9
Двое мужчин тут же отпрыгнули в разные стороны, заняв боевое положение, и потянулись за оружием. Они остановились, ожидая, когда кто-нибудь из них первым начнет драку.
Вдруг из пещеры раздался испуганный голос:
— Серый Медведь? Это ты?
Индеец тотчас же оторвал взгляд от своего противника и посмотрел туда, откуда раздался голос Скай. Радостно вскрикнув, она побежала ему навстречу, крепко обняла его, и ему пришлось отложить драку до лучших времен. Он прижал девушку к себе. Мэтт выпрямился, охваченный внезапным приступом ревности. Неужели все это время он обращался с ней как с хрустальным сосудом только для того, чтобы увидеть ее потом в объятиях другого, липнущей к нему, как теплый мед к горячему хлебу.
Но, как только он так подумал, девушка отстранилась от молодого человека и, забыв о своей минутной радости, озабоченно нахмурила брови. Скай смотрела на него с беспокойством, а он на нее с неистовым желанием. Молодой человек подошел чуть ближе к ней, но она стала отступать назад, вытянув вперед руку, чтобы держаться от него на расстоянии. Глаза Скай наполнились печалью, горем и сожалением.
— О Серый Медведь, мой старый друг, я никогда не думала, что мы снова увидимся. Это замечательно, но… не совсем хорошо, что ты пришел сюда. Как ты нашел меня?
Казалось, что Серому Медведю очень не хотелось отвечать ни на ее вопросы, ни на се грустный, умоляющий взгляд. Наконец он посмотрел куда-то через ее плечо. И только тогда Мэтт и Скай увидели Много Когтей, стоящего под сосной, на которой находилось гнездо орла.
Много Когтей подошел к ним.
— Он проследил за мной, Скай. Сначала я не заметил, а потом было уже слишком поздно.
— В моих мечтах меня постоянно преследует твой образ, — сказал Серый Медведь с горечью, взяв ее за руку в доказательство правдивости своих слов. На этот раз она не отстранилась.
— Даже когда Отец-Солнце опускал покров ночи, мое сердце изнывало от неисполнимого желания увидеть тебя снова!
Его черные глаза изучали каждую черту ее лица; он все еще не верил, что это не сон. Серый Медведь снял со своей шеи одно из украшений и показал его девушке.
— Видишь, я все еще ношу прядь твоих волос, которую ты подарила мне при нашей последней встрече.
Серый Медведь хранил прядь Скай как священную реликвию. Он заплел ее в косу, крспко-перевязал и прикрепил к кожаной веревке.
Серый Медведь все крепче сжимал ей руку.
— То, что моя мечта осуществилась, несомненно, подарок самой Великой Тайны! Шошоны считают, что ты давно вступила на Тропу Смерти, потому что они не представляют себе, как ты могла одна пережить холод и голод Зимних Лун. Но, идя по Тропе Смерти, твоей душе не удалось найти своих родственников, и, опечаленный, разлученный с семьей, твой дух бродит по Матери-Земле в поисках их духов. Мы смеялись над Белоглазым, когда он говорил, что ты жива, потому что думали, что лишь твоя одинокая душа скитается в горах.
— Твой дядя часто уходил в горы просить помощи у духов, — продолжал Серый Медведь. — Он говорил всем, что уходит просить чтобы голод обошел стороной наше племя. Но мне показалось, что он уходит слишком часто, а потом бледнолицые стали спрашивать о тебе. Когда пришел Пинкертон, я подслушал их разговор в вигваме и услышал все, что он говорил Много Когтей и вождю Вашаки. Выяснилось что ты жива, и мое сердце стало разрываться от J радости и надежды на скорую встречу.
Много Когтей простил мне то, что я проследил за ним. Я сказал ему, что уже давно выбрал тебя в жены и хочу, чтобы ты разделила со мной постель и стала матерью моих детей. Мое сердце верно этому выбору, моя возлюбленная Скай.
