Часть вторая. АНГЛИЯ. Весна 1101 — лето 1103 года
Глава 6
Овцы принесли потомство в середине зимы. Жители Лэнгстонского поместья сочли добрым предзнаменованием для будущего урожая, что ни один из новорожденных ягнят не погиб. В самом начале весны отелилось несколько коров, а три кобылы принесли жеребят. Все потомство оказалось здоровым и бодрым и вовсю веселилось, гоняясь за своими мамами и друг за другом по лужайкам, где уже расцвели асфодели.
К началу пахоты повсюду были видны признаки весеннего обновления жизни. В Англии еще не научились как следует удобрять почву, но трехпольная система с оборотом культур существовала в Лэнгстоне уже несколько веков. Каждое третье поле лежало под паром, а на полях с обеих сторон от него зеленели посевы: на одном — озимые, где урожай собирали поздней весной, на другом — яровые, которые сеяли ранней весной и убирали летом.
Общие поля были тщательно разделены на ровные полоски, и на каждом поле крепостным отводились для собственных посевов участки. Крепостные могли также выпасать принадлежавший им скот на общем пастбище, пускать свиней в господские леса, чтобы они подкормились там желудями, и собирать в этих лесах хворост. Крепостные, как и деревья, росшие в лесу, принадлежали этой земле. Они не имели права покинуть поместье без разрешения хозяина.
Послушные и преданные крепостные могли спокойно рассчитывать на свои домишки и полоски земли на полях; но в обмен на эту скудную собственность им приходилось выполнять любую работу, какую только потребует от них хозяин.
Прежде чем они могли обработать свои наделы, им приходилось трудиться на господских полях. В определенные периоды года они выполняли для хозяина особые работы, которые обговаривались заранее. Кроме того, они платили хозяину оброк натурой. Муку они должны были молоть на господской мельнице, и горе крепостным, если мельник, как правило бывший свободным, оказывался нечестным человеком и взимал большую плату, чем следовало. Хлеб крепостные выпекали также в господских пекарнях. Крепостной не мог жениться без позволения хозяина, так же как и его дети, хотя хорошие хозяева редко отказывали им в этом, если обе стороны были согласны на брак.
Однако в Лэнгстоне, как и в других небольших поместьях, хозяин, его крепостные и свободные крестьяне, жившие на господских землях, зависели друг от друга.
Хью Фоконье, со своей стороны, был связан вассальной клятвой с королем Генрихом, из рук которого он получил землю. А король предъявлял к своим вассалам ряд требований. Они обязаны были платить за него выкуп, если король попадал в плен к врагам. Они оплачивали расходы, связанные с посвящением в рыцари старшего сына короля, и собирали приданое для его старшей дочери. Каждый вассал в уплату за свой лен должен был ежегодно проводить сорок дней на военной службе у короля; при необходимости являться ко двору; принимать короля у себя в гостях, если это требовалось; а также сопровождать своего сеньора в походах и войнах.
Далее следовали обязанности Хью по отношению к поместью и обитавшим там людям. Хью и Рольф постепенно набирали воинскую силу, которую они возглавили бы в случае нападения на Лэнгстон. Несмотря на то что Хью получил свое поместье от короля, если бы кто-то более сильный пожелал захватить его, а Хью не смог бы защититься, то он потерял бы землю. И если бы новый хозяин присягнул на верность королю Генриху, то король едва ли стал бы возражать. Слабые вассалы ему не нужны. Таким образом, жители Лэнгстона были крепко связаны между собой необходимостью выжить, прокормиться и защититься от врагов.
Наконец все пахотные поля были засеяны, и зеленые всходы появились почти сразу же. Коровы и овцы пощипывали на лугах молодую траву. Зацвели сады, предвещая небывалый урожай фруктов. Изабелла и Алетта, косо глядя друг на друга, но вынужденные общаться из-за совместной , работы, сажали в огородах капусту, морковь, лук, горох и бобы. Сад с травами, которые также росли под защитой стен замка, находился в личном ведении Алетты. Она сажала здесь лекарственные травы и приправы для пищи.
Приехав из Нормандии, она привезла с собой кое-какие семена.
— Почему вы не научите меня тому, что следует знать о травах? — любезно спросила Изабелла, пытаясь вернуть себе доброе расположение матери. Несколько недель, прошедших с тех пор, как она открыла любовную связь Алетты отцу Бернарду, мать словно бы не замечала ее. В конце концов Изабелла начала понимать плоды своего опрометчивого поступка. Ее мать была единственной во всем поместье женщиной, равной ей по положению. Белли обнаружила, что Алетта всегда была ее единственной подругой. И теперь она старалась восстановить отношения. Но Алетта не так легко забывала прошлое.
— Прежде ты никогда этим не интересовалась, — холодно ответила она. — С чего это тебе сейчас стало интересно? — Она опустилась на колени и осторожно приподняла покрывало, защищавшее растения от зимнего холода.
— Потому что теперь я — хозяйка Лэнгстона, — тихо сказала Изабелла, — а чтобы быть хорошей госпожой для своих людей, я должна знать все, что может им помочь. Когда-нибудь я передам эти знания своим дочерям и внучкам.
— Тебе надо научиться многому, — ответила Алетта, увидев, что дочь тоже опустилась на колени рядом с ней. — Это — кустарниковая полынь. Ее листья похожи на волоски.
Она помогает от лихорадок и ран. А это — ее сестра, горькая полынь. Мы используем ее против запоров и боли в желудке.
