Глава 8
Джаред все же обладал удивительным везением — или, точнее, Миранда им обладала, — и это выяснилось в Элмаке, на последнем балу в сезоне. После нескольких часов светской болтовни, танцев, непомерного числа бокалов лимонада Миранда отправилась в дамскую комнату. Уединившись за ширмой, она внезапно услышала, как открылась и снова закрылась дверь.
— Я думала, нам никогда не удастся выбраться. — Вошедшие дамы говорили по-французски.
— Я тоже. — Миранда узнала голос Джиллиан Абботт. — У меня есть очень дорогая информация для вас.
— Насколько дорогая?
— В два раза дороже той, что была последний раз.
— А как я узнаю это?
— Я все проверила, — раздраженно ответила Джиллиан.
— Почему такая спешка?
— Потому, — огрызнулась Джиллиан. — Абботт доживает последние дни. Когда титул перейдет его племяннику, у меня не останется ничего, кроме домика в Нортумберленде. Завещание, разумеется, уже составлено, и я знаю, что не получу ни гроша! Найти еще одну титулованную птичку в той забытой Богом дыре вряд ли удастся, а новый лорд Абботт вряд ли позволит мне жить в своем доме в городе. Хотя, — заметила она, — он-то, быть может, и позволил бы, да его жена-ревнивица с лошадиной физиономией — вряд ли. Так что мне придется снимать жилье самой, а это стоит немалых денег.
— Я все же не знаю. — Француженка колебалась.
— Источник вполне надежный, — заверила Джиллиан. — Это американец, лорд Данхем, мой любовник. Он знаком с лордом Пальмерстоном.
— Лорд Данхем — ваш любовник? Очень хорошо. Я заплачу столько, сколько вы просите. Но если выяснится, что информация ложная или второстепенной важности, вы останетесь должны мне. — Послышался какой-то шорох, а затем француженка обиженно проговорила. — Совсем необязательно было пересчитывать! Разве я когда-либо обманывала вас?
Миранда наклонилась и осторожно отодвинула край ширмы — совсем чуть-чуть. Она увидела, как Джиллиан прячет за корсет бархатный кошелек. Ее собеседницей оказалась молоденькая миловидная женщина в стильном красном шелковом платье.
— Итак, ваша информация, мадам?
— Америка объявила войну Англии, — сообщила Джиллиан.
— Император так ждал этого! — воскликнула француженка.
— Я же говорила, что информация ценная, — самодовольно усмехнулась Джиллиан. — Что меня всегда удивляло, так это то, что Наполеон использует именно женщин в качестве шпионов.
Француженка рассмеялась.
— В этом нет ничего странного. Еще Екатерина Медичи, жена Генриха Второго, использовала женщин в качестве осведомителей.
— Англичане никогда бы не сделали ничего подобного.
— О нет! Ведь вы шпионите только для других и ради собственной выгоды! Однако нам пора возвращаться, мадам, пока кто-нибудь не застал нас. Прощайте.
Миранда услышала, как хлопнула дверь, и, посмотрев на всякий случай в щелочку, убедилась, что комната пуста.
Быстро, как только могла, она поспешила найти Джареда. Он как раз беседовал с лордом Пальмерстоном.
— Вы способны затмить своей красотой всех дам округ, — отвесил галантный комплимент Генри Темпл, когда она подошла к ним.
— И даже леди Коупер? — поддразнила его Миранда, зная о том, что красавица Эмили — его любовница.
— Господи, дай мне сил, я точно Парис со своим яблоком, — проговорил лорд Пальмерстон с притворным испугом.
— Будем считать, что я здесь самая хорошенькая американка, а леди Коупер — самая очаровательная англичанка, — помогла ему Миранда.
— Миледи, да вы прирожденный дипломат, — усмехнулся лорд Пальмерстон.
— И еще к тому же шпионка. Кто та дама в красном? Маленькая брюнетка с лордом Элванли?
Лорд Пальмерстон оглянулся.
— Это графиня Марианна де Буш. Она замужем за первым секретарем посольства Швейцарии.
— Она-то и есть тот самый связник, через которого леди Абботт передает информацию. Я была в дамской комнате. Обе дамы зашли туда позже и меня не заметили. Я достаточно свободно говорю на французском языке и потому без труда поняла, о чем они беседовали.
— Так вот оно что! — воскликнул лорд Пальмеретон. — Значит, это женщина! Неудивительно, почему мы никак не могли вычислить ее. Женщина! И в самом деле — cherchez la femme! Леди Данхем, вы оказали нам неоценимую услугу. Я ваш должник навеки!
— И что теперь с ними будет?
— Графиня покинет страну. Поскольку она жена дипломата, мы можем лишь сообщить послу Швейцарии о том, чем она занималась.
— А Джиллиан Абботт?
— Ее сошлют на каторгу.
Миранда побледнела.
