• Хроники границы, #6

Глава 8

 Через несколько недель после того, как они освоились дома, граф послал Мэтью на восточную границу, в Рэт, за мистрис Агнес Бэрд. Мэтью вез письмо от Анабеллы с рассказом о потере ребенка. Лэрд и его жена были опечалены новостями и возмущены, что это Дарнли украл у них внука.

 Агнес уже исполнилось пятнадцать. Она считалась самой хорошенькой из сестер: веселые глаза, синие, как летнее небо, и пышные каштановые волосы с золотистыми прядями в них. Мэтью не мог не заметить ее изящную фигуру с тонкой талией и красивой грудью, казавшейся не такой пышной, как полгода назад. И если тогда она выглядела интересной, сейчас стала восхитительной.

 Вещи Агнес были собраны за несколько дней, так как она не знала, когда приедет провожатый, и не готовилась заранее. Мэтью и его люди были вполне согласны подождать. Через неделю они собрались в обратный путь. Агнес, вне себя от приятного волнения, вскочила в седло.

 Леди Энн и ее муж распрощались с младшей дочерью.

 – Помогай сестре и не слишком обременяй ее, дитя мое. Я знаю, твой визит обрадует ее.

 – Обещаю быть хорошей, мама, – послушно сказала Агнес. Отец лукаво ей подмигнул. Она очень стремилась поскорее начать это путешествие, которого так долго ждала. И так стремилась поскорее покинуть Рэт, где было ужасно скучно с тех пор, как три сестры вышли замуж и уехали к мужьям. Мирра жила далеко на севере, и вряд ли они когда-нибудь увидятся. Сорча жила поблизости, ведя примерно такой же образ жизни, как Бэрды. Там не развлечешься! Зато Анабелла жила в настоящем замке на море! Агнес никогда не видела моря, и ей не терпелось поскорее на него взглянуть.

 И в довершение всего ее сопровождает красивый мужчина.

 К удивлению Мэтью, Агнес оказалась превосходной и ни на что не жаловавшейся спутницей. Таков был ее характер или всему причиной оказалась новизна путешествия? Он не знал, но благодарил Бога. Желая поскорее увидеть старшую сестру, Агнес даже торопила Мэтью, и тот, радуясь ее любви к приключениям, с радостью согласился. Они добрались до Дуна на день раньше предполагаемого срока.

 Анабелла и Ангус ждали их во дворе. Агнес спрыгнула с лошади и подбежала к сестре. Они обнялись.

 – Дай мне взглянуть на тебя, Агги, – прошептала Анабелла, отстраняя сестру. – О боже! Ты еще выросла и наконец обзавелась грудями! Пойдем в зал. Расскажешь все, что случилось в Рэте за последние месяцы!

 Граф выступил вперед и расцеловал розовые щечки невестки.

 – Добро пожаловать в Дун, сестричка Агнес, – приветствовал он.

 Агнес вежливо присела.

 – Спасибо, милорд. И спасибо за то, что послали своего брата сопровождать меня. Мэтью оказался прекрасным спутником, хотя немного медлительным. Он совсем не умеет подгонять лошадь!

 Рот Мэтью удивленно приоткрылся.

 – Полагаю, в Рэте все хорошо, – с усмешкой сказал Ангус. Он уже видел, что девушка будет прекрасным дополнением к обитателям этого дома.

 – Да, – кивнул Мэтью. – Лэрд и его жена здоровы, но опечалены вашей потерей и надеются, что скоро появится другой ребенок.

 – Значит, мистрис Агнес считает тебя идеальным спутником, – поддел Ангус младшего брата. Мэтью вспыхнул.

 – Интересная маленькая плутовка, – пробормотал он.

 Мужчины присоединились к женщинам в зале, где Агнес брала чашу с вином у слуги.

 – По-моему, Анабелла, ты уже не так некрасива, – услышали мужчины. – Тебя даже можно назвать хорошенькой.

 – Потому что я счастлива, – тихо ответила Анабелла.

 Ангус сел рядом с женой на диванчик у большого очага и сжал ее руку. Она ответила тем же.

 «Он любит ее! – подумала Агнес. – И я хочу того же. Мужчину, который полюбит меня. Как повезло моей сестре! Но она заслужила свое счастье!»

