- Мир Хетара, #6
Глава 15
Толпа хетарианцев и теран увлеченно наблюдала битву, и время от времени по ходу схватки среди зрителей проходил возбужденный гул. Теперь же, когда сломанный меч Колгрима упал на землю, а сам он зажал рану, которую нанесла ему Лара, все замерли затаив дыхание. Когда Колгрим увидел, что пальцы его окрасились его собственной кровью, на лице его отразился ужас. Он поднял глаза на Лару:
«Мама, вы ранили меня, вы пролили мою кровь!»
«Я предупреждала тебя, Колгрим, просила не биться со мной. Моим учителем был Лотэр, мастер меча, один из принцев-теней. Если ты и в будущем собираешься затевать споры с воителями, советую тебе подучиться мастерству», — сухо добавила Лара.
— Друг мой, позвольте моему доктору осмотреть рану, — предложил Кадарн.
— Нет, лучше давайте вернемся в Хетар, и мой врач осмотрит вас, — настаивал Палбен, а две его жены единодушно закивали, подтверждая приглашение.
Едва сдержав проклятие, Колгрим наклонился поднять рукоять сломанного меча Яши и со страшным раскатом грома скрылся с глаз присутствующих. Оставшиеся гости не могли вымолвить ни слова от изумления.
— Те из вас, кто прибыл из Хетара, — обратилась Лара к гостям в приказном тоне, — немедленно возвращайтесь, так как сейчас мы закроем туннель. Палбен, останься. Мы сами доставим тебя домой.
Она вложила Андрасте в ножны.
Хетарианцы ринулись в проход, и, как только последний из них поспешно миновал коридор, Калиг закрыл Золотой туннель между Хетаром и Терой. Никогда больше ему не суждено было открыться снова.
— Отправь по домам и всех остальных гостей, Кадарн, — велела Лара.
Доминус даже не пытался возражать.
— Я благодарю вас всех за то, что были с нами в этот день, — обратился он к оставшимся гостям, — но пришло время расходиться по домам.
— А теперь пойдемте со мной в библиотеку Магнуса Хаука, — сказала Лара обоим правителям, и вдвоем с Калигом они двинулись по знакомым коридорам и переходам дворца к нужному им помещению.
Войдя внутрь, Лара увидела, что библиотека имела точно такой же вид, как в то время, когда ее муж-теранин был еще жив. Было абсолютно очевидно, что ею с тех пор никто не пользовался. «Она стала лишь памятником Магнусу, не более», — с грустью подумала фея.
— Присаживайтесь, — пригласила она Кадарна и Палбена, и те без колебаний повиновались.
Лара видела благоговейное почтение в их глазах и вдруг осознала, что ей не следовало передавать власть над смертными своим смертным потомкам. Они были слишком слабы для этого.
— Слушайте меня, и слушайте внимательно, — начала Лара.
— Скорее всего, сегодня вы видите меня в последний раз. Вся светлая магия уже покинула ваш мир. Тьма нависла над вами. Вы и ваши народы отныне в руках Повелителя Сумерек. Вам предстоит узнать, что он очень жестокий господин, но вы сами навлекли на себя все это тем, что отказались изменить образ жизни и мысли и вместо того, чтобы извлекать полезные уроки из своей истории, предпочли переписать ее, оправдывая свои цели и пути их достижения. Ваше общество, вы все полностью поглощены лишь самими собой, потреблением, материальными ценностями, удовольствиями, и все это за счет других, менее удачливых и богатых. Было время, когда Хетар предоставлял возможность развиваться тем, кто стремился к этому. Но теперь вы уже давно не даете шансов своим гражданам. Вы сделали их слабыми и уязвимыми, обеспечив питанием, жильем и даже кое-какими развлечениями и ничего не прося взамен. У них нет образования, они ничего не умеют. Они ничуть не лучше бестолковых рабов! И совершили это вы только для того, чтобы удержать свое положение, сохранить свое жалкое богатство и получать бесконечные удовольствия. И да поможет вам Небесная канцелярия, потому что магия сделать это уже не в силах. Тера когда-то была идиллическим краем земледельцев и ремесленников, страной, которая с открытым сердцем была готова дать убежище притесненному, обездоленному народу. Некогда ни в коем случае нельзя было кораблям Прибрежной провинции приближаться к ее берегам. Причиной этому были покой и безопасность самой Теры. Но вы, точно наивные дети, так легко поддались искушению, и теперь главные достопримечательности ваших прибрежных деревень — это пьяницы и дешевые пародии на хетарианских женщин для удовольствий. Я видела, как мой собственный сын пренебрег волей народа, которую Магнус Хаук дал возможность изъявлять посредством Высшего совета, и была осмеяна при попытке возразить. Мне следовало тогда воспользоваться своей властью в Тере, но я не хотела подрывать авторитет своего сына. Я полагала, что было бы гораздо хуже, если бы началась гражданская война. Но я ошибалась. Вы сделали все, чтобы Тера вернулась в эпоху до пришествия Юси. Теперь вы во власти потомка Юси, а его ребенок, чья мать — другой потомок Юси, принесет в ваш мир еще больше несчастий. — Кадарн и Палбен с трудом могли постигнуть то, о чем говорила им Лара. Почему она была так разгневана и в то же время так печальна? Ведь ничего плохого не происходило ни с Хетаром, ни с Терой.
— Вы не верите мне, — устало покачала головой Лара.
— Что ж, тогда пусть все будет так, как есть, ибо я уже не могу больше ничего для вас сделать. Но когда дни будут становиться все темнее и темнее, когда настанет час и вам покажется, что вы не в силах больше выносить это, а Тьма будет по-прежнему тяготеть над вами, помните: даже в самой темной, непроглядной ночи где-то всегда остается Свет. Осознание этого будет давать вам надежду. — Она подошла к Палбену и поцеловала его в щеку: — Прощай, сын Палбена и внук моей любимой дочери Загири. Возвращайся домой, в Хетар. — И Верховный Правитель исчез.
Лара повернулась к Кадарну:
— Тебе я скажу следующее. Сегодня в утробе Йамки зародилась жизнь сына, наследника Теры. Однако вторым ребенком будет дочь. И отец этой девочки не Ваклар. Колгрим зачал ей этого ребенка, но его семя оживет только после того, как родится твой настоящий внук. То же самое он сделал с Дившей. Ее первый ребенок будет от сына Палбена, а второй тоже будет дочь Колгрима. Не допусти, чтобы хоть кто-то из твоих внуков связал себя узами брака с детьми Дивши. Если это случится, то этот мир потеряет последнюю надежду. Предупреди Ваклара и скажи ему, что настанет день, когда он должен будет отказать своей жене в ее требовании заключить эти браки. Колгрим околдовал Дившу и Йамку, чтобы они служили его интересам. Если ты не поверил ничему из того, что я сказала до этого, то поверь хотя бы в это, Кадарн. — Лара наклонилась к нему и тоже поцеловала в щеку. — Не забывай меня, сын Амхара, внук Таджа, правнук Магнуса Хаука и его жены, феи Лары, дочери Джона Быстрый Меч.