— Вы сообщите об этом ее мужу?
— Лорд Абботт скончался сегодня вечером, как только она уехала на бал. Арестуем ее после похорон. То, что она перестанет появляться в обществе, будет расценено как глубокий траур. Очень скоро о ней забудут. У нее нет ни родных, ни детей. Откровенно говоря, моя дорогая, я сомневаюсь, что кто-нибудь пожалеет о ней — ни мужчины, чьей любовницей она была, ни тем более их жены. Мы же будем хранить молчание. Ни к чему чернить имя лорда Абботта.
— Но быть сосланной на каторгу!
— Поверьте, это лучше, чем виселица.
— А я бы предпочла виселицу, да и леди Абботт, думаю, тоже.
— Казнь привлечет к себе всеобщее внимание, — возразил лорд Пальмерстон, — а в нашем случае это весьма нежелательно. Нет, леди Абботт сошлют пожизненно в Австралию, где семь лет она проведет на каторге, а после будет вольна поступать как ей угодно, только с одним условием — не покидать Австралию.
— Бедная женщина, — проговорила Миранда.
— Не стоит жалеть ее, она не заслуживает этого. Поймите, она предала свою страну ради денег!
— Но быть целых семь лет фактически рабыней! — Миранда поежилась. — Это слишком жестокое наказание.
— Я тоже так считаю, — ответил лорд Пальмерстон, — но в данном случае это единственно правильное решение.
Миранда напрасно беспокоилась за леди Абботт. Джиллиан узнала о готовящемся аресте и благополучно скрылась. Возможно, один из любовников предупредил ее. Служащие королевской полиции сопровождали закутанную во все черное вдову с похорон до самого дома, намереваясь арестовать ее без лишних свидетелей. Но под траурными покрывалами скрывалась молоденькая лондонская актрисочка. Она разразилась слезами, когда поняла, во что влипла, и обо всем рассказала.
Миссис Милсен Марлоу, игравшую в труппе мистера Кина, накануне похорон наняли два джентльмена, которых она прежде никогда не видела. Бедная напуганная девочка говорила правду — это было совершенно очевидно — и потому вскоре была отпущена. Когда послали за служанкой леди Абботт, выяснилось, что ее тоже нигде нет. Новый лорд Абботт, не желая скандала, объявил всем, что безутешная вдова уединилась в своем доме в провинции.
Джаред и Миранда Данхем закрыли особняк на Дэвон-сквер и выехали в Суинфорд-Холл. Поездка заняла несколько дней. Они путешествовали с комфортом в большой карете, специально предназначенной для дальних поездок. Роджер Брамвелл предусмотрел все: от лошадей до номеров в гостиницах, в которых они могли остановиться. Миранда была счастлива, как никогда — вдвоем с мужем они любовались страной зеленых лугов.
Суинфорд-Холл — замок елизаветинских времен, построенный в форме буквы "Е", из розового кирпича, весь увитый плющом, — был окружен ухоженным парком. По краям дороги, ведущей к усадьбе, росли высокие дубы.
— Чувствуется рука хозяйки — значит, леди Суинфорд здесь.
Аманда никогда бы не смогла держать все в таком идеальном порядке! — воскликнула Миранда.
— А я думаю, смогла бы, — возразил ей Джаред. — Она так же упряма, как и ты, моя дорогая, просто ее ангельское личико вводит всех в заблуждение, заставляя думать, что она милое послушное дитя.
— А я думала, что это я самая послушная из всех женщин!
— О да, очень послушная, особенно после того, как добьешься своего!
— Ах, негодник! — воскликнула она. — Да ты не лучше меня!
— Конечно, миледи, именно поэтому мы так идеально подходим друг другу!
Они все еще продолжали смеяться, когда карета остановилась у парадного входа, где уже поджидали хозяева. Сестры тепло обнялись, а затем Миранда, отступив назад, придирчиво оглядела Аманду с головы до ног.
— Замужество пошло тебе на пользу, надо признать, — улыбнулась она.
— Я просто беру пример с тебя, — парировала Аманда.
Стояла чудесная погода, у Аманды с Адрианом все еще продолжался медовый месяц — им было совсем не до гостей, и потому две супружеские пары встречались лишь за ужином. Вдовствующая леди Суинфорд вскоре уехала погостить к своей давней подруге, леди Толбойз, в Брайтон. Она объявила, что считает сельскую жизнь слишком скучной.
Неделя пролетела незаметно. «Долгие прогулки верхом, вечера в парке — разве это может наскучить?» — не понимала Миранда.
Как-то раз, вернувшись с одной из таких прогулок, она, войдя к себе, обнаружила, что Митчум собирает вещи Джареда.
— Миледи, милорд сказал, что мы сегодня же отправляемся с ним в Россию, — объяснил камердинер.
— А Перки уже знает? Почему она не собирает мои вещи?
