал из Анжу вместе со своей покойной женой, одной из фрейлин королевы. Молодая девушка, та, что играет с принцем, — моя дочь Аликс. А меня зовут Александр Гивет.
— Я тоже овдовел, — вздохнул сэр Удолф.
— А дети есть?
— Сын. Хейл. Ему двадцать лет. Мы с его матерью обвенчались за несколько лет до его рождения. Одри всегда была слабой и умерла при родах, когда Хейлу было четыре года. Она родила дочь, которая прожила всего день. Восемь лет назад я снова женился, но эта женщина оказалась настоящей фурией. Три года назад, когда она умерла от зимней простуды, я не очень горевал. Теперь у меня есть женщина с ближней фермы, которая удовлетворяет мои мужские потребности. Еще одна жена мне ни к чему.
Александр усмехнулся:
— Я вдовствую уже два года и тоже не слишком рвусь жениться. Дочь заботится обо мне, и мы счастливы служить королеве.
— Скажите, доктор, как мне разместить королевскую свиту? Мой дом невелик, но я не хотел бы показаться негостеприимным.
— Короля, королеву и двоих их слуг можно разместить в ваших покоях, сэр Удолф. Может быть, найдется комнатка для маленького принца, его няни Эдме и моей дочери? Ну а мы будем спать там, где вы нас положите.
— Но вы должны лечь поближе к очагу, — заметил сэр Удолф. — Вы нездоровы, доктор. Я слышу, как клокочет у вас в груди.
— Холодная выдалась весна, — вздохнул Гивет.
— Здесь не бывает теплых весен, — пояснил барон и знаком подозвал слугу. — Спроси кухарку, когда ужин будет готов, и принеси этому джентльмену еще вина.
До чего же приятно, когда есть с кем поговорить! В юности он тоже учился. Правда, совсем недолго. А вот его сын не умеет ни читать, ни даже собственного имени написать не может. Хейл не хотел учиться, и его нельзя было заставить ни силой, ни уговорами. Он не из тех, кто любит проводить за беседой длинные зимние вечера, и предпочитает общество Мейды, своей маленькой любовницы.
— Обед будет готов в течение часа, милорд, — доложил вернувшийся слуга.
Сэр Удолф кивнул:
— Пойди наверх и скажи это королеве. Александр, еда, конечно, будет не такой, к какой вы привыкли при дворе.
— Король довольствуется густым супом и ломтем хлеба, — сказал доктор, к полному изумлению хозяина. — Он никогда не ел много, и ему не по нутру долгие обеды со многими переменами блюд и жирными соусами. Соусы к тому же часто маскируют испорченное мясо. Король предпочитает легкую еду. А что ест королева, сами увидите, когда она будет сидеть за высоким столом. У нее очень деликатный желудок, и всегда был таким.
Сэр Удолф немедленно отдал приказания слуге. Королева вернулась в зал, как раз когда управитель объявил, что ужин готов. Она, принц и сэр Удолф уселись за высоким столом, остальные заняли места за раскладными. Эдме и Фейм, камеристка королевы, сидели с Аликс и ее отцом. Теперь, согревшись, доктор выглядел уже не столь бледным.
— Королева осталась довольна едой, которую принесли королю, — заметила Фейм. — Вкусный густой горячий суп, свежий хлеб, масло и печеное яблоко. Хорошо хоть уговорили его поесть. Невозможно поверить, чтобы в этой глуши могла найтись такая добрая еда!
— Повезло еще, что есть где голову приклонить, — пожала плечами Эдме. — У моего бедного маленького принца украли его наследие и законный трон. Но если эти йоркисты воображают, что смогут сохранить похищенное, то сильно ошибаются. Помяните мое слово, королева об этом позаботится, и не успеем мы оглянуться, как уже будем в Лондоне.
Она сунула в рот кусочек мясного пирога и торжествующе огляделась.
Эдме была женщиной старой, лет не менее шестидесяти, но ее настоящего возраста никто не знал наверняка. Горячий обед прибавил ей сил.
— Не думаю, что мы так скоро окажемся в Лондоне, — тихо заметил Александр. — Я точно знаю, что ее величество намеревается отправить гонца к Марии Шотландской. Королева Мария должна дать ей убежище, поскольку этого требуют узы родной крови, но почти ничего не сможет сделать сверх того. Ее собственный ребенок только недавно стал королем, а он почти ровесник принцу. Потребуется время, чтобы вновь собрать войска нашего короля. И королева, вероятно, захочет послать своего сына в Анжу ради его же собственной безопасности. Теперь за ним и его отцом начнется охота — чтобы убить обоих.