 – Мама пишет, что у тебя много поклонников, – заметила Анабелла.

 – Они хотят меня только из-за моей красоты, – презрительно бросила Агнес, – и золотых монет, которые папа дает мне в приданое. МЕНЯ они не хотят. Я никогда не походила на Мирру, которая была счастлива своей красотой и думала, что этого достаточно. И на Сорчу тоже не походила. Она радовалась, что вышла замуж в семью более влиятельную, чем Бэрды. И на тебя я не похожа. Ты была на седьмом небе, когда получила мужа, поскольку никто не думал, что такая некрасивая девушка вообще выйдет замуж. Все считали, что ты останешься в Рэте и будешь ухаживать за родителями, когда они состарятся, и тем самым освободишь будущую жену Робби.

 Хотя графа разозлили бестактные речи невестки, Анабелла просто рассмеялась.

 – Да, мне повезло получить самый ценный приз. Это лучший муж на свете! Никогда не знаешь, что случится, Агги. Не отчаивайся. Ты и твоя истинная любовь когда-нибудь найдете друг друга. В конце концов, тебе только пятнадцать.

 – Сорча вышла замуж в шестнадцать, – напомнила Агнес.

 – Значит, в течение следующего года что-нибудь прекрасное случится и с тобой, – пошутила Анабелла и, погладив сестру по щеке, добавила: – Я так рада, что ты со мной, Агги. Я скучала по тебе, и мне нужно многое показать тебе в Дуне.

 Агнес приехала в конце мая, и дом сестры показался ей настоящим чудом. Подобно Анабелле, она никогда раньше не бывала в таком большом жилище и не видела моря. Вода, волны, взмывающие над ними чайки – все ее восхищало. Она полюбила полыхающие закаты. Как-то в ясный день Анабелла уговорила Мэтью повести Агнес на крышу, чтобы посмотреть на великолепный вид.

 Мэтью, громко ворча, поднялся по узкой лестнице на крышу одной из квадратных башен. Агнес не отставала ни на шаг. Открыв маленькую дверцу, он осторожно вышел, взял Агнес за руку и подтянул наверх. Вместе они подошли к каменному парапету, идущему по краю крыши.

 – Посмотри на море и скажи, что видишь, – попросил он.

 Агнес увидела то, чего раньше не замечала.

 – Там земля! Это остров?

 – Нет, северная оконечность Ирландии, – ответил он. – Ее можно заметить только в очень ясный день. Ирландцы часто совершали набеги на Шотландию, но на моей памяти ни разу не попытались напасть на Дун. Возможно, для них мы слишком сильны.

 – Нельзя взять лодку и поплыть туда? – спросила она.

 – Да, при хорошем ветре мы смогли бы, – кивнул он, восхищаясь ее любовью к приключениям. – Но зачем?

 – Посмотреть, что там. Почему бы нет?

 – Потому что я управитель Дуна. У меня много обязанностей. Такова жизнь. Мужчина трудится. Женщина ведет дом и рожает детей.

 – В таком случае я могла бы поплыть туда сама, – задорно объявила Агнес. – А ты скучал бы по мне?

 Он поперхнулся.

 Агнес неоткуда узнать, что он много думает о ней, с самого ее приезда в Дун.

 – Нет, – нагло солгал он. – Не скучал бы.

 Он ждал, что она либо заплачет от разочарования, либо уничтожит его презрением.

 Но Агнес ответила понимающей усмешкой.

 Мэтью вдруг стало не по себе.

 – Если ты все увидела, – напряженно выдавил он, – прости, у меня много важных дел. Вернемся в зал.

 Он спустился по маленькой подвесной лестнице, которая вела с крыши на каменный пол площадки, и поднял руки, чтобы помочь ей.

 Июнь перетек в июль и август. Агнес вполне освоилась в доме сестры. Ангус предложил ей остаться еще на несколько месяцев. Анабелла согласилась с мужем, и Агнес пришла в восторг. В Рэт послали гонца, который вернулся с разрешением родителей.

 Сестры ежедневно выезжали на прогулку. Охотились с мужчинами и стреляли в мишени для лучников, установленные во дворе. Проводили ленивые сентябрьские дни, лежа на лугу и болтая.