Лара взяла за руку Калига. Он притянул ее к себе, взмахнул над нею своим белоснежным плащом, и они исчезли прямо на глазах потрясенного доминуса Кадарна, который вдруг испытал неожиданную печаль и даже опустошение. Он поднялся, подошел к большим окнам библиотеки и стал вглядываться в темное ночное небо. Ему была видна огромная великолепная звезда Бельмаир, сияющая во Вселенной. Говорят, это еще один, другой мир, но это, конечно, просто смешно. Внезапно огонек Бельмаира отчетливо мигнул, и не один раз, а дважды. Кадарн никогда не видел такого прежде, но это, несомненно, был лишь обман зрения, ведь сегодня был такой долгий и тяжелый день, и он чрезвычайно устал.
Калиг стремительно перенесся из Теры в Бельмаир. Гнев Колгрима усиливал Силы Тьмы, и принц-тень знал, что, если они задержатся еще хоть немного, им будет трудно прорваться сквозь Тьму. Он не стал переносить их с Ларой сразу во дворец короля Диллона, их сына. Сначала он сделал так, что они оказались на лугу среди лошадей. Приближался вечер. В мягком воздухе было легкое ощущение недавно прошедшего дождя, хотя в небе уже начинали проглядывать звезды. Великолепный золотистый жеребец поднял голову и ринулся им навстречу.
— Я вижу, с тобой все в порядке. — Лара с радостью обняла Даграса за шею.
Он обнюхал ее плечо и тихонько заржал.
— И вы вроде в порядке, — ответил он. — Я так боялся, что ваше доброе сердце заведет вас в такие неприятности, с которыми вам уже не справиться, моя госпожа. Бельмаир замечательный перевалочный пункт и место, где можно хорошо отдохнуть, прежде чем отправиться в дальнейшее путешествие. Король необыкновенно любезен и великодушен к нам.
Лара гладила коня по шерсти.
— Сейчас печальное для нас время, Даграс, но вместе с тем и счастливое.
— Думаю, скорее счастливое, чем печальное, хозяйка, — ответил он. — Прошло немало времени с тех пор, как нас ждали какие-то приключения, и я просто счастлив, что теперь снова впереди путешествия и загадки. Несколько принцев-теней отправились на поиски нового мира для нас. Остальные временно разместились во дворце Верховного Дракона. Ваша матушка сейчас у короля, а ее супруг и остальные лесные феи возводят себе жилище в лесу, на котором они остановили свой выбор.
Лара обернулась к Калигу:
— А мы где остановимся, у моего брата или нашего сына?
— Давай определимся на месте. Пойдем, — сказал Калиг. — Их замки недалеко друг от друга и разделены, как ты помнишь, лишь садом.
— Доброй ночи, милый Даграс, — сказала Лара, поцеловав его в мягкую морду.
— Спокойной ночи, моя любимая хозяйка, — ответил жеребец.
Он повернулся и рысью поскакал к группе кобыл, пасшихся в отдалении.
— Здесь так спокойно! — сказала Лара Калигу, пока они шли через зеленый луг. — Я уже успела позабыть, что такое настоящий покой. — Она нагнулась и сорвала несколько желто-белых цветов. — В последние месяцы даже в Шуннаре как будто ощущался какой-то гул, порожденный тревогой и неведомой подземной дрожью. Что будет с ним, Калиг?
— Шуннара больше нет, — ответил он ей. — Он был нашим творением и существовал благодаря нашей магии. С нашим уходом исчезли и последние остатки магии, которыми он еще держался. Территория принцев-теней в Хетаре теперь совершенно пуста. От нас там не осталось и следа.
— Как грустно, — заметила Лара.
— Да, но мы воссоздадим Шуннар в нашем новом мире. И на этот раз мы не станем жить бок о бок со смертными, Лара. Тот мир будет предназначен только нам, только нашей магии, любовь моя.
Они дошли до края луга и ступили на живописную извилистую тропу, которая привела их ко дворцу короля. Стража у ворот была скорее для демонстрации высокого статуса резиденции, чем для исполнения своего прямого назначения. В Бельмаире царил мир. Узнав мать короля и ее спутника, принца-тень, привратники вытянулись по струнке и отдали честь, когда пара проходила мимо них.
Диллон, сын Лары и Калига, наблюдал за родителями, подходившими к замку. Он быстро спустился по лестнице и выбежал во внутренний двор, чтобы скорее поприветствовать их.
— Мама! Милорд! — Он подхватил Лару и, смеясь, закружил ее. — Наконец-то вы здесь! Это значит, что с Хетаром покончено. Мне очень жаль.
Он родился, когда его мать была еще почти девочкой, но благодаря своему магическому происхождению он все еще оставался молодым. Он был привлекательным мужчиной, его волосы по-прежнему оставались иссиня-черными, точно вороново крыло. Свои небесно-голубые глаза он унаследовал от отца, принца-тени.
— Марцина здесь, вместе с бабушкой. Мама, как она очаровательна! Нам нужно подыскать ей мужа, и лучше раньше, чем позже. Мне было бы очень грустно, если бы она повторила судьбу моей сестры Ануш, одинокой и всеми забытой.
— Ануш предпочла жить с народом своего отца, — тихо сказала Лара. — Она была счастлива там и довольна своей жизнью.
— Она принесла свой дар провидения в жертву ради них. Этого нельзя было делать, — сказал Диллон и предложил: — Давайте войдем в покои. Синния ждет нас.
— А где наши внуки? — спросила Лара.
Диллон пожал плечами:
— Где-то на улице, а может, и дома… Я никогда не могу уследить за ними, но вы непременно увидитесь, мама. — Он провел родителей в главный зал дворца, где их ожидали его жена, колдунья Синния, и брат Лары Сирило со своей женой, прекрасной Нидхуг, Верховным Драконом Бельмаира, которая игриво помахала Калигу.
Он улыбнулся и помахал ей в ответ.
— Не поощряй ее, милорд, — шепнула ему Лара. — Ты же знаешь, как расстраивается мой брат, когда она флиртует с другими мужчинами.
— Именно для этого она и делает это, любовь моя. Нидхуг по сей день переживает, что Сирило может уйти от нее ради другой, хотя она была бы в ужасе, обнаружив, что я знаю эту ее тайну. Так что она заигрывает с другими мужчинами, чтобы вызвать его ревность и убедиться таким образом, что он ее по-прежнему любит.
— Но это так и есть! — сказала Лара. — Он души в ней не чает, с чем наша матушка так и не смогла окончательно смириться. Только появление на свет Парваны заставило ее осознать, что Сирило не собирается заводить отношений ни с какой феей ради рождения наследника.
Жена Диллона Синния, колдунья Бельмаира, вышла, чтобы поприветствовать родителей мужа.
— Добро пожаловать в Бельмаир, — сказала она. — Хотя, конечно, я хотела бы приветствовать вас при более счастливых обстоятельствах. Мне жаль, что такое случилось с Хетаром, Лара.