— Господи, помилуй нас! — воскликнула Эдме, крестясь. — Не убьют же они дитя малое!
— Каждая минута жизни Генриха и Эдуарда Плантагенета представляет опасность для короля Эдуарда Йоркского, — вздохнул врач. — Отца они убьют сразу, как только захватят, а с мальчиком произойдет несчастный случай. Таков наш мир, старая женщина.
Эдме и Фейм снова перекрестились.
— Папа, не пугай нас, — попросила Аликс.
— Я не пугаю, — ответил отец. — Это правда.
— А что будет с нами? — встревожилась Эдме.
Доктор пожал плечами:
— Кто знает. Пока мы двигались на север, многие сторонники королевы остались во встречавшихся по пути домах. Им повезло — они пережидают эту бурю с другими благородными семьями. Мы — последние. Кто знает, что станется с нами, но, думаю, все обойдется. Найдем убежище в Шотландии, а потом, возможно, вернемся в Анжу. Мы, трое, приехали сюда со двором королевы. Не так плохо снова оказаться дома, верно?
Женщины заулыбались и кивнули.
— Она не бросит вас, — заверил их доктор.
— Но может, король снова воцарится на троне? — с надеждой прошептала Аликс.
— Кто знает? — обронил отец, покачивая головой.
Александр Гивет был реалистом. Со времени рождения сына Генрих Плантагенет был подвержен приступам безумия. Иногда они длились не меньше года, иногда — несколько дней или недель. Но он никогда не был хорошим монархом, а в его теперешнем состоянии и вообще не способен править страной. Постоянные интриги при дворе способствовали его падению. Как и его королева. Аристократам не нужна сильная королева, ставшая истинной правительницей Англии. Свержение Генриха было неизбежно, и интриги герцога Йоркского лишь ускорили его. Последние несколько лет в стране творился настоящий хаос, отчего состояние короля еще более ухудшалось. Александр очень сомневался, что Генрих VI когда-нибудь вновь сядет на трон.
Сэр Удолф принял совет доктора. Пока его гости ели, слуги уже прибрали две маленькие комнаты для маленького принца, его няни и Аликс. Мальчик так устал за день, что заснул прямо за столом. Один из слуг барона отнес его в постель. Эдме пошла за ними. Королева и Фейм тоже удалились, поблагодарив хозяина. Аликс осталась, Чтобы присмотреть за отцом.
— Нет, малышка, я вполне способен сам лечь в постель, — заверил ее Александр. — Мы с бароном хотим посидеть за вином и шахматами. А ты иди отдыхай.
Он с улыбкой потрепал дочь по руке.
Личный слуга короля Джон вошел в зал по пути на кухню, где собирался поужинать: пока остальные ужинали, он находился при короле.
— Мистрис Аликс, — окликнул он девушку, — королева вас зовет. Желает, чтобы вы спели королю.
— Иди, — велел отец, — со мной все будет хорошо.
Аликс, поцеловав отца в щеку, поспешила выйти.
— Она поет королю? — удивился сэр Удолф.
— Когда король беспокоен и не может уснуть, когда на него находит меланхолия, моя дочь поет песни, которые когда-то пела ему мать. Это его успокаивает.
— Хорошенькая девушка, — заметил барон. — И к тому же предана не только родителю, но и своим господам. Благословил вас Господь такой дочерью.
— А ваш сын? Его сегодня не было в зале.
— У него много дел. И он предан Вулфборну. А вот и доску установили. Будете играть белыми или черными, доктор?
— Белыми, — ответил Александр и переспросил: — Вулфборн?
— Так называется наше поместье: Вулфборн-Холл. Наши дальние предки были викингами. По крайней мере так гласит легенда. Хейл, по моим представлениям, очень похож на воина-викинга. Высокий и белокурый, — пояснил барон.
Мужчины сели играть в шахматы и пить вино. Час был поздний, и после того как каждый выиграл по разу, барон пожелал гостю спокойной ночи. Слуга помог доктору улечься на перину и укрыл одеялом из гусиного пуха. Как и обещал барон, он положил его у очага — здесь было теплее всего. Александр устроился поудобнее и блаженно вздохнул. Впервые за много дней он согрелся. Оставалось лишь молиться, чтобы им не пришлось уезжать немедленно. В последние недели всем досталось.