— Милорд ничего не говорил о том, что вы едете с нами.
Миранда вихрем ворвалась в летнюю беседку, где ее поджидали остальные.
— Когда ты собирался сказать мне? Или, может, ты хотел ограничиться запиской? — набросилась она на Джареда — Мы же планировали ехать вместе!
— Я должен уехать немедленно, а ты останешься здесь.
— Но почему?
— Послушай, киса моя! Наполеон вот-вот нападет на Россию.
Он уверен, что Англия с Америкой настолько заняты своими проблемами, что будут не в состоянии помочь царю. Я должен поехать в Санкт-Петербург и заполучить подпись царя Александра на секретном соглашении между Америкой, Англией и Россией. Мы должны объединиться, чтобы разбить Наполеона!
— Но почему не могу поехать я? — спросила она.
— Потому что все это нужно сделать быстро. «Спящая красавица» уже готова к отплытию, и ждать мы не можем. В России вот-вот наступят холода.
— Я поеду с тобой!
— Нет, Миранда. Ты никогда не проводила в седле больше двух-трех часов, и потому поездка к морю будет слишком изматывающей для тебя. Ты останешься здесь со своей сестрой и Адрианом, пока я не вернусь. Если вдруг кому-нибудь взбредет в голову нанести визит Суинфордам, ты всегда сможешь сказать, что я болен и не в состоянии выйти из комнаты. Ты нужна мне здесь, милая. Если мы исчезнем вместе, пойдут слухи. Как бы я хотел сейчас оказаться дома, в Виндсонге, спокойно заняться хозяйством, подумать о нас. Но разве это возможно, когда все в этом мире перевернуто с ног на голову!
— Когда ты вернешься?
— Возможно, в конце октября.
— Возможно?
— Непременно!
— То-то же, а то я сама приеду за тобой!
— Нисколько в этом не сомневаюсь, моя дикая кошечка! — Он заключил ее в объятия. Подняв к нему лицо, она жадно пожирала его глазами. — Я скоро вернусь, любовь моя, — мягко проговорил он и приник к ней долгим поцелуем.
Наблюдая за ними, леди Аманда Суинфорд еще раз призналась себе в том, что ей по душе ее тихая любовь, которую она испытывает к Адриану, а совсем не эти страсти. Миранда с Джаредом порой настолько увлечены друг другом, что забывают обо всем вокруг, размышляла она. В сжигающей их любви есть что-то… что-то такое первобытное!
Лорд Суинфорд приблизился к ней и, словно читая ее мысли, сказал:
— Просто они уж очень американцы, а мы с тобой — слишком англичане.
— Да. Наверное, ты прав, — проговорила Аманда — Удивительно, как непохожи мы с Мирандой.
— И в то же время в вас много общего. Вы обе готовы отдать все тем, кого любите.
— Совершенно верно, — согласилась Аманда. — И потому, насколько я знаю свою сестру, она, боюсь, станет совершенно несносной, как только Джаред уедет.
— Не думаю, чтобы у нас возникли проблемы с Мирандой, — возразил Адриан.
Дни, прошедшие со времени отъезда Джареда, показали, что он был прав. Миранда замкнулась в себе, а не метала громы и молнии, как полагала Аманда Она лишь стала немного более задумчива и тиха, полюбила уединение, в общем, вела себя так, что никто и не догадывался об испытываемых ею чувствах, о проливаемых ночью слезах.
Прошел август, наступил сентябрь, а Джаред все еще был в России. Наполеон уже вторгся на ее территорию без объявления войны, а царь никак не мог решить, следует ли ему присоединяться к англо-американской коалиции. Александру I казалось странным, что две страны, находящиеся в состоянии войны друг с другом, просят Россию об объединении против Франции. И потому, не придя к окончательному решению, он не позаботился о том, чтобы сообщить об этом лорду Данхему. Джареду оставалось лишь ждать, тоскуя по Англии.
В сообщении, прибывшем от лорда Пальмерстона, говорилось, что американцы и англичане намерены прекратить вооруженный конфликт, а Джаред должен оставаться в Санкт-Петербурге до тех пор, пока царь наконец не сделает решительный шаг и не вступит в англо-американскую коалицию. Понимая, однако, что долгое отсутствие Джареда может вызвать нежелательные толки, решено было, что брат Джареда Джонатан приедет в Лондон и попытается играть роль Джареда, мол, различия во внешности между братьями столь незначительны, что их всегда все путают…
Джаред невесело рассмеялся. Санкт-Петербург — удивительно красивый город, но он не намерен здесь оставаться. Его уже ничто не радовало — даже прекрасный вид на Неву, открывающийся из окон отведенного ему особняка неподалеку от Зимнего дворца. Великолепные дворцы, украшающие ее берега, не доставляли ему эстетического наслаждения. Джаред чувствовал себя одиноким, отрезанным от всего мира. Не слишком ли большая цена за свои идеалы? Что он здесь делает? Вдали от Миранды, вдали от Виндсонга? Наполеон уже хозяйничает в Москве.