 Дни становились короче и холоднее. По вечерам они спешили в теплый уютный зал, где играли в шахматы с Ангусом или Мэтью. После потери ребенка граф очень берег жену, но в длинные осенние ночи его желание вновь пробудилось, и он чувствовал, что она испытывает то же самое.

 Как-то в конце дня он застал ее в зале одну и, поцеловав руку, прошептал:

 – Я тоскую по тебе. Мне хочется вновь держать тебя в своих объятиях.

 Серые, лучившиеся теплом глаза смеялись.

 – Я думала, ты никогда не спросишь, – выпалила она, к его удивлению. – Мне тоже не хватало тебя. Несколько недель назад Джинни сказала, что я совсем поправилась, но ты, казалось, больше интересовался возможными набегами англичан и скотом, чем мной.

 – Я старался заниматься всем, что сможет отвлечь меня от мыслей о постели жены, – широко улыбнулся он.

 – Тогда приходи, – тихо пригласила она.

 – А как насчет ужина? – спросил он, глядя на слуг, которые накрывали на высокий стол и тащили раскладные стулья из боковой ниши, где они хранились до очередного случая.

 – Ужин все равно будет накрыт, сидим мы за высоким столом или нет, – рассудила Анабелла. – Но если предпочитаете раньше поужинать, я склонюсь перед вашим решением.

 Она присела, покинула зал и, поднявшись в спальню, развязала узлы завязок, державших вместе юбку и лиф.

 Юбка упала на пол. Она развязала и спустила нижние юбки и, переступив через груду ткани, сбросила туфли. Не в силах самостоятельно снять лиф, она решила дождаться мужа. Ему понравится раздевать ее.

 Она распустила длинные волосы и принялась расчесывать, едва сдержав смех, когда Ангус ворвался через смежную дверь.

 – Расшнуруй лиф, – попросила она, повернувшись к нему спиной.

 Он немедленно принялся за работу и, стащив лиф, отбросил в сторону. Анабелла зачарованно наблюдала, как руки мужа развязывают бант на сорочке и стягивают ее вниз. Он взвесил на ладонях ее прелестные груди, слегка сжал и застонал от наслаждения. Ладони стиснули упругую плоть, загрубевшие подушечки больших пальцев потирали твердеющие соски.

 Вжав жену в перину, граф встал на колени и стал распутывать ее подвязки. Медленно скатал тончайшие чулки со стройных ног, прокладывая языком дорожку по теплым бедрам, целуя каждый пальчик на ноге, отчего Анабелла, боявшаяся щекотки, нервно хихикала.

 Каждый дюйм ее тела пульсировал. Она с огромным усилием встала, чтобы раздеть его: он был в одних штанах и рубашке. Она развязала завязки рубашки, стянула ее с плеч. И, прижавшись голыми грудями к гладкой теплой коже его груди, стала тереться сосками.

 – Женщина, – проворчал он, – хочешь испытать мое терпение?

 – Да, – прошептала она, прежде чем лизнуть мочку его уха, и стала развязывать его штаны. Под ними ничего не было, и она легонько сжала его твердые ягодицы. – Вы действительно скучали по мне, милорд? Если хотите заставить меня поверить в это, покажите, как сильно…

 Она стала гладить его мужскую плоть, ласкать яички.

 Граф застонал, когда огненное наслаждение окутало его. Всего год назад она была застенчивой, но любопытной девственницей.

 Он внял этому любопытству и научил ее удовлетворять его, удовлетворять их обоих. Она оказалась поразительно способной ученицей. Иисусе!

 Он снова застонал, когда она упала на колени, чтобы взять его в рот. Она хорошо выучила свои уроки, потому что греховное наслаждение вновь пронзило его. Длинные пальцы запутались в ее густых волосах, пока она возрождала к жизни его плоть – ртом, языком и искусными пальцами, перебиравшими его яички. Он закрыл глаза, наслаждаясь восхитительными ощущениями.