Лара покачала головой.
— С Хетаром покончено, — вздохнула она. — Хотя часть меня все еще не может смириться с этим. Спасибо, что приютили магический мир Хетара, Синния. Я знаю, все его жители чрезвычайно благодарны вам с Диллоном.
— Мама, — рядом с Ларой вдруг оказалась Марцина, — это правда, то, что рассказал мне Калиг? Он сказал, что вы с Колгримом дрались, когда он обнаружил мое исчезновение! Бедный Колгрим!
Бедный Колгрим? Лара была поражена словами дочери.
— Ты ведь не причинила ему вреда, мама?
— Я ранила его в руку, чтобы ознаменовать свою победу, после того как Андрасте разрубила на части его оружие, весьма неприятный и озлобленный меч по имени Яша, — ответила Лара.
Вот уж действительно, бедный Колгрим! Но тут, к ее удивлению, Марцина тихонько рассмеялась.
— Держу пари, он был просто вне себя, — хихикнула она. — Колгрим совершенно не умеет проигрывать, мама. Его меч, Яша, был выкован специально для того, чтобы сражаться с твоей Андрасте. Он знал об Андрасте и из зависти создал свой меч, чтобы нанести Андрасте поражение, — рассказала Марцина. — Несомненно, это была очередная попытка завоевать твое внимание.
— Он получил его, — сухо ответила Лара. — Жаль, что мне нельзя было убить его.
— Мама! К чему говорить такие жестокие вещи?! — воскликнула Марцина.
— Твоя сестра, — сказала Лара Диллону, — очарована своим темным братом.
— Но он в самом деле обворожителен, — согласился Диллон, — однако вместе с тем крайне опасен. Я думаю, это очень хорошо, что вы сейчас в Бельмаире. Повелители Сумерек поедают таких милых маленьких фей. — Диллон с нежностью взъерошил темные волосы Марцины.
Марцина, дразня, показала ему язык.
— Не говори со мной, как с маленькой, — потребовала она.
Лара отправилась к своей матери, которая сидела возле одного из больших каминов в зале. Лара присела рядом и взяла Илону за руку.
— Мне тоже очень грустно, — сказала она королеве лесных фей.
— Я оставила Таноса и остальных фей, чтобы они воссоздали наши жилища, прежде чем я присоединюсь к ним, — ответила Илона. — Лара, мое сердце разбито оттого, что пришлось оставить Колгриму лес наших предков-фей.
— И все же ты и все остальные жители магического мира позволили мне примириться с его действиями… — сказала Лара.
— Другого выхода не было, — ответила Илона. — Даже когда ты точно знаешь, что Тьма неизбежно воцарится, Лара, то все равно думаешь, будто этот момент еще очень далек. Но с каждым днем Тьма наступает и становится все ближе, хотя и кажется недостижимой до того самого мгновения, когда вдруг накрывает все вокруг. Если бы Хетар выбрал иной путь, возможно, мы смогли бы вечно удерживать Тьму, не подпуская к этому миру.
— Ничто не вечно. — Калиг присоединился к беседе. — Как ты знаешь, Илона, во всем должно сохраняться равновесие. Свет непременно восторжествует в Хетаре, но пройдет не одно столетие, прежде чем он снова обретет силу. Не стоит предаваться горю, мои родные.
Илона улыбнулась, глядя на свою дочь и Калига.
— Я так устала, — призналась она. — Последние несколько месяцев были просто изнурительны. Кстати, как прошла свадьба в Тере?
— Сплошное бахвальство и фальшь. Тера и Хетар старались превзойти друг друга в роскоши. А Лара и Колгрим обеспечили завершающее представление, устроив сражение прямо перед гостями, — с иронией рассказал Калиг. — Андрасте ранила Колгрима, отчего тот был просто взбешен.
— Как вы допустили такое?! — воскликнула Илона.
— По каким-то, только ему одному ведомым причинам он решил вызвать меня на поединок. Я полагаю, он был намерен произвести впечатление на гостей, доказать всем свое превосходство. Естественно, он не добился ни того ни другого, и в гневе под раскаты грома удалился. Этне предупреждала меня об этом еще утром, так что для меня все это не стало неожиданностью.
— Не могу поверить, что он сделал это, — покачала головой Илона.
— Я еще не сказала, что и Кадарн, и Палбен тут же бросились к нему, предлагая помощь своих личных врачей, — с улыбкой продолжила Лара. — Что лишь усугубило его двусмысленное положение.
Ужин был накрыт, и Лара чрезвычайно обрадовалась, увидев, что к ним собираются присоединиться дети Диллона и Синнии. Это были шесть дочерей: Мейсан, Рима, Гормангэбис, Абелла, Иолан и Зета. Все они обладали магическими способностями, но особый талант проявляли Рима и Абелла. Однако самой могущественной магией из семерых детей обладал их брат Битон. Все они были очень взволнованы новым знакомством со своими хетарианскими бабушкой и дедом, прабабушкой и остальными родственниками. Впрочем, уже очень скоро они смеялись и болтали с Парваной и Марциной.
— Вы должны обучить их тому, чего не можем мы с Синнией, — сказал Диллон родителям. — Особенно это важно для Битона, который в будущем унаследует этот трон.
— Часы твоей жизни еще полны пурпурного песка, — заметила Лара.
— О, я знаю, что мне предстоит править еще не один десяток лет, мама, — ответил Диллон. — Так что у Битона будет достаточно времени научиться всему, на что он способен, ведь Тьма может достичь и Бельмаира. Не забывай, у Колгрима скоро родится сын. А он не станет ждать, пока мой единокровный брат умрет, чтобы взять правление в свои руки. Он захочет своих собственных побед и завоеваний.
— Прежде чем покинуть вас, я спрячу Бельмаир под магическим покровом, чтобы защитить вас от захватчиков, — сказал Калиг. — Ваш мир идеален почти во всем, он не должен подвергаться нападениям.
— А когда вы планируете уйти, отец? — спросил Диллон.
Он редко обращался к нему таким образом, обычно называя его «милорд».
— Пока точно не знаю, — ответил великий принц-тень. — Мы с твоей мамой узнаем, когда придет время.
Он протянул руку Ларе, чтобы взять ее ладонь.
— Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, — улыбнулся Диллон.
Его тревожило и даже пугало ощущение, что, когда Калиг и Лара уйдут, он больше никогда не увидит их. В очень короткое и, как казалось, незначительное время все вдруг так неожиданно изменилось. Того Хетара, каким они его знали, больше не существовало. Во Вселенной, которая всегда была так дружелюбна и благосклонна, теперь требовалось прятать его мир, чтобы сохранить безопасность.
К концу вечера Калиг и Лара решили сначала остановиться на несколько дней у ее брата Сирило и Нидхуг, а затем перебраться к Диллону и Синнии.
— Сейчас, когда мамы нет рядом, вы можете сказать мне, — обратился Сирило к Калигу и Ларе, пока они шли через просторный сад, разделявший два замка.