Много Когтей подошел поближе.
— Я позволил ему прийти сюда, Скай, потому что когда-нибудь я умру, и кому-то другому придется помогать тебе.
Скай с трудом вырвала руки из рук Серого Медведя. Что-то мешало ей дышать. Ее охватил холодный страх. Куда делось спокойствие ее мира? Она должна винить только себя и свою собственную неосторожность за то, что оно разрушено. Лишь однажды Скай позволила одному человеку увидеть себя, и теперь рассказ о ней начал передаваться из уст в уста. Сначала эти всадники, потом Мэтт Риордан. А теперь дело усложнял еще и Серый Медведь.
— Это очень мило с твоей стороны, — почтительно сказала она. — Но я выжила, и, даже если ты уйдешь из этого мира, со мной ничего не случится, потому что ты научил меня выживать. Как бы счастлива я ни была видеть снова Серого Медведя, но я боюсь, что не совсем правильно было приводить его сюда. Теперь еще один человек знает это место. И я боюсь за безопасность своего жилища
— Если я поступил неправильно, приведя сюда Серого Медведя — сказал Много Когтей, — то неужели ты поступила правильно, приведя сюда Светловолосого. Твою тайну не выдадут ни Серый Медведь, ни шошоны, которые превратили тебя в легенду. Но се может выдать этот бледнолицый незнакомец. Как только он уедет отсюда, он все разболтает.
Скай перевела взгляд с шамана на Мэтта. Та теплота, которую она почувствовала, встретив старого друга, сменилась замешательством в тот момент, когда она поймала на себе взгляд Риордана. Много Когтей назвал его незнакомцем, но сейчас он казался ей ближе, чем Серый Медведь. В его взгляде Скай прочла понимание и что-то еще, зажегшее внутри нее жаркое пламя, но этого она уже не боялась, как вначале.
— Мне не оставалось ничего другого, как принести его сюда, — ответила девушка. — Он бы умер. Нет больше смысла спорить об этом.
Серый Медведь скривил губы в иронической усмешке, но Много Когтей не дал ему произнести колкость в адрес Мэтта:
— Вы с Серым Медведем не виделись уже . много весен, — сказал он. — Я думаю, вам стоит поговорить наедине. Серый Медведь хочет забрать тебя отсюда в более безопасное место. Он давно мечтает жениться на тебе. Прекрасно, что вы снова вместе.
Скай сверкнула глазами.
— Я уже много раз тебе говорила, что у меня не будет мужа! Не надо было давать Серому Медведю надежду, что я выйду за него замуж. Я никогда не выйду замуж.
Мэтт подошел поближе и встал рядом с ней, будто защищая ее.
— Неужели никто из вас не понимает, что она поедет со мной в Шайенн, чтобы дать показания и назвать имена убийц или, по крайней мере, дать нам хоть какие-нибудь сведения о них; тогда мы сможем поймать и наказать их. После этого Скай самостоятельно решит, как ей жить дальше. И будет жить, где захочет и с кем захочет. Или даже одна, если такова будет ее воля. Ей не надо будет больше скрываться. — Мэтт посмотрел в глаза девушке, и она почувствовала, как учащенно стало биться ее сердце от его ласкового взгляда. — Не позволяй им уговорить себя сделать то, чего ты не хочешь, Скай.
— Не тебе об этом говорить, Риордан, — ответил Много Когтей. — Не ты ли провод здесь два месяца, пытаясь подчинить ее своей воле? У тебя неплохо это получается, как я вижу. Тебе надо уехать отсюда, незачем оставаться здесь.
Мэтт ничем не мог возразить на обвинения шамана, но считал, что для Скай будет лучше, если она сделает так, как предлагал он сам. Мэтт хотел предоставить ей свободу действий, но не так, как это делает енот, который заставляет лису бежать так долго, пока та не выбьется из сил и уже будет не в состоянии двигаться.