Она также выгоняет глистов у людей и животных и прекрасно отпугивает блох. Но если дать слишком большую Дозу, у больного могут начаться головные боли и нервное раздражение. С этой травкой надо быть осторожной. — Алетта отщипнула листочек кустарниковой полыни, растерла между пальцами и протянула дочери. — Понюхай, — предложила она.
Изабелла чихнула.
— Приятно пахнет, — сказала она.
— Но на вкус она горькая, — предостерегла Алетта.
— А это для чего? — Изабелла указала на какие-то фиолетовые с красными верхушками стебли. Эта трава источала восхитительный аромат.
— Это мы кладем в пиво и вино, чтобы они лучше пахли.
— А что еще здесь есть? — продолжала расспрашивать Белли.
— Пижма, в основном для кухни, но еще и помогает от газов в желудке. Травка «Золото Марии»— средство от мора и язв; ее также неплохо добавлять к жаркому; можно натирать ею сыр, чтобы он сохранял свой цвет; если же ее подсластить, то получается чудесное варенье. Печеночник; если смешать его с теплым питьем, он облегчает боли в печени. Тысячелистник останавливает кровотечение. Наперстянка применяется наружно при золотухе. Сон-трава — из нее делают зеленую краску. А из асфоделей — желтую. Из корней ириса получают чернила для писцов.
Высушенный фиалковый корень дает прекрасный освежающий запах. Лаванда возвращает сон при бессоннице. Огуречник и чабрец придают храбрость. Чеснок укрепляет память, а шалфей продлевает жизнь, если съесть его в мае месяце, — закончила Алетта. — Здесь, конечно, еще много всего другого, но я думаю, если ты усвоила все, что я тебе рассказала. Изабелла, то для начала это неплохо. — И Алетта принялась энергично рыхлить почву. — А теперь ступай, — велела она Белли.
— Но я хочу помочь вам, мадам, — отозвалась Изабелла.
— Ты уже и так сделала больше чем достаточно, — саркастически произнесла Алетта. — Я теперь не нуждаюсь в твоей помощи, дочь моя.
— Простите меня! — вырвалось у Изабеллы. — Я думала, что вы распутничаете. Я не знала, что вы любите его. Я не хотела обидеть вас, матушка!
— Люблю его? С чего это ты утверждаешь подобные вещи? — сердито откликнулась Алетта. — Откуда тебе известно, что я люблю его? Ты считаешь, что если женщина спит с мужчиной, то она обязательно должна любить его?
Ты любишь своего мужа, Изабелла? Да ты вообще знаешь ли, что такое любовь? Рольф де Брияр доказал мне, что страсть не обязательно должна быть животной и грубой.
Он убедил меня, что мужчина может быть нежен с женщиной. В нем есть все, чего не было в твоем отце!
— И вы любите его! — торжествующе заключила Изабелла.
На лице Алетты появилось задумчивое выражение. Наконец она произнесла:
— Возможно, да. Изабелла, но ты не должна говорить ему об этом. — Она поднялась на ноги и отряхнула налипшую грязь со своей юбки. — Ни слова!
— Но почему, мадам? Он любит вас и хочет на вас жениться. — Белли тоже поднялась, отряхиваясь.
— Я никогда больше не стану игрушкой мужчины. — Алетта завела свою обычную песню. — Жену можно оскорблять, но оскорблять любовницу мужчина никогда не станет, боясь ее потерять. Впрочем, теперь я не жена и не любовница, ибо моя добродетельная дочь не терпит разврата под крышей своего дома, — с горечью заключила Алетта.
— Здесь хозяин — Хью, — к «собственному удивлению, заявила Изабелла, — и если он прикажет вам выйти замуж за Рольфа де Брияра, мадам, то вам останется только подчиниться!
— Скорее я брошусь со стены замка или утоплюсь в реке, — угрюмо ответила Алетта. — И не думай. Изабелла, насильно привести меня к алтарю, иначе моя смерть будет на твоей совести. — Алетта повернулась и пошла прочь.
Когда Изабелла этой ночью легла в постель со своим мужем, она спросила его:
— Почему моя мать так упряма?
— Потому что твой отец плохо с ней обращался, — в очередной раз терпеливо объяснил Хью, поглаживая длинными пальцами нежную белую грудь Изабеллы. — Если Господь пожелает, чтобы Рольф добился ее руки, то так и случится.
— А если нет? — предположила Изабелла.
— Тогда, я думаю, они оба будут несчастны, — ответил Хью. Наклонив голову, он поцеловал ее в губы долгим поцелуем и улыбнулся, услышав короткий резкий вздох Изабеллы. — Я слыхал, что ты унаследовала необузданный нрав отца, красавица моя, но мне кажется, в тебе много и от матери. Она очень упряма. Я в жизни не встречал такой упрямой женщины. — Хью обвил Изабеллу руками, поглаживая по бедру. Потом рука его скользнула к ее ягодице. — Уже прошло несколько недель с тех пор, как я отшлепал тебя по этому сладкому местечку, — прошептал он. — И в последнее время ты была очень хорошей женой, красавица моя. — Он страстно поцеловал Белли, заставив ее раскрыть губы, проникнув языком в ее рот и лаская ее язык.
У Изабеллы слегка закружилась голова. Она уже начинала привыкать к страстности мужа, но подозревала, что все еще не испытала ее во всей полноте. Хью никогда прежде не делал того, что сейчас, но Белли это понравилось. Со вздохом она приподнялась, чтобы Хью мог обнять ее, и слегка отстранила его от уже начинавших сладко ныть грудей.
— М-м-м-м-м… — простонала она, и ее острые ноготки слегка вонзились в его кожу.