Принц-фея был так же прекрасен, как и прежде, с его волнистыми золотыми волосами и зелеными глазами.
— Сказать тебе что? — спросила Лара брата. — По-моему, мы уже все сказали.
— Куда вы отправитесь после?
— Я не знаю, — честно ответила Лара.
— Тогда откуда вы можете знать, что не останетесь здесь навсегда?
Лара рассмеялась и покачала головой:
— Бельмаир не предначертан мне судьбой, милый братец. Сейчас я знаю, что моя судьба где-то в безграничных просторах Вселенной. И когда я найду ее и выполню свое предназначение, мы с Калигом отправимся в наш новый дом, который найдут для нас его братья. Мы больше не будем связаны со смертными, Сирило. Теперь я знаю, что они должны сами отыскать свой путь, без нашей помощи.
— И что же, магии придет конец? — спросил он.
— Нет, здесь, в Бельмаире, она будет жить еще тысячи лет, но вы будете защищены от внешних вторжений и влияний, которые могут навредить этому миру. За время правления нашего сына жители Бельмаира научились жить бок о бок с магией и волшебными существами. И это замечательно и обеспечит к тому же безопасность твоему королевству в королевстве, Сирило.
— Я согласна, — сказала Нидхуг. — Бельмаир — чудесное место для жизни, любовь моя. Наша дочь, Парвана, что осталась с твоей матерью, станет наследницей королевы лесных фей, Илоны. И вся наша семья будет жить в одном мире. Меня это очень устраивает.
— То есть ты не собираешься претендовать на наследование трона мамы? — спросила брата Лара.
— Нет, — ответил Сирило. — Я предпочитаю занимать позицию моего отца, сестренка.
— Но Танос очень мягок, — улыбнувшись, заметила Лара.
— Да, и мягкость — не лучшая черта для короля фей, — с улыбкой ответил Сирило. — Возможно, выглядит Парвана как юная фея, но в ее жилах течет кровь дракона, так что однажды она станет превосходной королевой.
— Она умеет менять обличье? — с интересом спросил Калиг.
— Конечно! — ответила Нидхуг. — Но не говорите об этом Илоне. Она будет в ужасе, узнав, что ее нежная хрупкая внучка-фея может обратиться в великолепную дракониху. Ее чешуя лавандового и серебристого цветов, а крылья — золотые и серебряные. Она выглядит очень изысканно, но, к сожалению, крайне редко принимает это обличье, — вздохнув, добавила Нидхуг.
— Нидхуг, вы настоящее сокровище, которое досталось брату, — сказала Лара. — И нашей маме тоже, хотя она никогда этого не признает.
Они приблизились к замку Нидхуг. Тэви, слуга драконихи, поспешно вышел к ним, чтобы поприветствовать.
— В зале вас ожидает торт и виноградное вино, — сказал он.
— Что ж, может, немного перекусим, прежде чем отправиться отдыхать, тем более Сарабес очень старалась, — предложила Нидхуг.
Сарабес была ее поваром, знаменитым на весь Бельмаир.
Все дружно рассмеялись, зная пристрастие драконихи к бисквитным тортам, пропитанным сладким вином и покрытым взбитыми сливками. Они вошли в зал, и там их действительно ожидали два таких торта. Один предназначался Нидхуг, а второй Тэви разрезал на куски и подал Сирило и его гостям, остатки же отставил в сторону, так как знал, что хозяйка доест и их, прежде чем отправиться ко сну.
— На следующий день они уже не так хороши. — Нидхуг принесла свои извинения, доедая второй торт и облизывая губы своим раздвоенным языком. Затем она сказала: — Мои дорогие Лара и Калиг, я не смогу больше увидеться с вами до вашего ухода. Видите ли, я должна отдыхать, чтобы быть полной сил, когда королю понадобится моя помощь. — Взмахнув своими длинными, тяжелыми ресницами, она обратилась к мужу: — Не задерживайся, дорогой. Всем остальным — доброй ночи. — И она покинула зал.
— Она настояла, чтобы я разбудил ее, когда вы прибудете, — сказал Сирило. — Ведь она спала уже несколько недель…
— Я не перестаю удивляться твоему счастью, Сирило, — сказала Лара, качая головой.
Брат улыбнулся ей в ответ.
— Да, она идеальная жена для меня. Я обожаю ее.
— А как ты проводишь время, когда твоя жена спит? — поинтересовалась Лара.
— Я много времени посвящаю обучению твоих внуков магии, которая может им пригодиться. Я долго и тщательно исследовал Бельмаир, что позволило мне указать моему племяннику, королю, какие места оптимально подходят тем, кто прибыл к нам из Хетара. Потомки яфиров рады, что смогли предоставить новый дом королю Аннану и его водяным феям на Бельбуое. И те сказали мне, что уже чувствуют себя частью Бельмаира, — продолжал Сирило. — Но, Калиг, твой внук и две твои внучки могли бы использовать знания твои и моей сестры, ибо я не могу дать им большего. Остальным четырем девочкам достаточно и тех скромных знаний, что мне удалось вложить в их юные ветреные головки, — усмехнулся он.
— У нас есть немного времени, — согласился Калиг. — Я был бы счастлив научить Битона и его сестер тому, что умею сам. Что ты об этом думаешь, Лара?
— Я помогу им, — кивнула она. — Марцина тоже очень талантлива, Сирило. Почему ты не обратился за помощью к ней?
— Марцины пусть незначительно, но коснулась Тьма, — ответил Сирило. — Я не хотел, чтобы она давала волю даже малой частице Тьмы здесь, в Бельмаире.
— Она бы никогда не сделала этого! — вступилась Лара за свою дочь.
— Даже ненамеренно, — возразил Сирило.
— Ты не знаешь ее, — настаивала Лара.
— А ты слишком сильно ее любишь, — ответил Сирило.
— Милорд, миледи, — тактично вмешался в разговор Тэви, — позвольте проводить вас в ваши апартаменты. Моя госпожа выделила вам комнату, выходящую окнами в сад и деревню за ним. Кроме того, в вашем распоряжении будет вся юго-западная башня.
— Превосходно! — поблагодарил Калиг, взяв Лару за руку. — Тогда мы пожелаем вам доброй ночи, Сирило, и еще раз огромное спасибо вам с Нидхуг за гостеприимство.
— Я не собиралась с ним драться, — сказала Лара, пока они следовали за Тэви.
— Нет, ты хотела этого, — усмехнулся Калиг. — Но я бы предпочел, чтобы ты дралась со мной, а потом мы занялись бы любовью, чтобы разрядить обстановку.
— Ты неисправим, — с улыбкой ответила Лара. — И все же я не понимаю, почему Сирило сказал, что в Марцине есть частичка Тьмы.
— Но ведь это правда, — сказал Калиг. — Несмотря на то что она не на стороне зла, кровь ее отца течет в ее венах наравне с твоей, Лара. Однако не стоит бояться за нее, любовь моя. Придет время, когда кровь Колла станет ее преимуществом.