В Сером Медведе Мэтт видел еще одну угрозу. Он совсем не хотел терять ее из-за этого человека, вернувшегося из прошлого. Кем они были друг другу? Друзьями? Любовниками? Но что-то подсказало Мэтту, что второе невозможно. Скай было около четырнадцати лет и Серому Медведю примерно столько же, когда они жили среди шошонов. В индейском обществе строго относятся к тому, чтобы до свадьбы не было никаких сексуальных отношений, как это было принято раньше и у европейцев. Вряд ли четырнадцатилетние подростки могли стать любовниками. Эта мысль немного успокаивала его. Но теперь они оба выросли, и Серый Медведь превратился в самонадеянного и самовлюбленного мужчину с обычными похотливыми желаниями. А Скай стала настоящей женщиной. Теперь она очень уязвима, и Мэтту бы очень хотелось стать объектом ее желаний.
— Пойдем со мной, Скай, — сказал Серый Медведь. — Поговорим о том, что произошло за время нашей разлуки.
Девушка скользнула взглядом по трем мужчинам. Ей казалось, что она превратилась в канат, который каждый тянет на себя. Неужели Много Когтей и Серый Медведь не понимали, что семь лет не прошли бесследно? Они уже не могли изменить случившееся за это время, просто увезя Скай в другое место. Даже если человек сам стремится вернуться к прошлому, обратного пути уже нет, — время и обстоятельства меняют людей. Скай не могла пока понять, кто она такая, но точно знала, что уже не та девочка, Скай Мак-Келлан, в которую Серый, Медведь был, как он вообразил себе, влюблен.
Их собственнический и поучающий тон вывели ее из себя.
— Убирайтесь вы все туда, откуда пришли! Оставьте меня одну. Если придут убийцы, я буду драться, как мне приходилось делать это и раньше.
Скай убежала от них, грациозно спустилась с горы и скрылась среди деревьев. Но вскоре она заметила, что Серый Медведь бежит за ней. Мэтт остался на утесе с Много Когтей. Даже на расстоянии Скай интуитивно чувствовала, что Мэтту не нравилось все, что сейчас происходит, но он не пошел за ними.
Ей бы хотелось, чтобы ее встреча с Серым Медведем произошла при других обстоятельствах, но, может быть, ей нужно выслушать его. Скай остановилась, села на бревно и стала дожидаться, пока он догонит ее.
Серый Медведь бежал через лес и, когда увидел Скай, в изумлении замер. Он никак не Думал, что она будет ждать его. Индеец сел рядом, и они оказались так близко друг к другу, что Скай почувствовала тепло его тела. К ней вернулись отдельные воспоминания детства: его резкий мускусный запах, его собственный, отличающийся от запаха Мэтта, к которому Скай уже привыкла. Ей сразу стало интересно, какой же запах исходил от нее, чем пахла она — лесом или дымом костра.
Странно было снова находиться рядом с Серым Медведем. Скай думала, что к ней вернется чувство прежней симпатии к нему. Ведь он не изменился. Он стал лишь еще красивее. Но, как все, связанное с ее юностью, се прежние чувства улетучились, оставив только горько-сладкие воспоминания.
— Ты бегаешь медленно, как и раньше, — сказала Скай, не в силах сдержаться, чтобы не поддразнить его.
По крайней мере, хоть эта сторона их отношений осталась прежней.
Серый Медведь улыбнулся:
— Не правда, это не я бегаю медленно, Скай. Это ты родилась с крыльями.
Скай обрадовалась, вспомнив, что уже слышала эти слова раньше.
— Да, мои братья и сестры тоже говорили мне так. Я бегала быстрее вас всех. — На минуту Скай погрузилась в приятные воспоминания о детских играх на теплых травянистых лугах долины Долгой Луны. Но только на минуту. Серый Медведь схватил ее за руку, она тут же ее отдернула. Испугавшись, Скай встала и отошла, не глядя на него.