Хью задрожал от волны наслаждения, пробежавшей по спине.
— Чертовка, — ласково прошептал он, прервав поцелуй, — ты еще слишком невинна и не знаешь своего могущества, и слава Богу за это!
Белли в ответ поцеловала его в ухо и принялась кончиком языка вылизывать ушную раковину. Рука ее опустилась вниз, чтобы приласкать его, и Белли смело прошептала:
— Твое орудие уже крепко, как железо, милорд. Ты больше не в силах терпеть, Хью Лэнгстонский. Иди, соединись со мной, муж мой. — И она снова поцеловала его в ухо теплыми губами.
— Ты — бесстыдница, — поддразнил ее Хью. Пальцы его ощупали желанные ворота, и Хью нашел свою супругу вполне готовой принять его.
— Да, — подтвердила она. — Я совершенно бесстыдна, когда речь идет о твоей страсти. Скорее! хочу ощутить, как твой горячий стержень войдет в мою сокровищницу, милорд муж мой. Я не могу без тебя!
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я взял тебя, — насмешливо велел Хью.
— Я хочу, чтобы ты меня взял! — воскликнула Белли. — О, Хью, пожалуйста! Скорее! Я хочу, чтобы ты меня взял!
Хью чуть не умирал от желания тут же наброситься на нее со всей страстью, но заставил себя двигаться очень, очень медленно. Он, к собственному недоумению, обнаружил, что никак не может насытиться любовью своей юной жены. Иногда ему приходило в голову, что, если бы это было возможно, он проводил бы с ней в постели вес дни и ночи напролет. С их свадьбы не проходило и дня, исключая периоды ежемесячного недомогания Белли, чтобы Хью не овладевал ею несколько раз. И Белли разделяла его страсть. О Господи! Она тоже хотела его!
— Мне придется надеть на тебя пояс целомудрия, — проворчал он, — когда я летом отправлюсь на королевскую службу. — Ягодицы Белли судорожно сжимались в такт его толчкам. — Твоя страсть уж слишком горяча, красавица моя. — Хью поднял ее ноги, чтобы проникать в нее еще глубже, все никак не в силах насытиться любовью сполна.
— Она всегда будет горяча для тебя, милорд, — сказала Белли, обнимая ногами его талию. О Господи! Он был восхитителен, и Белли была готова умереть от наслаждения. — Ни один мужчина в мире не доставит мне такого счастья, как ты! — И Белли почувствовала, что она плывет и растворяется в бесконечности, и стоны Хью слились с ее криками, когда оба достигли вершины блаженства.
Потом они долго лежали рядом, не размыкая объятий.
Наконец Хью сказал:
— Через несколько дней мне придется покинуть тебя. Я должен съездить к своему деду в Уорсестер. Мои птицы прекрасно приживутся в Лэнгстоне, а я обещал подарить тебе кречета, красавица моя. Я хочу взять птенца и обучить его.
— Разве мне нельзя поехать с тобой? — спросила Белли. — Я всю свою жизнь провела в Лэнгстоне. Думаю, мне понравится путешествовать.
— В следующий раз, любимая, — ответил Хью. — Сейчас время для визита неподходящее: здесь слишком много работы. Даже если Рольф останется в Лэнгстоне и будет заботиться о поместье, я не хотел бы, чтобы все хозяйство снова ложилось на плечи твоей матери. Теперь Лэнгстон принадлежит тебе. Но прошло слишком мало времени, чтобы покидать его. Это смутит слуг и повредит твоему авторитету. А твой авторитет должен быть силен, поскольку этим летом меня обязательно призовут на службу, как и Рольфа.
Король будет сражаться со своим братом, который попытается захватить Англию. И мы с Рольфом должны участвовать в битве, будет ли она происходить здесь или в Нормандии. На тебя же, красавица моя, ляжет вся ответственность за Лэнгстон. И хотя ты управляла поместьем после отъезда отца, хозяйкой Лэнгстона всегда считалась твоя мать. Теперь все иначе.
В отсутствие господина Лэнгстон находится в распоряжении его супруги. И все будет зависеть от тебя.
— Но ты когда-нибудь познакомишь меня со своими родными? — спросила Белли. Несмотря на разочарование, она прекрасно поняла все, что сказал ей муж. На ней действительно лежала ответственность, и если даже она не казалась тяжелой, пока муж был рядом, то Белли все же помнила, каково ей приходилось до появления Хью.
— Если война не затянется, мы с тобой поедем к деду осенью, после того как уберут урожай, — ответил Хью и скрепил свое обещание поцелуем.
Несколько дней спустя Хью отправился в путь в сопровождении своего оруженосца Фалька и шестерых молодых лэнгстонцев, недавно обученных военному делу и с нетерпением предвкушавших возможность увидеть большой мир. Изабелла помахала рукой вслед своему супругу.
Она была расстроена, но не выказывала этого. Хью будет отсутствовать целый месяц, и Белли уже начала тосковать по нему. Как же ему удалось так быстро привязать ее к себе? Белли рассмеялась над собственной глупостью. Хью Фоконье был сильным и добрым. Он умел посмеяться и не позволял никому, включая свою жену, садиться себе на голову. Белли уважала его и даже, возможно, начинала чувствовать к нему некоторую любовь.
Хью отсутствовал несколько недель. Уже кончался апрель, когда внезапно раздался крик караульного на сторожевой башне. На дальнем берегу реки, у переправы, показался небольшой отряд вооруженных всадников. Изабелла стояла на стене Лэнгстонского замка и считала.
— Десять человек, — произнесла она. Потом, обернувшись, спросила Алетту:
— Где Рольф де Брияр?