 В первые месяцы их брака он полюбил ее за качества, не имевшие ничего общего с ее роскошным, соблазнительным телом. Он видел доброту. Заботливость и ум. Именно ум он находил в ней главным. И еще безусловную преданность Дуну. Но когда они соединились, он был поражен совершенством тела, возбудившего в нем страсть, какой он раньше не ведал. Кто-то мог посчитать эту страсть вожделением, и вначале, возможно, так и было. Но не сейчас. Он влюблен в жену и не мог представить своей жизни без нее. К его облегчению и радости, она отвечала на страсть страстью.

 – Довольно, милая, – взмолился он.

 Анабелла грациозно поднялась, обвила руками его шею и прижалась гибким телом.

 – Не играйте в любовника, милорд. Я хочу почувствовать вас в себе. Глубоко! Потом мы ублажим себя ласками и поцелуями, но сейчас мне нужна твоя плоть во мне, Ангус, мой повелитель и муж!

 Он снова прижал ее к краю кровати, толкнул на перину, поднял ее ноги и закинул себе на плечи.

 – Счастлив угодить вам, мадам, – глухо сказал он, с громким вздохом наслаждения входя в нее.

 Ее лоно, влажное и горячее, с готовностью приняло его, сжимая длинный толстый стержень, который окунулся в него до конца.

 – Ваше желание исполнено, мадам? – требовательно спросил он, застыв.

 – Да!

 Матерь Божья!

 Его плоть пульсировала жизнью. Закрыв глаза, Анабелла повторила:

 – О да, Ангус. Но будет совсем идеально, дорогой, если ты… Ах! О да! Так! Именно так! Не останавливайся! Не смей останавливаться!

 Ее руки смяли покрывало.

 Сначала он двигался медленно и величественно, вторгаясь так глубоко, как мог, осторожно выходя почти до конца, пока его сладостная пытка чуть не свела ее с ума. Только тогда он ускорил темп, и ее стоны восторга усиливали его желание. Он чувствовал себя неукротимым. И мог так продолжать вечно.

 Оба дышали все тяжелее, когда каждый его выпад приводил их все ближе к чистому совершенству. Анабелла сгорала от жара и тряслась от холода, стремясь вверх, в недосягаемые высоты. Она снова сжала его плоть, вырвав крик восторга. Зная, что он хочет ее, нуждается в ней так же сильно, как она в нем, Анабелла ощущала невероятное возбуждение. Открыла рот, чтобы вскрикнуть, как только конвульсии наслаждения сотрясли ее.

 Ангус что-то прорычал в ответ, когда его любовные соки брызнули фонтаном. Несколько мгновений он оставался в ней, не в силах выйти: она была восхитительна.

 Наконец он выскользнул из нее.

 – Довольна хоть на минуту, похотливая ведьмочка? – улыбнулся он.

 – Да, но только на минуту, – хихикнула она. – Как думаешь, мы сделали еще одного ребенка, Ангус?

 – У нас впереди есть время, – ответил он.

 – Нет! Я не выполню своего долга перед Дуном и тобой, пока не дам тебе наследника. Не знаю только, был ребенок, которого я потеряла, мальчиком или девочкой. Я часто гадаю…

 – Ложись под одеяло, – велел он и сам лег рядом. – Не думай об этом, милая. Бог даст нам наследника, когда придет время.

 Он обнял ее и погладил по голове.

 О, как она любила его! Она никогда не думала, что способна влюбиться в человека, не признававшегося в любви к ней. Но почему она жалуется? Ангус Фергюссон – прекрасный муж.

 Она закрыла глаза.

 У него нет любовницы, он относится к жене с уважением и добротой. Но она любила его. И хотела, чтобы он любил ее. Может ли он вообще любить? Сможет когда-нибудь полюбить ее?

 В октябре до Дуна наконец дошла весть, что королева девятнадцатого июня родила мальчика, которого назвали Джеймсом. Когда-нибудь ему предстоит стать Яковом VI. Но королева совершенно отдалилась от его отца. Хотя его оправдали в деле об убийстве Давида Риччо, Мария возненавидела вечно пьяного дегенерата, в которого превратился Генри, лорд Дарнли.

 – Бедная леди, – вздохнула Анабелла.

 – Она вышла за него по доброй воле, – ответила Агнес.

 – Какая ты жестокосердная плутовка! – заметил Мэтью.