— Пожалуйста, пойми меня. Серый Медведь, это все так внезапно, и… все изменилось.
Он подошел к ней, встал сзади и положил руки ей на плечи. Девушка снова отстранилась от него, и Серый Медведь сказал возмущенно:
— Неужели ты не мечтала все это время о моем прикосновении?
Как Скай могла сказать ему правду и не ущемить его мужскую гордость?
Все это время ей хотелось не прикосновения мужских рук, а успокаивающих объятий отца и матери. А теперь она ждала лишь прикосновения рук Мэтта. Скай знала, что даже маленькая уступка Серому Медведю может оказаться опасной. Он многое позволит себе и решит, что она чувствует то же, что и он сам. Таким был Серый Медведь. Внезапно Скай вспомнила, как он умел заставлять ее чувствовать себя связанной, несвободной, чувствовать себя птицей в клетке, в которой души не чают и о которой заботятся, но которая не вольна поступать так, как ей хочется.
— Я мечтала о том, что когда-нибудь наступят счастливые времена. Серый Медведь, но нельзя жить мечтами о том, чего никогда не произойдет.
— Но это может произойти прямо сейчас!
— Нет. Все изменилось, и я тоже. Серый Медведь внимательно посмотрел на Скай. Его черные глаза выражали недоумение и разочарование.
— Объясни мне все это.
— Нечего объяснять. Я никуда отсюда не уйду, как этого хочет Много Когтей. Я привыкла к той жизни, которую веду здесь. Ты же знаешь, что мы всегда были друзьями. Серый Медведь, и навсегда ими останемся, но не проси от меня большего.
— Ты ведь спала со Светловолосым, правда? — осуждающе произнес он. — Теперь ты его женщина. Сначала один бледнолицый — Монти Глассмен, теперь Мэтт Риордан, этот слуга закона, который хочет заморочить тебе голову и заставить поехать с ним в Шайенн. Ему на тебя наплевать, Скай! Это его работа. Это человек, который получает деньги за убийства других. Он делает это не для того, чтобы защитить свой народ, даже не себя! Он бросит тебя, как только выполнит свою «работу».
— Риордан — не мой мужчина и напрасно старается, как и ты, заставить меня уехать отсюда.
— Он уже давно живет с тобой в одной пещере, Скай. Неужели он ни разу не притронулся к тебе? Тогда он не мужчина.
— Прекрати, Серый Медведь! — Она попыталась сдержать свое раздражение. — Я рада тебя видеть, но я никуда не поеду ни с тобой, ни с кем-либо еще, пока сама не буду готова к этому. Неужели никто из вас не понимает, что если я уеду отсюда, то навсегда стану чужой на чужой земле? Это пугает меня! Я чувствую, что принадлежу только этой земле и больше никакой. У меня нет моего народа. Мой народ погиб.
— Твой народ — шошоны. Они помогут тебе, можешь быть уверена. Если начальник резервации и не узнает, кто ты такая, то узнает кто-нибудь другой.
— Не все шошоны благожелательно относятся к полукровкам. Они презирают нас так же, как и европейцы.
Серый Медведь встал, его разочарование росло.
— Верно. Но твои отговорки неубедительны. Ты должна стать членом нашего общества, но твое сердце обманывает тебя. Я думаю, ты просто боишься разделить позор и страдания шошонов.
— Ха! Ты поглупел. Ты ничего не знаешь о моих страданиях, и тебе следует придержать свой язык, пока ты этого не узнаешь.
Некоторое время они оба сидели молча, сожалея о всех тех колкостях, которые наговорили друг другу после долгой разлуки. Скай повернулась к индейцу и посмотрела полными печали глазами.
— Дела в резервации действительно так плохи, Серый Медведь? Я думала, что правительство выделило вам скот для разведения. К тому же у вас теперь есть фермы, на которых можно что-нибудь выращивать. По рассказам Много Когтей у меня создалось впечатление, что у шошонов дела идут хорошо.