Джаред вздохнул, глядя на тонкую корочку льда, уже затянувшего Неву. В Англии еще стоит осень, а здесь зима уже вступила в свои права.
Ранним утром Миранда стояла у своей постели и рассматривала спящего мужчину. Что было абсолютно ясно, так это то, что он не ее муж. Джонатан Данхем, ее деверь, что он здесь делает? Да еще в ее постели? Зачем весь этот театр?
— Доброе утро, Джон, — приветствовала его она, едва только тот проснулся.
— Как ты догадалась? — поинтересовался он, не открывая глаз, Присев на краешек кровати, она рассмеялась.
— Так крепко спать после долгой разлуки? Джаред на это не способен, — сказала она — У тебя теперь более короткая стрижка.
— Чтобы больше походить на Джареда, моя дорогая.
— А ты собирался посвятить в это меня? Или этот умник лорд Пальмерстон решил, что я не догадаюсь?
— Я решил рассказать обо всем в том случае, если ты меня узнаешь.
— А если б не узнала?
— Тогда бы я ничего не сказал, — тихо ответил он.
— И как далеко вы собирались зайти, сэр? — Ее голос звучал возмущенно.
— Откровенно говоря, я надеялся, что ты беременна, это бы здорово все упростило.
— Да уж, — фыркнула она — Где Джаред?
— Застрял в Санкт-Петербурге. Царь все оттягивает решение, вступить в коалицию или нет. Миссия Джареда должна оставаться в тайне. Его слишком хорошо здесь знают, чтобы поверить в то, что он мог преспокойно отправиться в Виндсонг, когда в Европе так неспокойно. Так что кто-то должен был сыграть роль Джареда.
— А как же твоя жена? Как отнеслась она к этому маскараду?
В комнате на мгновение воцарилась тишина.
— Черити умерла, — едва слышно проговорил Джонатан.
— Что?! — Миранда отказывалась поверить в это.
— Она утонула этим летом. Черити выросла на полуострове Кейп-Код, ты же знаешь, и безумно любила море. Ей нравилось плавать на собственной маленькой яхте, и делала она это как заправский моряк. Море отняло ее у меня. Шторм… Она попала в самое пекло. Судно — в щепки, а ее тело выбросило на берег несколькими днями позже. — Его голос звучал жестко. — Так что предполагается, я удалился от мира, чтобы выплакать свое горе.
— А что с детьми?
— Они с моими родителями.
— Ах, Джон, прими мои соболезнования! — Миранда едва сдержала слезы. Она очень любила Черити.
Джон взял ее руку в свою.
— Шок первых дней прошел. Я примирился с мыслью, что Черити не вернуть. Не уверен, что смогу прожить без нее, но знаю, что должен, — я нужен детям. — Он улыбнулся, но улыбка получилась невеселой. — Я бы поехал в Санкт-Петербург вместо Джареда, если б мог, но я всегда был послушным сыном, совсем непохожим на своего младшего брата — любителя приключений. В дипломатии я ничего не смыслю, так что мне остается лишь дурачить всех, играя роль Джареда до тех пор, пока мой братец не вернется. И ты должна будешь мне в этом помочь.
— У тебя получится, Джон. Я расскажу тебе все, что следует знать. Мы можем не возвращаться в Лондон до самого Нового года.
— А как насчет твоей сестры и ее мужа? Мы можем посвятить их в это?
— Нет. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. К тому же, если удастся провести Аманду с Адрианом, успех тебе обеспечен. — Внезапно она откинулась на подушки и резко притянула его голову к себе. — Целуй меня! Скорее!
Перкинс, появившаяся в этот момент в дверях, застыла с открытым ртом на пороге. Когда молодые люди повернулись к ней, она со вздохом облегчения воскликнула:
— Милорд! Вы уже вернулись!
— Да, Перки, — медленно процедил он. — Ты, как я вижу, совсем разучилась стучать. Мы позвоним, когда понадобится. — И он снова повернулся к Миранде.
Дверь за служанкой закрылась, а он и не думал выпускать Миранду, вновь завладев ее губами. Джон отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что по ее щекам катятся слезы.
— Ax, черт! Прости, Миранда. Сам не пойму, зачем это сделал. — Он нежно обнял ее за плечи и начал укачивать, точно ребенка.
— Вы и целуетесь по-разному, — проговорила она.
— Знаю, — рассмеялся он. — Это больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я никогда не посмел бы обидеть тебя.
— Ты не обидел меня. Мне жаль, что я не Черити. Я понимаю, ты думал о ней, когда целовал меня. Она умерла, а ты не смог даже попрощаться с ней. Знаю, как тебе больно.