— Он поехал сегодня утром в дальнюю деревню, — ответила Алетта. — Тебе не кажется знакомым предводитель этого отряда. Белли?
— По-моему, лучше послать за Рольфом, — сказала Белли, не обратив внимания на вопрос матери. — Мы в безопасности, пока они не попытаются переплыть реку.
Но я думаю, они не решатся. Любому дураку ясно, что здесь слишком сильное течение.
— Это Ричард! — внезапно воскликнула Алетта. — Это твой брат, Ричард де Манвиль. Смотри внимательно, Изабелла. Разве это не Ричард?
Распорядившись, чтобы послали за сенешалем. Белли внимательно взглянула на дальний берег реки.
— Возможно, это действительно Ричард, — сказала она. — Я не могу точно рассмотреть с такого расстояния.
Кроме того, когда я последний раз видела его, он был еще мальчиком.
— Что ему понадобилось? — тревожно спросила Алетта. — Зачем он вернулся в Англию? Он должен быть в Нормандии.
— Вы боитесь? — удивилась Изабелла. — Чего вы боитесь, мадам? Де Манвили не могут ничем вас обидеть.
— Ричарду не стоило приезжать сюда, — сказала Алетта. — У него нет никаких причин являться в Лэнгстон. Он принесет нам несчастье.
— Его ждет здесь несколько сюрпризов, — сказала Изабелла. — Ведь ему не сообщили о моем замужестве, верно?
Алетта покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Я считала, что в этом нет никакой необходимости. Ведь он не побеспокоился сообщить нам о смерти твоего отца и о своей женитьбе. Мы даже не знаем, кто его жена и есть ли у него ребенок.
— А мне это и неинтересно, — отозвалась Изабелла. — Когда Ричард примчался обратно в Манвиль только из-за того, что отец оставил Лэнгстон мне в наследство, я поняла, что он любил не нас, а Лэнгстон.
— Однако ты никогда об этом не говорила! — воскликнула Алетта. — Ты все время защищала его! Как ты могла?
— Он мой сводный брат, мадам, — спокойно ответила Белли.
— Эй, там, в замке! — послышался крик с дальнего берега.
— Как всегда, нетерпелив, — заметила Белли и крикнула в ответ:
— Назовите себя, милорд!
— Я Ричард де Манвиль, господин Лэнгстона, — раздался ответ.
Изабелла звонко и насмешливо расхохоталась:
— Вы не хозяин Лэнгстона, Ричард, и вам это прекрасно известно! Я пошлю перевозчика за вами и двумя из ваших людей, когда вернется наш сенешаль. А до тех пор вам придется подождать, братец.
— Белли? Это ты? Господи, детка, как же ты выросла!
Помоги нам переправиться! Мы с самого утра ничего не ели.
— Это твои сложности, Ричард, — ответила Изабелла. — Я впущу тебя в замок, только когда вернется сенешаль, и ни минутой раньше. Конечно, ты можешь попытаться переплыть реку, но скоро начнется прилив. Если ты утонешь, то у меня будет меньше хлопот. Давай попробуй, если хочешь.
Настал черед смеяться Ричарду де Манвилю:
— Белли из ада! Да ты, я вижу, совсем не изменилась!
Хорошо, мы подождем, малышка.
Изабелла и Алетта спустились со стены и вернулись в зал. Алетта нервничала:
— Как он посмел назвать себя господином Лэнгстона!
Он же все прекрасно знает!
— Он может называть себя как угодно, мадам, от этого ничего не меняется. Лэнгстон — мое наследство. Король выдал меня замуж за Хью Фоконье, и теперь хозяин Лэнгстона — мой муж. Что сможет Ричард поделать с этим? — заявила Изабелла.
— Он очень похож на своего отца, — угрюмо произнесла Алетта. — Он ничего не делает просто так. — Она приняла кубок с вином из рук стоявшего рядом слуги и осушила его. — Что он хочет?
— Очевидно, у него есть какой-то план, чтобы отнять у меня Лэнгстон, — ответила Изабелла. — Он получил Манвиль и женился. Я готова поспорить, у него уже есть наследник, иначе он не покинул бы свою жену. А теперь он хочет получить и мою долю. — Белли рассмеялась. — Как удивится мой жадный братец, когда узнает, что Лэнгстон больше не беззащитен и его сестра может постоять за себя!
Рольф де Брияр вернулся из дальней деревни вместе с посланным за ним слугой.
— Я уже видел, — произнес он, входя в зал, затем поклонился Изабелле, но не сводил глаз с Алетты.
— Это мой сводный брат Ричард де Манвиль. Он называет себя господином Лэнгстона, — сказала Изабелла и объяснила ситуацию. — У нас должно хватить людей, чтобы защитить замок от такого маленького отряда, верно?
— У нас хватило бы людей, чтобы защитить Лэнгстон и от куда более многочисленного врага, — ответил Рольф.
— Я надеюсь, наши стражники готовы к битве, Рольф.
Я не хочу, чтобы у моего брата зародилось хотя бы подозрение, что у него есть шанс отнять у нас Лэнгстон. Ричард обаятелен, но безжалостен.
Рольф де Брияр кивнул.
— Дайте мне один час, миледи, а потом я пошлю перевозчика за ним и всеми его людьми. Лучше не оставлять на том берегу никого, иначе они станут бродить по нашим землям. Не исключено, что ваш брат привез с собой еще людей, которые просто не успели присоединиться к этим.
Если сэр Ричард со своими спутниками будет в замке, то опасность снаружи уменьшится. А через несколько дней вернется Хью.