— Много Когтей не все рассказал тебе, — с горечью ответил индеец. — Правительство и вправду снабжает нас продовольствием, но, похоже, только когда ему этого хочется. Кажется, они не понимают, что мы должны есть каждый день. Нам не разрешают покидать резервацию без специального разрешения, хотя многие это делают и уходят в лес стрелять дичь. А охотиться нам разрешено только раз в году. Бледнолицые же могут охотиться круглый год, и даже на наших землях, в резервации. Нашего скота с каждым годом становится все меньше и меньше так же, как и дичи в лесах. Скот крадут и бледнолицые, и даже индейцы других племен, и торговцы огненной водой, которые приходят в резервацию и не считают зазорным надругатся над индейской женщиной. А знаешь ли ты, что некоторые мужчины нашего племени настолько бедны, что продают бледнолицым своих дочерей, чтобы прокормить семью? — Скай расстроил рассказ друга.
— Неужели нельзя пресечь кражу скота?
— Правительству нет дела до того, что наш скот крадут, — со злобой ответил он. — Они начинают беспокоиться, только когда убивают владельца какого-нибудь крупного ранчо. Многих бледнолицых убили после того, как это случилось с твоей семьей, Скай. Похоже, слуги закона не собираются искать убийц. А может, просто не хотят.
— Но почему?
— Не знаю. — Серый Медведь пожал широкими плечами. Его глаза выражали жалость. — Все меньше людей обустраиваются здесь и строят ранчо. Они боятся за свою жизнь. Мне наплевать, что они не приходят сюда для нас это даже лучше, но странно, что на некоторых ранчо не затрагиваются проблемы, которые касаются всех остальных.
— Что ты имеешь в виду?
— Возьмем, к примеру, Глассмена. У него нет никаких проблем. Он говорит, что потерял часть скота, но его стада растут, заполняя все пастбища, как когда-то стада бизонов.
— Ты ненавидишь Расти Глассмена только потому, что он отец Монти, — сказала Скай, — поэтому ты выбрал именно его.
— Я действительно не питаю к нему никакой симпатии, но все, что я сказал, чистая правда.
— Ну хорошо, а как же с полями в резервации? Неужели тоже ничего не получилось?
— Мы пытались вырастить картофель и пшеницу, как учили нас в резервации. Но мы не фермеры! Мы охотники и воины! А они держат нас на привязи, как собак или коз!
В голосе индейца слышалось разочарование жизнью, но Скай не могла предложить ему никакого решения. Она ничем не могла изменить создавшуюся ситуацию, хотя очень этого хотела. Один человек не в состоянии повлиять на правительство и изменить его халатное отношение к закону, пока… этот человек не назовет имен тех, кто убивает людей и крадет скот.
— Мне очень жаль, что я не слышала обо всех переменах, происшедших за эти годы в резервации. А теперь скажи мне, почему ты не женился. Я уверена, что есть много красивых девушек, которые бы мечтали о браке с тобой.
Серый Медведь прислонился к стволу дерева, положив руки на узкие бедра, и застыл в надменной позе, которая была так знакома Скай. — Индеец был не таким высоким, как Мэтт Риордан, и не был так крепко сложен, но Серый Медведь был очень молод, и его фигура еще до конца не оформилась. Он всегда отказывался носить одежду белых людей и до сих пор оставался верен своим убеждениям. Серый Медведь был увешан массой бус и подвесок из всевозможных предметов, начиная от зубов животных и кончая когтями, ракушками и бисером. На ногах у него были кожаные штаны и мокасины. Его длинные черные волосы были расчесаны, а передние пряди заплетены в косы, перевязаны на концах веревкой и украшены перьями. Он вел себя с большим достоинством, присущим обычно вождям индейцев, и, если бы он родился поколением раньше, ему, безусловно, удалось бы добиться должного уважения среди шошонов.