— А я отнюдь так не думаю, — упрямо отрицала Лара. — Тем не менее меня успокоило то, что она решила остаться с мамой. Она ведь не может пойти с нами, не так ли, Калиг?
— Нет. — Он отрицательно помотал головой.
— Вот мы и пришли, милорд, — сказал Тэви, когда они подошли к большой двойной дубовой двери. Он распахнул ее, и перед ними предстал лестничный пролет. — Ваши покои на верху башни. Прислать к вам Кади, миледи?
— Нет, не сегодня, — ответила Лара. — Однако попросите ее прийти ко мне утром.
— Будет исполнено, — сказал Тэви и, откланявшись, удалился.
Лара и Калиг поднялись по винтовой лестнице до другой двери, размером поменьше. Открыв ее, они вошли в чудесную уютную круглую комнату. Здесь был камин, в котором горела ароматическая древесина, а за окном сияли два близнеца, две луны Бельмаира — серебряная и золотая. Они проливали свет на сады и деревню. В комнате была еще одна дверь, открыв которую они обнаружили очередную лестницу, но короче той, что привела их сюда.
Поднявшись по ней, они оказались в прелестной спальне на самой вершине башни. Здесь тоже был камин, в котором горело такое же благовонное дерево, что и в гостиной, а сквозь сводчатые окна теплый лунный свет заполнял комнату. Еще одна дверь вела на маленький балкон, а перед камином стоял большой круглый камень. Калиг тщательно осмотрел его и обнаружил маленькую кнопку. Он нажал на нее, и камень сдвинулся, а вместо него появилась круглая каменная ванна, заполненная водой. Пар, поднимавшийся от воды, говорил о том, что она теплая.
— Гениально! — сказал Калиг и незамедлительно начал снимать с себя одежду.
Раздевшись, он спустился по ступенькам в каменный сосуд. Как только он удобно устроился в воде, на краю ванны появился небольшой поднос с мылом, маслами и лосьонами.
— Твой брат очень заботливый хозяин, — заметил Калиг, с довольной широкой улыбкой на лице.
Лара не стала ждать приглашения и даже утруждать себя, снимая одежду, она просто волшебством избавилась от нее, таким же образом отправила Андрасте в комнату ниже, на подставку над камином и присоединилась к Калигу в ванне.
— Температура воды просто идеальна, — отметила она, устроившись напротив принца. — Это именно то, что нужно после такой неприятной стычки с Колгримом. Немало времени прошло с тех пор, как я в последний раз доставала Андрасте из ножен с целью сразиться. — Через некоторое время она сказала: — Иди ко мне, милорд, я очищу тебя от всей грязи Хетара.
— А потом то же я сделаю с тобой, любовь моя, — сказал Калиг.
Лара взяла губку и налила на нее жидкого мыла. Она тщательно и с удовольствием мыла все тело принца-тени, его густые темные волосы. А когда закончила, он повторил ту же процедуру с ней. Потом притянул ее спиной к себе, накрыл ладонями ее груди и стал ласкать, с наслаждением сжимая их. Он убрал ее мокрые волосы и нежно поцеловал в шею, потом спустился к плечу. Лара вздохнула, и в голосе ее послышалось блаженство.
— Впервые за многие месяцы, — прошептал он ей на ухо, — мы можем думать только друг о друге и об удовольствиях, которых жаждут наши тела.
Он поцеловал ее ушко и нежно укусил за мочку.
— Я не хочу больше ждать, — сказала Лара, повернувшись в его объятиях, и поцеловала его в губы.
— Я тоже, — отозвался он.
Калиг проскользнул ладонями под ее ягодицы и приподнял Лару так, чтобы легко войти в нее, заполняя своим членом.
Лара обхватила ногами его торс, скрестив за его спиной лодыжки, чтобы сильнее прижаться к нему.
— Какое наслаждение чувствовать тебя внутри, — тихо сказала она. — Как ловко придумал Диллон эту ванну, из нее невозможно выйти, просто искупавшись. Он наверняка знал это, милорд.
Она обняла его за шею и прижалась пышными округлыми формами к его широкой груди. Калиг улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Он определенно сын своего отца, — прошептал он, касаясь дыханием ее рта.
Они целовались, их языки сплетались в чувственном танце. Он прижал ее спиной к каменному бортику ванны и начал неистово входить в нее. В то же мгновение ванна вдруг опустела и вновь наполнилась чуть теплой водой, источавшей необыкновенный аромат, который пробудил в них пылкое желание. Благоухание распространилось по всей комнате. Они мгновенно достигли наивысшего наслаждения, ощутив внезапную слабость, но не достигнув насыщения.
Они вместе вышли из ванны, и круглый камень вернулся на свое место, скрыв каменный сосуд, а перед камином появилась стойка с теплыми полотенцами. Они вытерли друг друга, ощущая, как возбуждение разгорается в них все сильнее. Они вместе упали на постель. Калиг устроился между ее мягких светлых бедер, приоткрывая ее нижние губы, стал искать языком ее драгоценный чувственный бутон. Приблизившись к нему, он начал ласкать и дразнить его кончиком языка и пить ее соки, что изливались теперь для него и только для него.
Лара закричала от головокружительного наслаждения, которое он доставлял ей.
— О, Калиг, принц-тень, ты моя любовь, моя жизнь!
Ее пальцы впились в его влажные волосы. Он лег на нее, сдерживая тяжесть своего тела, и принялся целовать так страстно и глубоко, что она чувствовала, как впивается в нее его язык. Одной рукой он гладил ее лицо, другой ласкал грудь, он склонился к ней и взял губами сосок, втянул его ртом, и Лара снова вскрикнула. Он покусывал ее нежную плоть так, что кожа уже горела. Фея повернула его на спину и, оказавшись на нем, жадно сжала в ладонях его огромный корень.
«Ты моя ведьма… — про себя проговорил он. — Ненасытна, как всегда».
«Войди в меня, о милорд, люби меня, наслаждайся мной. У нас впереди целая ночь!»
«У нас впереди целая вечность, — поправил он. — Я никогда, никогда не устаю от тебя, как может быть такое, Лара, любовь моя?»
И Калиг медленно проник в ее жаркую плоть. Он убрал волосы с ее лица, чтобы смотреть на нее, упиваясь близостью. Едва ее волшебные зеленые глаза встретились с его небесно-голубыми, принца-тень охватил порыв безумной страсти.
«Я люблю тебя, Калиг, и никогда не устану повторять это».
«И я люблю тебя, Лара, — ответил он. — И никогда не устану слышать твои признания».
Он начал неистово врываться в нее, и вскоре они оба кричали, охваченные невероятным наслаждением. Наконец, они заснули и проснулись еще до рассвета, чтобы снова заняться любовью. Так или иначе они были вместе большую часть ее жизни. Принц-тень никогда не вмешивался, когда она выходила замуж, терпеливо ожидая того дня, когда она останется с ним навсегда. Его не пугала ее независимость и горячая решительность. Принц-тень Калиг понимал Лару, возможно, даже лучше, чем она сама. Но он ни за что не позволил бы ей догадаться об этом. Они были созданы друг для друга силами, которые во много раз превосходили всю их магию вместе взятую. Он должен был дождаться ее. И он с готовностью выполнил эту задачу.