— И откуда столько мудрости в такой юной головке! Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред без ума от тебя.
— Пожалуй, пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты узнал, как мы зовем ее?
— Лорд Пальмерстон сообщил мне массу полезных вещей, он весьма предусмотрителен. Один из его людей будет моим камердинером. Мы скажем всем, что Митчум получил более выгодное предложение, а его место займет Коннорз.
— Очень хорошо. — Миранда высвободилась из его рук и дернула за сонетку. — Я распоряжусь принести еще одно одеяло.
Скатаем и положим на постели — что-то вроде барьера между нами.
— Я могу спать и в кресле, — возразил он.
— Вытянув на полу ноги, а полы у нас холодные! Не бойся, Джон, я не стану соблазнять тебя. — Она встала и присела у туалетного столика, расчесывая волосы.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Перкинс, неся на подносе завтрак для двоих.
— Доброе утро, милорд, миледи. — Она поставила поднос на столик у камина. — Коннорз спрашивает, не желаете ли принять ванну, милорд. Как жаль, что Митчум покинул нас.
— Скажи Коннорзу, что я искупаюсь после того, как позавтракаю.
— Хорошо, сэр. — Перкинс присела в реверансе и вышла из комнаты.
Джонатан подошел к подносу и принялся поднимать серебряные колпаки, накрывающие блюда.
— Боже правый, копченая селедка! — Его даже передернуло.
— Джаред ее любит, — сказала она.
— А я терпеть не могу.
— Придется привыкнуть. Да, кстати, ты хорошо копируешь его манеру разговора, но акцент уроженца Новой Англии все еще остался. Постарайся сделать его помягче.
Благодаря ее советам он вскоре и сам стал ощущать себя Джаредом. Миранда всячески помогала ему играть свою роль, поддразнивала, шутила, как если бы он и в самом деле был Джаредом. Ему это нравилось. К тому же эта игра помогала ему залечить рану потери.
Он чувствовал, что снова возрождается к жизни.
Миранда и Джонатан наслаждались сельской жизнью. Она не могла прожить и дня без прогулки верхом, только дождливая погода была способна удержать ее. Они подолгу беседовали. Миранда узнала, сколь безрадостным было детство Джареда, и только мудрость и великодушие его бабушки защищали его от жестокости отца.
— Он никогда не показывал своих чувств, — сказал Джонатан. — Я никогда не видел его плачущим, но после смерти бабушки он был совершенно безутешен.
Ни Аманда, ни Адриан, ни вернувшаяся из Брайтона леди Суинфорд — никто ничего не заподозрил.
Хотя погода была непривычно теплой, приближался праздник Рождества. Аманда с Адрианом были вот уже шесть месяцев как женаты, а шестого декабря они давали обед в честь годовщины свадьбы лорда и леди Данхем. Первым гостем должен был быть герцог Уитли, предлагавший когда-то Аманде руку и сердце.
Дариусу Эдмунду было около сорока. Высокий, с пепельно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, он был известен как любитель красивых вещей. Возможно, из-за своего пристрастия ко всему прекрасному он потерял голову и влюбился в Аманду. Он сделал ей предложение, не обращая внимания на то, что она американка. Он был дважды женат, но обе его жены — прелестные создания — были настолько хрупкими, что умерли, не в состоянии выносить его детей. Он с честью перенес отказ Аманды Об этом было известно лишь узкому кругу людей — новость не вышла за пределы двух семей: родные Аманды были достаточно благоразумны, чтобы не распространяться об этом в обществе, а семья Дариуса Эдмунда пожелала просто забыть о том, что он делал предложение янки. Именно поэтому Дариус счел возможным принять приглашение Каково же было его изумление, когда он увидел сестру Аманды. Он никогда не видел ее прежде, но его младший брат Кит отзывался о ней как о редкой красавице, да к тому же очень неглупой.
Дариус Эдмунд не мог оторвать от Миранды глаз. И почему он не замечал ее раньше? Приветствуя ее, он даже не пытался скрыть своего восхищения ее красотой.
— Леди Данхем, — проговорил он. — Каким глупцом я был, не могу простить себе. Обещайте, что станете моей партнершей на балу и во время ужина.
— Вы оказываете мне честь, милорд, — холодно ответила Миранда. — Я буду счастлива танцевать с вами, но не могу ничего обещать насчет ужина. Третий вальс у меня как раз свободен.
— Понимаю, что должен удовлетвориться и этим, однако предупреждаю: я не оставлю надежду убедить вас ужинать именно со мной.
— Я буду начеку, — улыбнулась она.