— Я был женат, Скай, но жена изменила мне и я оставил ее. Индейцы нашего племени презирали ее, и она вышла замуж за мужчину из племени арапахо.
— Но они же долгое время были врагами шошонов!
Серый Медведь пожал плечами:
— Мы вынуждены жить с ними в одной резервации. Они — с одной стороны, а мы — с другой. Да ты же это знаешь. Она ушла, и мне на это наплевать.
— У вас были дети?
— Нет. Но теперь все в прошлом, Скай. Сейчас я понимаю, что так и должно было случиться, потому что Великая Тайна знала, что когда-нибудь я тебя найду. О Скай… — Индеец опустился перед ней на одно колено, взял ее руки в свои и крепко сжал их. — Когда я услышал, что ты осталась жива, мое сердце забилось от радости и запело! Оно запело ту песню, которую ты однажды подарила лесу и мне. В снах много раз я слышал твой голос, поднимающийся к небесам и звучащий прекраснее трелей лесной птицы. Спой мне снова, Скай. Тогда я буду знать, что это не сон.
Девушка встала, высвободила руки и отошла от Серого Медведя на несколько шагов. Она бы очень хотела как-то ответить на его чувства, но не могла; Скай отвела взгляд в сторону и почувствовала, как боль пронизывает ее сердце, подобно тысяче стрел.
— Я больше не пою, Серый Медведь.
Его красивое лицо помрачнело от огорчения.
— Почему?
— Нельзя было, чтобы хоть кто-нибудь узнал, что я здесь. Для окружающих я умерла, Серый Медведь, я была мертвой семь лет. Ты знаешь, что значит быть мертвой? — Его ответом было изумленное выражение лица, Скай кивнула и продолжила: — Кроме того, в моем сердце больше нет песни.
Серый Медведь поднялся на ноги, но удержался от того, чтобы прикоснуться к ней. Она поняла, что что-то мешало ему это сделать. Скай также ясно увидела, как боль, вызванная ее отказом, исказила его красивое лицо.
— Прости меня, Серый Медведь, — сказала она. — Я больше не та девочка, которую ты когда-то знал.
Он все еще был в замешательстве.
— Но ты снова запоешь, Скай, когда я заберу тебя отсюда. Я знаю это. Мы уйдем в горы далеко отсюда и будем там жить. Мы не будем принадлежать ни к какому-либо племени, ни к какому-либо народу. И ты будешь в безопасности. Я буду защищать тебя.
На плечи Скай ложился огромный груз. Ее спокойный мирок распадался на куски, и нужно было на что-то решиться. Теперь от нее могли зависеть даже жизни людей. Но могла ли она рассказать властям что-нибудь действительно важное, то, что могло помочь, или же она просто рисковала своей жизнью? Скай выбросила из головы почти все случившееся в тот день, намеренно стараясь забыть это происшествие. И вот Мэтт Риордан желал, чтобы она все вспомнила. А Серый Медведь и Много Когтей хотели, чтобы она продолжала убегать от самой себя.
— Мне нужно время, чтобы всё обдумать, Серый Медведь, и решить, как сейчас лучше поступить.
— Если этот Светловолосый не вошел в твою ясизнь, ты бы не стала долго раздумывать, — горячо произнес он. — Ты бы позволила мне увезти тебя отсюда!
— Риордан — только последствие того, что случилось много лет назад, — ответила она. — Я не хочу уезжать отсюда и думаю, что ты тоже не хочешь. Ты уговариваешь меня сейчас, но через некоторое время тебе снова захочется вернуться к своему народу, и ты будешь винить себя в том, что ушел от них. — Скай развернулась и пошла по тропинке прочь от него. Серый Медведь бросился за ней.
— Это не так! Вспомни, как все это было. Ты будешь счастлива, если пойдешь со мной и станешь моей женой. Если ты останешься со Светловолосым, я боюсь, что ты погибнешь! .