 – Но это правда, – отпарировала Агнес. – Никто не хотел, чтобы она выходила за него замуж. Но она настояла. Теперь обнаружила, каков он на самом деле, хотя ее советники все видели раньше. Разве лорд Босуэлл не сказал того же самого, когда в последний раз приезжал к нам?

 – Не забывай, она была влюблена, – покачала головой Анабелла. – Иногда влюбленная женщина делает глупости.

 – Достаточно веская причина для туманного понятия, которое называется любовью и не имеет ничего общего с браком, – возразила Агнес. – Брак всегда был плодом сговора между семьями и должен таковым оставаться. Королева будет женой Дарнли, пока смерть их не разлучит.

 – Думаю, в ближайшее время он допьется до этой самой смерти, – вставил граф. – И Босуэлл утверждает, что у него сифилис.

 – Кто бы говорил! У самого любовниц не счесть! – усмехнулась Агнес.

 – Агги! – едва вымолвила шокированная Анабелла. – Джеймс Хепберн – истинный джентльмен и близкий друг семьи. Тебе не годится повторять сплетни, услышанные от слуг, которые, вне всякого сомнения, судачат и о тебе. Возможно, тебе следует вернуться в Рэт. Похоже, что свобода, которую мы предоставили, ударила тебе в голову!

 Она окинула сестру строгим взглядом.

 – О, не отсылайте меня в Рэт, – взмолилась Агнес. – Я этого не вынесу! Там так тоскливо, и родители немедленно начнут искать мне подходящего мужа. Робби не выберет себе жену, пока все мы не выйдем замуж, а па хочет поскорее получить нового наследника для Рэта.

 – Ну…

 Анабелла притворилась, что раздумывает.

 – Отошлите это неугомонную болтушку, – лукаво посоветовал Мэтью.

 – О! Ты! – с бешенством прошипела Агнес. – Ты говоришь это мне назло! Чтобы вывести меня из себя!

 – Пожалуйста, скажи, что мне это удалось, – поддел он.

 – Почему ты вечно говоришь гадости, когда я вижу, что предпочел бы меня поцеловать? – издевалась Агнес. – Так сильно хочешь?

 Мэтью залился краской. Интуиция ее не обманула, хотя он не собирался в этом признаваться. Что, если он поцелует ее, а она посмеется над ним, как сейчас?

 – Ты недостаточно взрослая для поцелуев, – хмыкнул он.

 – Ха! – не уступала Агнес. – В декабре мне будет шестнадцать!

 – Довольно, – тихо велела Анабелла. – Веди себя прилично, Агги. И можешь остаться в Дуне. Мэтью, перестань ее дразнить! Моя сестра не слишком молода для поцелуев, зато ты достаточно стар, чтобы задевать ее подобным образом!

 Наблюдая, как мягко она журит строптивую парочку, Ангус ухмыльнулся. Что за удивительная женщина его Анабелла!

 Октябрь миновал, и охота на дичь закончилась. Пришел ноябрь, когда резали свиней на зиму, почти всех, если не считать нескольких. В декабре отпраздновали шестнадцатый день рождения Агнес. Было это в праздник Святого Николая, который пришелся на шестой день месяца.

 Мэтью отвел именинницу в темный уголок и наградил первым поцелуем. Она удивила его, ответив на поцелуй.

 Пришел январь, а за ним короткий месяц февраль.

 В конце февраля Босуэлл ненадолго появился в Дуне. Закрывшись с Ангусом в личной комнате графа, он без обиняков сказал:

 – Ты должен узнать первым. Дарнли мертв. Убит. Найдутся такие, которые возлагают вину на меня, но клянусь, что не делал этого.

 – Ты знаешь того, кто это сделал? – спросил Ангус, наливая в чаши собственного виски и протягивая одну Босуэллу. – И как?

 – Подозреваю, это дело рук Морея и Мейтланда. Единокровный брат королевы, как всегда, исчез, перед тем как это случилось: верный знак, что у него рыльце в пушку, – сухо сообщил Джеймс Хепберн. – Королева отправилась на свадьбу одной из фрейлин. Я тоже там был. Ранее мы навестили Дарнли, поскольку она отказывается жить с ним в одном доме, а он болен. Он поселился в доме в Керк о’Филде. Кто-то принес в подвал бочонки с порохом и поднял на воздух дом. Дарнли и его слугу нашли в саду. У слуги было перерезано горло, и, похоже, кто-то удушил Дарнли, когда тот пытался бежать.