Миранда действительно выглядела потрясающе в лилово-розовом платье. Аметисты в золотой оправе дополняли изысканный наряд. Прекрасные платиновые волосы, разделенные пробором посередине, были уложены в тяжелый узел у основания шеи. Эстет Дариус Эдмунд не сводил с нее восхищенного взгляда, ему никогда не нравились короткие стрижки, очень модные в то время. Волосы женщины, как он справедливо полагал, — венец ее красоты. Как бы он желал увидеть волосы Миранды, рассыпанные в беспорядке по подушке, ее длинные серебристые пряди…
Из мечтательного состояния его вывел пронзительный женский голос — одна из приятельниц его матери немедленно пожелала познакомить его со своей племянницей, совсем девочкой, только-только со школьной скамьи. Ему ничего не оставалось, как позволить ей увести себя. Вот наконец и третий вальс — он едва дождался его.
Подхватив Миранду, он без лишних слов увлек ее в танце.
— И это, по-вашему, вежливо?
— Мне совсем ни к чему быть вежливым, — сказал он. — Я же Уитли — представитель одного из древнейших родов в Англии.
Миледи, вы восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?!
— Возможно, потому, что вы не заметили меня! — весело ответила она.
— Какой же я был слепец, — сказал он, качая головой. Совсем не с этим сластолюбцем должна была бы вальсировать она сейчас, думала Миранда, и совсем не здесь справлять годовщину своей свадьбы, и уж, конечно, не с Джонатаном, играющим роль мужа. К черту!
Если какая-то англо-американская коалиция для Джареда важнее брака, то и она не обязана быть ему преданной женой! Кто скажет ей, чем сейчас занимается Джаред в России при дворе?
Как только танец закончился, Миранда обратилась к герцогу:
— Я решила позволить вам быть моим партнером во время ужина, ваша светлость.
— Я польщен, — проговорил он, целуя ее затянутую в перчатку руку.
По мере того как в ней росло раздражение, Миранда становилась все более игривой. Последний танец перед ужином она танцевала с Джонатаном и была крайне возмущена его недовольством.
— Миранда, ты что! Флиртовать с каждым! Как ты можешь?
— Ты мне не муж, — прошипела она. — Какая тебе разница, что я делаю?
— Ну уж если на то пошло, все считают, что я Джаред.
— К черту! Пускай думают что хотят.
— Понимаю, почему Джаред дал тебе такое прозвище — дикая кошка. Возьми себя в руки, Миранда, а не то пожалеешь об этом.
— Ненавижу тебя! — сквозь зубы процедила она. — Ненавижу, ненавижу! Джаред должен быть сейчас со мной, а не в России.
— Не надо, Миранда, — успокаивающе проговорил он. — Не стоит, милая. Тут уж ничего не поделаешь. Я знаю своего брата, ему сейчас так же одиноко, как и тебе.
Едва танец кончился, герцог был уже тут как тут, предлагая Миранде руку, чтобы проводить ее в столовую. Джентльмены церемонно поклонились друг другу.
— Милорд, я счастлив провести ужин в обществе вашей жены.
Красота, ум, отменное чувство юмора — редко встретишь все эти качества в одном человеке.
— Вы правы, ваша светлость, мне и в самом деле повезло, — ответил Джонатан, еще раз поклонившись.
Миранда едва притронулась к еде, хотя стол ломился от яств. А вот Дариус не отказывал себе ни в чем: ел и пил не то что за двоих — за троих. Миранда, пожалуй, не отставала от него в одном — беспрестанно отпивала шампанское. Прекрасный золотистый напиток моментально возымел действие — сразу же поднял настроение, и она от души веселилась, кокетливо отвечая на заигрывания герцога. А тот, сгорая от вожделения, жаждал сделать ее своей любовницей, раз уж она не стала его женой.
— Почему бы нам не прогуляться? Я слышал, здесь великолепная оранжерея и розы, равных которым не найти.
— Я тоже слышала что-то в этом роде, — проговорила она, с трудом поднимаясь на ноги. — Кажется, я пьяна.
Он наклонился и поцеловал ее в обнаженное плечо.
— Совсем чуть-чуть, самую малость, мой ангел. Пойдемте, прогулка вам поможет.
Тяжелый влажный воздух оранжереи, напоенный ароматами роз, гардений и лилий, отрезвляюще подействовать на нее никак не мог, и потому Миранда позволила Дариусу Эдмунду усадить себя на скамейку, скрытую от любопытных взоров в тени пальм. Она едва ли слышала то, о чем он говорил ей. Ну да, красива, ну да, умна, но только не он должен бы быть сейчас с ней! Джаред… Как ей не хватает его! В годовщину свадьбы быть совсем одной — это несправедливо, думала она. А герцог между тем не терял времени даром.
Что же еще он говорил? Что американцы любят прямоту? Да, верно, но к чему это он? Ах да, хочет, чтобы стала его любовницей. Спустил с плеч платье, целует ее. Ну и пусть! Что такое? Джон? Как он здесь оказался? Ну вот, все испортил! Миранда устало растянулась на скамейке, пока мужчины выясняли отношения.