Следующие несколько месяцев Лара и Калиг обучали своего внука Битона и двух внучек, подававших в магии особые надежды, Риму и Абеллу. Битон учился, потому что чувствовал, что обязан делать это, как наследник своего отца. Он был младшим из детей Диллона и Синнии. Рима и Абелла относились к обучению со всей серьезностью и ответственностью. Они знали, что их дед и бабушка должны будут покинуть Бельмаир, а когда уйдут они, с ними уйдет и великая магия. Так что они занимались очень усердно, чтобы научиться всему, чему смогут. Если когда-нибудь они и их способности понадобятся, то Рима и Абелла будут во всеоружии.
Илона и ее лесные феи обосновались в своем новом доме в провинции Бельмаира Бельтран. Танос радовался древнему лесу и разнообразию деревьев в нем. Он уже занимался составлением каталога всех растений и их систематизацией.
Наступила весна, и однажды Илона пришла к своей дочери.
— Нам нужно поговорить, — сказала королева лесных фей. — Речь о Марцине.
— С ней все в порядке? — заволновалась Лара.
— Нет, не думаю, — сказала Илона. — Она не знает покоя, кажется, она не находит здесь никакой цели. Она воссоздала свой Фейревью на краю скалы, но она скучает, Лара. Нужно смотреть правде в глаза. Ей не хватает Хетара.
— Но Хетара больше нет, — холодно отрезала Лара. — Наверняка мы сможем найти для Марцины какое-то занятие, мама. Что она делала в Хетаре?
— Она регулярно бывала в городе. Время от времени любила притворяться, что она женщина для удовольствий. Она подружилась с внучкой Мивы Скарлет, — сказала Илона.
— А я и не знала, — ответила Лара. — Марцина мне никогда не рассказывала.
— Она не делилась с тобой, потому что боялась, что ты не одобришь ее маленьких безобидных развлечений. — Илона вздохнула. — И она скучает по Колгриму.
Лара вздрогнула.
— Это порождение зла, которому я дала жизнь, околдовало Марцину! — в гневе закричала она. — Он хочет вернуть ее, но я не могу отпустить ее, мама!
— Ты что, собираешься взять ее с собой, когда вы с Калигом отправитесь во Вселенную? — тихо спросила Илона.
— Нет! Я предполагала, что она останется с тобой, в Бельмаире, — ответила Лара.
— Но она несчастна здесь.
— Здесь она в безопасности! — возразила Лара.
— Пусть Калиг поговорит с ней, — предложила Илона. — Она всегда относилась к нему с большим уважением.
Лара согласилась.
— Попроси мою дочь навестить меня, — сказала она. — Я чувствую, что близится срок, когда нам придется покинуть Бельмаир. Время, что мы провели здесь, было чудесным, но я чувствую зов судьбы так, как еще никогда прежде, мама.
— Да, — кивнула Илона, — я начинаю видеть, как ее образ парит над твоей головой, словно венец. Я попрошу Марцину навестить тебя как можно скорее. — Королева лесных фей встала и, наклонившись к Ларе, поцеловала ее в щеку. — Прощай, дочь моя. Не думаю, что нам суждено еще когда-нибудь встретиться. — Лара встала, и Илона обняла ее, крепко сжав в своих объятиях. — Лара, судьба надела на тебя свой венец еще до того, как ты появилась на свет. Ты выросла и стала удивительной, прекрасной и могущественной феей. Еще более внушительной и грозной, чем даже твоя мать. Я горжусь тобой. Джон Быстрый Меч тоже гордился бы своей дочерью.
Илона расцеловала дочь в обе щеки. Потом взяла ее кончиками пальцев за подбородок и улыбнулась, глядя в глаза дочери, так похожие на ее собственные. «Не забывай нас, моя родная. Прощай!»
И фея исчезла в облаке фиалкового дыма.
Калиг застал Лару плачущей. Она рассказала ему, с чем приходила ее мать и о том, как она попрощалась с ней навсегда.
— Да, — подтвердил Калиг, — время пришло, и теперь ты знаешь об этом.
— Но ты должен поговорить с Марциной, — сказала Лара.
— Я обязательно поговорю, — пообещал он, целуя влажные от слез щеки Лары.
Марцина прибыла к ним, и они с Калигом вышли в весенний сад.
— Ты ведь знаешь, что мне предстоит сделать, не так ли? — сказала ему Марцина.
— Знаю, — ответил Калиг.
— Ведь это моя судьба! Мое предназначение, Калиг! Я не ошибаюсь? — спросила Марцина.
— Нет, не ошибаешься, это действительно так, — сказал принц-тень. — Твой отец зачал тебя обманом. Он был очень зол, обижен и разочарован. Похоже, даже у Повелителей Сумерек есть чувства, Марцина. Когда мы повлияли на Книгу Правления, чтобы сделать твою мать предназначенной ему женщиной, мы не учли этих чувств и того, что он может по-настоящему влюбиться в Лару. Но это случилось. Его действия были отчаянной попыткой вернуть ее. Но Лара любила Магнуса Хаука и была на стороне Света. Темные Земли не могли принять ее. Когда сразу же вслед за Таджем Хауком родилась ты, вас сочли двойняшками. Лара была в ужасе, но очень скоро приняла тебя и с тех пор любила тебя всем сердцем.
— То есть она не хотела моего рождения? — Этого Марцина никогда не знала.
— Она была потрясена и напугана твоим рождением, — пояснил Калиг. — Лара тотчас поняла, кто был твоим отцом. Сначала она боялась, что ты будешь принадлежать злу, как и твой отец. Но быстро осознала, что если ты не получишь всю любовь, в которой так нуждается беззащитное дитя, то это ранит тебя. Ты никогда не разочаровывала ее, Марцина. Твоя темная сторона проявляется только в твоем отчаянном безрассудстве. Однако то, что предстоит сделать тебе, — это не безрассудство, хотя некоторые могли бы так посчитать. То, что ты сделаешь, — это проявление храбрости, дочь моя.
То, как обратился к ней Калиг, глубоко тронуло ее и было для нее честью. На глаза навернулись слезы.
— Я не могу сказать ей, — покачала головой Марцина.
Принц-тень понимал ее.
— Просто навести ее, попрощайся. Мы скоро уйдем и больше никогда не вернемся в эту часть Вселенной. Я спрячу Бельмаир под магическим покровом, чтобы защитить его.
— Да, это необходимо сделать. Мой брат — создание алчное, — заметила Марцина.
Калиг усмехнулся, но сразу же вновь принял серьезный вид.
— Никогда не доверяй своему ощущению, будто ты хорошо его знаешь, Марцина, — посоветовал он.
— Хорошо, милорд, постараюсь, — кивнула Марцина.