К утру король окончательно ушел в себя и не реагировал ни на окружающих, ни на незнакомую обстановку. Королева храбрилась, но на самом деле боялась больше за мужа и сына, чем за себя. Однако сэр Удолф напомнил ей, что его дом находится в уединенном месте и достаточно близко от шотландской границы, — они успеют убежать при малейших признаках опасности. К тому же, заверил он, для него большая честь принимать у себя королевскую чету. Маргарита Анжуйская благодарно улыбнулась:
— Хотелось бы каким-нибудь способом отплатить вам добром, сэр Удолф. Но как вы знаете, мы ненамного богаче нищих.
Вот уже две недели они гостили в его доме. Была середина апреля, снег растаял, и погода стояла довольно теплая.
— Мадам, я счастлив вашим пребыванием здесь, — ответил барон.
Маргарита величественно наклонила голову и неожиданно спросила:
— Барон, у вас ведь есть сын, верно?
— Да, ваше величество.
— И он не женат. Почему? — продолжала Маргарита.
Барон тяжко вздохнул:
— Он хороший мальчик, мадам, но, откровенно говоря, немного странный. У нас очень мало соседей, но и те отказываются выдавать за него замуж своих дочерей.
— Что же в нем странного? — удивилась королева.
Барон снова вздохнул.
— Когда-то он был милым, добрым малышом, но в четыре года едва не утонул в мельничном пруду. После выздоровления он очень изменился: стал нетерпимым, упрямым и закатывал ужасные истерики, когда не получал желаемого. У него есть любовница — дочь мельника. Он говорит, что не хочет другой женщины, кроме Мейды. Я постоянно твержу ему, что нам нужен наследник. Но для моего сына не находится подходящей невесты. Не знаю, что и делать. Не могу принять дитя дочери мельника как наследника своего сына. Но если я умру до того, как Хейл женится, боюсь, он поступит по-своему.
Прекрасное лицо королевы осталось бесстрастным. Немного подумав, она объявила:
— Возможно, я сумею помочь вам, барон.
— Мадам? — пробормотал тот.
— Поскольку за головы беглецов скоро назначат награду, мы должны путешествовать налегке и не теряя времени. Чем меньше людей останется в нашем отряде, тем легче будет найти убежище. Вот уже несколько месяцев, как мы путешествуем не так, как подобает королевским особам. Я была вынуждена оставить наших слуг в домах многих дворян, но перед этим молить, чтобы их не выдали. Так вот, Александр Гивет и его жена прибыли со мной из Анжу, когда я выходила замуж за короля. Бланш выросла вместе со мной. Я крестная мать их дочери. Аликс уже исполнилось пятнадцать. Ее родители происходили из благородных анжуйских семейств. Конечно, небогатых, но и вы, сэр Удолф, считаетесь здесь, в Англии, мелкопоместным дворянином. Доктор — младший сын. Его жена прибыла ко двору, когда ей исполнилось шесть. Их дочь родилась в Англии и может стать весьма подходящей женой для вашего сына.
— Но примет ли ее отец такие условия? — засомневался сэр Удолф.
— Ах, барон, тут нет никаких сложностей. Если вы согласитесь на такую невестку, то должны будете принять в дом ее отца. Мой доктор давно уже болен и, мне кажется, не сможет ехать дальше. Этот его кашель по-прежнему не унимается, несмотря на заботу дочери. Он тоскует по жене и живет только ради Аликс. Как только он увидит, что она благополучно устроена, боюсь, просто умрет. Тихо и спокойно.
— Я буду счастлив получить такого родственника. Уже сейчас я наслаждаюсь по вечерам его обществом. Прекрасно, мадам. Если он позволит своей дочери выйти за моего сына, мы ударим по рукам.
— Но как вы уговорите своего сына повиноваться вам? — допытывалась королева.
—. Он подчинится, чего бы мне это ни стоило, — жестко ответил барон.
— Я не хочу, чтобы с моей крестницей плохо обращались, — предупредила Маргарита. — Вы должны дать слово, что с Аликс будут обращаться со всем уважением, подобающим хозяйке этого дома. Как бы я ни беспокоилась о ее безопасности, все же совесть не позволит мне бросить ее на произвол судьбы. Вы клянетесь, что исполните мою просьбу?