— У меня нет ни малейшего желания устраивать скандал. И поскольку никто, кроме меня, не видел вас, будем считать, что ничего не произошло. Однако надеюсь, вы будете достаточно благоразумны держаться подальше от моей жены, — с холодной рассудительностью проговорил Джонатан.
Дариус Эдмунд коротко кивнул и поспешно покинул оранжерею.
Джонатан посмотрел на Миранду, уснувшую прямо на скамейке. Она нужна ему, он ничего не мог с собой поделать. Бедняжка утром будет страдать от страшной головной боли. Прикрыв ей грудь, он поднял ее на руки — она почти не протестовала — и понес наверх, в спальню.
Вдвоем со служанкой им удалось раздеть Миранду. Пока Перкинс искала ночную сорочку, Джонатан не мог оторвать глаз от лежащей на кровати обнаженной женщины. По правде говоря, он и не видел никогда совершенно обнаженного женского тела. Его жена, Черити, была слишком застенчива — они занимались любовью только в темноте, и она никогда не позволяла себе одеваться в его присутствии.
Вид роскошного тела Миранды сводил его с ума. Рука сама собой протянулась к ней, лаская теплую шелковистую кожу. Ночь за ночью спать с ней в одной постели и не касаться ее — какой святой выдержит такое испытание! Он отдернул руку, словно обжегся.
Вскоре вернулась Перкинс. Джонатан помог служанке одеть Миранду. Уложив ее, он мгновение помедлил у постели, а затем, резко повернувшись на каблуках, стремительно вышел из спальни.
Спустившись вниз к гостям, он решил немного развеяться, — Но не тут-то было. Он словно окунулся в пучину соблазна! Открытые плечи, зовущие глаза, сладкие спелые губы и дразнящий аромат духов окончательно вывели его из себя. Не в силах более выносить эти муки, он вернулся в спальню. Однако здесь его подстерегал еще больший соблазн — Миранда свернулась, точно милый котенок, на самой середине кровати, прозрачная ночная рубашка не скрывала ее прелестных округлых форм. Он с трудом заставил себя отвести взгляд. Надо все-таки как-то постараться уснуть, решил он, поднимаясь и направляясь в гардеробную, чтобы переодеться на ночь. Он решил задремать в кресле, но едва он устроился поудобнее, слушая мерный стук капель дождя, как неожиданно резкий раскат грома разбудил Миранду.
— Джаред! — испуганно вскрикнула она.
Миранда звала его снова и снова звенящим от отчаяния голосом.
Она сидела на кровати с плотно сомкнутыми веками, а по щекам ее катились слезы. Желая утешить ее, Джонатан встал, подошел к ней и нежно обнял за плечи.
— Я здесь, моя кошечка, я здесь. — успокаивал он. — Не плачь, милая, Джаред здесь.
Продолжая всхлипывать, она прижалась мокрой щекой к его груди. Он осторожно поглаживал ее волосы, чувствуя, как разгорается огонь желания. Он хотел ее, страстно.
— Люби меня, Джаред, — бессознательно шептала она. — Пожалуйста, люби меня, мы так давно не были вместе.
— Миранда! — Его голос дрожал. Вспышка молнии осветила комнату, и он увидел, что глаза ее по-прежнему закрыты. Очередной раскат грома заставил ее еще сильнее прижаться к нему.
— О, Джаред! Я обещаю быть хорошей, только не покидай меня снова! Пожалуйста, люби меня, Джаред, милый!
Она откинулась на подушки, увлекая его за собой. И Джонатан понял, что ничто его теперь не удержит — сегодня ночью она будет его Все сомнения и опасения испарились, исчезло все вокруг — он видел лишь эту златовласую нимфу, распростертую перед ним. Он не мог больше бороться с искушением, да и не хотел.
Джонатан понимал, что Миранда отдавалась не ему, а Джареду.
Она ни разу не открыла глаз. Похоже, все это время она сама не сознавала, что делает. Тоска по Джареду, пугающие раскаты грома и слишком большое количество выпитого шампанского толкнули ее в его объятия. Но он-то сам! Хорош, нечего сказать, воспользовался ситуацией, а теперь казнит себя. Только он хотел подняться, как она, повернувшись, уткнулась ему в плечо. И он, словно желая оградить ее от всех напастей, обнял ее и заботливо укрыл одеялом. Он лежал, не в силах сомкнуть глаз, и слушал, как шумит за окнами дождь. Гроза постепенно стихала, но ветер продолжал трепать деревья, срывая с них последние листья. Она что-то невнятно пробормотала, и он еще крепче прижал ее к себе. «Боже мой, что же я наделал!» — думал Джонатан. Он утешал себя тем, что, возможно, она ничего не вспомнит утром Он так и лежал без сна, когда в комнату стал уже заползать серый рассвет и проснулись птицы.