— А теперь иди к матери. Когда она спросит, говорили ли мы с тобой, скажи «да». Что еще сказать ей, это уже решать тебе.
Он стер слезу с ее щеки. Их взгляды встретились, и в них было полное взаимопонимание. Марцина встала ближе к нему и, поднявшись на цыпочки, обняла его за шею и поцеловала в щеку.
— Благодарю тебя, Калиг, принц-тень, за дружбу и совет.
Она развернулась и отправилась искать матушку.
Увидев, что в зал входит дочь, Лара встала и поспешно направилась к ней.
— Как я рада, что ты пришла, — сказала она. — Время нашего пребывания здесь скоро истечет.
— Так мне сказала и бабушка. Я пришла попрощаться. Мама, я не рассказывала тебе? Мой новый Фейревью полностью повторяет мой прежний дом в Хетаре. Не обошлось без магии, конечно. Так что ни для слуг, ни для меня ничего не изменилось. Все как раньше, а вид открывается даже еще более живописный. Небо здесь завораживающе голубого цвета, а в мои окна видно только небо и деревья. Разве не великолепны две луны Бельмаира, два близнеца?
— Ты говорила с Калигом, Марцина? — спросила Лара, подводя разговор непосредственно к важной для нее теме. — Он очень умен и мудр. Надеюсь, ты прислушаешься к нему.
— Я всегда прислушивалась к Калигу и принимала во внимание его слова, даже когда была уверена, что сама знаю лучше, хотя это, конечно, было не так, — улыбнувшись, сказала Марцина.
— Я знаю, ты любишь Колгрима, — сказала Лара. — Он примерно твоего возраста. Он очарователен и даже обворожителен. Он могущественный. Твоих смертных братьев и сестер уже нет, но Диллон — твой старший брат. Он тоже твой родственник по крови. У тебя есть бабушка, твой дядя, Нидхуг, Парвана. Ты не будешь здесь одна. И все они светлые, Марцина. Тебе нужен этот Свет, чтобы преодолеть в себе темную сторону, унаследованную от отца.
В голосе Лары были тепло и любовь, но Марцина слышала в нем и нотки отчаяния. Это опечалило ее, но она быстро отмела это несвойственное фее настроение.
— Мама, я знаю, что здесь, на Бельмаире, есть все, что мне нужно, — сказала она. — Тебе сейчас нужно думать о том, что предстоит вам с Калигом впереди. Не бойся за меня. Я знаю, что представляет собой Колгрим. И знала всегда, несмотря на все его очарование и притягательность. — Марцина рассмеялась. — Я полагаю, именно поэтому я и нравлюсь ему. Потому что я единственное существо, которое знает, кто он на самом деле.
— Если так, то наверняка и Колгрим боится тебя, что делает его еще вдвое опаснее для тебя. Скоро Калиг укроет Бельмаир защитным покровом, и все здесь будет в безопасности целую вечность. Для меня было бы большим облегчением знать, что ты здесь, со своими родными.
Марцина поцеловала мать в щеку.
— Меня хранит твоя любовь, мама, и, где бы ты ни была, она всегда защитит меня, — сказала она. — Она всегда была и будет со мной. А теперь мне нужно идти, потому что если я задержусь еще хоть немного, то точно расплачусь.
Облик Марцины стал мерцать, излучая мягкий свет. «Ты всегда будешь в моем сердце, мама. Прощай!» И она исчезла в таком знакомом облаке бледно-фиалкового дыма, под звон колокольчиков, звук, который навсегда остался в памяти Лары. Как часто именно по нему она находила свою младшую дочь, когда та пропадала из виду!
Рядом с Ларой появился Калиг.
«Время пришло», — сказал он ей.
«Я знаю, — кивнула Лара. — Время пришло».
«Мы немного проводим вас», — услышали они слова Нидхуг.
Они вышли из зала в сад, разделявший два дворца. Диллон, Синния и их семеро детей собрались там, чтобы попрощаться. Даграс стоял, терпеливо ожидая их.
— Пусть Верика останется у вас на удачу, — сказала Лара, вспомнив о своем посохе мудрости. — Ваша бабушка подарила мне его очень и очень давно. Прислушивайся к его наставлениям, Диллон, сын мой, посох по-настоящему мудр. — Она расцеловала его в обе щеки, а он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. — И не смей плакать! — пригрозила Лара сыну, так как сама едва сдерживала слезы.
Она не предполагала, что будет так тяжело расстаться с ними со всеми, когда судьба позовет ее. Лара поспешно вырвалась из объятий сына, чтобы поцеловать свою невестку Синнию. Затем она попрощалась с каждым из их семерых детей. Но, подойдя к их третьей дочери, Гормангэбис, она остановилась, отстегнула свой меч в ножнах и протянула его изумленной девочке.
— Ты думала, никто не знает о твоем таланте владения оружием, а особенно мечом, юный потомок Джона Быстрый Меч, — улыбнулась Лара. — Там, куда я отправляюсь, Андрасте не понадобится мне, а вот тебе однажды она будет нужна. Когда-нибудь ты отправишься в поход, и она будет тебе верным товарищем. Андрасте, мой старинный друг и спутница, поприветствуй свою новую хозяйку!
— Приветствую тебя, Гормангэбис, дочь Диллона, внучка Лары, правнучка Джона Быстрый Меч и моя новая хозяйка, — нараспев произнесла Андрасте своим глубоким голосом. Затем голова на рукоятке повернулась к Ларе: — Прощай, Лара, дочь Джона Быстрый Меч и Илоны. Мы вышли победителями из многих славных сражений вместе. Я никогда не забуду тебя. Да пребудет с тобою Свет!
— Да будет так, — сказала Лара, понимая, что ей тоже будет не хватать Андрасте.
Даграс нетерпеливо фыркал и бил копытом о землю. Смеясь, Лара и Калиг оседлали его. Лара крепко ухватилась за поводья, Калиг сидел позади, обнимая ее одной рукой. И Даграс пустился в путь, сначала медленно, потом все быстрее, переходя на кентер, а затем на галоп, вскоре он расправил свои прекрасные крылья и взмыл в лазурные небеса Бельмаира.
Какое-то время по обеим сторонам от него летели два дракона. Чешуя более крупного переливалась оттенками цвета морской волны и весенней зелени, гребень был пурпурным и золотым, крылья отливали золотом, в его темных глазах кружились серебристо-золотые завитки, а обрамляли их густые пурпурные ресницы, когти были окрашены в ярко-розовый цвет. Второй был чуть менее эффектным, как и подобало спутнику Верховного Дракона Бельмаира. Его чешуя была небесно-голубого цвета, а крылья — золотых и серебристых оттенков.
Затем драконы отстали и еще долго парили в воздухе, пока Даграс взмывал все выше и выше в небеса над Бельмаиром. Вдруг единодушно зазвучали голоса драконов: «Да пребудет с вами Свет, Лара и великий принц-тень Калиг!» И чета стала спускаться.
— Даграс, остановись на мгновение и обернись, — сказал Калиг.