— Да, ваше величество. Даю торжественное слово заботиться об Аликс Гивет.
— Спасибо, сэр Удолф. Я поговорю со своим врачом и объясню ему суть дела, — сказала королева и отправилась на поиски Александра.
Он сидел в освещенном солнце уголке крошечного садика. Аликс, как обычно, находилась рядом. Подойдя к ним, королева улыбнулась:
— Нет-нет, Александр, не вставайте. Получше закутайте его в одеяло, дорогая Аликс. А потом идите и смените Эдме на посту. Я хочу поговорить с вашим отцом.
Девушка немедленно повиновалась и поспешила в дом.
Маргарет села на узкую каменную скамью рядом с Александром.
— Итак, друг мой, мы завершили наше совместное путешествие. Вы не настолько здоровы, чтобы ехать дальше, а я не могу позволить вам умереть на дороге.
Александр кивнул. Да, все они были жалкими остатками того, что когда-то называлось королевским двором.
— Я увезу Аликс домой, в Анжу, — вздохнул он. — Мой брат позаботится о том, чтобы найти ей хорошего мужа, ваше величество. Для меня было большой честью служить вам все эти годы.
Не успел он договорить, как приступ кашля потряс исхудавшее тело.
— У вас не хватит сил, чтобы добраться до Анжу, — мягко заметила королева, когда кашель постепенно стих. — А в вашем состоянии дальняя поездка без охраны, в обществе молодой девушки просто опасна, особенно для Аликс.
— Но что же мне делать, ваше величество? — растерялся Александр.
— Сыну сэра Удолфа нужна жена. Если вы согласитесь отдать свою дочь за Хейла Уоттесона, вы оба обретете дом и семью, — посоветовала королева. — Сэру Удолфу нравится Аликс, и он дал клятву, что с ней будут обращаться, как подобает ее положению и достоинству. Как с женой сына и матерью его внуков.
— Но этот сын, мягко говоря, человек странный, — возразил врач. — Безоглядно предан своей любовнице. Сам сэр Удолф признался, что его сын подвержен приступам необузданного гнева, если не может получить желаемого. Не уверен, что, выйдя за него, Аликс обретет любящего и доброго мужа, тем более если он влюблен в дочь мельника.
— Но эта девушка не может стать невесткой сэра Удолфа. Она низкорожденная. Ее дети не могут стать наследниками Вулфборна. Хейл Уоттесон должен иметь подходящую жену. И наследников, рожденных только этой женой, и никем иным. Это разумное решение, Александр. Вы проживете гораздо дольше здесь, в Вулфборне, и будете рядом с дочерью. А сэр Удолф — хороший человек. Сын обязан повиноваться отцу. Многие браки заключаются по соглашению сторон, между совершенно чужими людьми. Так был заключен и мой собственный брак. И все же со временем я полюбила мужа. Вот и Аликс научится любить своего. Но если этого не случится, они по крайней мере будут уважать и почитать друг друга.
— Мы с Бланш любили друг друга, — вздохнул Александр.
— Знаю, — улыбнулась королева. — Ваша любовь друг к другу давала мне мужество и надежду, особенно по приезде в Англию.
— Ах, это было так давно… — покачал головой Александр.
— Вы сами можете обговорить с сэром Удолфом брачный контракт, — тихо, но твердо заявила королева. — Убедитесь, что об Аликс будут хорошо заботиться. Но не тяните, друг мой. Через несколько дней, когда мой посланец вернется из Гелдерна, от моей кузины, нам придется ехать в Шотландию, чтобы не попасть в лапы сторонников Йорков.
— Знаю, ваше величество, — грустно кивнул Александр. — Будь у вас какой-нибудь другой выход, вы поступили бы иначе.
— Ей лучше выйти замуж в Англии, чем в Шотландии, — пояснила королева. — Мне сказали, что шотландцы — люди дикие и буйные. Меня всегда удивляло, что герцог Гелдернский позволил своей дочери Марии выйти замуж за короля Шотландии.
— Хорошо, я поговорю с сэром Удолфом сегодня же вечером, когда мы, по обычаю, будем играть в шахматы, — пообещал доктор. — Он человек грубоватый, но честный и справедливый. Но если меня не будет, мадам, кто позаботится о вас?
— Теперь мне придется самой о себе заботиться, — ответила королева. — К счастью, вы прекрасно следили за моим здоровьем, и за эти годы я кое-чему от вас научилась. И если возникнет нужда, сумею справиться.