— Это ведь был ты, не Джаред? — едва открыв глаза, спросила она.
— Миранда… — Он не знал, сказать ей правду или солгать.
— Спасибо, Джон.
Такой реакции он ожидал меньше всего. Слезы — да, поток обвинений, но чтобы благодарность?
— Да, Джон, спасибо.
— Я н-не понимаю, — заикаясь, только и мог произнести он.
— Спасибо за эту ночь.
— Боже, Миранда, что ты за женщина?
— Не такая ужасная, как ты думаешь, — мягко проговорила она. — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я думала, что мне снится прекрасный сон, а проснувшись утром в твоих объятиях, поняла, что это и не сон был вовсе.
— Миранда… Прости, хотя знаю, мне нет прощения. Я просто подло воспользовался случаем.
— Что верно, то верно, — насмешливо сказала она. — А ты в постели не похож на своего брата, — совсем смутила его она.
Джаред куда опытнее и терпеливее тебя.
— Черт, Миранда, это не тема для обсуждения!
— Ну что ты, мы должны говорить и об этом, если собираемся и дальше продолжать этот маскарад. Кто нам поверит, если ты будешь не в силах даже смотреть на меня? О, Джон, в том, что случилось прошлой ночью, есть и моя вина. Напилась, начала жалеть себя Знаю, не должна была, но мне так не хватает Джареда! Вот и с Дариусом Эдмундом начала флиртовать.
— Но почему? — удивился он. — У тебя же есть все.
— Не совсем, Джон. — Она негромко рассмеялась, поразившись его недогадливости.
— Миранда! — Он был шокирован ее словами.
— Неужели Черити никогда не выражала своего недовольства, когда ты пренебрегал ею? Или, быть может, ты был настолько примерным мужем, что никогда не пренебрегал своей женой?
— Да как ты можешь такое говорить, Миранда?
— Мы и года не были женаты, когда твой брат покинул меня! — гневно воскликнула она. — Мне плевать на политику и на Бонапарта!
Мне нужен мой муж, и я хочу домой, в Виндсонг!
— Если бы ты не ослушалась Джареда и не отправилась в Англию без него, ему не пришлось бы гнаться за тобой следом, и тогда он не нарвался бы на лорда Пальмерстона, который и вовлек его в эту историю.
— Но он ведь мог и отказаться! Если бы ты знал, Джон, как он мне нужен и как мне хотелось быть любимой вчера ночью!
— А что, если бы ты забеременела?
— Я уже беременна, Джон.
— Как ты можешь быть уверена!
— Вот уж в чем сомнений нет! Думаю, это произошло незадолго до его отъезда в Санкт-Петербург, — ответила она. — Ребенок родится весной. Остается надеяться, что его отец к тому времени уже будет дома и увидит своего малыша.
— Час от часу не легче! Мало того, что я овладел женой своего брата, мой грех тем больше, что ты еще беременна.
Не удержавшись, она рассмеялась.
— Какой ты странный, Джон! — Почувствовав, что ему совсем не до смеха, она продолжила уже совершенно серьезно:
— Джонатан, милый, послушай, мы просто следовали своим инстинктам, и все. Мы оба истосковались по любви: и я, и ты — ведь Черити утонула пять месяцев назад. Не скажу, будто то, что мы сделали, правильно, но мы были нужны друг другу. — Она положила руку ему на плечо. — Неужели ты не понимаешь, что все это значит? Ты перестал оплакивать свою жену, ты снова хочешь жить.
— Но Джаред… — начал было он.
— Джаред ни о чем не узнает. Возможно, если расскажем ему обо всем, нам станет легче, но не Джареду. То, что произошло прошлой ночью, больше не повторится, так ведь, Джонатан?
— Так!
— Тогда Джареду незачем знать, что двое самых близких ему людей проявили слабость. Джон, тебе следует заиметь любовницу.
Никто не осудит тебя за это — вскоре всем станет известно о моем положении. К тому же сейчас модно иметь любовниц.
— Господи, Миранда, неужели ты и с моим братом не стеснялась говорить на такие щекотливые темы?
— Разумеется, — ответила она. — Но конечно же, я никогда не советовала ему завести любовницу. Пусть только попробует, я живо разделаюсь с ней.
— Сомневаюсь, что он, имея такую жену, стал бы заводить шашни на стороне. — Он игриво прошелся пальцами по ее плечу.
— Тебе нужна женщина, Джон, и как можно скорее.
— Закрой глаза, — потребовал он.
— Зачем?
— За тем, что я хочу встать и взять свою одежду.
— У тебя нет ничего такого, чего бы я еще не видела, — сказала она.
— Миранда! — зарычал он.
— Ну ладно, ладно. — Она покорно отвернулась, а он удалился в гардеробную.
Джареду, несомненно, повезло, думал он. Какое счастье иметь рядом с собой такую умную, тонко чувствующую женщину!