— Я поручаю вам защитить нас, Рольф, — сказала Изабелла и, к удивлению сенешаля, улыбнулась.
Слегка ошарашенный, Рольф снова поклонился и вышел из зала.
— Нам следовало бы позаботиться о нарядах, мадам, чтобы достойно встретить почетных гостей, — предложила Изабелла.
Когда час с небольшим спустя Ричард де Манвиль вступил в зал Лэнгстона, его изумленному взору предстала Изабелла при полном параде. Белли действительно была выше среднего для женщин роста. Она держалась поистине горделиво. На ней была легкая шерстяная туника бледно-желтого цвета и длинная пышная юбка из зеленого льна.
Ворот туники был расшит темно-синими и золотыми нитями, такая же вышивка красовалась на манжетах. На талии туника была перехвачена зеленым шелковым поясом. Рыжевато-золотистые волосы были аккуратно уложены в золотую сеточку. Ричард просто не мог узнать в этой юной красавице ту девочку, с которой он попрощался, уезжая в Нормандию.
— Изабелла, малышка моя, — приветствовал он сестру и заключил ее в объятия. О Господи Иисусе! У малышки оказалась настоящая женская грудь! Ричард прижал ее к себе чуточку крепче, чем полагалось бы, и не торопился разжимать руки.
Изабелла резко высвободилась.
— Добро пожаловать в Лэнгстон, брат, — сказала она по-английски, а потом спросила прямо:
— Зачем ты приехал в Англию? Разве Манвиль не нуждается в твоих заботах?
— Отец умер, и Уильям тоже, — драматическим тоном объявил Ричард.
— Ты что, думаешь, мы этого не знаем? — воскликнула Изабелла. — Мы знаем и то, что ты женился.
— Я не предполагал, что слухи об этом дойдут в такое уединенное местечко, как Лэнгстон, — ответил Ричард, слегка удивившись.
— Король Генрих беспокоился, что в отсутствие наших мужчин мы с матерью остаемся беззащитными. — Белли повернулась и указала на сенешаля:
— Это сэр Рольф де Брияр, наш сенешаль. Сэр Рольф, это мой брат Ричард, сэр де Манвиль.
Двое мужчин настороженно обменялись кивками. Затем Ричард де Манвиль с поклоном приветствовал свою мачеху:
— Мадам, я рад снова видеть вас.
Ричард уже забыл о том, как она молода. И как красива. Алетта надела свое любимое голубое платье, а на лице ее светилась такая безмятежность, какой Ричард никогда прежде не замечал.
— Ты хорошо выглядишь, Ричард, — прохладно ответила Алетта.
Прекрасно обученные лэнгстонские слуги уже принесли закуски для сэра де Манвиля и его девятерых спутников.
— Скоро накроют на стол, — сказала Изабелла, — но сначала расскажи, зачем ты приехал в Лэнгстон, Ричард?
— Герцог Роберт вернул мне Лэнгстон, — начал Ричард.
— Прощу прощения, братец! — перебила его Белли ледяным тоном. — Герцог Ричард не имеет никаких прав на это поместье! Ведь отец и его предки получили Лэнгстон в дар от короля Вильгельма. Отец завещал Лэнгстон мне, а не тебе, Ричард. Как ты смеешь пытаться захватить мою собственность, пользуясь тем, что ты мужчина?!
— Изабелла, ты еще слишком молода и ничего не понимаешь. Скоро будет война. Лэнгстон надо сохранить для герцога Роберта, пока он не отвоюет наследство своего отца у Генри Боклерка, — объяснил Ричард. — Женщина не может владеть землей. Это противоестественно. Отцу не следовало отдавать Лэнгстон тебе, но герцог Роберт исправил эту ошибку.
— Лэнгстон — мое приданое, Ричард, — сказала Изабелла.
— Неужели ты думаешь, что я оставлю мою милую сестренку без дома и без мужа, Белли? — Ричард добродушно хихикнул. — Ну что ты! Я привез для тебя мужа, милашка.
Мы оба присягнули герцогу Роберту, а Люк де Сай принес мне клятву на верность. За это он получит тебя в жены, Изабелла, и будет защищать для нас Лэнгстон. И вы, миледи Алетта, останетесь жить в этом замке под нашей защитой. Я обо всем позаботился, — довольно заключил Ричард.
Потом он позвал:
— Люк де Сай, подойдите ко мне!
От группы рыцарей отделился молодой человек плотного телосложения и подошел к Ричарду. У него были черные глаза и курчавые темные волосы.
— Люк, это моя сестра, твоя невеста, — сказал Ричард. — Разве она не чудесна?
Люк де Сай дерзко посмотрел на Изабеллу, задержав взгляд на ее груди, и облизнулся.
— Миледи, — произнес он с поклоном.
— Ох, милый Ричард, — медовым голоском проговорила Изабелла. — Боюсь, я не смогу выйти замуж за этого доброго рыцаря.
— Почему же, моя застенчивая Белли? Я от тебя этого не ожидал. — Ричард снисходительно хмыкнул.
— Нет, Ричард, я вовсе не застенчива, — ответила Изабелла, — но ты так увлеченно рассказывал мне обо всем, что ты для нас сделал, что даже не успел расспросить нас о том, что произошло за долгие годы, которые мы провели здесь вдвоем с матерью. А произошло то, что я уже вышла замуж. Это случилось несколько месяцев назад.
— Я — глава семьи Манвилей, и ты принадлежишь к этой семье. Изабелла, — резко произнес брат. — Ты не можешь выйти замуж без моего позволения, а я его не давал. Твой брак должен быть аннулирован.