Она встала.
— Пойдемте. На дворе снова похолодало, и солнце зашло за облака.
Она помогла Александру встать, и они вместе вернулись в дом.
Вечером, сидя за шахматной доской, Александр и сэр Удолф обсуждали союз между детьми.
— Моя дочь вовсе не бесприданница, — сообщил доктор. — К мужу она придет с пятью золотыми и десятью серебряными монетами. К сожалению, сундук с бельем и пуховой периной пришлось оставить в Виндзоре. Но она выросла при дворе королевы и умеет вести хозяйство благородного джентльмена. И разумеется, она девственница. Скромна, послушна и набожна. У вашего сына не появится причин быть недовольным такой женой.
— Но у вашей супруги был всего один ребенок, — напомнил барон.
— Только потому, что превыше всего Бланш ставила свою службу королеве. Поверьте, существуют способы предотвратить зачатие, хотя церковь их не одобряет, — пояснил Александр. — У матери Бланш было несколько здоровых детей. У меня самого восемь сестер и братьев.
Сэр Удолф кивнул:
— В таком случае я не вижу препятствий для брака и велю священнику составить брачный контракт. Да, Александр, вы получите приют здесь, в Вулфборне. Даю вам слово.
Доктор кивнул в ответ.
— Я сейчас слаб, это правда, но все же способен выполнять свои обязанности. Однако одна вещь меня беспокоит, Удолф. Вашему сыну не нужна жена. Как вы заставите его идти к алтарю? Что, если он возненавидит Аликс и станет жестоко с ней обращаться?
— Буду с вами откровенен, — начал барон. — Он женится на вашей дочери, поскольку знает: я никогда не позволю детям дочери мельника стать моими наследниками. И несмотря на все его упрямство, он знает, что должен иметь законных наследников. Человек он гордый и беззаветно предан Вулфборну, но любовницу он не оставит, не стану вам лгать насчет этого, Александр, даже ради того, чтобы получить Аликс в жены Хейлу.
Доктор опять кивнул.
— Ваша честность много значит для меня. А теперь я, в свою очередь, буду честен с вами. Будь у меня хоть какая-то возможность, я отвез бы Аликс в Анжу. Но я не смогу проделать столь трудный путь. Через год-другой я умру. Мне нужно знать, что моя дочь в безопасности если не с человеком, который будет ее любить, то по крайней мере в порядочной семье, которая будет ее ценить и любить. Если вы можете гарантировать мне это, зовите священника, и мы составим контракт.
— Клянусь Святой Девой, что мы с сыном всегда будем заботиться о вашей дочери. Если даже я умру, он будет чтить мои желания, — заверил сэр Удолф.
— Тогда я поговорю с дочерью, — кивнул Александр.
Аликс вовсе не обрадовалась, узнав о том будущем, которое ее ждет.
— Почему я не могу просто служить королеве, как в свое время служила мама? — допытывалась она.
— Маргарита больше не королева английская. У нее нет ни двора, ни дома, в котором мы могли бы служить. Я слишком слаб, чтобы отвезти тебя в Анжу. Ты не желаешь посвятить себя Богу. Так что остается один выход — замужество.
— Но кто поможет старой Эдме, если меня не будет с ними? Кто споет королю, когда его одолевает меланхолия?
— У нас нет иного выхода, — повторил отец.
— Но я даже не видела того человека, за которого ты хочешь выдать меня замуж, — запротестовала она.
— Почему же? Видела. Это тот высокий беловолосый мужчина, который иногда приходит в парадный зал по вечерам, — пояснил врач.
— Не могу припомнить его… — пробормотала Аликс. — Хотя каждый вечер бываю в зале. Ведь он должен сидеть за высоким столом? Но там сидят только королева, маленький принц и сэр Удолф. Королю приносят еду в спальню.
— Я видел парня, — упрямо твердил Александр Гивет. — Приглядись к нему поближе, малышка. Сегодня же вечером. Возможно, если бы ты поменьше болтала с Фейм и Эдме, то уделяла бы больше внимания высокому столу.
— Мы с ними говорим о прошлых днях. Они тоскуют о прежней жизни. Я тоже. И мне так не хватает мамы!
— К той жизни нет возврата, — покачал головой Александр. — И ты больше не будешь служить при дворе. Станешь жить здесь, хозяйкой собственного дома. Это не такое уж плохое будущее, малышка. Твоя мама была бы довольна моим решением.