Удостоверившись, что Нидхуг и Сирило находятся в небе Бельмаира, он произнес заклинание, которое должно было вечно хранить этот мир от хищных захватчиков:
Пусть будет Бельмаир сокрыт от Тьмы
Принца и феи колдовским покровом.
Ни смертный, ни волшебник не найдут
Тот славный мир там, где он был основан.
Пусть память всю о Бельмаире укроет забытья зима
И будут не страшны ему отныне проклятья, недруги и Тьма.
— Это чудесное заклинание, — похвалила Лара, глядя на яркую звезду, которой отсюда уже казался Бельмаир.
На ней теперь не было видно ничего, но Лара знала, что мир Диллона по-прежнему живет, и думала о том, что и в Хетаре тоже когда-то было добро. Она повернулась к Калигу и посмотрела на него:
— Теперь мы готовы?
— Но, Даграс, вперед! — крикнул Калиг коню, и тот мгновенно сорвался с места.
Справа от себя Лара видела Хетар, укутанный тускло-серой атмосферой мрака и Тьмы.
— Калиг, взгляни! Теперь от нашего великолепного Хетара действительно ничего не осталось. Тьма поглотила его, он во власти Колгрима.
Но тут внезапно что-то привлекло ее взгляд. Крошечная точка ослепительного мерцающего света неслась по направлению к Хетару. Лара не могла оторвать от нее глаз и, уверившись в своих подозрениях, горько и отчаянно закричала:
«Марцина! Калиг, это Марцина! Я абсолютно уверена, это она! Она вернулась в Хетар, несмотря на все, что мы ей говорили! Это самый глупый и безрассудный поступок за всю ее жизнь!»
«Нет, любовь моя, — стараясь успокоить ее, заговорил Калиг. — С самого момента ее рождения было решено, что, когда Тьма окончательно завоюет Хетар, твоя невольная дочь от Колла, дитя Света и Тьмы, останется рядом, чтобы жила надежда на возвращение в Хетар Света в один прекрасный день. Судьба Марцины не так сложна, как твоя, Лара, но ты должна верить, что твоя дочь справится, — сказал Калиг. — Исполнить свое предназначение ей будет непросто, и это займет немало времени. Но Марцина чрезвычайно сильна, ведь она твоя дочь. Ты, твоя мать и я многому ее научили. Она знает своего брата лучше, чем кто-либо из нас. Уже очень давно Марцина сделала свой выбор и встала на сторону Света».
Лара рыдала: «Она лишь юная фея, а Колгрим так коварен и нечестив!»
«Колгрим очень чтит традиции. Он не сможет убить Марцину, так как в них течет одна кровь. И он никогда не поймает ее. Я сделал для этого все необходимое. Потребовалось совсем немногое, учитывая ее способности, — сказал Калиг. Обняв Лару, он взял из ее рук поводья и еще раз пришпорил Даграса. — Марцина останется жива, и Свет вновь возродится».
И Даграс ворвался в темное бархатное пространство Вселенной. Хетар исчез из виду. Их окружали мерцающие звезды и огромные цветные воронки, в кружении которых рождались новые звезды. Казалось, они мчались уже много часов, как вдруг Лара заметила гладкое темное пространство прямо перед ними. Она точно знала, что ей хотелось сделать, но не знала как.
«Ах, Лара, — сказал Калиг. — Вот ты и прибыла к месту назначения своей судьбы, любовь моя».
«Я знаю, но не представляю, как осуществить то, что я должна сделать».
«Для начала мы должны спешиться», — сказал он и, соскользнув со спины коня, помог спуститься и ей.
Лара даже не подумала, что они могут упасть, сойдя с коня. Если Вселенная удерживает Даграса, то она наверняка должна удержать и их.
И они продолжили разговор на своем безмолвном языке, дабы не потревожить Вселенную.
«Мы должны сделать это вместе, вдвоем», — сказала Лара, с улыбкой глядя на Калига.
Он кивнул и заключил ее в объятия. «Думай о том, каким ты хотела бы, чтобы он был, и я буду делать то же самое», — сказал Калиг.
Лара кивнула. Их губы слились в бесконечном нежном поцелуе, и она почувствовала, что они начинают кружиться, затем быстрее, быстрее и быстрее. Еще столетие, а может быть, и два они кружились вот так в темном бархате Вселенной, и в это время вокруг них начинал формироваться новый мир. Он был круглой формы и поначалу был покрыт лишь водой и туманом. Но затем постепенно он стал приобретать видимые очертания. Наконец из центра сферы появились Лара и Калиг. Место их выхода было тщательно сокрыто. Они снова ступили во Вселенную. Яркая ослепительно-желтая звезда сияла над ними, освещая новый мир. Рядом еще несколько миров вращалось вокруг той же звезды.
«Их не было, когда мы прибыли сюда», — отметила Лара.
«Это творения моих братьев, принцев-теней, — пояснил Калиг. — Они лишь ждали твоего решения относительно места, где ты разместишь свой мир. Мы зовем эти миры планетами, хотя только один из них, созданный нами с тобой, уже сейчас пригоден для жизни смертных. В конце концов пригодными для жизни станут и несколько из этих планет, но случится это спустя тысячи лет».
«Но мы не создали смертных для нашего мира», — сказала Лара.
«Они появятся здесь в свое время, любовь моя, — объяснил Калиг. — Но не теперь. Нам осталось сделать только одно, и в этом я полагаюсь на тебя, Лара, любовь моя. Ты должна дать имя этому миру».
Лара задумалась на некоторое время и загадочно улыбнулась. «Назовем ее Землей», — сказала она.
«И будем надеяться, что смертные, которые однажды населят этот мир, будут обращаться с ним лучше и бережнее, чем те, которых мы оставили в Хетаре», — продолжил Калиг.
«Договорились!» — ответила Лара.
«Почему ты решила назвать свой мир Землей?» — с любопытством спросил Калиг.
«На языке лесных фей это слово состоит из тех же букв, что Хетар и Тера», — ответила Лара.
«Ловко придумано! Впрочем, ты всегда была самой изобретательной и умной феей», — ухмыльнулся Калиг. Он оседлал Даграса и, подняв и усадив перед собою Лару, прильнул к ее устам в пылком и нежном поцелуе. «Ты готова, любовь моя?» — спросил он, когда их взгляды встретились.
Лара улыбнулась ему, и ее улыбка светилась счастьем. Она встретила свою судьбу. Теперь во Вселенной существовала зелено-голубая планета, Земля, и она мирно вращалась вокруг ярчайшей желтой звезды, которая будет вечно питать и согревать ее. Однажды она станет новым и, хочется надеяться, более безопасным прибежищем для следующих поколений смертных. А Лару и Калига впереди ожидала вечность, которую они проведут вместе, как и было предначертано.
«Я готова!» — сказала Лара.
И, гордо вскинув голову, великолепный золотистый жеребец Даграс помчался сквозь звезды и просторы Вселенной навстречу Вечности… а на спине своей он нес прекрасную фею и принца-тень.