 – Иисусе! – воскликнул Ангус. – А королева?

 – Потрясена, опечалена и не подозревает, что убийство Дарнли можно обернуть против нее. Поскольку теперь есть наследник мужского пола, решено низложить королеву. Но это им не удастся, пока я буду ее защищать, а я буду это делать, пока жив.

 – А принц?

 – Она приставила к нему Джона Эрскина, графа Мар. Они живут в Стерлинге. Враги ничего ему не сделают. Они стремятся избавиться именно от Марии.

 – Прежде всего, Джеймс, ты должен защитить себя, – посоветовал граф. – Если тебя впутают в судебные разбирательства, ты помочь ей не сможешь. Мейтланд, при всех своих качествах хорошего слуги, будет единственным доверенным лицом королевы, как Сесил для Елизаветы. Он достаточно умен, чтобы справиться с Мореем, но ты – дело другое. Ты в нее влюблен, а наша королева не обладает способностями Елизаветы Тюдор к выживанию. Она живет сердцем и слишком доверяет людям.

 Джеймс Хепберн виновато вспыхнул, потому что в самом деле любил ее. Любил с той минуты, как встретил при французском дворе много лет назад. Но Хепберн никогда не будет считаться достойным Марии Стюарт. Пусть он влюблен, но глупцом его никто не считал.

 – Я должен защитить ее, – повторил он. – Моя честь не позволяет мне сделать иначе.

 – В таком случае убедись сначала, что они обвинят в убийстве кого-то другого. Что бы ни случилось, я твой друг и союзник, – спокойно сказал граф Дун. – И ты не покинешь королеву. А я не покину вас обоих. Буду верен.

 Босуэлл проглотил остаток виски, чтобы овладеть собой.

 – Я очень тебе благодарен, Ангус, тем более что знаю, как Фергюссоны стараются сохранить свою анонимность.

 – Пришлешь ко мне гонца и сообщишь, что происходит. Я должен быть готов к событиям, – велел Ангус.

 Босуэлл кивнул и, взяв свежего коня, поскакал в Эдинбург.

 – Что он хотел? – спросил Мэтью.

 Ангус покачал головой:

 – Ничего. Приехал сообщить, что Дарнли убит.

 – Это его рук дело?

 – Нет.

 – И ты ему веришь?

 – Я знаю Джеймса Хепберна едва ли не с детства. Способен он на убийство? Да. Многие хотят свалить вину на него, поскольку он лучшая защита королевы.

 – Нам не следовало бы впутываться в эти дела, – заметил Мэтью.

 – Согласен, – кивнул Ангус. – Но Джеймс Хепберн – мой друг. Помни это, младший брат. Я не так легко дарю свою дружбу, но всеми силами буду защищать и Дун.

 Анабелла соглашалась и с мужем, и с Мэтью. Близких друзей не предают, но Дун нельзя подвергать опасности. Она счастлива быть ничем не примечательной женщиной, вышедшей замуж за ничем не примечательного приграничного лэрда. Она видела, что могут сделать власть и желание власти, в тот вечер, когда стала свидетельницей убийства Давида Риччо.

 Анабелла горячо сочувствовала королеве. Очень немногие женщины обладали силой характера или были способны править страной, которую разрывали распри алчных лордов и их семей.

 Кузина королевы, Елизавета Тюдор, с детства хорошо усвоила науку выживания. А вот Марию нежили и баловали. Она была достаточно мудра, чтобы по возвращении в Шотландию искать доброго совета у Джеймса Стюарта, своего единокровного брата, которого наградила титулом графа Морея, и у Уильяма Мейтланда, которого сделала первым министром. Но когда ее желания пошли вразрез с их советами, не приходилось ждать ничего хорошего. Анабелла гадала, с какими бедами столкнется Мария Стюарт. Бедами, которые в конце концов приведут ее к падению. Только время даст ответ на этот вопрос.