— Ты выдаешь меня за совершенно незнакомого человека, — едва не расплакалась Аликс. — Вы с мамой хотя бы немного знали друг друга, когда граф Анжуйский одобрил брак.
— Да, ты не знаешь Хейла Уоттесона, но я буду с тобой, малышка. И сэру Удолфу ты нравишься, и, похоже, он уже считает тебя дочерью. Королева хочет, чтобы ты была благополучно выдана замуж, и я согласен с ней.
Аликс печально вздохнула. Она вольна протестовать, но отец прав. Королева больше не может оставить их у себя, а он с каждым днем все больше слабеет. Этот брак по крайней мере даст ему крышу над головой на все то время, которое отведено ему на этой земле.
Аликс была девушкой благоразумной и понимала, что дни ее отца сочтены. Да и мать тоже хотела бы этого — как для мужа, так и для дочери. И все равно ей рано или поздно придется выходить замуж, не так ли? Сэр Удолф — человек добрый, в глазах всегда пляшут веселые искорки, и Аликс надеялась, что, если будет хорошо вести хозяйство и родит ему внуков, он будет к ней добр и снисходителен. И хотя, по правде говоря, она действительно не помнила его сына, не может же последний быть так уж плох! Особенно имея такого отца!
— Ты должна кое-что знать о нареченном, — прервал течение ее мыслей отец.
— Что, папа?
— У него есть любовница, к которой он очень привязан и не расстанется с ней даже ради жены, — признался Александр, внимательно наблюдая за реакцией дочери.
— У многих мужчин есть любовницы, от которых они не собираются отказываться. Главное, чтобы уважали меня как жену и хозяйку дома, — спокойно ответила Аликс, к полному удивлению отца. — Возможно, мы с Хейлом и полюбим друг друга. А может, и нет. Но если он будет добр ко мне и я буду здесь в безопасности, остальное значения не имеет.
— Странно, ты говоришь как француженка, хотя родилась и выросла в Англии, — усмехнулся отец. — Полагаю, это влияние француженок сделало тебя столь рассудительной!
— Когда состоится свадьба? — спросила Аликс.
— Сначала следует составить контракты. Потом подписать, И только после этого мы отправимся в церковь — получить благословение священника. Через несколько дней, малышка. Не более.
— Но могу я хотя бы встретиться до этого с нареченным? — осведомилась Аликс.
— Разумеется. Я поговорю с сэром Удолфом.
Вечером, перед тем как идти в зал, Аликс тщательно оделась в простое платье из темно-зеленой тонкой шерсти, с высокой талией и присобранными на плечах рукавами, отделанное по манжетам и подолу куньим мехом. На шее блестела золотая цепочка с маленьким, усыпанным драгоценными камешками крестиком. Худенькая миловидная девушка среднего роста, с длинными волосами цвета темного меда, распущенными, как полагалось в то время незамужней женщине, с белоснежной кожей и зеленовато-карими глазами, она казалась совсем беззащитной.
Потихоньку войдя в зал, она огляделась. Отец и сэр Удолф сидели у очага, пили и разговаривали. Аликс радовалась, что эти двое поладили. Хорошо, что в последние дни жизни отец обзавелся другом!
И тут она увидела его. Высокий юноша, хотя, как говорили, ему уже двадцать. Но какое мальчишеское лицо! И волосы почти совсем белые… Только лицо его, довольно красивое, было угрюмым и недовольным. Неужели это он станет ее мужем?
Прикусив губу, Аликс подошла и присела перед отцом и сэром Удолфом.
— Аликс! Вот и ты! — улыбнулся барон. — Хейл, подойди и познакомься с невестой.
Молодой человек неспешно проследовал к очагу и дерзко оглядел Аликс, отчего та залилась краской.
— Груди у нее слишком маленькие! — объявил он. — Вот у Мейды грудь, на которую любому мужчине приятно положить голову!
Александр Гивет тихо ахнул.
— Хейл, — упрекнул отец, — некоторые мысли лучше держать при себе. Сейчас же поздоровайся с мистрис Аликс вежливо и со всем почтением. И попроси извинения за грубость.
Под тяжелым взглядом Хейла Аликс невольно поежилась.
— Она довольно хорошенькая и кажется смирной. Ты послушная девушка?
— Я пытаюсь, — пробормотала Аликс.
Какой нормальный мужчина разговаривает в таком тоне с девушкой, на которой собирается жениться?!