— Мне нравятся опытные женщины, — вмешался Люк де Сай. — Я не стану возражать, милорд.
— Где твой муж? — спросил Ричард де Манвиль, метнув яростный взгляд на Рольфа де Брияра. — Это ты, сенешаль?
Изабелла рассмеялась:
— Нет, это не Рольф. Мой муж — Хью Фоконье, наследник последнего из саксонских лордов Лэнгстона, дорогой братец. Однако моего мужа сейчас здесь нет. Он уехал в Уорсестер по делам. Что же до твоих прав на меня, Ричард, то их не существует. Я вышла замуж за Хью по распоряжению короля, поскольку король Генрих, как и его брат, также считает, что Лэнгстон не может быть в безопасности под управлением женщины. Оставайся у нас на ночлег, если пожелаешь, но потом я советую тебе вернуться в Нормандию к своему господину. Посмотри вокруг, братец: мы хорошо вооружены. Твой жалкий отряд ничего не сможет сделать против нас.
— Неужели ты меня забыла. Белли? Ты считаешь, что я готов бежать, поджав хвост? Лэнгстон будет моим! — рявкнул Ричард. — А ты слишком дерзка для женщины!
— Моему мужу это нравится, — ответила Белли. — Лэнгстон никогда не был твоим, братец, и никогда не станет.
Как ты смеешь претендовать на мое добро? Ты нормандец, Ричард, а я англичанка. Лэнгстонский замок принадлежит королю Генриху, а не герцогу Роберту. Это Англия, а не Нормандия.
— Берегись, сестра, я не так беззащитен, как кажется!
Я приобрел хорошие связи. Если я захочу увезти тебя в Нормандию и держать в монастыре, пока не уладится вопрос с твоим замужеством, чем ты сможешь мне помешать? Герцог Роберт пользуется большим уважением папы после похода в Святую Землю. Он вернул Иерусалим Церкви. А я — слуга герцога Роберта. Кроме того, с тобой и твоим мужем может произойти несчастный случай, милая Изабелла. Тогда моя бедная мачеха останется совсем одна, беспомощная… — Ричард де Манвиль взглянул на Люка де Сая. — Что скажешь, Люк? Подойдет тебе такая жена, как леди Алетта? — Шагнув вперед, Ричард притянул к себе Алетту. — Она очень красива, верно? Куда красивее, чем дочка!
— Куда красивее, — согласился Люк де Сай, снова облизнув губы. Взгляд его рыскал по трепещущим прелестям Алетты.
— Братец, ты так и остался хвастуном, — насмешливо произнесла Изабелла. — К сожалению, я вынуждена сообщить тебе, что моя мать тоже не годится в невесты, поскольку недавно она снова вышла замуж. И уже беременна.
— Белли! — взвизгнула Алетта. — Откуда ты знаешь?
— Позже, мадам, — отмахнулась Белли, не спуская сурового взгляда со своего брата.
— Чьей женой стала моя мачеха? — яростно спросил Ричард.
— Сэра Рольфа де Брияра, нашего сенешаля, — ответила Изабелла. — Он лучший друг моего мужа. Он вместе с Хью воспитывался при дворе королевы Матильды, да упокоит Господь ее добрую душу. — Изабелла набожно перекрестилась и бросила взгляд на отца Бернарда, молча следившего за единоборством между Ричардом де Манвилем и его сводной сестрой Изабеллой Лэнгстонской. — Этот священник может клятвенно подтвердить истинность моих слов, — сказала она. — Он был одним из личных священников короля, пока его не отправили вместе с моим супругом и Рольфом в Лэнгстон. И он совершил оба венчальных обряда, верно, отец Бернард? — Изабелла любезно улыбнулась.
— Верно, — без колебаний подтвердил священник, подойдя к Изабелле и встав рядом с ней. — Свадьба миледи Изабеллы состоялась в конце января, а миледи Алетты — в марте, милорд де Манвиль. Король не допустил бы, чтобы это произошло по-иному. Ведь в отличие от своего брата Вильгельма Руфуса он набожный и преданный сын Святой церкви.
— Отпусти мою жену, — тихо сказал Рольф де Брияр Ричарду де Манвилю. Он обнял Алетту и успокаивающе прижал к себе, с радостью услышав, как облегченно она вздохнула.
— Меня провели, — мрачно произнес нормандец, — но берегись, сестра! Когда герцог Роберт завоюет Англию, Лэнгстон станет моим. И тогда я выгоню тебя с твоей матерью и вашими жалкими рыцаришками! Ты считаешь, что посмеялась надо мной, но игра еще не окончена!
— Прочь из моего замка! — гневно вскричала Изабелла.
— Что?! — Ричард ошеломленно взглянул на сестру.
— Прочь из моего замка! — повторила та, подавая знак стражникам. — Я не хочу, чтобы ты оставался здесь, Ричард де Манвиль. Мое гостеприимство не распространяется на тех, кто приходит в мой дом, как вор. Наш отец и наш брат погибли почти два года назад, но ты почему-то не нашел времени, чтобы известить нас об этом. Ты даже не сообщил о своей женитьбе. Я до сих пор не знаю, кто твоя жена, хотя на самом деле меня это не интересует. Просто мне жаль эту бедную женщину, брат. И вот теперь ты осмеливаешься явиться в Англию, делая вид, что беспокоишься о нас с матерью, и предлагаешь одной из нас выйти замуж за твоего вассала, чтобы сохранить Лэнгстон для герцога Роберта. Ты дурак, Ричард! А теперь убирайся из моего замка и забирай с собой своего блудливого дружка!