Скай остановилась. Даже сейчас, когда Серый Медведь просил ее убежать с ним и стать его женой, он не сказал, что любит ее. Она понимала лучше, чем раньше, что Серый Медведь — самый настоящий собственник и для него женщина — всего лишь вещь, которой можно похвастаться перед друзьями, как новой лошадью или винчестером. Конечно, в искренности его слов не было никаких сомнений, но Скай знала, что Серый Медведь мечтатель по натуре, и боялась, что он был больше влюблен в свою мечту, чем в нее.
Девушка повернулась к нему лицом.
— Ты должен попытаться понять, что я сейчас чувствую. Все, что произошло, очень взволновало меня и я не знаю, что делать. Но об одном мое сердце заявляет в полный голос; оно не хочет больше таиться.
— Я все это понимаю, Скай. Но и ты пойми меня. Я не хочу терять тебя снова теперь, когда наконец нашел. И я знаю, что никогда не сделаю тебе ничего плохого и не предам тебя если ты пойдешь со мной. А уверена ли ты в Светловолосом, которого вытащила с Тропы Смерти?
— Да, я знаю, что могу тебе доверять, Серый Медведь, и твоя поддержка для меня — огромное утешение, но я не хочу ставить твою жизнь под угрозу.
— Я умру за тебя, Скай!
— Никто не должен за меня умирать. Это глупая жертва, я бы не смогла спокойно жить, если бы что-нибудь случилось из-за меня с тобой или с Много Когтей.
— Ты говоришь глупости! Я даже не хочу тебя слушать! Мне кажется, что ты сама хочешь умереть. Может, ты думаешь, что заслужила смерть?
— Может, и так, — спокойно сказала Скай, встретившись с ним взглядом. — Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я знаю только одно: чужая смерть пугает меня больше. Я же сталкиваюсь с ней каждый день. В тишине ночи мой нож часто наносил смертельные удары. Я знаю, что и мой час когда-нибудь настанет. Глядя на этих животных, я думала много раз, что должна вернуться в долину и посмотреть в глаза убийцам. Остаться здесь было бы трусостью с моей стороны. То, что я все еще здесь, тоже трусость, а если я убегу с тобой, то снова поступлю как последний трус.
— Так, значит, ты думаешь о том, чтобы уехать с Риорданом? Теперь я знаю, что ты готова умереть!
— Я думаю только о том выборе, который встал передо мной. Но если подумать, то, поехав с ним, я смогу спасти жизнь многим. Я смогу помочь шошонам перестать голодать.
Пока Серый Медведь собирался что-то сказать, Скай перебежала через луг и скрылась среди деревьев. Он погнался за ней, выкрикивая ее имя. Но Скай продолжала бежать, и он, как обычно, не мог догнать ее. Очень скоро в густых зарослях он потерял ее из виду.
Серый Медведь продолжал бежать, но вскоре ему пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Скай нигде не было видно. Неудивительно, что она ускользнула из рук бледнолицых убийц семь лет назад. Он слышал только биение собственного сердца, и ни одна веточка не хрустнула рядом с ним. Птицы, спрятавшиеся среди сосен, выводили свои трели, и, казалось, ничто не нарушало покой Матери-Земли. Внезапно Серому Медведю показалось, что все происшедшее с ним несколько минут назад, разговор со Скай, были лишь игрой его воображения.
Неужели он так сильно желал увидеть ее, что его воображение каким-то образом подшутило над ним, заставив поверить в то, что она реальна и находится рядом с ним? Он стоял, чувствуя себя настоящим глупцом, который погнался за духом.
Но нет! Это был не сон. Скай жива, а эти бунтарские настроения внес в ее мысли Светловолосый. Этот Светловолосый затмил ей разум, и она не могла понять, кто ее истинные друзья.
Разозленный, Серый Медведь не спеша направился к пещере. Он не потеряет се снова. А если этот бледнолицый встанет у него на пути, он избавится от него. И очень скоро.
Длинна тень,
Отбрасываемая черными крыльями страха.