— Она сойдет, отец, но ты знаешь мои условия, — процедил Хейл. — И постарайся, чтобы она их поняла. Сколько у меня времени до того, как придется жениться?
— Меня зовут Аликс, — резко бросила девушка. — И я приветствую вас, господин.
Она вежливо присела. Хейл на миг растерялся. Но тут же поклонился, перегнувшись в поясе.
— Погуляй с Аликс по залу, сын мой, — велел барон. — Неплохо бы получше узнать женщину, на которой женишься, еще до того как будут подписаны контракты.
— Они все равно будут подписаны независимо от моего желания. Но я подчиняюсь вам, сэр. Пойдем, — обратился он к Аликс, предлагая ей руку.
Молодые люди отошли.
— Вам не хочется жениться? — спросила она. — Вы очень удивитесь, узнав, что в этом я с вами согласна?
— Ты не хочешь выходить замуж? — изумился он, — Но почему? Я вполне подходящий жених, девчонка, и все говорят, что еще и неплох собой.
— Я не девчонка, — отрезала Аликс. — Я леди. Крестница королевы. Моя мама была ее фрейлиной. Мой отец — ее личный врач. Я надеялась провести жизнь при дворе на службе ее величества.
— Королева свергнута, как и наш безумный король. И двора, при котором ты служила, больше нет. Значит, остается либо идти замуж, либо отправляться в монастырь. Для порядочной женщины есть только два этих пути. И поскольку твой отец решил продать тебя за теплый очаг и горячий обед, тебе придется выйти за меня.
— Сама королева предложила этот брак, — рассердилась Аликс. — Будь у отца здоровье получше, он отвез бы меня в Анжу. Папа любит меня, но вы почти правы в своих предположениях. Я и согласилась выйти за вас, только чтобы у отца в его последние дни жизни была крыша над головой.
— У меня есть любовница, к которой я привязан, — выпалил Хейл. — Я женился бы на ней, если бы мог, но мой отец не желает принимать детей от этого союза как законных наследников.
— А что с ней не так? — неожиданно для себя спросила Аликс.
— Она простолюдинка.
— Значит, боюсь, тут ваш родитель прав. Моя кровь столь же благородна, как ваша, поэтому мы поженимся. Я — чтобы защитить своего отца, а вы — чтобы угодить вашему. Вот и весь разговор.
— Вижу, ты твердый орешек, — покачал головой Хейл.
— Нет, я просто практична. Если вы будете обращаться со мной уважительно, я буду вам хорошей женой, господин. Стану вести хозяйство, почитать наших отцов, рожать вам детей и заботиться о доме. Продолжайте посещать свою любовницу. Жаловаться я не буду, но и выставлять ее напоказ тоже не позволю.
— Я привык поступать как хочу, — бросил он.
— Это детские капризы. Вы не ребенок, милорд. Вы мужчина. И как только женитесь, должны вести себя как таковой.
Они добрались до конца зала. Хейл неожиданно потащил Аликс в темный угол и притиснул к каменной стене.
— Ты будешь принадлежать мне, как мои собаки, как моя лошадь. Повторяю: я буду делать все, что мне захочется.
Он прижался к ней всем телом и схватил ее за грудь.
— Поняла, девка?
Аликс от неожиданности охнула.
— Убери руку! — прошептала она.
Вместо ответа Хейл больно ущипнул ее сосок.
— Нет, — усмехнулся он, продолжая жестоко мять ее нежную плоть. — Ты девственна?
Аликс вспыхнула:
— Да! Конечно! Почему ты спрашиваешь?
— Потому что хотел знать, — снова ухмыльнулся он и впился в ее рот.
Аликс показалось, что она сейчас лишится сознания. Но Хейл продолжал безжалостно терзать ее губы. Ее никогда раньше не целовали, но она почему-то сразу поняла, что этого человека обуревает гнев.
Наконец он поднял голову:
— Ты не умеешь целоваться, верно? Впрочем, какая разница! Главное — наградить тебя ребенком. А потом несколько месяцев можно ни о чем не беспокоиться.
Разжав руки, он повел ее туда, где сидели их отцы.
Ноги не держали Аликс. Перед глазами все плыло. Неужели этот жестокосердный человек станет ее мужем? Да хочет ли она идти с ним под венец? Может ли стать его женой?
Придется…
На глазах Аликс выступили жгучие слезы.