— Но уже почти стемнело! — возразил Ричард.
— Альфред перевезет тебя и твоих людей через реку, — неумолимо продолжала Изабелла. — Если захочешь разбить лагерь на дальнем берегу, я не смогу помешать тебе, но утром ты должен уйти, брат.
— Миледи, прошу вас… — вмешался священник, но Изабелла жестом остановила его.
— Не надо рассказывать мне о гостеприимстве и семейном долге, отец Бернард, — сказала она. — Моего брата не интересует ничего, кроме стремления к собственной выгоде. Если позволить ему остаться, он не остановится даже перед тем, чтобы перерезать нас всех во сне. Разве я не права, Ричард?
— Ты всегда была отвратительной девчонкой, Изабелла, — злобно произнес брат, — и ты не изменилась. Я всегда жалел, что отец тебя не наказывал, но ты была его единственной дочерью, он с тобой нянчился. Но запомни, сестра, я получу Лэнгстон, когда герцог Роберт уладит с Генри Боклерком свои дела.
Изабелла засмеялась.
— Я надеюсь, что нам больше не придется встретиться с тобой, братец, — сказала она. — А теперь уходи.
Ричард де Манвиль развернулся и покинул замок с Люком де Саем и прочими своими рыцарями. Изабелла поднялась на стену, чтобы проследить, как их перевозят через Блит. Мрачно улыбаясь, она наблюдала, как они разбивают маленький лагерь. Потом, довольная, она вернулась в зал, где ее дожидались Алетта, Рольф и священник.
— Вы были безупречны, миледи, — обратился к ней Рольф де Брияр с восхищением в голосе. — Хью может гордиться вами. Я так ему и скажу.
Изабелла кивнула, и на губах ее заиграла легкая улыбка:
— Если будет война, Рольф, то я останусь здесь, чтобы позаботиться о Лэнгстоне. Я исполню свой долг, обещаю вам всем. Мой братец — жадный дурак.
— Нам следует обсудить другой вопрос, — тихо произнес отец Бернард, строго взглянув на Алетту. — Вы носите ребенка под сердцем, дочь моя?
— Это мое личное дело, — дерзко ответила Алетта.
— Это и мое дело тоже, — заметил Рольф. — Ведь если у вас будет ребенок, дорогая, то это и мой ребенок. Я не привык уклоняться от ответственности.
— Ответственности?! — Алетта пришла в ярость. — Ты не отвечаешь ни за меня, ни за моего ребенка… если я действительно ношу ребенка.
— Моя служанка Агнесса сказала, что у матери не было месячных уже много недель, — спокойно сообщила Изабелла.
— Я совершил ради вас тяжелый грех, дочь моя, — 1 сказал отец Бернард. — Я произнес ужасную ложь, сказав сэру де Манвилю, что вы замужем за сэром Рольфом и что я сам совершил обряд. И теперь я должен исправить эту ошибку во имя бессмертия своей души.
— Господь наверняка простит вам эту ложь, святой отец, — обеспокоенно ответила Алетта. Почему Рольф улыбается как идиот? — Мой пасынок никогда не вернется в Лэнгстон. У герцога Роберта нет шансов победить короля Генриха. Почему вы не оставите меня в покое?
— Господь изъявляет свою волю такими путями, которых нам не понять, дочь моя, — сказал священник. — Хотя я и верю, что король Генрих одержит победу над своим братом, но наверняка знать это я не могу. Только Господь может ответить на заданные вами вопросы, миледи. Мне же известно лишь то, что вы должны выйти замуж за этого доброго рыцаря, который любит вас так глубоко и нежно. Вы не должны допустить, чтобы ребенок родился вне брака. Подобный поступок был бы недостоин вас, Алетта де Манвиль. Неужели вы способны возложить на эту невинную крошечную жизнь, что расцвела у вас под сердцем, ответственность за свои страхи, за ошибки, которые допустил против вас покойный супруг, и за ваш собственный грех гордыни?
Решимость Алетты поколебалась, особенно в тот момент, когда Рольф крепче сжал ее в объятиях и нежно прошептал ей на ухо:
— Я люблю тебя, милая. Я буду добр с тобой, клянусь блаженной Богоматерью. Прошу тебя, поверь!
— Пойдемте, — сказал отец Бернард. — В моей спальне достаточно просторно, она послужит нам часовней.
И он повел двух женщин и Рольфа за собой в комнату, позвав также Иду и Агнессу, только что вошедших в зал.
— Итак, — провозгласил священник, — при леди Изабелле и этих двух добрых служанках я начинаю церемонию.
Алетта ощутила себя совершенно беспомощной. Ее снова предало ее собственное дитя! Что плохого она сделала Белли? И все же… Алетта подняла взгляд на Рольфа, и слезы навернулись ей на глаза. Рольф смотрел на нее с такой любовью и преданностью! Почему же она раньше этого не замечала?» Он действительно любит меня «, — подумала Алетта и, удивившись этому открытию, внезапно приободрилась. Рольф не похож на Роберта де Манвиля. Рольф любит ее! Они будут счастливы друг с другом. Лед, давным-давно сковавший ее сердце, наконец дал трещину. Схватив Рольфа за руку, Алетта поцеловала ее, готовая смеяться при виде откровенного счастья, засиявшего на его лице. И когда отец Бернард обратился к ней с вопросом, Алетта с радостью согласилась стать женой Рольфа де Брияра.
Затем священник посоветовал:
— Расскажите домашним слугам всю правду, дети мои.
Если, упаси Господи, сэр Ричард опять вернется сюда, они поклянутся, что вы поженились в марте, а не двадцать девятого апреля. — Глаза отца Бернарда блеснули. — Благослови вас Бог, дети мои. А теперь оставьте меня одного, чтобы я вымолил у Господа прощение за ту ложь, что я был вынужден произнести сегодня ради вас. — Священник осенил себя крестом.
— Завтра, — сказала Изабелла отцу Бернарду, — мы выберем место для церкви, которую собираемся построить в Лэнгстоне. И вы получите собственный дом, святой отец.
Он будет рядом с церковью, чтобы вы не утруждали себя. А еще в этом году вы получите причитающуюся церкви часть урожая и двух слуг — супружескую пару, которая будет заботиться о вас.
— Благодарю вас, миледи, — сказал священник, — и я знаю, что милорд Хью подтвердит все ваши обещания.
Они оставили священника и вернулись в зал, где уже накрывали на стол. Алетта и Рольф не могли оторвать глаз друг от друга, и Белли не удержалась от искушения поддразнить их.
— Для женщины, не желавшей выходить замуж, вы выглядите вполне довольной, мадам, — язвительно проговорила она. — А вы знаете, Рольф, что моя мать грозилась броситься с крепостной стены, если ее принудят вступить в брак? Впрочем, мне кажется, подобная трагедия сейчас вас не очень волнует.
— Дорогая?! — Жених потрясение взглянул на невесту.
— Белли права, любимый, — ответила Алетта. — Тебе не стоит бояться за меня. Я не могу противиться своей любви к тебе… никогда от себя такого не ожидала. — Алетта бросила взгляд на дочь. — Как получилось, Изабелла, что ты была в этом вопросе мудрее меня?
Неужели ты полюбила своего мужа? И узнав, что такое любовь, заметила мою любовь к Рольфу прежде, чем я сама догадалась?
« Полюбила Хью?»Произнести эти слова вслух означало для Белли допустить подобную мысль в сознание.
Она никогда прежде не размышляла об этом, но теперь, казалось, у нее больше не было выбора. Действительно ли она полюбила Хью? Она определенно скучала по нему, и не только из-за того, что он доставлял ей наслаждение в постели. Она хотела снова лежать рядом с ним и обсуждать чудесные планы на будущее. Она хотела снова ехать с ним бок о бок по землям Лэнгстона. Она соскучилась по долгим вечерним прогулкам. Она, черт побери, соскучилась даже по ожесточенным спорам с ним!
— Может быть, я действительно люблю Хью, — сказала она задумчиво, — если то чувство, которое я к нему испытываю, и есть любовь. — Внезапно она разозлилась:
— Но не вздумайте ничего говорить ему об этом! Если я и люблю его, то скажу сама ему об этом в нужное время, но ни минутой раньше! Я убью любого, кто выдаст мою тайну!
— Твоя тайна в надежных руках, падчерица, — не без насмешки ответил Рольф.
— Я думаю, что у сенешаля должен быть свой собственный дом, — заявила Белли. — Я поговорю с моим супругом, когда он вернется домой. — Она подняла кубок и провозгласила:
— Выпьем за мою мать и за моего отчима! — И улыбнувшись, добавила:
— Желаю вам долгих лет жизни и много-много детей!
Они выпили, и Алетта сказала:
— А не пора ли тебе самой завести детей, Изабелла?
— Я еще слишком молода, чтобы стать матерью, — легкомысленно ответила Изабелла.
— Я была моложе тебя. Мне было всего пятнадцать лет, когда ты родилась, — возразила Алетта. — А тебе уже исполнилось шестнадцать.
Изабелла засмеялась:
— С моего шестнадцатого дня рождения не прошло и месяца, мадам. Кроме того, вы стремились стать матерью, чтобы избавиться от домогательств вашего супруга.
Мне же, напротив, весьма по душе, что муж проявляет ко мне внимание. Сказать по правде, я жду не дождусь, когда же он вернется! — Изабелла взяла с блюда кусок жареной крольчатины и жадно впилась в него зубами.
Алетта не знала, стоит ли побранить дочку за такую бестактность, или нет, но Рольф только усмехнулся.
— Я точно знаю, что она сейчас чувствует, дорогая, — прошептал он на ухо Алетте. — Я тоже жду не дождусь, когда же ты снова вернешься в мою постель. Когда должен родиться наш ребенок?
— Не раньше декабря, — ответила Алетта, стараясь сдержать улыбку.
— А ребенку не повредит, если мы с тобой слегка позабавимся, милая? — Рольф нежно поцеловал ей мочку уха. — М-м-м-м, восхитительно! Гораздо нежнее, чем этот кролик.
Изабелла расхохоталась:
— Возьмите еды и вина, папочка Рольф. Я вижу, вы с мамой не в состоянии вести себя прилично за столом. Идите в спальню и утолите сначала другой голод. Думаю, до этого еда придется вам не по вкусу.
Рольф встал из-за стола и поднял Алетту.
— Миледи, благодарю вас за тонкость чувств и тактичность.
Взяв со стола пустую чашу, он наполнил ее крольчатиной, хлебом и сыром. Потом вручил Алетте маленький кувшин с вином и повел ее в свою спальню. Белли осталась сидеть в одиночестве за большим столом. Внезапно на нее снизошло удивительное умиротворение. Только одного сейчас ей не хватало. Хью. Он, конечно, скоро вернется домой, и тогда они насладятся друг другом. Любит ли она его? Изабелла теперь точно знала, что любит, но пока он не признается ей в том же, она не откроет ему свою слабость.
